Проблема человеческой самости в современном мире

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблема человеческой самости в современном мире

Человек в современном мире оказался перед серьезной проблемой в само(о) сознании: быстро меняющаяся реальность, значительное усиление технического элемента, даже зависимость от него, и, как следствие, ускорение трансформации человеческой жизни

под влиянием техногенных факторов, - все это не позволяет сформировать полноценный образ человека, его перспективы и возможности все больше расширяются и одновременно распыляются. То, что не было осмыслено в предшествующие периоды философии, постепенно становится почти принципиально невозможным, и понимание человеческого оказывается перед перспективой негативного определения, становится проще говорить о том, чем человек не является, чем о том, что он такое, кто он такой.

В личном плане ситуация оказывается не менее драматичной, и особую остроту приобретает сейчас само(о) сознание человеческой самости в силу крайней полифоничности тех культурных форм, которые эту самость формируют. Именно попытка обозначить контуры человеческой самости в современном мире являются целью данного исследования. Однако в статье используется также сравнительный подход, одной из задач является обозначение параллелей между человеком современным и человеком традиционного типа в ситуации пограничья. На основании этого анализа обосновывается понимание человека как сопротивляющейся человеческой самости в состоянии постоянного становления.

Проблема самости в философии не нова, хотя в полной мере не изучена. Первыми, кто обозначил проблему самости, были М. Хайдеггер и К.Г. Юнг. Однако в данной статье самость проблематизируется в контексте современности, поэтому основной акцент делается на интерпретации проблемы человека в философии М. Фуко, который попытался охватить те аспекты человеческой жизни, которые принципиально не поддаются чисто рациональному пониманию, но именно они, пограничные области, формируют специфику человеческой самости сейчас. Среди авторов, изучавших работы Фуко, можно назвать Ж. Делёза, Ю. Хабермаса, Э. Эванса, А. Купера, В. Декомба, а также Н. Автономову, Б. Маркова, В. Табачникову, А. Дьякова и др.

Будучи культурно-символическим существом, человек осознает себя в формах культуры, его знание о себе и все трансформации мира, основанные на этом знании, базируются на понимании того, чем является человек, каковы его сущностные характеристики. Здесь следует учесть, что человек как субъект мысли и деятельности долгое время был производимым практиками, которые имели чаще всего властный характер, были зависимы от доминирующего дискурса, даже более - от целей, которые ставились этим самым дискурсом. После краха проекта Модерна человек остался в поле осуществления множества возможных смыслов, однако все эти смыслы также оказались производными от различных дискурсивных источников, т.е. от различных властных отношений. Значит, субъекту снова приходится становиться производным, а значит пассивным в процессе само(о) сознания, его истинное «Я» остается неизвестным, неопределимым, его осуществление как уникальной самости остается все так же под вопросом. В такой ситуации необходимо понимать, что всякий дискурс по форме всегда будет тяготеть к рациональности, и чтобы состояться, человек всегда будет вынужден уходить в те области, где рациональность будет в значительной мере бессильна.

Очень показателен в этом смысле пример отношений такого явления, как безумие, с властным рациональным дискурсом, который не только пытался подавлять всякое проявление безумия, но ив значительной степени продуцировал его. Как указывал М. Фуко, выделение психиатрических заболеваний в особый класс представляло собой более позднюю надстройку, призванную скрыть механику властных технологий в мире человеческой души, на которую была направлена постоянная экспансия власти. Представления о безумии обладали важным конституирующим значением для самого разума, который принимался как знак антропологического норматива. Следует подчеркнуть, что безумие оказывалось в таком случае лишь маркером для обозначения уникальности и плохой контролируемости всякого проявления человеческой самости, человеческого вообще, - именно поэтому данная работа Фуко всегда выглядела радикальной. Фактически само(о) сознание человека выходит здесь в «немыслимое». Представление о безумии не может опираться на эмпирический материал, поскольку в истории культуры оно никогда не проявляло себя в чистом виде, без опосредующих описаний, т.е. безумие всегда говорит с нами лишь языком разума. Таким образом, речь может идти лишь о внешнем по отношению к безумию волевом акте, реализованном при разграничении нормы и аномалии в мире культуры. При этом всегда нужно понимать, что нормой будет полагаться то, что известно и в значительной степени подконтрольно, а значит, происходит самоограничение человеческой природы, вытеснение всего «немыслимого» с целью оптимизации и упрощения, а также безопасности общества. Следование строгой норме означало бы полное нивелирование человеческой самости и её искусственный, синтетический характер.

Общество же, лишённое уникальной самости, обречено на механическое, хоть и сложное по природе, воспроизводство себя без перспектив позитивных трансформаций.

Из всего изложенного следует лишь одно: для реализации возможности осуществления собственной самости человек обязан сопротивляться всему, что представляется ему подавляющим или губительным, даже если оно рационально оправдано. Безусловно, такая мысль не может быть истолкована буквально, ее можно трактовать лишь как призыв к построению своего бытия в форме чистого становления, к чему в итоге и приходит в своих работах М. Фуко.

Говоря о «смерти человека», он подчеркивал разрушение субъекта картезианского типа, суверенного мыслящего индивида. Чистая рациональная мысль не исчерпывает сути человека, даже напротив, - она в значительной мере конструирует его искусственным образом, имманентно тяготея к типизации человеческого. Однако «пока существует человечество, оно будет производить концепты субъективности, а всякая новая форма субъекта будет им сопротивляться» [4, с. 47]. Сопротивление стало основой самости современного человека, что у Фуко нашло выражение в понятии «заботы о себе». Это вынужденная, но во многом единственная стратегия; только сопротивление позволяет постоянно уклоняться от действий всякого властного (читай - рационального) дискурса. Сопротивление предполагает уход в маргинальность, пограничье, где нет определенного контролируемого дискурса. Для субъекта Фуко - это единственный путь, а значит, - принципиальное отсутствие определенностей, постоянное становление, надевание на себя маски другого ради выяснения собственной самости. Современный человек с необходимостью осуществляет само(о) сознание на основе «немыслимого», что не исключает его как источник дальнейшего действия [1, с. 18].

В философии постструктурализма и постмодернизма такое положение человека получило название «номадизм», что можно понимать как «жизнь в бегах» [4, с. 47]. Однако современная ситуация значительно осложняется техническим фактором в становлении субъекта, вынуждая его искать себя не просто в пограничье, но в тех формах, которые, кажется, не могут быть использованы для производства человеческого. Номадизм, безусловно, означает поверхностное течение жизни, однако усиление технического элемента в современной жизни грозит вообще распылением того, что мы называем человеческим.

Причина таких сомнений кроется в истории самого человечества. Традиционный тип общества всегда предполагал наличие определенных представителей, которые не просто имели возможность существовать в области пограничья, это было их основной функцией - нарушать порядок, взрывать космос, проходить через хаос ради нового порядка. Подобная функция - культурообразующая, именно разрушение границы, распространение хаоса в упорядоченном мире позволяло традиционным формам утверждаться, сохраняться и с необходимостью обновляться, что, в свою очередь, обеспечивало целостность традиции в целом. При этом следует подчеркнуть, что подобное взрывание упорядоченности - вовсе не метафора мифологического типа, это вполне реальные практики, которые позднее нашли отражение в нарративных и литературных формах. Весьма показательным примером здесь может служить феномен человека-зверя, очень многообразно проявлявшийся практически во всех традиционных обществах, в том числе европейских. Самыми известными, пожалуй, остаются военные сообщества древних кельтов и германцев, которые в бою превращались в того зверя, который давал им наибольшую силу и выносливость, что обеспечивало победу. Однако нужно помнить также, что все эти воины Одина или Финна, хотя и были крайне необходимым условием космического равновесия, всегда существовали на обочине общинной жизни, они сами были воплощенная опасность, пограничье, которое подпускали настолько близко, чтобы видеть этот предел, но никогда не выходить подругую его сторону [3, с. 109-110].

Исчезновение практик перевоплощения человека в зверя связано с приходом и повсеместным распространением христианства, которое посредством многочисленных властных техник вытесняло все, что обозначалось как языческое, не христианское, т.е. происходила та же рационализация (упорядочение) жизненного пространства европейского общества, которая в дальнейшем была преобразована в рационализацию классической эпохи. Не случайно в то время именно зверю уподоблялся пациент клиник для душевнобольных, но только это был уже не традиционный образ с важной функцией и глубинным смыслом, а «непонятно устроенное животное, чисто звериное начало, в котором уничтожено все человеческое» [6, с. 158-159].

Время все больше отдаляет от нас подобные практики, они становятся не совсем понятными для нас, особенно если учесть, что многослойные глубинные смыслы подобного поведения могут быть сведены лишь к простому повторению внешней формы. Номадизм современного человека лишен определенной цели, это движение ради движения, становление ради становления. Есть еще одна традиционная фигура, которая символически еще более соотносима, пожалуй, с человеком современным, - трикстер. В значительной степени трикстером являлся упомянутый человек-зверь. При этом следует подчеркнуть, что показателен именно тот тип пограничного существа, который сложился в кельтской традиции, поскольку для этого трикстера характерно слияние с самой границей, бытие, совпавшее с дорогой. Это и есть вечное становление, известная обреченность: всегда иметь возможность быть другим и никогда при этом не достигать желаемого, ибо смысл не в цели, а в пути [2, с. 67-68].

Очевидное созвучие традиционного способа бытия и характера жизни современного человека лишь подчеркивает полный уход от понимания человека как мыслящего существа и утверждает новую принципиальную позицию - сопротивляющуюся человеческую самость в состоянии постоянного становления.

Безусловно, такая «забота о себе» выглядит странно, однако человек сегодня представляет собой настолько обособленное существо, что даже собственное становление для него есть постоянное ускользание, отказ, бегство от всего, что может его ограничить, принудить, сконструировать против его воли. Говоря языком Фуко, путь от просто человека к человеку истинному лежит через человека безумного [6, с. 513]. Это утверждение вполне применимо не только к процессу осмысления человека как предмета научного анализа, но и к частной практике осуществления человеческой самости. Можно вспомнить те образы в современной культуре, которые не просто позволяют человеку разобраться в себе, но и во многом создают для него альтернативные варианты человеческого. Герои массовой культуры сейчас - это люди, которые живут и действуют на границе привычного, парадоксальные персонажи, очень непохожие на «нормальных» людей; либо те, которые имеют сверхспособности или связаны с параллельными реальностями и мирами, те, кто способен стать собой лишь посредством становления чем-то другим.

Вот и граница, которая слилась с человеком. Человек-паук, Человек-летучая мышь, Железный человек, Трансформеры и многие другие, населяющие бесконечные параллельные миры, обрисовывают горизонты человека сегодня. Они вполне человечны, легче воспринимаются и выступают как традиционные образцы для поиска человеком себя, человеческого

Список використаних джерел

самость культурный самосознание

1. Автономова Н.С. Мишель Фуко и его книга «Слова и вещи». ФукоМ. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПБ.: A-cad, 1994. С. 7-27.

2. Городыская О.Н. Фигура трикстера как фундамент само(о) сознания человеческой свободы. 2007. №4. С. 63 68.

3. Городыская О.Н. Человек-зверь как специфический способ бытия в западноевропейской культуре. С. 106-115.

Размещено на Allbest.ru