Основания единства философского осмысления проблем научной рациональности, языка и информации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Основания единства философского осмысления проблем научной рациональности, языка и информации

А.Ф. Степанищев

Аннотация

Исследовано становление современного облика соотношения рациональности науки, языка и теории информации.

Ключевые слова: духовный мир, информация, наука, научная рациональность, философия, язык.

Основная часть

Исследования научной рациональности, как известно, сталкиваются с фактором ее необозримости. Аналогичная картина наблюдается и в философском осмыслении языка, а также информации как одного из ключевых звеньев современного научного знания. Обзор методологической проблематики данных трех феноменов указывает на то, что в ней есть общие нерешенные грани.

Здесь нет смысла все их перечислять. Но следует указать на один очень существенный вывод, который все расставляет на свои места. Так называемая необозримость проблем рациональности науки, языка и информации связана с тем, что под названными разновидностями рациональности сейчас понимаются философия науки, философия языка и философия информации. Такой подход принципиально меняет ситуацию. Ссылки на необозримость становятся беспредметными. И задача состоит лишь в том, чтобы понять, на каком уровне развития философии обсуждались или обсуждаются сейчас конкретные проблемы науки, языка и информации.

Сказать, что нет структурной определенности в философском исследовании названных феноменов, нельзя. Правда, в разные исторические периоды их осмысления на первый план выносились разные грани, менялись специфика обсуждения и его результаты. Современное понимание научной рациональности позволяет увидеть необходимость поиска новых оснований системной связи всех ее исследований [1-3]. При этом к требуемым результатам нельзя выйти на уровне своего рода пошаговых методов. В качестве основания такого целостного видения сегодня может рассматриваться концепция постнеклассической философии и науки, согласно которой Вселенная и духовный мир человека являются голографическими системами, в которых все компоненты влияют на каждый, а каждый влияет на всех.

К примеру, на нынешнем уровне развития науки нельзя рассматривать раздельно науку как непосредственное духовное производство (бытие науки) и науку в облике ее опредмеченных идей (инобытие науки). Осмысление единства этих обликов требует создания постнеклассической (научной и философской) экологии, в которой бы учитывалась голографичность науки и ее влияния на природу, общество и человека, включая его духовный мир [4].

Обращаясь к проблеме сходства и различия проблематики рациональности науки и языка, следует указать на то, что основные черты «ветвящегося рисунка» языковой проблематики в отражении голографической Вселенной и голографического духовного мира отличаются от основных черт такого «рисунка» для рациональности науки. Данный аспект, естественно, не означает отсутствия многоуровневых связей между рациональностью науки и языка, поскольку голографичность среды характеризуется универсальным взаимодействием всех ее подсистем и структур. Правда, далеко не всегда эти связи предстают как очевидные.

Обсуждение проблем научной рациональности разворачивалось, как известно, в уже давно прекрасно подготовленной голографической среде смыслов духовного мира человека, народа, материальной и духовной культуры общества в целом и каждого человека в отдельности. Эта голографическая среда, характеризующая мир души человека и то, как он видит внешний мир, складывалась в ходе активной деятельности людей, формировавшейся на основе обыденного языка, а также единства всех имеющихся видов познания при всей специфичности применяемых в них языковых форм. В дальнейшем стали складываться профессиональные черты данных форм, отличающие их от обыденного языка. Вопросы, которые при этом решались, имели практическое значение и были связаны в единой целостной системе, что и обеспечивало голографичность связи полученных смыслов. Такая специфика исторически задавалась мифологией, религией, а затем и философией.

Авторы, считающие, что философия языка стала разделом философского знания во второй половине XIX в., по-видимому, во многом правы. Дело в том, что именно в это время возник ряд течений философской неклассики, обратившихся к духовному миру человека, к социальной среде, его окружающей, и к той роли, которую в них играет язык. И тем не менее, следует специально подчеркнуть, что проблема языка, ввиду ее существенности для понимания взаимосвязи двух миров (внешнего мира и мира собственной души), «жителем» которых является человек, обсуждалась в ходе всей истории развития философии.

Начиная с античности во взаимной связи рассматриваются три уровня проблемы языка. Речь идет о «языке Бога», языке народа и языке личностного философствования конкретного человека, его видения, восприятия и понимания мира. Под «языком Бога» сейчас можно понимать «язык бытия» всего мира, основанный на всеобщей универсальной связи, пронизывающей голографическую Вселенную. Этому языку присуща всеобщая универсальная информация, также имеющая голографический характер.

В классической философии античности, средневековья, Возрождения и даже Нового времени «язык бытия», процессы, идущие во всеобщей универсальной информации, были представлены в облике понятий «разум Бога» и «язык Бога». Несмотря на течение времени, даже сейчас к средневековым концепциям обращаются ученые, в частности занятые исследованием проблем современной лингвистики и теории информации.

Подходов к обсуждению трех названных уровней проблемы языка в классической философии много. Их характерной особенностью является то, что на каждом уровне бытие идей, сложившихся в языковой среде, и их опредмеченное инобытие рассматриваются всегда в единстве (что, в частности, не сразу удалось сделать при современном осмыслении научной рациональности). Чтобы не загромождать обсуждение, можно обратиться к концепциям лишь наиболее выдающихся представителей философской классики по вопросам «разума Бога», его мышления и языка, стремления людей понять «звук слова Божьего» (Платон, Аристотель, П.Абеляр, Фома Аквинский, У.Оккам, Г.Гегель и др.).

Платон и Аристотель «язык Бога» связывали с представлениями о его «духовном мире», в качестве которых выступают соответственно либо Гиперурания, либо «союз всех форм» («ens commune»). Оба отмеченных облика «разума Бога» состоят, конечно же, не из слов и предложений, они являют гармонию «эйдосов» (самых прекрасных в мире идей) либо гармонию форм, объединенных в единой целостной системе. В такой структуре «божественного разума» рождаются замыслы, отражающие «намерения и волю Бога». Фактически к тем же идеям обратился впоследствии Г.Гегель, который рассматривал уже не «разум Бога», а структуру Абсолютного Духа и ее отражение в диалектике.

Инобытие «задуманного Богом» у Платона реализуется Демиургом. У Аристотеля гармония «союза всех форм» предстает в гармонии мира, связанного с «ens commune» тем, что у каждого объекта есть две формы: форма бытийствования как такового и форма, определяющая место объекта в бытии всеобщей гармонии. Фома и У.Оккам так же понимали «разум Бога», как и Стагирит. Правда, на первый взгляд может показаться, что полемика реалистов и номиналистов свидетельствует о том, что первые рассматривали только «замыслы Бога», а вторые - только их опредмечивание. В действительности же здесь просто по-разному расставлены акценты. Реалисты акцентировали внимание на «разуме Бога», а номиналисты - на «воле Бога».

Яркие примеры того, как, по мысли великих классиков философии, связаны «разум и язык Бога», с одной стороны, и человеческий разум и язык - с другой, можно увидеть в работах П.Абеляра и Г.Гегеля. Абеляр призывал осмысливать «звук слова Бога». Это осмысление, или истолкование, он называл «тропами». В ходе реализации таких «троп» меняется духовный мир человека, его разум. Он начинает по-другому мыслить, находить другие концептуальные структуры, в том числе и в личностном языке.

У Г.Гегеля этот процесс предстает в следующей взаимосвязи. Абсолютный Дух, структура которого представлена диалектикой, испытывает цепь взаимосвязанных превращений. И всякий раз диалектика раскрывается в новом содержании (диалектика природы, общества и познания). Диалектика познающего и действующего человека, обладающего духовным миром и, естественно, языком, неразрывно связана со всеми названными обликами диалектики Духа. Правда, диалектика, выраженная Г.Гегелем в понятиях, не тождественна обыденному языку народа. Но содержательная сторона каждого понятия, каждой категории, тем не менее, может быть выражена обычным языком.

Язык народа и духовный мир человека эффективно стали обсуждаться в неклассической, а затем и в постнеклассической философии. Это было обусловлено тем, что неклассическая философия, увидев, что не удается выявить взаимосвязь сразу двух миров, в которых бытийствует человек, обратилась к исследованию духовного мира человека и его социального окружения. Вся мощь сразу нескольких течений неклассической философии была сосредоточена на мире, в котором интеллект и язык человека оказались главным объектом и предметом исследования. Собственно, эти течения и представляют из себя неклассический облик философии языка, а тем самым и неклассический облик рациональности языка, существенно отличающийся от классического. К исследованиям такого рода можно отнести работы Ф. де Соссюра, И.Хакинга, Ч.Пирса, У.Джеймса, В.Вунда, Ж.Пулена, К.Ясперса, Н.А. Бердяева, Й.Хейзинги, Е.Н. Трубецкова, Б.Рассела, Л.Витгенштейна, В.Дильтея, Г.-Г.Гадамера, Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, К.Леви-Строса, К.Кюнга, М.Маккинси. Именно в это время создается и первая научная теория языка, включающая в себя семантику, семиотику, синтаксис и прагматику.

На том же, неклассическом этапе развития философии стали создаваться первые подходы к рациональности сначала классической, а затем и неклассической науки. Но лишь на этапе научной и философской постнеклассики появились наконец серьезные основания увидеть связь научной и философской рациональности друг с другом, а также с рациональностью языка и информацией. Прежде чем обсуждать эти аспекты, нужно отметить следующее. Связь между научной рациональностью, языком и информацией не прямая, а системно опосредованная. Системной средой для такого опосредования и является уже названная взаимообусловленность, взаимозависимость голографического духовного мира человека и голографической Вселенной.

Столь сложная системная взаимосвязь в настоящий момент может быть осмыслена. Основанием этого является становящееся единство рациональности постнеклассической науки и философии, позволяющее отразить «интерфейс между духом и материей», по образному выражению И.Р.Пригожина. В философской и научной постнеклассике сложилось несколько вариантов такого отражения. В данной статье внимание будет акцентироваться всего лишь на одном из них.

В настоящий момент биологи (У.Матурана и Ф.Варела) исследуют биологические основания становления лингвистического (языкового) поля сознания человека. Программисты же, работающие над созданием искусственного интеллекта (ИИ), ставят своей целью построение компьютерной модели этого поля. Такую модель планируется создать по аналогии с поливариантным обликом унитарности математики, в котором основная роль принадлежит категориям и функторам Эленберга и Маклейна. Вместо категорий должны использоваться концепты языка, связанные «функторами», характерными для языковой среды. Именно этим и обусловлено повышенное внимание создателей ИИ к творчеству П.Абеляра. Ученые делают машинные переводы работ Абеляра, написанных на латыни в XI веке, и проводят по ним всемирные конгрессы.

В такой существенно обновившейся обстановке всеобщего внимания к духовному миру человека вполне закономерным стало появление работы Т.Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела» [5]. Т.Нагель считает, что в современном познании не удается объединить три подхода к ментальному (физиологический, функциональный и феноменологический). Очень эффективным и во многом неожиданным ответом Т.Нагелю явилась статья Д.И. Дубровского [6], в которой автор показал, что данная задача решается на основе на категории информации.

Очевидно, что информация, формирующая собственно ментальность человека, является лишь частью информационных процессов и событий, складывающихся в ходе биосоциальной его жизнедеятельности (где объединяются физико-химические, биологические, физиологические, функциональные, бихевиористские и ментальные основания жизни). Но как связана та часть информации, которая доступна мозгу, со всеми другими ее компонентами? Данный вопрос адресует к еще более широкой проблематике, которую до создания теории информации заметили физики, занимающиеся теорией элементарных частиц. Дело в том, что известные на сегодняшний день теории такого рода исходят из того, что все элементарные частицы мира связаны друг с другом, все влияют на структуру каждой, а каждая - на структуру всех. На вопрос о том, откуда каждая частица «знает», что делают все и где они находятся, можно ответить, сославшись на принцип всеобщей универсальной связи (с соответствующим ей всеобщим универсальным отражением). Правда, это только философский ответ, имеющий лишь косвенные, опосредованные научные подтверждения. Прямые научные подтверждения здесь не были получены и к моменту создания теории информации. Ученые, занимавшиеся информацией (Н.Винер, И.М.Яглом, А.А.Моль, У.Р.Эшби, К.Шеннон, Л.Н.Бриллюэн, В.М.Глушков и др.), работали в период развития неклассической науки. И поэтому при исследовании информации они применяли такие уже имеющиеся понятия, как вероятность, энтропия и т.д.

Ситуация в корне изменилась при переходе науки и философии от классики к постнеклассическому виду. Наука впервые в своей истории получила возможность выхода на исследование типично философских проблем. Основные понятия общенаучного знания стали одновременно и научными и философскими категориями. К ним, помимо информации, относятся: вероятность, система, структура, элемент, саморегуляция и самоорганизация.

На столь мощной основе объединяющегося общенаучного знания стали возникать новые подходы к каждому из перечисленных понятий, в том числе и к информации. Дело в том, что взаимосвязь бытия различных систем неживой, живой, социально организованной материи, бытия человека и его духовного мира действует в масштабах Вселенной. Исследование систем такого уровня сейчас уже не обходится без информации. Хотя, конечно, в первую очередь ученые обратились к тому, что ближе, к системной организации социальных коммуникаций. В этой связи очень интересны два подхода. Один из них представляет «тезаурусную версию», другой рассматривает информацию как коммуникативный концепт. Для исследования взаимодействия различных слоев бытия в жизни людей больше всего подходит последний. (Если же в «тезаурусе» вместо обычных понятий будут концепты, то первый подход не уступит по эффективности второму.) Есть смысл несколько расширить второй подход. Под информацией в таком расширенном подходе следует понимать некий обобщенный, интегральный коммуникативный концепт. Его моделирование вполне осуществимо на основе уже упомянутого поливариантного облика унитарности математики. Голографичность концепта обеспечивает взаимодействие с элементами всей системы в условиях восприятия человеком информации. Правда, человеком осознается (и то не полностью) только та часть этой системы, которая имеет прямое отношение к биосоциальному его функционированию как индивида и члена общества в данном социоприродном окружении.

Согласно И.Р. Пригожину, Вселенная имеет два вида бытийствования: бесконечный в пространстве и времени физический вакуум огромных энергий и вещественная Вселенная с ограниченными пространственно-временными характеристиками. Попытки создать математическую модель Вселенной в виде физического вакуума привели к удивительным результатам. Для отражения поведения вакуума потребовались два вида групп: группы вращения и группы трансляции. При вращении поворачивается вся картина вакуума сразу. При трансляции изменения идут постепенно. Это можно истолковать следующим образом. Группы вращения характеризуют событийное видение и события, тогда как группы трансляции - процессуальное видение и процессы. Но тогда получается, что у распространения событий нет ограничений по скорости, т.е. они происходят сразу и везде практически мгновенно. У процессов же такие ограничения есть (300 тыс. км/с). По-видимому, это и является основанием того, что некоторые авторы считают, что информация во Вселенной распространяется практически мгновенно [8]. В противном случае Вселенная давно бы развалилась. Фактическим подтверждением приведенной версии являются квантовые корреляции, а также выполнение принципа В.Паули в квантовых ансамблях, состоящих из фермионов (статистика Ферми-Дирака).

Конечно, различные скорости распространения информации в событиях и процессах подлежат тщательному научному осмыслению. Возможно, что неограниченная событийная скорость - одна из граней функционирования не любой, а только голографической системы. Но сбрасывать со счетов столь неожиданные версии нельзя.

В данной работе можно привести всего лишь один, но весьма показательный пример поведения человека, обладающего голографическим мозгом. Частично он был замечен основателями символического интеракционизма в социологии (Мид, Кули и др.). Они исходили из того, что ни один человек не видит всех отношений между людьми в обществе, но каждый (в доступных ему границах) знает язык, а в языке заложены все основные типы отношений. Человек, ввиду отмеченной специфики его духовного мира, чувствует нарушение этики практически мгновенно (с одного взгляда, жеста, слова), мгновенно он видит и значимые символы языка, отражающие ментальность народа.

И наконец, еще один, достаточно удивительный аспект. Если голографичность Вселенной обеспечивается одним из ее обликов в виде физического вакуума, то что обеспечивает голографичность мозга человека, его духовного мира? В религиозном истолковании - это функция души. А как это объяснить научно? Попытки решить данную загадку приводят некоторых исследователей к идее наличия у человека так называемых «тонких неквантованных полей низких энергий». Для их осмысления применимм математический аппарат отражения поведения Вселенной в облике физического вакуума. Получается, что в физическом плане Вселенная духовного мира человека ведет себя так же, как и Вселенная в облике внешнего мира. Наличие таких «тонких полей», имеющих свойства физического вакуума, признается далеко не всеми. Но некоторая доля правдоподобности в этой гипотезе есть. Если иметь в виду, что, согласно выводам квантовой психологии [7], в работе мозга выполняются квантовые корреляции, то названная гипотеза не кажется слишком уж неправдоподобной. Задача науки состоит в выяснении того, что же все-таки на самом деле выполняет роль онтологического основания голографической целостности мозга и воспринимаемого им обобщенного, интегрального коммуникативного концепта.

Из приведенных рассуждений становится понятным, каким образом современная наука и философия предлагают решить и сейчас неразрешимую, с точки зрения Т.Нагеля, задачу взаимосвязи функционального, физиологического и феноменологического подходов в исследовании ментального, являвшуюся своего рода «латентным изломом» в научном и философском исследовании как рациональности, так и языка. Дело в том, что и рациональность, и язык - инструменты разума (ментального). Ввиду этого безуспешность попыток объединения трех важнейших подходов к его изучению автоматически переносится на всю проблематику языка и рациональности. Но если в том аспекте, о котором пишет Т.Нагель, проблема выглядит неразрешимой, то в ракурсе исследования научной рациональности и языка она, по-видимому, даже и не ставится. Хотя именно здесь для получения позитивных результатов есть все необходимые предпосылки.

Получается, что проблема языка и рациональности должна включать в себя (помимо феноменологических) функциональные и физиологические компоненты, многое в которых не только не проговаривается, но и не осознается. Частично это отражено концепциями бессознательного, подсознания, эмоций, чувств, настроений, желаний, языка ситуаций и движений, самочувствия человека и др. Складывающиеся таким образом расширения в понимании основ языка и рациональности не противоречат уже имеющимся наработкам в исследовании духовного мира человека. Они лишь подводят общую базу под разведенные в пространстве и времени научные и философские исследования.

Разрыв между исследованиями научной и философской рациональности и рациональности языка в настоящий момент начинает эффективно преодолеваться. На этом уровне вперед вырывается научно-философское учение об информации.

Список литературы

рациональность наука язык информация

1. Рациональность как предмет философского исследования. - М.: ИФРАН, 1995. 244 с.

2. Рациональность на перепутье / отв. ред. В.А. Лекторский. М.: РОССПЭН, 1999. Кн. 1. 369 с.

3. Рациональность на перепутье / отв. ред. П.П. Гайденко. М.: РОССПЭН, 1999. Кн. 2. 463 с.

4. Кошлаков, Д.М. Проблема бытия науки в исследованиях рациональности / Д.М. Кошлаков // Вестн. Костром. гос. ун - та им. Н.А. Некрасова. 2011. - №2. Т. 17. С. 52-55.

5. Нагель, Т. Мыслимость невозможного и проблема духа и тела / Т.Нагель // Вопросы философии. 2001. №8. С. 101-112.

6. Дубровский, Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения (в связи со статьей Т.Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела» / Д.И. Дубровский // Вопросы философии. 2002. №10. С. 92-107.

7. Уилсон, Р.А. Квантовая психология / Р.А.Уилсон. М.: София, 2005. 208 с.

8. Юзвишин, И.И. Основы информациологии: учебник / И.И.Юзвишин. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Информациология; Высш. шк., 2000. 517 с.

Размещено на Allbest.ru