К вопросу об онтологическом статусе феномена постидеологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу об онтологическом статусе феномена постидеологии

Постидеология являет собой сравнительно новый феномен, по сути своей еще даже не сложившейся в полной мере. На сегодняшний день мы как философы и исследователи социальной реальности, то есть особого, специфического вида бытия, не сводимого ни к физическому, ни к биологическому миру и потому обладающего собственными законами, принципами и порядками, не имеем ни как ученые, ни как граждане даже обыденного жизненного опыта существования в реальном, а не теоретически открытом постидеологическом обществе. Здесь следует прояснить определенную теоретическую и терминологическую деталь или особенность, которая представляется нам важной и влияющей на ход исследования и его последующую интерпретацию. Дело в том, что под разного рода феноменами с приставкой «пост» (постидеология, постполитика, постчеловек, постправда) в философской литературе, в социальных и политических учениях понимаются как самостоятельные феномены, постоянно и субстанциально существующие, и потому равновеликие по своему статусу предшествующим классическим социальным феноменам (идеологии, политике), так и переходные этапы в развитии того или иного социального феномена. При таком понимании постидеология будет пониматься не как самостоятельный и постоянный феномен, а как переход, например, от идеологии к чему-то новому (религии, идеям общественных движений, новой форме идеологии). Мы в основном будем использовать первое понимание, хотя в конце данной статьи отметим те или иные плюсы и минусы второго подхода, ибо как знать, какой из них окажется правильнее. С этим же категориальным вопросом возникает и вопрос социально-онтологический: если мы принимаем второй подход к постидеологии, то оказывается, что мы уже живем в ней, ибо наблюдаем ослабление идеологических позиций, отход на задний план классических, всеохватывающих и громоздких идеологий, таких как социализм, либерализм, консерватизм, национализм. Однако, ввиду того, что мы не до конца понимаем, к чему именно мы переходим, будет логично, на наш взгляд, сначала проанализировать постидеологию как возможный финал пути трансформации идеологии. Затем проанализировать этот путь или маршрут, зная точку отправления - классические идеологии и спрогнозировав финальную точку и ее атрибуты - и рассмотреть постидеологию как полноценный феномен социального бытия.

Кроме вышеназванных теоретически-концептуальных сложностей имеет место быть ситуация, в которой мы как исследователи вынуждены заниматься не только анализом, формированием концепций и прочими классическими философскими штудиями, но и социальным прогнозированием. В свою очередь это сопряжено не только с ответственностью, связанной с теоретическими моментами, но и с ответственностью перед будущими поколениями, которым, видимо, придется жить в постидеологическую эпоху, что, несомненно, накладывает на ученых определенные этические обязательства. Вообще социальное прогнозирование, как показывают и итоги выборов в США, и многие другие ситуации, связанные с неудачами социологов и политологов, является на сегодня весьма сложной, комплексной и, как правило, неблагодарной задачей. Однако в рамках нашего исследования мы постараемся быть максимально объективными и честными как по отношению к читателям, так и по отношению к самой философии как науке.

Целью данной работы является анализ основных точек зрения на постидеологию и идеологию в контексте информационного общества. Данная цель предполагает решение следующих задач: анализ современной социокультурной ситуации в России и мире, анализ работ авторов, занимающихся идеологической трансформацией, прояснение роли символического кризиса для кризиса идеологии. Данный набор задач позволит, на наш взгляд, наиболее полно реализовать поставленную цель.

Основными методологическими приемами будут системный анализ, принцип историзма и компаративистский анализ.

Исходя из вышесказанного, мы можем указать, что данная тема имеет как научную, так и общественно-политическую новизну и актуальность. Научная новизна заключается в том, что постидеология, являясь сравнительно молодым социальным феноменом, еще практически не изучена, а значит, всякая научная точка зрения способна открыть прежде незамеченные грани изучаемого предмета. Для нас как для исследователей важно прояснить онтологический статус постидеологии в современном мире, ее основные признаки и отличительные черты по отношению к идеологии. Кроме того, необходимо особо подчеркнуть взаимосвязь постидеологии с такими социокультурными парадигмами постмодерна, как смерть автора, символический кризис, вольность в процедуре интерпретации. Особенно важен символический кризис, так как именно символ лежит в основе идеологии как особой системы ценностей, взглядов и норм, способной мотивировать людей на должное поведение и культивацию определенных ценностей.

Общественно-политическая новизна состоит в том, что современное общество со своими ценностями, взглядами, нормами, а также социальными институтами и нормативно-правовыми актами было сформировано в эпоху идеологий, не зря ХХ век был назван веком идеологий. Таким образом, все социальные образования испытывают определенный дискомфорт и сложности, связанные с необходимостью быстрой трансформации в новых социальных реалиях. В процессе глобализации и компьютеризации скорость коммуникации многократно возросла, и это в свою очередь стало еще одной причиной кризиса классических идеологий, которые чрезмерно «неповоротливы» для нового мира и новых скоростей.

Проблема исследования постидеологии в России также осложнена отсутствием источников на русском языке по данной тематике, вследствие этого нам приходится в определенных моментах брать ответственность на себя или опираться на данные исследований и учений наших зарубежных коллег, поскольку практически никаких классических работ в отечественной философии по данному направлению нет.

При анализе подходов к постидеологии можно выделить три основные точки зрения. Проанализируем каждую из них.

Первая точка зрения, назовем ее условно «оптимистической» (приход постидеологии признается логичным и необходимым), утверждает, что наступает, если можно так выразиться, эра постидеологии. При всем единстве в отношении неизбежности эпохи постидеологического социального пространства в рамках данного дискурса имеются различные оценки феномена постидеологии: от самых позитивных, как у Жижека, одного из главных сторонников и идеологов постидеологии, до довольно сдержанных, если не сказать скептических, оценок, в частности, у Валлерстайна, в контексте его мир-системного анализа. Жижек, поддерживая трансформацию, или качественный скачок идеологии в постидеологию, отмечает, что: «Сегодня общество провозглашает себя в качестве (духовного) гегемона. «Будьте верны себе и т.д.». Это ложная гегемония» [1, c. 4]. Таким образом, переход к постидеологии, по мнению философа, некоторым образом освободит человека, выбьет почву из-под ног тотализирующего момента социального бытия человека, уберет лишнюю детерминацию, открыв для человека возможность быть самим собой.

На наш взгляд, такая позиция несколько сужает понимание идеологии, сводя его сугубо к политической сфере. Несомненно, идеология утратила и продолжает утрачивать свое влияние на жизнь общества, однако мы не можем не замечать тех изменений, которые с ней происходят и еще могут происходить, поскольку мы живем лишь в начале стадии постидеологии. Однако значимым в оптимистической точке зрения для нас является то, что авторы указывают нам на точки разрыва в структуре классической идеологии, что может быть нам полезно при социальном проектировании и прогнозировании.

Согласно второй точки зрения, обозначим ее как «пессимистическую», постидеология есть образование искусственное, взятое не из жизни, социальных и политических реалий, а рожденное, образно говоря, в лаборатории философа. Данный взгляд на проблему постидеологии в своей сущности обвиняет философию и философов во лжи и искажении фактов. В частности, Микаэль Фриден отмечает: «Понятие «постидеологической» эпохи - это такое маскирующее устройство, это экран маскирующий, который построен теми, кто намерен жестко распрощаться с макроидеологиями, которые могли бы жить своей собственной жизнью и тем самым угрожать агентски богатым концепциям человеческой инициативы и контроля; теми, кто желает скрытно перейти в эту показную пустоту для того, чтобы создать свой собственный антиутопичный, но в то же время недостижимый образ гегемонии; а также те, кто до сих пор придерживаются сильного антиинтеллектуализма, в котором идеи являются маргинальными эпифеноменами. Может быть, мы просто не смотрим на мир и общество достаточно тщательно; возможно, мы не настроены наблюдать мимолетные и хрупкие проявления нынешних идеологий; может быть, даже их эфемерность отражает запутанную и тревожную ситуацию перехода из традиционно сдерживающих форм языка и обычаев, по крайней мере, так это выглядит на поверхности» [2, c. 12]. В рамках данной точки зрения утверждается, что необходимо отказаться от постидеологии как специфического термина и объекта исследования. По мнению авторов, стоящих на данной позиции, мы имеем дело не с самостоятельным феноменом, а с трансформацией старой доброй идеологии, которая под влиянием масс-медиа, глобализации, унификации лишь претерпела определенные изменения, но при этом осталась собой.

Здесь мы тоже не можем быть полностью согласны с философами, придерживающихся подобных взглядов. Постидеология значительно отличается от идеологии и прежде всего тем, что она уже перестала быть идеологией в классическом смысле слова. Идеология начала сдавать свои позиции, и как следствие, особенно в политическом аспекте, является уже постидеологией, хотя бы в том смысле, что являет собой переход к новому качеству старого термина. При этом сторонники данной точки зрения правы в том, что полностью идеология не исчезнет, оставшись, на наш взгляд, в форме научной, экономической, профессиональной и иных формах, пусть и в несколько локализованном виде, но продолжая сплачивать и мотивировать своих сторонников.

Наконец, третья точка зрения, как это часто бывает в философии, является синтезом первых двух. Данный взгляд является, пожалуй, самым сложным и многогранным. Суть его состоит в том, что идеология в процессе трансформации перестанет быть идеологией в классическом, привычном для нас смысле слова, однако останется в политическом и социальном дискурсе в качестве более подвижного и гибкого регулятора социальных и культурных феноменов, настроения и ценностей граждан государства, условием генерирования новых идей, смыслов и систем ценностей. Говоря более философским языком, будет иметь место странная картина: идеология, изменившись субстанциально, уйдя от своих классических форм, сменив свой привычный облик и при этом став более гибкой, подвижной, перейдя к более локальной, фрагментированной, частной, партикулярной, не перестанет выполнять своих функций. На акцидентальном уровне изменения будут куда менее заметны, что является, с нашей точки зрения, весьма уникальной ситуацией не только для социальной философии, но и для философии. По-видимому, будет иметь место переход к некой замене подлинной идеологии к ее симулякру, имитации идеологии, причем подмена и локализация идеологии будут заметны лишь для специалистов в области философии, политологии, социологии и других социальных наук, да и то не для всех. Однако мы должны понимать, что, утратив свои имманентные, субстанциальные признаки, идеология перестает быть собой, превращаясь в инобытие самой себя, которое может быть названо постидеологией. К данной точке зрения может быть отнесена позиция Шварцмантеля, который отмечает, что «период идеологической мобилизации граждан прошел, наступила эпоха более свободной политической жизни. Источником такой трансформации, вероятно, стали не только изменения социальной структуры, породившие к жизни более фрагментированную и разрозненную форму общественной жизни, но и знание обо всех ужасах идеологической политики, которые продемонстрировали в ХХ веке ее радикальные формы» [3, c. 279].

Нам представляется, что данная точка зрения является наиболее адекватным отражением современных социальных реалий. Она указывает как на трансформацию существенных признаков идеологии, так и на сохранение идеологией или феноменом, ее заменившим, роли в обществе, пусть и не такой обширной, как раньше, но по-прежнему значимой для определенных стран (поскольку разные части света находятся на разном уровне общественного развития) и социальных групп.

Таким образом, мы можем сделать следующие выводы: идеология претерпела значительные изменения в своих основах. Причиной этого стали общие культурные и социальные изменения, такие как глобализация и информатизация, символический кризис, смерть автора, эпоха постмодерна в целом. При этом, по мнению автора, идеология не канет в лету, а претерпев серьезные изменения, подобно фениксу переродится в новом облике, сократив свой функционал, изменив социальные институты, став более гибкой и мобильной, что совершенно необходимо в условиях новых социальных реалий. Полностью же она не уйдет потому, что человек основывается на тех или иных ценностях, и именно идеология зачастую способна дать их человеку. Даже не протестуя против идеологии, человек использует ее в качестве некоей точки отсчета.

Список литературы

постидеология общественный социокультурный онтологический

1. Slavoj Zizek - Ideology in a post-ideological era // Notater frеn fцredraget - 2009. - 22 p.

2. Michael Freeden. Confronting the chimera of a `post-ideological' age / Michael Freeden. - Oxford: Centre for Political Ideologies Department of Politics and International Relations University of Oxford, 2004. - 36 p.

3. Шварцмантель Дж. Идеология и политика / Дж. Шварцмантель. - Харьков: Гуманитарный центр, 2009. - 312 с.

4. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: социология 21в. / И. Валлерстайн - М.: Логос, 2003. - 368 с.

5. Кравец А.С. Смыслы и ценности / А.С. Кравец // Вестник МГУ, Серия «Философия». - 2007. - №6. - С. 21-29.

6. Макаренко В. Главные идеологии современности / В. Макаренко. - Ростов: Феникс, 2000. - 476 с.

Размещено на Allbest.ru