Структура и типология властных отношений: социально-философский анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата философских наук

Специальность 09.00.11 - социальная философия

СТРУКТУРА И ТИПОЛОГИЯ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Исмаилова Лайла Магомедовна

Чебоксары - 2011

Работа выполнена на кафедре философии и методологии науки ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Феизов Энвер Зиатдинович

ФГОУ ВПО «Чувашский государственный

университет имени И.Н.Ульянова»

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Пурынычева Галина Михайловна

ГОУ ВПО «Марийский государственный технический университет»

кандидат философских наук

Ефремов Олег Юрьевич

ГОУ ВПО «Чувашский государственный педагогический университет имени И.Я. Яковлева»

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Казанский государственный медицинский университет» Федеральное агентство по здравоохранению и социальному развитию

Защита диссертации состоится « 4 » марта 2011 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.04 в ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» по адресу: 428015 г. Чебоксары, Московский проспект, д. 15, ауд. Г-205, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова».

Сведения о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайте ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н.Ульянова» http://www.chuvsu.ru.

Автореферат разослан « 31 » января 2011 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат философских наук, доцент Степанов А.Г.

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Проблема истолкования власти как структурно организованного феномена, начиная со второй половины ХХ-го столетия, становится предметом пристального интереса в политической теории, социальной философии, социологии и целом ряде гуманитарных дисциплин и междисциплинарных исследований. Можно утверждать, что та или иная концепция власти и понимания механизмов ее функционирования лежит в основании любой социально-политической доктрины. Феномен власти, рассмотренный в контексте проблематики реализации властеотношения, является основополагающей категорией и одной из самых дискуссионных проблем современной социально-политической теории в целом. политический власть утопия философия

Всестороннее раскрытие всего обширного многообразия имеющихся аспектов в изучении данной проблематики закономерно предполагает существенный плюрализм подходов и теорий. Ключевой вопрос, в том или ином виде обсуждаемый данными теориями, - проблематика генезиса, сущности и форм властных отношений в обществе. Исследовательский диапазон изучения данного проблемного комплекса простирается от вопросов рассмотрения этого феномена в рамках коллективного социального действия до выделения отдельных аспектов «неравного обмена» санкциями и ресурсами в условиях классического двухстороннего взаимодействия индивидов в обществе.

Вместе с тем, кризисная ситуация в России со всей остротой поставила вопрос о необходимости осмысления не только общеконцептуальных оснований такого фундаментального института общественной жизни как власть, но и конкретных механизмов ее реализации, затрагивающих как общенациональные интересы, так и оказывающих влияние на каждого гражданина в отдельности. В этой связи одной из важнейших исследовательских задач в сфере социальной философии является рассмотрение различных аналитических подходов к феномену власти, анализ соотносительности категорий «влияние» и «власть», их трансформация в рамках демократического общества, а также раскрытие сущностных оснований политической и социальной утопии.

Отдельным предметом изучения в рамках общественно-политических наук выступают практические средства и методы реализации власти: деятельность политических партий, анализ роли приобретающих все больший вес в политической жизни общества структур посреднического характера - так называемых групп влияния. Существенное внимание в современном научном дискурсе уделяется изучению многообразия различных форм манипулирования общественным сознанием, во всё большей степени проявляющихся в общественной жизни. Практическая актуальность данного аспекта изучаемой проблематики заключается в том, что манипулирование является препятствием общественного развития, серьезным дестабилизирующим фактором, тормозящим полноценный рост институтов гражданского общества. Установка на изучение многообразных манипулятивных стратегий власти позволяет диссертанту привлечь внимание экспертного сообщества и общественности к вопросам, носящим, скажем так, сугубо практический характер и позволяющим минимизировать воздействие указанных технологий.

Степень разработанности проблемы. В современной социально-политической теории не существует единого теоретико-методологического подхода к анализу власти - интерпретации данного понятия, определению его объема и т.п. Вместе с тем, власть в качестве базовой категории социально-философского знания широко используется как в междисциплинарных (на стыке политической теории, философии, социологии и т.д.), так и в специальных исследованиях в области международных, национальных или локальных политических отношений. Согласно представлениям большинства современных концепций властеотношения являются важнейшим структурным звеном всей системы политических отношений общества. Соответственно, имеющиеся различия политических систем, общественных формаций получают интерпретацию в виде системы дифференциации власти между индивидами, группами и другими социальными акторами.

Исследования властных отношений в рамках взаимодействия различных организаций составляют еще более обширную предметную область. В данном случае уже не политическая, а бюрократическая (организационная) власть становится объектом рассмотрения. Весь широкий спектр организационных отношений - управленческих связей, предполагающих подчинение, влияние, убеждение и т.д., - также квалифицируется как своеобразный вид властных взаимодействий. Понятие власти, таким образом, применяется ко многим сферам межсубъектных взаимодействий, создавая предпосылку для некорректной подмены аспектов рассмотрения данной проблемной сферы. Именно в силу этих обстоятельств на авансцену теоретического анализа выдвигается проблема определения феномена власти, обусловленная наличием той или иной концепции властных отношений, базирующейся на определенной философской или общесоциологической теории.

Хотя рассмотрение властного феномена имеет очень длительную историю, начинаясь со времен Античности (работы Платона, Аристотеля, Макиавелли, Гоббса и многих других теоретиков), все же проблема структурной организации этого социального института и квалификация видов властеотношения - предмет пристального рассмотрения общественно-политической и философской теории второй половины XX столетия. Речь идет о работах таких авторов как Э. Арато, Х. Арендт, Д. Белл, П. Бурдье, У. Гэлстон, Д. Драйзек, А. Каплан, Д. Коэн, Г. Лассуэлл, Н. Луман, С.Македо, М. Оукмот, Дж. Ролз, М. Сэндэл, Ч. Тейлор, М. Уолцер, Ю.Хабермас, А. Янг. В теориях сопротивления (Д.Картрайт, Б.Рейвен, Ж.Френч и др.) исследуются такие отношения, в рамках которых субъект подавляет сопротивление объекта. Соответственно, разрабатываются классификации различных степеней и форм сопротивления. В теориях обмена ресурсами (П.Блау, К.Хайнингс, Д.Хиксон и др.) на первый план выдвигаются ситуации, когда имеет место неравное распределение ресурсов между участниками социального взаимоотношения. Теории раздела зон влияния (Д.Ронг и др.) концентрируют внимание не столько на отдельных ситуациях социального взаимодействия индивидов, сколько на их совокупности.

В отечественной традиции рассмотрения этого вопроса следует выделить работы таких авторов, как Т.А. Алексеева, В.Н. Амелин, А.Г. Аникевич, Э. Баталов, М.И. Байтин, Ю.М. Батурин, Н.А. Васильева, Т.А. Гвоздкова, Б.А. Грушин, В.Г. Графский, А.Г. Здравомыслов, В.В. Ильин, М.В. Ильин, Н.М. Кейзеров, И.И. Кравченко, Н.А. Комлева, Б.И. Краснов, В.Г. Ледяев, К. Мушакодзе, Е.В. Осипова, А.С. Панарин, В.А. Подорога и др. Специальные вопросы социально-философской аналитики власти рассматриваются такими авторами, как В.И. Спиридонова (в частности, проблемы взаимоотношений власти и знания в истории политической мысли), Б.А. Грушин, В.Л. Усачев, Г.Г. Филиппов (анализ структур массового сознания в его отношении к воздействию властных стратегий), А.Г. Здравомыслов (рациональные схемы властных отношений), М.В. Ильин (особенности политического дискурса), В.Ф. Халипов (власть как проблема в контексте более общих вопросов управления), Н.А. Комлева (исследование механизмов политической идеологии), Е.М. Харитонов, (тематизация власти в контексте социологических понятий «интерес» и «социальное действие»), Р.А. Хомелева (вопросы конфликтологии и глобального управления), Е.Б. Шестопал (образ власти в российском общественном сознании).

Отдельного упоминания заслуживает такой аспект рассматриваемой проблематики, как соотношение власти с институтом гражданского общества. Вопросам специфики гражданского общества, его истории и сущности, а также власти как возможного фактора дестабилизации данного социального института уделяют внимание такие исследователи, как В.В. Витюк, Н.Н. Грищенко, А.Г. Володин, К.С. Гаджиев, З.Т. Голенкова, О.В. Иванова. Политико-юридические основания массового сознания в его отношении к властным структурам исследуют М.В. Варламова, М.В. Ильин, Л.Е. Козлов, О.Е. Кутафина, Ю.Е. Пермяков.

Проблеме взаимоотношений власти и гражданского общества, рассмотренной через призму взаимосвязи «общество - государство», посвящены работы К.С. Гаджиева, Н.В. Давлетшиной, Ю.А. Красина, Л.С. Машута, С.П. Перегудова, Л.П. Плетакова. Среди западных авторов в этой связи следует отметить работы А. Макинтайра, Р. Патнэма, Дж. Ролза, Ч. Тэйлора, М. Уолцера Целый ряд конкретных аспектов развития гражданского общества в контексте проблематики власти анализируются в работах таких авторов, как С.Д. Баранов, В.Ф. Бородкин, М.И. Либоракина, В.В. Ляпкун, Б.В. Межуев (в частности, соотношение национального и государственного интересов), М. Машанов, М.П. Мчедлов (проблемы толерантности и плюрализма), Н.Л. Хананашвили, В.Н. Якимец (развитие гражданских инициатив и форм гражданского участия).

Несмотря на наличие достаточно обширной исследовательской базы по изучаемой проблематике, все же в литературе можно обнаружить теоретические лакуны в аспекте осмысления структуры и типологического своеобразия властных отношений.

Объектом данного исследования выступает целостная система властных отношений в обществе.

Предмет исследования - типологическое своеобразие властеотношений в обществе.

Цель и задачи исследования.

Целью диссертационного исследования является анализ структурных особенностей властных отношений в контексте их типологического изучения.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:

продемонстрировать автономность аксиологических предпосылок политической власти;

выявить сущностные основания политической и социальной утопии;

показать диалектику взаимоотношений категорий «власть» и «влияние» в контексте исторического развития;

проанализировать модель «политического человека» («homo politicus») в качестве структурного элемента властеотношения.

Методологические основания исследования. В методологическом отношении данное исследование можно охарактеризовать как анализ различных выработанных социально-философской теорией методов, ориентированных на осмысление вопроса генезиса, сущности и формы властных отношений в обществе. Вполне естественно, что исследовательский интерес к проблематике власти, сфокусированный таким образом, закономерно обращается к ряду традиционных подходов и методологий исследования. Прежде всего, следует отметить, что парадигмальным для данного исследования стал реляционный подход к проблеме власти (М. Вебер), согласно которому данный социальный институт представляет собой отношение, которое формируется на стыке волевого воздействия одних индивидов и групп на другие через «зависимость». Согласно данному подходу, феномен власти получает истолкование как способность индивида или социальной группы осуществлять свою волю в отношении других индивидов (групп) посредством «негативных санкций» (отказ в вознаграждении, наказание, сопротивление, страх и т.п.).

В развитие веберовской установки, властные отношения в диссертационном исследовании получают интерпретацию как отношения двух и более партнеров, воздействующих друг на друга в процессе социального взаимодействия. Среди более поздних вариантов указанного подхода в работе отдается предпочтение «теории сопротивления», «теории обмена ресурсами» и «теории раздела зон влияния». В теориях сопротивления (Д.Картрайт, Б.Рейвен, Ж.Френч и др.) власть трактуется как процесс подавления властным субъектом сопротивления со стороны ее объекта. Методологически значимыми в этой связи оказываются такие понятия как «степень сопротивления», «форма сопротивления» и целый ряд иных (отсутствующих в классической концепции Вебера) допущений об основаниях власти. В ряду последних автором выделяются знание о власти, имеющееся в наличии у ее субъекта, вознаграждение со стороны субъекта, признание легитимности воздействий властного субъекта со стороны объекта, идентификация объекта власти с ее субъектом и т.п.

Согласно методологической программе теории обмена ресурсами (П.Блау, К.Хайнингс, Д.Хиксон и др.) генезис власти осуществляется в ситуации неравного распределения ресурсов между участниками социального взаимодействия. В этом случае индивиды, располагающие «дефицитными ресурсами», могут конвертировать их излишки во власть, уступая часть ресурсов тем, кто их лишен, в обмен на желаемое поведение. В соответствии с теорией раздела зон влияния (Д.Ронг и др.) понятие власти обогащается и расширяется за счет предпосылки об изменяемости ролей участников: если в одной ситуации властью обладает один индивид по отношению к другому, то с трансформацией сферы влияния позиции участников меняются.

Существенное влияние на методологию данного исследования оказали также концепция социального действия (П. Бурдье, Н. Луман), теория коммуникативного действия Юргена Хабермаса, концепция закрытого и открытого общества (С. Коэн, К. Поппер, З.А. Сокулер, Дж. Сорос), концептуальное противопоставление тоталитарного и демократического типов власти Ханны Арендт, а также теория социальной идентичности (Э. Эриксон). В настоящей работе также широко применяются традиционные исследовательские методы: историко-философский анализ, компаративный метод, сравнительный и исторический анализ, отдельные элементы генетического и структурного методов.

Научная новизна исследования обусловлена решением поставленных задач и может быть сведена к следующим пунктам:

1. Рассмотрены аксиологические предпосылки власти как важнейшего феномена политической сферы общества. В исследовании обосновано, что ценности в политической жизни представлены как особые концентрированные формы, в которых отливаются идеологические и мировоззренческие представления человека. Получает обоснование утверждение об автономности ценностей политической деятельности.

2. Проанализированы сущностные основания политической и социальной утопии. В работе вскрыто различие между «рациональной утопией» (видимость логически правильной политической доктрины) и «конкретной утопией» (имитация реальных политических событий).

3. Раскрыта диалектика взаимоотношений категорий «власть» и «влияние», а также их трансформация в рамках демократического общества. Тем самым дается ответ на вопрос о практической реализации власти и разнообразных механизмах ее социального воплощения.

4. В контексте структурного рассмотрения феномена власти проанализирована модель «политического человека» («homo politicus») в качестве элемента данной структуры. На материале социально-психологических и психоаналитических исследований выявлены обобщенные черты данной модели: ориентация на власть; стремление к риску; любовь к игре, вкус к схватке, настрой на спор, дискуссию.

Положения, выносимые на защиту:

1. Ценности в современном политическом пространстве выступают вполне определенным и необходимым способом видения мира, принятия или отрицания действительности и задают политическому субъекту общую схему практического действия. Ценности - это те концентрированные формы, в которые отливаются идеологические и мировоззренческие предпочтения субъекта политического действия; они не тождественны узко идеологическим представлениям. Главная функция ценностей - легитимация власти, позволяющая осуществить связь между индивидом и властью. Структурно это означает создание представлений об их общности, необходимости и естественности, незыблемости и правильности. Основной императив политических ценностей - признание потребности человека быть именно субъектом, а не просто объектом политических решений, а также корректное заполнение политико-мотивационного пространства в обществе.

2. Специфика политической утопии - в её неявном присутствии в политическом мышлении. Последнее обстоятельство связано с феноменом рационализации - свойстве утопии приобретать все признаки логически правильно построенной, целенаправленной мыслительной и практической деятельности (рациональная утопия) и в ее конкретизации, имитирующей те или иные действительные явления, или реальные события (конкретная утопия). Эти свойства обеспечивают утопии устойчивое воспроизводство в политическом сознании и практике. Характерная черта данного образования связана с тем, что феномен утопического возникает в политике не преднамеренно, не как цель той или иной политической теории или практики, а как невольный результат достаточно сложного взаимодействия объективных и субъективных причин.

3. Соотношение категорий «власть» и «влияние» отражает важнейшие параметры политического взаимодействия. При этом «влияние» следует интерпретировать как более узкую и подчиненную категорию по отношению к понятию «власть». В контексте развития социально-политического процесса демократизации заявляет о себе проблема качественной трансформации политической системы, связанная с переходом от принудительного властвования к относительно добровольному принятию решения конкретным индивидом, основанному на убеждении откуда-то извне или самоубеждении. Соответственно, категорию «влияние» можно квалифицировать как такой фактор, который при прочих равных условиях может изменить поведение индивида в желаемом направлении. Главное сущностное различие в истолковании названных выше феноменов состоит в том, что в понятии влияния акцентируется момент неопределенности в отношении вероятности желаемых последствий в том случае, когда один субъект осуществляет влияние на другого, в отличие от власти, которая предполагает намного большую степень вероятности в достижении желаемых эффектов.

4. Наиболее полным воплощением модели «политического человека» выступает фигура публичного политика, который является главным носителем инновационных потенций в обществе. Среднестатистический облик политика является производным от того представления о самой политике, которое бытует среди избирателей в определенное время и в конкретной стране. Социально-психологический (психоаналитический) подход к изучению ментальных элементов модели «политического человека» выявляет следующие мотивационные составляющие данной модели: ориентация на власть, связанная с ее мистическими и сакральными качествами; любовь к риску и игре, а также близкие к этим чувствам - вкус к схватке, настрой на спор, дискуссию. Эти характеристики в какой-то степени перекликаются с постулатом З. Фрейда о перенесении на профессиональную деятельность черт наслаждения и страха.

Теоретическая и практическая значимость работы. Концептуальные выводы и содержательные положения, полученные в настоящем исследовании, могут найти применение в изучении проблем социально-политического развития современного общества, при разработке учебных курсов, содержащих разделы, посвященные вопросам функционирования и типологического своеобразия властеотношений. Результаты исследования также могут быть использованы в качестве научных критериев для дальнейшего концептуального структурирования внутри самого феномена власти, а также для выработки единого и непротиворечивого научного понятия власти, отвечающего современным социально-политическим реалиям. Основные положения исследования могут быть использованы: в сфере высшего профессионального образования в вузовских курсах философии по темам: «Основные сферы социального бытия», «Общественные отношения и их структура», «Государство и гражданское общество как общественные институты». Кроме того, содержание диссертации может быть оформлено в виде спецкурсов «Сущность и своеобразие политической утопии», «Теоретическая модель «Политический человек» и современные реалии общественно-политической жизни», «Информационная цивилизация и трансформация традиционного типа властеотношений».

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования получили отражение в опубликованных автором научных статьях, в т.ч. в издании, включенном ВАК Минобразования и науки РФ в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, а также представлены в ходе выступлений и докладов на научных и научно-практических конференциях регионального и Всероссийского уровня. В частности, на международной научно-практической конференции «Образование, занятость, карьера: стратегия, тактика» (Казань, 2002), городской научно-практической конференции «Молодость. Студенчество. Политика» (Альметьевск, 2004), Международной конференции «Туполевские чтения» (Казань, 2007). Международной научно-практической конференции. «Наука в современном мире» (Москва 2010).

Структура диссертации. Структура диссертации определяется логикой изложения и целью исследования, отражает последовательность решения поставленных задач и состоит из введения, заключения, двух глав исследования и списка использованных источников и литературы. Общий объем диссертации составляет 149 страниц. Список источников и цитированной литературы включает 208 наименований.

2. Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования, характеризуется степень ее разработанности в научной литературе, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, обосновывается методологическая база, раскрывается теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе «Социально-философская аналитика власти: методологические и типологические основания», состоящей из четырех параграфов и решающей две первые поставленные в исследовании задачи, рассматриваются современные концепции власти, базирующиеся как на исходном веберовском определении этого феномена, так и предлагающие последующую концептуализацию, уточнение и расширение исходного понятия. Методологический акцент в данной главе сделан на социально-философский инструментарий, выработанный современными «реляционными» теориями происхождения власти: категориях «сопротивление», «обмен ресурсами» и «раздел зон влияния».

В первом параграфе «Типология системы властеотношений» эксплицируются базовые понятийные элементы таких вариантов «реляционного» подхода, каковыми являются «теории сопротивления», «обмена ресурсами» и «раздела зон влияния».

В теориях сопротивления (Д.Картрайт, Б.Рейвен, Ж.Френч и др.) власть трактуется как процесс подавления властным субъектом сопротивления со стороны объекта. В этой связи методологически значимыми оказываются понятия «степени сопротивления», «формы сопротивления» и целый ряд новых (отсутствующих в классической концепции Вебера) допущений об основаниях власти. Среди последних в работе выделяются знание о власти, имеющееся в наличии у ее субъекта, вознаграждение со стороны субъекта, признание легитимности воздействий властного субъекта со стороны объекта, идентификация объекта власти с ее субъектом.

Согласно методологической программе теории обмена ресурсами (П.Блау, К.Хайнингс, Д.Хиксон и др.) генезис власти осуществляется в ситуации неравного распределения ресурсов между участниками социального взаимодействия. В этом случае индивиды, располагающие «дефицитными ресурсами», могут трансформировать их излишки во власть, уступая часть ресурсов тем, кто их лишен, в обмен на желаемое поведение.

В соответствии с теорией раздела зон влияния (Д.Ронг и др.) понятие власти обогащается и расширяется за счет предпосылки об изменяемости ролей участников: если в одной ситуации властью обладает один индивид по отношению к другому, то с трансформацией сферы влияния позиции участников меняются.

Руководствуясь проведённым анализом, автор выделяет следующие типы властеотношения:

- власть, основанная на вознаграждении. Ей свойственна тенденция к росту зависимости от размера ожидаемого вознаграждения. Пример этого типа властеотношения - повышение производительности труда вследствие ожидаемого вознаграждения, когда параллельно с ростом производительности увеличивается и конформность по отношению к вознаграждающему, следовательно, и его власть.

- основанием власти может быть и принятие правомочности социальной иерархии в группе, организации или обществе. Всеми признается, что судья, например, имеет право взимать штрафы, прораб - раздавать работу, священник - давать религиозные предписания и т.п.

- власть как идентификация, или референтная власть, основана на чувстве единения одного индивида с другим, поэтому чем сильнее идентификация объекта власти с ее субъектом, тем сильнее власть последнего. Частным случаем референтной власти является власть «референтной группы», т.е. группы, к которой индивид мысленно себя причисляет, членом которой он мечтал бы стать.

- сила экспертной власти зависит от степени овладения знаниями, которые ценятся в данной области. Общим примером экспертного влияния, имеющего, как правило, ограниченный объем, является принятие советов поверенного адвоката в юридических делах или следование в направлении, указанном дорожным знаком.

- власть как принуждение основана на ожидании наказания за неконформное поведение. Сила власти в этом случае зависит от угрозы наказания.

Во втором параграфе «Генезис власти: альтернативы и парадоксы интерпретации» анализируется классическое понятие власти в концепциях «политического реализма», в соответствии с которыми данный феномен раскрывается одновременно как высшая цель политического действия и его первая причина.

В соответствии с классическими теориями «политического реализма» власть интерпретируется в качестве, прежде всего, материального блага, к которому, следовательно, вполне применимы все экономические категории: она, к примеру, может быть увеличена или уменьшена, приобретена или утрачена, передана, поделена, а также приведена в равновесие. Из этого вытекает, что власть является количественной величиной, в конечном счете сводясь к своеобразному «политическому капиталу». Сам факт деления такой власти закономерно приводит к взаимной компенсации ее частей. Так понятая власть, по сути, выступает уже в виде «сверхвласти», поскольку она реальна только в момент конфликта и проявляется в одностороннем отношении - от причины к действию. При таком подходе иметь власть означает просто обладать ею в качестве своего субъективного достояния. Иначе говоря, власть порождает, сохраняет и поддерживает как самою себя, так и всю систему отношений внутри.

Однако, отмечается в диссертации, классический подход принимает во внимание лишь неполную часть исследуемого феномена. В противоположность данной точке зрения, консенсусная теория власти рассматривает ее как нечто коррелятивное способности политического субъекта объединяться с другими субъектами политического взаимодействия, а не только активно действовать на них, низводя до роли простого объекта приложения своих интересов. В соответствии с данной теорией, власть по самой своей природе имеет коллективный, групповой характер и существует до тех пор, пока группа держится вместе. Выражение «иметь власть» строго эквивалентно выражению «быть уполномоченным определенным числом людей действовать от их имени». Если группа, которая уполномочила обладателя власти и передала ему свою власть, распадается, то прекращается и «его власть». В этом случае обладатель власти кажется безвластным, зависимым от границ и продолжительности предоставленных группой полномочий (Х.Арендт) или структуры социальной системы (Н.Луман). Здесь уже сама система понимается как нечто первичное, порождающее власть.

Современный исследователь социально-философских аспектов проблемы власти Никлас Луман переформулировал и в существенной степени дифференцировал данные определения с помощью инструментария теории систем, обнажив тем самым предельные различия указанных подходов. Прежде всего, противоположными оказываются сами базовые понятия, из которых исходят рассмотренные парадигмы: «конфликт» и «консенсус». Кроме того, различным образом трактуются позиция обладателя власти и качество власти. Наконец, классическая концепция власти и консенсусная теория различаются по тому политическому «архетипу» (подразумеваемая любой политической теорией «идеальная» ситуация властеотношений), к которому неявно апеллирует каждая из них. Если классическая теория Макса Вебера подразумевает образец макиавеллевского политического действия (предполагающего всегда подвижные, не статичные политические отношения), то с точки зрения консенсусной теории власть выступает как более широкая, плюральная политическая система, выстроенная на основе принципа консолидации.

Как следствие, возникает вполне определенная исследовательская альтернатива, вокруг которой так или иначе организуется всё многообразие существующих концепций генезиса властеотношения. Согласно первой тенденции толкования вопроса, феномен власти своим началом имеет консенсус, - тогда как противоположная интерпретация исходит из предпосылки, что генетическим фактором власти выступает именно вынужденное изменение поведения. На стыке этих двух подходов рождается знаменитый тезис Лумана о том, что «никто точно не знает, о чем, собственно, идет речь». В диссертации отмечается, что парадигмальным для авторской позиции, представленной в настоящей главе, становится реляционный подход к проблеме власти (М. Вебер), согласно которому власть есть отношение; она формируется на стыке волевого воздействия одних индивидов и групп на другие через «зависимость».

В третьем параграфе «Аксиологическое измерение системы властеотношения» выявляется специфика аксиологического (ценностного) измерения политической власти в современных социальных реалиях.

Диссертант отмечает, что ценности в современном политическом пространстве являются определенным и необходимым способом видения мира, принятия или отрицания действительности; они дают политическому субъекту общую схему практического действия. Диссертант приходит к заключению, что ценности - это концентрированные формы, в которые отливаются идеологические и мировоззренческие предпочтения субъекта политического действия, не тождественные узко-идеологическим представлениям. Главная функция ценностей в политическом пространстве - легитимация власти, позволяющая осуществить связь между индивидом и властью, создавая и поддерживая представление об их общности, необходимости, естественности, незыблемости и правильности. Основной императив политических ценностей - это признание потребности человека быть субъектом, а не только объектом политических решений, а также корректное заполнение политико-мотивационного пространства в обществе.

В диссертации отмечается, что ценностные предпочтения современных политических систем Запада восходят преимущественно к католически-теологической парадигме, приобретая следующий вид:

- естественное происхождение политических ценностей, которые принципиально познаваемы - либо посредством разума (Кант), либо с помощью интуиции (Ж.Маритен);

- политические ценности являются универсальными, и, стало быть, имеют тот же характер индивидуальных предпочтений, что и любые другие виды ценностей (логический позитивизм). При этом утверждается, что некоторые предпочтения являются врожденными индивидуальными привычками, тогда как ряд других - общезначимы и универсальны. В последнем случае, как считается, принципиально возможно построение «идеальной» политической системы, базирующейся именно на таких универсальных ценностях.

Существует, однако, целый ряд концептуальных трудностей, не находящих своего объяснения в рамках рассмотренной парадигмы:

1. Не прояснен характер отношения идеальной ценности к реальной социально-политической действительности. Данная трудность носит онтологический характер: реальная политическая жизнь имеет характер наглядно-конкретного, изменчивого и преходящего действия, тогда как ценность по своей имманентной природе есть внечувственная, универсальная, вечная и неизменная идея.

2. Такая «идеалистичность» общефилософского аксиологического подхода не содержит в себе интеллектуального ресурса для объяснения целого ряда реальных общественных процессов: к примеру, социальной дифференциации, идеологических и политических разногласий, социальной несправедливости.

3. Не учтен исторический, изменчивый характер политических ценностей и, соответственно, их конкретная, содержательная специфика. Так, например, феномены свободы и справедливости в качестве философских сущностей являют собой вечные и неизменные универсалии (которые принципиально познаваемы и непротиворечивы), тогда как в реальной политической практике они подвержены переосмыслению и не имеют четко фиксированного над-исторического содержания.

Здесь же анализируется и проясняется новейшее, «пост-современное» понятие власти как способности к управлению и эффективному распределению информационных потоков. В диссертации отмечается, что информация всегда являлась одним из ключевых ресурсов для успешной реализации властных функций. В современных условиях, когда экономические акценты переносятся с материального производства на создание и перераспределение информационных потоков, особое значение приобретает наличие именно такой информации, которая позволяла бы наметить адекватные и реалистичные цели, выбрать оптимальные стратегию и тактику их достижения. Соответственно, отсутствие адекватной информации (в том числе - политического характера), неспособность власти извлечь из нее соответствующие выводы нередко выступают основной причиной политических просчетов в государственном управлении, военных действиях и т.д.

Развитие современных средств передачи информации, прежде всего телекоммуникации, вызвало в последние годы быстрый рост трансграничных потоков информации. Помимо сугубо экономических эффектов, данная инновация имеет и политико-идеологические следствия, поскольку она влияет на распространение информационных потоков по всему миру. Как следствие, приоритетным направлением государственной политики сегодня становится формирование такого конкурентного рынка международных информационных систем, который явился бы эффективным средством против любых видов монополизма, способствовал быстрому росту качества и снижению стоимости предоставляемых услуг.

В четвертом параграфе «Политическое мышление: рациональность versus утопичность» в рамках общего классического истолкования утопии проводится более конкретная дифференциация на - «рациональную утопию» (обусловленную видимость логически правильной политической доктрины) и «конкретную утопию» (связанную с имитацией реальных политических событий).

В диссертации подчеркивается, что спецификой политической утопии является её неявное присутствие в политическом мышлении. Последнее связано с феноменом рационализации - свойстве приобретать все признаки логически правильно построенной, целенаправленной мыслительной и практической деятельности (рациональная утопия) и в ее конкретизации, имитирующей действительные явления или реальные события (конкретная утопия). Эти свойства обеспечивают утопии устойчивое бытие в политическом сознании и политической практике. Характерная черта данного феномена связана с тем, что утопическое начало возникает в политике не преднамеренно, не как цель той или иной политической теории или практики, а как невольный результат достаточно сложного взаимодействия объективных и субъективных причин. В соответствии с критерием утопичности, реалистической властью можно считать власть, осуществляющую программу, построенную в соответствии со следующими характеристиками:

- основанную на фундаментальной концепции общества и построенную, исходя из теории конкретного общественного процесса;

- адекватно отображающую действительность, законы и тенденции ее изменения, реально возможное в политике;

- исходящую из представления о данном политическом процессе как о системе, способной развиваться и активно взаимодействовать с другими процессами - экономическими, правовыми, культурными и т.п.;

- преследующую соответствующую возможностям цель;

- обладающую средствами полной реализации своих собственных возможностей;

- способную критически оценивать результаты выполнения программы.

Руководствуясь изложенным выше, диссертант приходит к заключению, что ключевой вопрос власти - это её адекватность целям, задачам, возможностям и стратегиям. Иными словами, это всегда вопрос ее эффективности, ее правоты или заблуждения. Когда такой адекватности нет, возникает утопия. Конечно, отдельные просчеты и ошибки, естественные для власти, еще не утопия, а лишь ее предпосылки. Таким образом, в системе частных целей уже таится возможность утопических иллюзий. При такой интерпретации политический процесс предстает как цепь последовательно решаемых задач и соответствующих действий. Утопические явления возникают в конкретных звеньях этой цепи, прежде чем превратиться в ложное представление о процессе в целом. Именно по этой причине, как представляется, в политическом мышлении столь распространена логика вероятностей, т.е. описание реальности в терминах шанса, случая и препятствия. Наиболее приемлемый способ мышления в данном случае - своеобразная «логика надежд», которая зачастую приводит к бесконечному продолжению и поддержанию самых безнадежных политических инициатив и проектов, что, в свою очередь, ведет к дополнительному искусственному поддержанию политических иллюзий.

В данном разделе диссертант использует преимущественно экономические аспекты власти, что связано с ориентацией на методологию Макса Вебера, который в исследованиях выводил генезис властеотношений именно из экономических закономерностей, а не наоборот.

В диссертации отмечается, что в истории науки возможен и иной подход, при котором власть трактуется прежде всего, как социально-политический феномен, находящийся в сложных взаимоотношениях с институтами государства и гражданского общества.

Во второй главе «Феномен гражданского общества в контексте социально-философской аналитики власти», состоящей из четырех разделов и решающей 3-ю и 4-ю из поставленных в диссертационном исследовании задач, проблема власти рассматривается в качестве одного из возможных факторов, тормозящих развитие институтов гражданского общества (в ситуации неэффективного использования или злоупотребления властными ресурсами). В данном разделе исследования выявляются также основные элементы и стадии исторического развития гражданского общества.

В первом параграфе «Цели и основания гражданского общества» исследуются теоретические основания и основные вехи развития идеи гражданского общества.

В диссертации отмечается, что гражданское общество можно интерпретировать как правовое демократическое общество, где связующим фактором выступают признание, обеспечение и защита естественных и приобретенных прав человека и гражданина. Идеям гражданского общества о разумности и справедливости власти, свободе и благополучии личности соответствуют идеи приоритета права, единства права и закона, правового разграничения деятельности различных ветвей государственной власти. Гражданское общество на пути к правовому развивается вместе с государством. И в этом плане правовое государство можно считать результатом развития гражданского общества и условием его дальнейшего совершенствования.

Современный взгляд на изложенные выше проблемы состоит в том, что правовое государство не противостоит гражданскому обществу, а создает для его нормального функционирования и развития наиболее благоприятные условия. В таком взаимодействии содержатся гарантии разрешения возникающих противоречий правовым цивилизованным путем, исключения социальных катаклизмов и ненасильственного поступательного развития общества. Гражданское общество -- это свободное демократическое правовое общество, ориентированное на конкретного человека, создающее атмосферу уважения к правовым традициям и законам, общегуманистическим идеалам, обеспечивающее свободу творческой и предпринимательской деятельности, гарантирующее возможность достижения благополучия и реализацию прав человека и гражданина, органично вырабатывающее механизмы ограничения и контроля за деятельностью государства.

В целом, определение гражданского общества как частной сферы социума, независимой от государства и общественных структур (социальных движений и т.п.) не получило широкого распространения в научной литературе. Считается, например, что гражданское общество существует в рамках партикулярной сферы социума, тогда как государство конституирует его публичную, политическую сферу. В содержание понятия «частная сфера» включают все многообразие индивидуальных и групповых интересов, а также соответствующих им способов реализации.

Во втором параграфе «Манипулятивные стратегии власти как дестабилизирующий фактор гражданского общества» осуществляется анализ манипулятивных стратегий власти, выделяется ряд наиболее распространенных в современных условиях моделей манипулирования.

Между обычным политическим влиянием и сознательными манипулятивными стратегиями власти не существует четкой демаркации, поскольку обе эти стратегии влияют на общественное сознание в определенном, желательном для власти направлении. При этом все же о манипулировании говорят в том случае, когда наблюдается ярко выраженная тенденциозность использования влияния. Диссертант отмечает, что в самом общем виде манипулирование - это процесс ограничения и принижения политического сознания, культивирование политического недомыслия; все эти процедуры властьимущие круги могут доводить до самых прочных уровней индивидуального мышления и самоконтроля, до наиболее стойких убеждений и привычек, до потаенных эмоциональных и чувственных пластов, а также до первичных и инстинктивных идейно-политических реакций. Воздействие оказывается прежде всего на чувства, эмоции, а не на разум, логику, одним словом, на подсознание, а не сознание.

Особенно широкое распространение политическое манипулирование получает в условиях политических и экономических кризисов, дезинтеграции всех сторон общественной жизни и связанной с этим социальной дезориентацией человека. Иными словами, речь идет о ситуации отсутствия реальной картины происходящего, когда субъект политического выбора не имеет (в силу сознательного внешнего ограничения) обоснованных и рационально контролируемых аргументов для осуществления каких-либо действий.

В диссертации анализируются аргументы двух основных моделей манипулирования - "рациональной" и "психологической". Основной характеристикой психологической модели является использование автоматической реакции индивида на те или иные психологические стимулы. Сущность манипулирования заключается в данном случае в выборе наиболее подходящих стимулов для приведения в действие именно тех психологических механизмов, которые способны вызвать желаемую для манипулятора реакцию. При таком подходе человек рассматривается как простой механизм, действующий по принципу стимул - реакция. Тогда как в "рациональной" модели манипулирование осуществляется не через использование психологических мотивов, а посредством обмана и вероломства. Среди форм манипулирования, относимых к этой модели, в диссертации выделяются следующие:

- сокращение количества доступной для рядового гражданина информации;

- использование секретности, т.е. преднамеренное утаивание информации, которая способна подорвать официальный политический курс;

- использование пропаганды, т.е. предоставление гражданам отчасти верной, но тенденциозно изложенной информации;

- информационная перегрузка, т.е. сознательное предоставление чрезмерной информации с целью лишить рядового гражданина возможности адекватно усвоить и верно оценить ее.

В третьем параграфе «Возможность аналитики власти вне парадигмы гражданского общества» рассматриваются три альтернативные социально-философские концепции (Дж. Дьюи, Р. Нозик, Дж. Ролз), в которых исследовательский акцент переносится с феномена гражданского общества на более общую проблематику власти, вскрывается специфика идеи гражданского общества при таком подходе.

Согласно первому подходу (Дж. Дьюи), гражданское общество рассматривается как социальное пространство, обладающее относительной независимостью от государства, в котором реализуются различные интересы личности (экономические отношения, сфера коммуникации, образования и др.). Такое понимание гражданского общества сложилось на ранней стадии капитализма, когда центральной проблемой общественного развития была эмансипация гражданских институтов от государства.

В рамках второго подхода (Р. Нозик), отражающего проблемы современного развития, гражданское общество квалифицируется как совокупность субъектов независимого социального действия - это общественные объединения и движения, через которые граждане выражают собственное отношение к проводимой государством политике. Иначе говоря, это граждански активная часть общества, влияющая на политику самим фактом своей деятельности, а не посредством политических усилий (сюда могут быть отнесены студенческие движения, религиозные ассоциации, женские группы, организации в защиту гражданских прав, свободная пресса и др.).

Третий подход (Дж. Ролз) описывает гражданское общество как тип социальной организации, который включает принципы, позволяющие при современных производственных отношениях достичь целей государственно-организованного общества по обеспечению прав личности: в сфере сознания - мировоззренческий принцип свободы личности, отраженный в гражданских и политических правах; в экономике - принцип экономической свободы, выраженный в свободе предпринимательства, праве частной собственности; в политике - это демократическое государство, верховенство закона, основным содержанием которого является защита прав личности; принцип разделения властей; самоуправление - универсальный принцип организации общественных, хозяйственных и политических структур. Третий подход, таким образом, в большей мере связан с современной социальной теорией, нежели с теориями гражданского общества. Диссертант приходит к заключению, что идея гражданского общества, представленная в рассмотренных альтернативных концепциях, в зависимости от контекста интерпретируется как: сфера всех интересов индивида; сфера общественных интересов; социальная система, позволяющая наиболее полно осуществлять все интересы.

В четвертом параграфе «Феномен «Homo Politicus» в горизонте проблематики генезиса и структуры власти» описываются социально- психологические элементы современной исследовательской модели «человека политического», обладающей большей значимостью в рамках социально-философской теории.

Наиболее полным воплощением модели «политического человека» выступает фигура публичного политика, который является главным носителем реформаторских и инновационных движений в обществе. Среднестатистический облик политика является производным от того представления о самой политике, которое бытует среди избирателей в конкретное время и в конкретной стране.

Социально-психологический (психоаналитический) подход к исследованию психологических элементов модели «политического человека» выявляет следующие мотивационные составляющие данной модели: ориентация на власть, связанная с ее мистическими и сакральными качествами; любовь к риску и игре и близкие к этим чувства - вкус к схватке, настрой на спор, дискуссию. Эти характеристики перекликаются с известным постулатом Фрейда о перенесении на профессиональную деятельность либидональных черт наслаждения и страха. Как важный контрапункт диссертационного исследования выделяется тот исторический факт, что именно «психологический редукционизм» З. Фрейда стоял у истоков современной психоаналитической парадигмы. Согласно последней политические фигуры (харизматичные лидеры) зачастую рассматриваются в качестве одного из вариантов «невротической личности». В соответствии с данным подходом, действия лидера на политической сцене обусловлены тем или иным видом психического расстройства их личности.

Вместе с тем, отмечается в диссертации, психоаналитическая парадигма исследований социально-политической и социально-философской направленности в Европе последних нескольких десятилетий зачастую приводила к слишком прямолинейным и грубым толкованиям мотивов и действий политических фигур, оборачиваясь примитивным «психологическим редукционизмом», т.е. такой исследовательской установкой, при которой собственно политические общественные ценности и задачи подменяются исключительно психологической мотивацией отдельного индивида.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, резюмируются его основополагающие выводы и результаты. Обозначены возможные перспективы дальнейшего изучения вопросов структурной организации власти в контексте социально-философской аналитики.

По теме диссертации опубликованы следующие работы

Публикация в издании, рекомендованном ВАК Минобразования и науки РФ:

Исмаилова, Л.М. Политическая утопия: гносеологические и социологические корни / Л.М. Исмаилова // Социология: журнал Российской социологической ассоциации. - 2010. - № 2. - С. 214-221. (0,5 п.л.)

Публикации в других научных изданиях:

Исмаилова, Л.М. Феномен гражданского общества / Л.М. Исмаилова // Вестник Международного института рынка. - 2009. - №1 (5). - С. 130-135. (0,3 п.л.)

Исмаилова, Л.М. Методологическое своеобразие концепций власти / Л.М. Исмаилова // Философия. Наука. Культура. Вып. 5.: Сборник статей слушателей, соискателей кафедры философии ИППК МГУ. - М.: Изд-во МГУ, 2009. - С. 23-32. (0,5 п.л.)

...