1

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ВАРИАТИВНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПОЗНАНИИ

Бахтин Максим Вячеславович

09. 00. 01. - онтология и теория познания

Санкт - Петербург

2001

Работа выполнена на кафедре философии

Российского государственного педагогического университета

им. А. И. Герцена

Научный руководитель -- доктор философских наук, профессор

В. И. Стрельченко

Официальные оппоненты -- доктор философских наук, профессор

С. С. Гусев

доктор философских наук, профессор

Г. Н. Хон

Ведущая организация -- Санкт-Петербургский государственный

университет экономики и финансов

Защита состоится "29" июня 2001 г. в 15. 00 на заседании диссер-тационного совета Д. 212. 199. 24 по присуждению ученой степени доктора философских наук при Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена по адресу: 197046, Санкт-Петербург, ул. М. Посадская, д. 26, факультет философии человека, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке РГПУ им. А. И. Герцена: 191186, наб. р. Мойки, 48

Автореферат разослан "28" мая 2001 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета

кандидат философских наук, доцент А. Н. Муравьев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Продолжающееся усиление процессов дегуманизации культуры мотивирует концентрацию усилий на изучении вопросов природы и познавательного значения методологических, концептуальных и терминологических средств наук о человеке и обществе. Осуществление такой работы представляется особенно важным, если учитывать факты, свидетельствующие о превращении познавательного аппарата гумани-тарных наук в систему чисто технических, "инструментальных" средств организации жизнедеятельности человека для достижения целей частного, сугубо эгоистического или группового интереса.

Преодоление очевидного кризиса в развитии современного социо-гуманитарного познания немыслимо, если оно не опирается на изучение теоретико-познавательных условий методов исторического исследования. Основная задача диссертации заключается в том, чтобы дать оценку эвристической роли и выявить границы применимости методов "вариативного моделирования исторического процесса", являющегося неотъемлемой составной частью исторического познания.

Развитие философских и исторических наук на современном этапе их эволюции мотивирует потребность разработки новых и переосмысления традиционных методов познания. Распространение в современном корпусе гуманитарного знания западной традиции рациональности является частью общего процесса глобализации западного опыта культурно - цивилизационной модели. Переживаемое нашим Отечеством переломное время выдвигает на первый план задачи моделирования различных вариантов развития современной цивилизации и повышает актуальность данного метода исследования, придает ему большую практическую значимость.

За последние годы в российской социальной науке и философии назрела настоятельная потребность осмыслить, с одной стороны, фундаментальные «стратегические», с другой стороны, конкретные, в том числе тактические, вопросы социально-политической жизни России в общем контексте как русской, так и мировой истории.

Сопоставление моделей исторического развития в отечественной и зарубежной традиции, интенций духовного развития на Западе и в России составляет, в сущности, центральную смысловую часть нашего исследования.

Степень разработанности проблемы

Уже более ста лет не прекращаются споры о роли моделей в теории познания вообще и исторического познания в частности. Для XIX века характерно было гносеологическое освоение данного метода, который стал применяться не только в духовной сфере научного творчества, но и в его практической области. В. Томсон (Кельвин) в своих "Балтиморских лекциях", провозгласил, что понять явление -- значит построить его механическую модель. В 1946 г. вышла статья Н.Винера и А. Розенблюта "Роль моделей в науке". В 1958 - 1964 гг. обсуждение проблемы моделирования имело место на страницах журнала "Вопросы философии". Следствием этой дискуссии стало появление ряда интересных работ, посвященных гносеологическому статусу моделей и моделирования в теории познания, например, книги А. А. Зиновьева и И. И. Ревзина "Логическая модель как средство научного исследования" (М., 1960) и А. Н. Кочергина "Роль моделирования в процессе познания" (М., 1964). В известной монографии "Логика научного исследования" (М., 1965) была опубликована работа Ю. А. Гастева, раскрывающая некоторые гносеологические аспекты моделирования. В 1966 г. вышла в свет монография известного ленинградского ученого В.А. Штоффа "Моделирование и философия" -- одно из самых фундаментальных исследований в данной области. Здесь автор дает наиболее полную классификацию моделей и анализирует их роль в познании явлений природного и социального мира. С 60-х годов в работах Р. Фогеля разрабатывалась методология контрфактического моделирования, привлекшая внимание историков различных школ.

В 1970 - 1980-х гг. появляется ряд публикаций, где речь идет непосредственно о моделировании социальных процессов, поднимается проблема альтернативности истории. Прежде всего, это работы И.Д.Ковальченко, например, "О моделировании исторических явлений и процессов" (1978), а также монография "Возможное и действительное и проблема альтернативности в историческом развитии" (М, 1986). Своего рода обобщающим исследованием по проблеме моделирования стала вышедшая в начале 80-х гг. в США монография М. Вартофского "Модели" (превод, М., 1988). Здесь автор довольно четко определят границы применимости моделей в науке, приводит интересную классификацию моделей.

В 90-х гг. вышли в свет несколько любопытных работ, в которых обосновывается проблема вариативности истории: Г. С. Померанц "История в сослагательном наклонении" (М., 1990), С. Экштут ("Новорожденная свобода", 1996), И. Бестужев-Лада "Что было бы, если бы…", и другие. В 1997 г. появилась монография В. В. Балахонского "Объяснение истории: историко-философский, методологический и гносеологический аспекты". В ней осуществлен системный анализ объяснения истории, в частности, разработаны основы вариативного подхода к объяснению истории, позволяющего, по мнению автора, развертывать его динамическую структуру как базу повышения обоснованности объяснительной процедуры. В 2000 г. вышла в свет работа А. К. Гуца "Многовариантная история России", посвященная критике традиционного варианта истории России, знакомого нам по учебникам. Свое понимание многовариантности истории автор основывает на своеобразном понимании законов времени.

В последние годы появились несколько работ, посвященных анализу специфики отечественной социально-философской, религиозной и, в целом, культурной традиции. Таковы монографии Л.А.Гордон "Область возможного: варианты социально-политического развития России" (М., 1995), Лебедева С. В. "Альтернатива справа" (СПб., 1999), кандидатские диссертации Синева Е. Н. "Социально - философские принципы ранних славянофилов в классической и современной модели общества" (Пенза, 2000) и Абласямовой И. Н. "Европоцентризм и проблема самобытности русской культуры" (СПб., 2001).

Однако, несмотря на довольно-таки обширный круг литературы по вопросам исторического моделирования, сегодня вряд ли можно обнаружить сколько-нибудь целостное и завершенное исследование, посвященное системному анализу возможных перспектив исторического развития России в XXI столетии.

Целью диссертационного исследования является обоснование гносеологического статуса метода вариативного моделирования, определение его эвристических возможностей и границ применимости в исторической науке;

В соответствии с целями исследования в диссертации поставлены следующие задачи:

1) определение теоретических предпосылок метода моделирования в развитии европейской и отечественной социально - философской мысли;

2) изучения онтологических и теоретико-познавательных оснований построения моделей истории в античной, средневековой и новоевропейской традиции;

3) социально - философский анализ вариативности исторического процесса в переходные периоды развития общества;

4) исследование метода вариативного моделирования как специфической формы выражения свободы творческой деятельности человека в истории и процессах ее познания;

5) сравнительный анализ опыта вариативного моделирования истории в отечественной и западно - европейской социально - философской традициях;

6) использование метода вариативного моделирования социальных процессов при осмыслении кризисных явлений в развитии современного российского общества.

Методологическая основа работы

Методологической основой диссертации выступает социо-философски ориентированный междисциплинарный историко-культурный подход. Разработка теоретико - познавательного статуса метода вариативного моделирования истории базируется на диалектических принципах детерминизма, а также системного, комплексного подхода к познанию социальных явлений. Кроме этого, основу исследования составляют метод восхождения от абстрактного к конкретному в познании социальных явлений и метод соответствия логического и исторического.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

выявлены теоретические предпосылки метода моделирования в развитии европейской и отечественной социально - философской мысли;

определены онтологические и теоретико-познавательные основания вариативного понимания истории в античной, средневековой и новоевропейской традиции;

осуществлен социально - философский анализ проблемы вариативности исторического процесса в переходные периоды развития общества;

исследован метод вариативного моделирования как специфическая форма выражения свободы творческой деятельности человека в истории и процессах ее познания;

проанализирован опыт вариативного моделирования истории в отечественной и западно - европейской социально - философской традициях;

на основе использования метода вариативного моделирования социальных процессов исследуются кризисные явления в развитии современного российского общества.

Основные положения исследования, выносимые на защиту:

В процессе исследования обоснованы следующие положения, выносимые на защиту:

онтологический смысл вариативного моделирования состоит в допущении и рассмотрении альтернативных вариантов развития истории наряду с реальным;

гносеологический смысл вариативного моделирования предполагает выработку нескольких гипотез, моделей объяснения одного и того же исторического факта или явления;

метод вариативного моделирования является конкретизацией принципа историзма;

вариативное моделирование социальных процессов позволяет ввести элемент аксиологического осмысления общественного бытия, сопоставляемого с его возможными альтернативами;

построение глобальных моделей исторического процесса, как правило, связано с кризисными точками развития истории (Платон, Августин, Шпенглер, Данилевский и др.);

построение модели историко - культурного развития России в XXI столетии, идентичной внутреннему укладу традиционной российской культуры, религии и нравственной жизни народа, должно базироваться на использовании метода вариативного моделирования социальных процессов.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в педагогической и научно - просветительской деятельности для разработки лекционных курсов и спецкурсов по социальной философии и философии истории. Выводы исследования могут быть учтены органами российской власти различных уровней в законотворческой и управленческой деятельности.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

гносеологический вариативный моделирование социальный

Структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Первая глава состоит из пяти, а вторая -- из трех параграфов. Диссертация включает 147 страниц, в том числе 140 страниц основного текста; библиография включает 225 наименований.

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, рассматривается степень ее научной разработанности, формулируются цели и задачи исследования, определяется его научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе "Принцип историзма и модели истории: историко-критический анализ" рассматривается эволюция моделей исторического процесса в западно - европейской общественной мысли: от античности до наших дней. Поднимается и обсуждается вопрос об активизации исторического мышления в эпохи социальных кризисов. Показывается органическая связь метода вариативного моделирования социальных процессов с принципом историзма.

В первом параграфе "Специфика метода вариативного моделирования истории" отмечается широкое распространение в современной философии и конкретных науках метода моделирования, приводятся свидетельства авторитетных ученых о необходимости использования данного метода в современных исследованиях. Затем анализируется классификация научных моделей, разработанная советским философом В.А. Штоффом -- одним из ведущих исследователей проблемы моделирования; определяется место и значение метода вариативного моделирования социальных процессов в общей системе моделей. Обозначается его гносеологический статус, а именно проясняются эвристические возможности и границы применимости такого подхода в области исторического познания. Кроме этого, в исследовании осуществляется сравнительный анализ понятий "контрфактическое", "виртуальное" и "вариативное" моделирование.

В параграфе обосновывается идея о том, что в самом общем виде метод вариативного моделирования состоит в рассмотрении исторического прошлого как одного из потенциально возможных путей развертывания ситуации. Допуская наряду с реализованным вариантом возможность рассмотрения альтернативных путей развития, используя метод вариативного моделирования, исследователь конструирует модели тех вариантов развития конкретной ситуации, которые не реализовались в реальности, но были потенциально заложены в ситуации и могли бы развернуться при необходимых условиях. Исторические модели как составные части исследования, безусловно, содержат элемент фантазии философа, но в то же время, должны быть ограничены историческими фактами, хронологией, наблюдениями и т.д.

Анализируются примеры применения метода вариативного моделирования, представленные в современной исторической наукой (А. Тойнби, И. Д. Ковальченко, Р. Г. Скрынников, И.Бестужев-Лада, С. Экштут и др.). Так, И. Бестужев-Лада строит несколько альтернатино-виртуальных сценариев, по которым победа в Отечественной войне 1812 г. досталась бы Наполеону, а Семен Экштут в одной из своих статей рассматривает варианты развития ситуации после восстания декабристов в случае их победы.

На основании проведенного анализа делается вывод о перспективности метода вариативного моделирования, обусловленной тем, что такой гносеологический подход дает возможность исследователю подняться над данным в опыте уровнем осмысления истории, то есть уровнем конкретного реального бытия, до уровня аксиологического осмысления всех вариантов, как реализовавшихся, так и не реализо-вавшихся в бытии, как ставших, так и не ставших бытием. Иными словами, данный метод позволяет сопоставить реализовавшийся вариант истории с гипотетическими, альтернативными вариантами. Следовательно, анализ исторических событий с позиции их возможного вариативного развития повышает возможности объяснения фактически свершившихся действий.

Во втором параграфе "Историческое мышление в переходные периоды" поднимается и обсуждается вопрос об активизации исторического мышления в эпохи социальных кризисов. В периоды медленного поступательного развития истории горизонт обозримости будущего предельно далек и возможность прогнозирования довольно-таки велика. Иное дело время перелома. Горизонт обоз-римости будущего и возможность его прогнозирования здесь сжимается до минимума в силу множества крутых поворотов. Поэтому, раз будущее страшит своей неизвестностью и уверенность в завтрашнем дне резко снижается, возникает жизненная необходимость постоянного обращения к пройденному, прожитому и поиска в нем фундаментальных оснований существования. Следовательно, одной из характерных черт таких периодов всегда является обращение к историко-культурной традиции и поиск новых ценностных ориентиров исторического движения вперед.

Таким образом, обострение внимания к принципу историзма всегда было связано с катастрофическими этапами развития истории. Момент философско-исторической рефлексии всегда есть следствие завершения того или иного этапа развития истории, следствие возможности абстрагироваться, дистанцироваться от него. История философской мысли предоставляет нам достаточное количество примеров, подтверждающих этот вывод. Так, модель истории Гесиода -- одна из первых попыток осмысления исторического процесса средствами философского анализа, относится к переломному этапу в истории Древней Греции, переходу от родового строя к рабовладельческому. Книга пророка Даниила, "эта первая философия истории, которую знает человечество", по мысли Н.А.Бердяева, также связана с исключительно катастрофическими событиями в судьбе еврейского народа. Геродот, Фукидид, Ксенофонт, Платон создали свои исторические труды и конструкции в эпоху развала античного полиса, рабовладения. Теолого-историческая модель Августина относится ко времени крушения античного мира и падения Рима. О. Шпенглер написал свой эпохальный труд "Закат Европы" в 1918 г., в период крушения старого, монархического мира. Русская философия истории эпохи Духовного Ренессанса, рубежа XIX и XX столетий -- не менее яркое подтверждение обозначенного тезиса. Такой же момент переживает русская философско-историческая мысль и сегодня.

Кризисные точки исторических поворотов отличаются от стабильных периодов тем, что именно в них до предела усиливается и гораздо в большей степени реализуется одна из главных характеристик человека свободная воля. Именно в годы переломов резко повышается возможность исторического выбора, именно в это время история, понимаемая здесь не как свершившийся факт, а как живой нескончаемый творческий процесс, становится в высшей степени вариативна. Поскольку же раскрепощение свободной воли неизбежно освобождает творческое начало человека, такие периоды характеризуются наивысшим расцветом того, что называется свободным историческим творчеством масс, народа.

В третьем параграфе "Натуралистическая модель истории в античной философии", прежде всего, раскрывается сущность полемики в отношении античной философии истории, рассматриваются позиции А.Ф.Лосева и Р. Коллинвуда, обосновывающих историзм греков, а также Н.А.Бердяева и О. Шпенглера, отрицавших таковой. В целях более глубокого проникновения в существо античной модели исторического процесса в данном параграфе анализируются теолого - онтологические и антропологические основания выработки греками представлений об истории. Для греков природа была моделью для истории, а круговое историческое движение создавалось по образу движения небесной сферы, шарообразного космоса - божества (А. Ф. Лосев). Античный историзм в своей основе был астрономический. Он основан на примате природы, а потому и на снижении значимости человеческого субъекта и человеческого общества. Проанализировав теолого-онтологические основания античной философии истории, мы выделяем в качестве ее центральной характерной черты натурализм. Идея вечного повторения, порожденная идеей тождества времени и вечности, приводила к тому, что в античности не существовало никакого исторического времени в собственном смысле слова. Время рассматривалось как развернутая вечность, а вечность как свернутое в одной точке, в одно мгновение время.

В качестве антропологических оснований античной модели истории рассматривается неизменность природы человека: обнаружение добродетели и порока есть не что иное, как проявление ранее скрытых качеств. Где нет идеи развития человеческого характера, нет и идеи поступательного развития человеческой истории. В античности мы не находим представления о принципиальном качественном различии между разными временами, эпохами, обстоятельствами; различные события, ситуации, действия считаются различными проявлениями одного и того же мира, различными поступками одинаковых по своей сущности людей.

В целом, мы выделяем следующие наиболее характерные и, порой, часто противоречивые черты античных моделей истории: натурализм -- такое понимание истории, когда в основе социальных процессов лежат общекосмологические представления; прогрессивизм -- представление об эволюционном развитии человечества; цикличность -- основанное на натуралистической модели истории представление о вечном круговращении социальной жизни, в том числе и форм государственного устройства.

В четвертом параграфе "Теолого - историческая доктрина христианства" прослеживаются догматические (теолого-онтологические и антропологические) основания христианской веры, неизбежно порождающие историческое сознание. Изображается христианская модель всемирной истории. На примере Библии мы прослеживаем, в какой степени и каким именно образом представления о Боге, космосе и человеке с необходимостью порождают конкретные философско-исторические выводы.

Могучий импульс, сообщенный истории и культуре библейским откровением, неизбежно коснулся и философско - исторического сознания. Только начиная с христианской историософии мы вправе говорить о полноценной и разработанной картине исторического процесса. Эпоха торжества христианства (IV-V вв.) рассматривается в качестве второго в мировой истории после "золотого века Перикла" пункта, давшего толчок развитию исторического сознания. Подчеркивается, что обе эти точки мирового исторического процесса пришлись на время кризисов: в первом случае это был кризис античного полиса; во втором случае -- кризис и крушение античного мира в целом.

Важным моментом, порождающим историческое сознание, является догмат о творении бытия из небытия, из ничего (ex nihilo), абсолютно чуждый античности. Сотворение мира из пустоты означает сотворения не только пространства, но и времени. Христианское учение о творении "разрывает" античное колесо истории, времени и превращает его в прямую линию: точка разрыва временного круга неизбежно порождает две временные точки, которыми в христианстве как раз и оказываются точка творения -- начала истории и точка Второго пришествия Христа -- конца, исполнения земной истории. Эсхатологическая и телеологическая направленность и напряженность истории -- красная нить христианской линии времени, христианской философии истории. Онтологический, теологический и антропологический монизм христианства, утверждающий единство Бога и сотворенного Им мира и человека, неизбежно приводит к историческому монизму. История, понимаемая как временное измерение единого сотворенного сущего, превращается в единую всемирную историю. А этот вывод крайне важен для построения зрелой философии истории.

Библейский догмат о свободе человеческой воли является важнейшим антропологическим основанием христианской философии истории. Человек, понимаемый как образ Божий, рассматривается как творец своей собственной судьбы и истории в целом. Второй важнейшей антропологической предпосылкой христианской философии истории является библейской учение об однократности человеческого бытия (по сравнению с идеей реинкарнации души в индийской и античной традиции). Это положение христианского богословия прямо вырастает из понимания человека как единого целого. Человек в Библии скорее не микрокосм, как думали греки, а, выражаясь фигурально, "микро-Бог", то есть онтологический статус человека здесь неизмеримо выше, чем в рассмотренных выше дохристианских учениях. Библейское понимание человека есть антропоцентризм. Это означает то, что человек есть центр, смысл и цель всего мироздания, всей истории.

Другим антропологическим основанием возникновения христианской философии истории явилась идея единства человечества. В христианстве идея национального единства трансформировалась в идею единства кровного родства всего человечества. Св. Апостол Павел, проповедуя эллинам в Ареопаге, указывал на единство человечества как на одно из важнейших положений христианской веры. Более того, в христианстве мы впервые сталкиваемся не просто с историей, но с метаисторией, где вся человеческая история от ее начала до ее конца рассматривается как часть драмы вселенского масштаба.

Наконец, в данном параграфе анализируется модель исторического процесса, созданная Августином Блаженным как наиболее яркая картина средневековой христианской историософии. Вся история человеческого общества, по Августину, есть борьба двух сообществ, которые он называет "градом Божьим" и "градом земным", -- за право доминирования на земле. Вся история есть не что иное, как постепенное утверждение и распространение «града Божьего» -- христианской Церкви, восстановление и утверждение исконной иерархии бытия, вселенского и социального.

В пятом параграфе "Историческое мышление в Новое и новейшее время: между историзмом и антиисторизмом" анализируются причины возникновения антиисторизма, связанные с процессами Реформации Церкви. Как и историзм, антиисторизм во многом обязан своим происхождением все тому же христианскому вероисповеданию, но уже иной, отличной модели. Это новое направление в христианстве, порожденное Реформацией, как известно, именуется протестантизмом. Протестантские корни антиисторизма особенно ярко проявились в эпоху Новейшего времени на протестантском Западе, где критическое отношение к историческому мышлению достигло своего апогея.

Как известно, протестантизм состоял в восстании против целого ряда догматов католической церкви, в том числе против того, на чем держался христианский историзм, -- против Священного Предания. Отвержение Священного Предания церковной истории постепенно, уже в области секулярной науки и культуры, было перенесено и на отвержение священного предания всей светской истории.

Другим моментом, лежащим в основании антиисторической тенденции Реформации, стала критика института Церкви как такового. Неприятие ряда черт конкретной Римо-католической церкви на конкретном историческом этапе дошло до отрицания необходимости посредничества Церкви в отношениях между человеком и Богом. А поскольку для христианского сознания история человечества неразрывно связана со священной историей Церкви, то отрицание исторической роли и места Церкви в гражданской истории заложило существенные основания для развития тенденции антиисторизма.

Культ человеческой свободы и природного начала в человеке стал тем антропологическим основанием, которое, в сущности, определило построение многих моделей исторического процесса в эпоху Нового времени. Обожествление природного начала в человеке, присущее гуманизму, фактически вытеснило из общественного сознания идею, на которой стояла вся христианская антропология и философия истории -- идею человек как образа Божьего. Вследствие этого коренным образом изменилось понимание движущих сил исторического процесса. Если христианская философия истории таких сил признавала две -- Бога и человека, то философия истории Нового времени постепенно выдвинула свободу человека в качестве единственного фактора, определяющего ход исторических событий. И не удивительно, что новое понимание человека и его роли в истории не замедлило проявиться в самой истории Западной Европы XVII - XIX столетий. Прежде всего, в буржуазных революциях и гражданских войнах в Англии и Франции.

С другой стороны, тенденция историзма, намеченная античностью и христианством, возымела свое продолжение и в эпоху Нового времени. Мощным импульсом историзации культурного сознания послужили промышленные и политические революции конца XVIII в. Появление историзма было одной из величайших духовных революций, пережитых западно-европейской мыслью (Ф. Майнеке). Одна из самых детально разработанных исторических концепций XVII в. принадлежит Дж. Вико, отстаивающего идею единства человеческого общества и его истории. Уникальность созданной им модели в том, что в ней соединяется идея прогресса, поступательного развития по восходящей линии и идея цикличности, круговорота, свойственная античности.

Бурное развитие историзма характерно для эпохи романтизма. У истоков этого движения И. Г. Гердер, защитник прогрессивистской модели развития истории, итог которой будет состоять в некотором синтезе достижений всех великих цивилизаций. Историческую модель Гердера можно назвать космологической или натуралистической: история развития человечества продолжает историю природы, является более совершенной моделью по сравнению с первой. В духе христианской историософии Гердер представляет историю единой цепью, не прерывающейся нигде, от первого до последнего члена, Ї цепью человеческой общности и традицией воспитания человеческого рода.

Далее, в данном параграфе анализируется развитие принципа историзма в немецкой классической философии с точки зрения постепенного вызревания западно-христианского рационалистического типа философствования. Система Гегеля, его модель истории предстает в этой связи как завершение эволюции западной традиции и оформление западно-христианских положений веры на языке философских понятий.

Наконец, здесь рассматриваются причины кризиса исторического мышления в XX столетии, коренящиеся в противоречивой и драматичной исторической действительности, с неизбежностью порождающей и стимулирующей эсхатологические настроения, разговоры о конце истории, постисторизме и т.д. Антиисторизм, порожденный эпохами Возрождения и Реформации, в XX веке стал чрезвычайно распространенным направлением историософской мысли. Беспрецедентное усложнение социальных процессов в течение последних ста лет вызвало к жизни идею об уникальности каждого исторического момента истории и невозможности объяснения настоящего путем анализа прошлого. Настоящее теперь перестало нуждаться в смысловой санкции со стороны прошлого или какого-то определенного будущего. Оно образует самодовлеющую историческую и соответственно смысловую тотальность.

Вторая глава "Модели социальных процессов в современной России: духовные основания и исторические перспективы" посвящена анализу русской социально-философской мысли, рассматриваемой в качестве альтернативы западно-европейской модели историзма. Начиная с рубежа XVIII - XIX столетий в полный голос заявила о себе русская школа философии, давшая не менее оригинальную версию историзма. Более того, именно русская философия эпохи "религиозного Ренессанса" подняла знамя историзма, начинающее выпадать из рук европейских философов.

Здесь мы преследуем цель доказать важность и необходимость использования основных идей и принципов социальной философии русских религиозных мыслителей для создания новых вариантов моделей общественного устройства России. Разработка идеологии восстановления Великой России как сверхдержавы и защита национальных интересов русского народа невозможна без смены либеральной западнической идеологии в общественном сознании на государственно-патриотическую.

В первом параграфе "Экклезиология и историософия ранних славянофилов" анализируется первая в русской традиции самостоятельная модель исторического процесса, созданная ранними славянофилами. Именно славянофилы во многом довели до оформленного выражения самобытную традицию русской философии, способной сегодня противостоять западному типу философской рациональности. Анализ их творчества позволяет нам создавать социально-философскую модель общественного и духовного развития российского общества в XXI веке.

Сердцевину и творческую основу национального своеобразия каждой страны, по мысли классиков славянофильства, составляет религия, и в частности для России -- Православие. Спор "западников" со "славянофилами" первой половины XIX века крайне актуален для современной России и обращение к его истокам сегодня может помочь нам яснее увидеть проблему противостояния России и Запада. Учение славянофилов может претендовать на то, чтобы выступить в качестве действительной альтернативы западно-европейской философской мысли если и не в чистой теории, то по крайней мере в качестве специфической теории социальной. Это протипопоставление проводится в учении о соборности, одновременно являющейся составной частью православного символа веры и принципом социального устройства, воплощенном в идеализированнном славянофилами быте крестьянской общины, концентрированным выражением которого, в свою очередь, и стремится быть их учение.

Во втором параграфе "Моделирование перспектив развития России в свете анализа духовно - нравственного состояния российского общества" представлены основные варианты моделей социально - политического и духовно - нравственного развития современной России. Рассматривается, каким образом и в какой степени те модели исторического процесса и, в целом, традиции философствования, которые явились предметом нашего анализа, могут определять содержание и форму общественной жизни нашего государства. В целом, настоящий параграф посвящен анализу геополитического, культурно - исторического и духовного противостояния двух традиций -- западной и отечественной.

Распад СССР и дезориентация социально-политического и культурно-идеологического векторов общественной жизни привели к вакууму в духовной сфере нашего Отечества и вызвали катастрофические разрушения в государственной и политической жизни страны. Но люди не могут жить без того, чтобы не верить во что-то, чтобы не стремиться к какой-то высокой цели. Бесцельное существование порождает так называемый экзистенциальный вакуум ощущение бессмысленности и бесцельности существования, ведущее к разрушению духовной сферы личности и нации. Несколько десятилетий назад советское общество в целом и многие его представители в частности имели одну общую цель построение коммунизма. Ныне люди нуждаются в какой-то иной, но не менее привлекательной и притягивающей цели. Цель эта может быть коллективной и индивидуальной. Первая связана с построением общества всеобщего благоденствия, то есть с коллективным счастьем в реальности посюсторонней. Вторая с достижением своего личного счастья либо в этой, либо в той, потусторонней, жизни.

Новая культурно-идеологическая ситуация в России, рост влияния религии в культурной жизни российского общества позволяют Западу играть на новом, религиозном, поле. Расширение границ религиозного сознания в современном российском обществе естественным образом повышает общий уровень внушаемости населения, и это позволяет предположить, что тот, кто одержит победу в этой сфере, обретет также господство в сферах экономики, политики, права и морали.

Перестройка и демократия принесли нам традиционные свободы: слова, печати и совести. В абстрактно-теоретическом смысле свобода благо, но то, во что выльется свобода на практике, зависит от того, каким образом ею воспользоваться. Еще Аристотель заметил, что любое благо, взятое в недостатке или избытке, превращается в свою противоположность порок. Избыточная свобода быстро превращается в анархию, а общество в состоянии анархии гораздо легче подвержено экспансии извне. В диссертации рассматриваются теоретические модели подобных вариантов развития событий.

Третий параграф "Православие и модель современной российской государственности" посвящен определению онтологического статуса православия, Русской Православной Церкви в историко - культурном контексте Российского общества. Модель общественно-государственного устройства России зависит во многом от того, что будет представлять из себя модель внутреннего духовного мира ее граждан.

На рубеже второго и третьего тысячелетий, как и 1000 лет назад, Россия переживает эпоху Крещения. Рубеж XX - XXI вв. принес для нашего Отечества болезненное противостояние русской культуры и западной цивилизации. Более глубокое осознание смысл этого противостояния заставляет задуматься об основах, внутренней составляющей русской культуры. Православие определило значительную часть русской культуры и искусства, которые пронизаны христианским учением. Православное богослужение во многом посвящено истории России и прославлению ее великих предков.

В данном параграфе определяются те догматические предпосылки, которые позволяют нам судить о месте и роли Православной Церкви в формировании социальной модели современной России. Библейская традиция говорит о Церкви как о богочеловеческом организме, как о Теле Христовом, соединяющим в себе два естества -- божеское и человеческое -- с присущими им действованиями и волениями. Следовательно, Церковь связана с миром по своей человеческой, тварной природе. Этим и обусловливается "синергия" (соработничество) членов и Главы церковного тела. Статус Церкви в обществе предусматривает активную деятельную позицию ее членов в практике социальной жизни.

Наряду с онтологическим, богочеловеческим синтезом модель Православной Церкви включает в себя также и синтез вселенско - национальный. С одной стороны, миссия Церкви имеет наднациональный характер, и в этом смысле Церковь всегда выступала консолидирующей силой в обществе, не делящей людей ни по национальному, ни по классовому, ни по какому-либо еще признаку. С другой стороны, Вселенский характер Церкви не отрицает национальной специфики, самобытности, национального самовыражения того или иного собрания верующих. Напротив, как божеское начало Церкви органично соединяется в Ней с человеческим, так и начало Вселенское с необходимостью дополняется началом национальным.

Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание, хотя православие и не рассматривает веру как один из аспектов национального самосознания. С другой стороны, православной вере всегда был чужд национализм, деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо нации. Все это противоречит христианской любви. В этом смысле Церковь обладает "догматическим иммунитетом" против национализма. Патриотизм, основанный на православной вере, несовместим с национализмом, поскольку одна из важнейших доктрин христианства -- равенство наций. Национализм же искажает образ Божий в человеке, удаляет от христианства к язычеству.

В Заключении обобщаются итоги исследования и формулируются его выводы.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

В поисках счастья. Религиозно-этические учения древности и проблема духовных поисков в современной России. Учебно-методическое пособие. Изд. 3-е. - СПб.: Нива, 2000. - 304 с.

Метафизические основания нравственности // Тезисы кафедры философии Пензенского педагогического университета, посвященные 60 - летию ПГПУ им. Белинского. - Пенза, 1999.

Детское творчество как проблема христианской метафизики // Тезисы международной конференции "Ребенок в современном мире". - СПб., 2000.

Религиозно-православное сознание в свете урбанистических перемен // Идеалы и реальности культуры российского города. Материалы конференции 24-25 октября 2000 г. в г. Пензе. - Пенза: ПГПУ им. В.Г.Белинского, 2000. - 0,2 п.л.

Невидимая брань за души наших земляков // Идеалы и реальности культуры российского города. Материалы конференции 24-25 октября 2000 г. в г. Пензе. Часть II. - Пенза: ПГПУ им. В. Г. Белинского, 2001. - 0,2 п.л.

Вариативное моделирование социальных процессов как метод познания // Философия XX века. Материалы конференции 23-25 ноября 2000 г, посвященной 60-летию философского факультета СпбГУ. - СПб., 2000.

Православие и модель современной российской государственности // Ребенок в современном мире. Материалы VIII международной конференции в Санкт-Петербурге 18-20 апреля 2001 г. - СПб.: СПбГТУ, 2001.

Размещено на Allbest.ru