Популярная культура и научно-инновационное развитие в долгосрочной перспективе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Популярная культура и научно-инновационное развитие в долгосрочной перспективе

Трофимов Н.А.

с.н.с. Института проблем развития науки РАН

В современном российском экономическом дискурсе часто используется риторика, связанная с многообразием терминов, так или иначе ассоциирующихся с научной деятельностью: инновации, исследования и разработки, НИОКР, прикладные разработки, модернизация, технологии… В то же время в стране практически отсутствует взвешенная научно-технологическая политика как на государственном уровне, так и на уровне частных российских предприятий. Наука и научная деятельность зачастую воспринимается теми, кто должен отвечать за ее развитие, финансирование и управление исследовательскими проектами, как некий черный ящик, в котором сидят ученые, которые непонятно чем занимаются и, самое главное, неясно как могут помочь сырьевой экономике.

Представляется целесообразным скорректировать такое представление о научной деятельности и перейти к взвешенной научно-технологической политике и практике управления наукой. С этой целью предлагается рассмотреть дихотомию научной деятельности как проявления популярной (массовой) культуры, с одной стороны, и ориентированной на долгосрочную перспективу фундаментальной науки, с другой стороны. В первой части статьи приведены общие эмпирические правила развития науки и технологического прогресса, которые показывают особое значение фундаментальной (чистой) науки. Во второй части статьи приведена критика сложившейся практики в сфере рецензирования и экспертизы научной деятельности и практики управления интеллектуальной собственностью.

В научной деятельности существуют процессы нелинейные и линейные. Эмпирически выявлено, что развитие технологий и инноваций происходит волнообразно, то есть нелинейно. Например, о нелинейности технологического прогресса свидетельствуют технологические уклады, выявленные Кондратьевым и Шумпетером. Нелинейное развитие инноваций отмечено в эмпирически выявленных Югларом бизнес-циклах [1]. В настоящее время наблюдаются последствия понижающейся фазы технологического цикла, апогей которого пришелся на 80-90-е годы и был связан, в первую очередь, с технологиями массовых коммуникаций и компьютерами (рис. 1). дихотомия культура наука

Линейный характер технологического и инновационного развития заключается в простой формуле: открытия фундаментальной науки ведут к прорывным открытиям и изобретениям, которые приводят к технологическим инновациям в экономике и, впоследствии, к волнам инноваций в экономике (от англ. deployment).

Известны три основных типа инноваций: поступательные (от англ. incremental), радикальные и стволовые (от англ. trunk). В основе стволовых инноваций лежат важнейшие изобретения выдающихся ученых. Стволовые и радикальные инновации оказывают наиболее сильное воздействие на технологические уклады и технологическую элиту, в то время как поступательные инновации - элемент популярной культуры и самоидентификации индивидуума в техногенной среде социума. Например, новая модель iPhone - поступательная инновация, система GPS - радикальная инновация, изобретение первого в мире радиоприемника/передатчика - стволовая инновация. Важно понимать, что многие крупные научные открытия и изобретения - результат работы не коллективов, а единичных ученых. Наиболее значимый пример - сербский физик Н.Тесла, который находился у истоков практически всех крупных открытий так называемой Электрической эры (таблица 1).

На определенном этапе технологического цикла, а именно в его понижающейся фазе, происходит насыщение рынка зрелыми технологиями, которое может сопровождаться постепенным замещением науки проявлениями популярной культуры. Например, так называемый краудсорсинг (от англ. crowdsourcing) вытесняет мелкие подрядные проекты в сфере НИОКР. На уровне социальных ценностей нередко наблюдается контролируемое распространение моделей поведения, отличительной чертой которого является технологический фетишизм. Примером такого рода поведения является рост внимания как со стороны масс, так и элиты к новым моделям популярных «гаджетов» и «девайсов» и другие проявления фетишизма. Одновременно происходит замедление распространения технологических инноваций и рост темпов внедрения нетехнологических (социальных) инноваций. Это приводит к разрастанию третичного сектора экономики, при этом нередко наблюдается кризис промышленного производства.

Напротив, исследования на переднем крае науки становятся все более секретными. Например, на протяжении последних лет становятся все более недоступными для широких масс исследования в области квантовых вычислений, генетики, синтетических живых систем. Основными направлениями сосредоточения усилий фундаментальной науки в ближайшее время станут разработка и внедрение новых алгоритмов и систем вычисления и молекулярных роботов с использованием технологий синтетической биологии, генной и метаболической инженерии. Нельзя исключать возможность прорыва в физике элементарных частиц, прежде всего, в области поиска новых источников энергии, однако вероятность такого сценария на долгосрочную перспективу невысока из-за серьезных теоретических, кадровых и технологических преград. Исследованиям на переднем крае будут во многом способствовать «молекулярные фильмы», которые уже сейчас становятся возможными в Стэнфорде благодаря технологии рентгеновских лазеров на свободных электронах (XFEL).

Одним из важных проявлений популярной культуры в современной науке является наукометрическая система “Web of Science” - некий аналог социальной сети для ученых, которая активно внедряется повсеместно в качестве инструмента оценки и рецензирования (от англ. peer review) научной деятельности. Распространение этого инструмента в России способно ослабить позиции российской науки по нескольким причинам: а) неправильное использование показателей “Web of Science”, б) отсутствие других инструментов, прежде всего качественных, оценки эффективности науки, в) низкая обеспеченность российской науки передовым оборудованием: например, в России нет ни одной установки XFEL, несмотря на то, что даже такие страны как Швеция и Испания ведут собственные программы в этой области.

Многие специалисты критикуют сложившуюся систему наукометрии и научного рецензирования [2]. Порочный круг заключается в следующем: гранты выделяются ученому при условии хороших показателей его работы, в частности наличия статей с высоким цитированием. Однако успех публикационной активности зависит также и от авторитета ученого. При этом, как ни парадоксально, даже публикации в журналах с высоким импакт-фактором и положительной оценкой коллег не обязательно содержат качественные научные результаты. Это, прежде всего, относится к исследованиям в области генетики. Например, в онкологии за последние годы, несмотря на бурное развитие арсенала геномики, были достигнуты очень скромные результаты. Нередко наблюдается ситуация, когда авторитетный ученый в журнале с высоким импакт-фактором и показателем цитирования публикует оптимистичные прогнозы относительно нового «крайне перспективного» противоопухолевого средства, которое затем с треском проваливается на стадии клинических испытаний. Такая практика идет в ногу с политикой финансирования исследований на базе «авторитетности» ученого и наукометрических показателей.

Ко всему прочему инструментарий системы “Web of Science” крайне ограничен вследствие того, что эта система исключает результаты военной науки, «нетрадиционные» теоретические взгляды, и, следовательно, может поставить под угрозу многие прорывные исследования на переднем крае науки. В дополнение к этому за рамками “Web of Science” оказывается вся внесистемная наука, которая, если вспомнить опыт таких ученых как Н.Тесла или Н.Вавилов может быть чрезвычайно важным для всего человечества. Таким образом, в пределах “Web of Science”, как и в обычной социальной сети создается управляемый «кружок» общения авторитетных ученых, имеющих доступ к финансированию исследований, даже если речь идет, например, о заведомо тупиковом ингибиторе онкогенеза.

Распространение популярной культуры в науке также оказывает влияние на системы интеллектуальной собственности. Это проявляется в оценке научных проектов исключительно с позиции коммерческой целесообразности и перспектив коммерциализации результатов исследований и разработок [3].

Государственно-частное партнерство и участие бизнеса в проектах академической науки зачастую приводит к тому, что исследователи отвлекаются на задачи, не имеющие фундаментального значения либо противоречащие общественным интересам. Отсюда следует, что коммерциализация исследований может парадоксальным образом навредить и академической науке, и обществу. Так замыкается круг: излишняя коммерциализация приводит к подрыву фундаментальной науки, а слабая фундаментальная наука тормозит коммерциализацию.

Развитые страны в настоящее время сталкиваются с возникновением дисбалансов в области интеллектуальной собственности, включая так называемые трагедии антиобщин, замедление инновационного развития и этические проблемы. В настоящее время процессы засекречивания информации усиливаются. В сельскохозяйственной биотехнологии за последнее десятилетие практически отсутствует в свободном доступе информация о селекции растений с использованием генной инженерии. Многие исследователи отмечают, что зачастую сложные регуляторные механизмы в области интеллектуальной собственности и трансфера технологий влияют на открытость научных исследований. В результате многие частные компании отказываются от ряда многообещающих инициатив и переориентируются на менее выгодные проекты, чтобы не сталкиваться с препятствиями в виде лицензионных отчислений и судебных разбирательств [4]. Университетские ученые нередко вынуждены скрывать информацию от своих коллег вследствие конкуренции за доступ к частному финансированию. Указанные препятствия приводят также к снижению качества НИОКР, так как ученые сталкиваются с дефицитом исходной информации. В дальнейшем по цепочке это приводит к изменению модели поведения ученых и изобретателей, которые становятся осторожнее, следят за тем, чтобы потенциально ценная информация не разглашалась, для чего заключаются соответствующие соглашения с представителями промышленности. В ряде случаев даже публикационная активность ученых снижается или же готовые к печати статьи откладываются на неопределенное время [5].

Обладание интеллектуальной собственностью тесно связано с этическими вопросами. Например, патенты на генетически модифицированные культуры сельскохозяйственных растений могут привести к полному исчезновению природных семян в свободном доступе. Если учесть, что все подобные патенты основаны на селекционных достижениях сотен поколений людей во всем мире, оправданна ли узурпация прав на столь ценные ресурсы небольшой группой частных лиц?

К концу 2010 г. насчитывалось около 72 тыс. патентов США, имеющих прямое или косвенное отношение к оформлению прав на нуклеотидные последовательности [6]. При этом около 6 тыс. патентов указывают непосредственно на изобретение или открытие «состава вещества» определенной изолированной молекулы ДНК или РНК, относящейся к геному человека. Несмотря на то, что львиная доля таких патентов принадлежит частным компаниям, чаще всего лежащие в их основе исследования проходят с участием государственного сектора науки - университетов и академической науки.

Россия находится на задворках передовых исследований и разработок в результате действий национальной элиты, разрушения научных школ и системы образования и недостаточного и неэффективного финансирования науки, которая по-прежнему сосредоточена преимущественно в институтах Российской академии наук. Российская элита пронизана сознанием популярной культуры, что накладывает отпечаток на научно-технологическую политику государства. Незрелое восприятие труда ученых и размытое представление о роли науки в современном обществе выливается в мистификацию научной деятельности, метафорой которой является образ науки как некоего «черного ящика». При таком восприятии наука и экономика оказываются раздельными областями государственной политики, между которыми лежит пропасть. Развивать отечественную науку возможно при смене подхода к управлению наукой и создания института прикладных инженерных школ с широким привлечением молодежи. В настоящее время происходит постепенное осознание этой потребности, однако нерешенным вопросом остается вовлечение молодых ученых. В условиях слабеющей системы образования и продолжающегося оттока молодых специалистов на Запад омоложение российской науки представляется безусловной и первоочередной задачей. Необходимо развивать собственные системы научного рецензирования и экспертизы (отечественные аналоги Web of Science). Необходимо также совершенствовать национальную систему интеллектуальной собственности в целях повышения качества патентов и поощрения труда изобретателей.

Таблица 1. Некоторые изобретения Николы Теслы и их современное применение.

Рисунок 1. Схематическое отображение циклов Кондратьева.

Примечание: На рисунке представлены эмпирически выявленные различными учеными (Кондратьев, Шумпетер, Ростоу, Мандель, Ван Дейк) циклы развития науки и технологий. Первый цикл с ориентировочным пиком в 1985 г. связан с распространением ткацких станков и хлопчатобумажной промышленности. Второй цикл (1872 г.) ознаменовался внедрением технологий сталелитейной промышленности и строительством железных дорог. Третий цикл (1929 г.), в первую очередь, ассоциируется с электроэнергетикой и машиностроением. Четвертый цикл (1973-1990 гг.) является результатом развития компьютерных технологий и средств массовой коммуникации. Источник: Hirooka M. Nonlinear dynamism of innovation and business cycles // Journal of Evolutionary Economics. 2003. - Vol.13. - P. 549-576.

Список литературы

1. Trofimov N.A. Organizational and managerial innovations in large companies and their impact on technological innovations and innovation strategies // Non-technological and non-economic innovations: contributions to a theory of robust innovation. - Bern; New York: Peter Lang, 2009.

2. RAND Europe. The Structural Genomics Consortium. A knowledge platform for drug discovery. (By Molly M. Jones, Sophie Castle-Clarke, Daniel Brooker, Eddy Nason, Farah Huzair and Joanna Chataway). 2014.

3. Ежемесячное обозрение «Наука за рубежом». Актуальные вопросы регулирования прав интеллектуальной собственности / ИПРАН РАН. - М., 2014. - № 35, октябрь. - www.issras.ru/global_science_review.

4. Bouchard R. A., Lemmens T. Privatizing biomedical research--a `third way' // Nature Biotechnology. 2008. - Vol. 26, N 1. - P. 31-36.

5. Caulfield T., Cook-Deegan R. M., Kieff F. S., Walsh J. P. Evidence and anecdotes: an analysis of human gene patenting controversies // Nature Biotechnology. 2006. - Vol. 24. - P. 1091-1094.

6. Graff G.D., Phillips D., Zhen Lei, Sooyoung Oh, Nottenburg C., Pardey Ph.G. Not quite a myriad of gene patents // Nature Biotechnology. 2013. - Vol. 31. - P. 404-410. doi:10.1038/nbt.2568. Published online 08 May 2013

Размещено на Allbest.ru