Проблема генезиса языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Башкирский государственный аграрный университет

Проблема генезиса языка

Философские науки

№46-4

Сытдыков Роберт Раисович, магистр, доцент, преподаватель

30.05.2016

Аннотация

В статье анализируются различные подходы к объяснению происхождения языка. Отдается предпочтение идее о роли практики в генезисе языка.

Язык, мышление, практика

По сей день наиболее непостижимой и столь же притягательной для изучения со стороны языкознания, психологии, лингвистики, психолингвистики, логики и прочих наук является тема соотношения языка и человеческого сознания. Даже не зная законов, по которым осуществляет свою работу мышление, и только примерно догадываясь, как осуществляется наша речевая деятельность, мы нисколько не сомневаемся, что мышление и язык связаны между собой. Существуют случаи, когда мы используем язык не для передачи информации другим людям, а для организации собственного мыслительного процесса: тихонько, шепотом или про себя проговариваем слова, целые предложения, пытаясь что-то уяснить или понять. Зачастую мысль, облеченная в слова, как бы материализуется в нашем сознании и становится ясной и понятной. Правда, эти рассуждения качаются лишь логического мышления. К примеру, визуальное мышление имеет свои особенности, которые больше связаны с деятельностью, чем логикой [1].

Актуальность проблемы взаимосвязи языка и мышления связана, прежде всего, с вопросом какой из них - язык или мышление является доминирующим. Считается, что из всех живых организмов, населяющих нашу планету только человек способен создать и усвоить сложную систему языка. Бесспорно, что животные могут издавать и издают присущие их виду звуки, но это только звуковая сигнализация, не более того. Гамадрилы, которые генетически очень близки к человеку, могут издавать около двадцати различных звуков. Ими эти стадные животные оповещают друг друга о приближающейся опасности, о нужде в защите, нахождении новых мест обитания и т.п. Однако их крики нельзя расчленить на элементы, и они не могут быть синтезированы в новые структуры. Напротив, человеческий язык обладает удивительными возможностями из ограниченного количества речевых звуков создавать неограниченное количество слов, из которых затем создается огромное количество предложений, из последних формируются тексты также в бессчетном разнообразии.

Теорий происхождения языка множество: от «божественного» наделения человека языком и звукоподражания до мутационных процессов. Наиболее интересная и вероятная в этом плане теория происхождения языка, сформулирована Л. Нуаре, впоследствии она была подтверждена рядом других наблюдений и может быть обозначена как трудовая теория происхождения языка. Эта теория заключается в следующем. В процессе общественного труда, как указывал Энгельс, у людей возникла объективная потребность что-то сказать друг другу. Это было необходимое явление; когда над одним объектом трудятся несколько человек, например, группа людей тащит ствол поваленного дерева, здесь возникает объективная необходимость не просто сопровождать это какими-то возгласами или криками, выражающими эмоциональное состояние, а обозначить предмет действия или само действие известным знаком. Это обозначение может иметь характер жеста или звука, но в обоих случаях оно обязательно должно иметь предметное значение, оно должно обозначать нечто вроде следующего: тащи дерево, клади, оставь, осторожно. Эти жесты или возгласы, родившиеся в совместном труде групп людей, были вначале диффузны, они объединяли жест и действие, жест и звук, они не имели никакого значения вне действия, вне труда и не возникали вне труда. Но когда они возникли в основе действия, то понять их можно было только в контексте действия. Сначала эти сигналы появлялись только в процессе труда, затем они стали появляться при отсутствии предметов, вне процессов труда, и тогда они стали вызывать не переживания, которые появляются во время труда, а образ того предмета, с которым труд был связан. Именно эта элементарная диффузная речь, в которой были элементы действия, жеста, тона и звука, различные для разных предметов, и послужили исходным для дальнейшего формирования языка. Постепенно слово, возникшее в процессе труда, состоявшее из жестов и звуков, начало отделяться от непосредственной деятельности, потеряло непосредственную связь с ним и начинало приобретать известную самостоятельность, сохраняя вместе с тем то значение, которое оно первоначально получило в процессе трудовых действий. Так постепенно начала развиваться система обозначений, составляющая лексический код языка. И эти слова, возникшие в трудовом действии, отделились от него и превратились в систему сигналов, которая обозначает вещи даже при отсутствии этих вещей. Таким образом, человек получил возможность общаться непосредственно при помощи звуков.

Но такими возможностями может быть наделен организм только с определенной анатомо-физической основой. Это можно подтвердить фактами патологии речи. Так, например, при травмах, кровоизлияниях или опухолях в определенных областях мозга определенным образом нарушается и речь. Здесь мы подошли непосредственно к физиологическим предпосылкам формирования речи. В левом полушарии мозга у человека имеются поля, совершенно отсутствующие у животных. В левовисочной области расположено поле, анализирующее и синтезирующее акустические сигналы устной речи. В приеме речи важную функцию выполняет также левая теменно-височная-затылочная область. Но особенно существенную роль играют лобные области, регулирующие движения - это так называемый речедвигательный анализатор, работающий в процессе развития речи совместно со слуховым анализатором. Конечно, возникает вопрос, если мозг и органы речи взрослого человека и новорожденного устроены одинаковым образом, почему последний только «агукает» и не может произносить членораздельную речь? Оказывается, кроме того, что слухоречедвигательный анализатор у новорожденного еще не заполнен ассоциативными связями, то есть фактически он пуст, речевой аппарат ребенка нуждается в некотором переустройстве, а именно изменении положения надгортанника. Основная функция надгортанника состоит в том, что он при глотании прикрывает просвет гортани и поэтому пища проходит в пищевод, не попадая в дыхательные пути. А у новорожденного он (как и у животных) расположен очень высоко, так, что между полостью рта и глоткой остается очень узкая щель. Так как глотка и рот вместе представляют собой сдвоенный речевой резонатор, в котором формируются специфические для человеческой речи звуки, то разобщение этих двух полостей создает условия, при которых речь не может осуществляться. Постепенно с момента рождения ребенка и примерно до полутора лет надгортанник у него опускается и занимает нормальное низкое положение. Соответственно теперь его рот и глотка образуют общую, так называемую надставную трубку, в которой и могут формироваться речевые звуки. С этого момента речь ребенка может развиваться разными темпами. Насколько быстро она разовьется и будет в будущем полноценной, зависит от взрослых. Если ребенок очень редко вовлекается в процесс речевого общения, у него может произойти задержка развития не только в речи, но и в интеллектуальном росте.

Уже на первых этапах развития речи ребенок улавливает номинативные замечания взрослых по поводу окружающего: Это собачка, это кошка, это машина и т.п. Так у него происходит познание действительности при помощи языка. Язык помогает ему отличить одну вещь от другой и выделить их из общего фона. Только тогда человек может научиться правильно применять и отбирать слова, когда они усваиваются в процессе восприятия и наблюдения действительности. Например, в детском возрасте это происходит, когда ребенок трогает названный ему предмет, играет с ним или с его изображением. В это время чувственное познание перерабатывается в такой образ вещи, который может регулироваться словесными воздействиями. В дальнейшем на этой почве у ребенка развивается абстрактное мышление.

Как язык, так и мышление не являются неизменными по своей сути. На протяжении всей жизни человека они подвергаются качественным изменениям, причем на каждом возрастном этапе приобретают свои особенности. На первый взгляд кажется очевидным связь языка и мышления. Но так ли это на самом деле? Можем ли мы ответить на этот вопрос?

По мнению Ф. Соссюра, мышление в его психологическом отношении - это бесформенная и смутная масса, которая похожа на туманность, где ничто не разграничено. Нет предустановленных идей, и нет никаких различений до появления языка. А звук - это не более чем пластическая материя, которая в свою очередь делится на отдельные частицы, могущие служить необходимыми для мысли «означающими». У Соссюра роль языка по отношению к мысли совсем не заключается в создании материального звукового средства для выражения идей. Здесь скорее язык служит неким посредником между мышлением и звуком и притом таким образом, что их объединение неизбежно приводит к обоюдному разграничению единиц. И тогда мышление, которое по своей природе хаотично, вынуждено уточняться, разлагаясь. «Язык можно также сравнить с листом бумаги: мысль - его лицевая сторона, а звук - оборотная; нельзя разрезать лицевую сторону, не разрезав и оборотную; так и в языке нельзя отделить ни мысль от звука, ни звук от мысли».

Однако Л.С. Выготский в своей работе «Мышление и речь» указывает на то, что нельзя отождествлять слово и мысль: если слово и мысль совпадают, если это одно и то же, никакое отношение между ними не может возникнуть и не может служить предметом исследования, как невозможно представить себе, что предметом исследования может явиться отношение вещи к самой себе. Да и рассматривать, у него, нужно не мысль и слово, а значение слова, ибо звук без значения, пустой звук. Значение же слова, смысл предложения тесно связан с образом [2]. Более того, Л.С. Выготский идет дальше. Он отрицает вообще участие языка в формировании элементарного мышления, опираясь на эксперименты, проводимые немецким психологом Келером и американским психологом Йерксом над обезьянами. Суть их экспериментов заключалась в том, что человекоподобным обезьянам предлагалась приманка, которую можно было достать, только используя какое-либо приспособление. Например, палку, если приманку нужно было подвинуть или сбить, или разбросанные ящики, которые нужно было составить друг на друга, если приманка была в подвешенном состоянии. Данные опыты дали положительный результат, из чего следовало, что формирование элементарного, доречевого мышления происходит без участия языка.

В 1970 годах в отечественной философии и психологии активно разрабатывался деятельностный подход к объяснению феноменов человеческой психики. Затронул он, конечно же, и сферу языка. Онтологическим основанием мышления считалась практическая деятельность человека. Ребенок, осваивая схемы практической деятельности, осваивал одновременно с этим и схемы мышления. Язык же встраивался в эти схемы для обозначения тех или иных объектов практической деятельности [3].

Еще один аспект анализа происхождения языка связан также с практикой. Человек, как известно, нередко ошибается. Он нуждается в истинном знании для успешного существования. Однако определить истинность того или иного суждения не так просто. Поэтому возник вопрос о критерии истины. Оказалось, что наиболее эффективным критерием истины является практика [4; 5]. язык генезис сознание

Таким образом, мышление и язык являются результатами отражения объективной реальности. Однако отражение это нельзя сравнивать отражением объекта в зеркале. Человеческая психика во многом является результатом отражения объективного мира через формы практической деятельности человека [6].

Список литературы

1. Жуковский В.И., Пивоваров Д.В., Рахматуллин Р.Ю. Визуальное мышление в структуре научного познания. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. 184 с.

2. Рахматуллин Р.Ю. Герменевтическая функция образа в процессе обучения // Вестник Карагандинского университета. 2012. № 4. С. 74-79.

3. Рахматуллин Р.Ю. Об онтологических основаниях логического мышления // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 9-2 (47). С. 148-150.

4. Рахматуллин Р.Ю. Истина как философская категория // Молодой ученый. 2014. № 13. С. 332-335.

5. Рахматуллин Р.Ю. Истина как гносеологическая категория // Теоретические и прикладные аспекты современной науки. 2014. № 2-1. С. 156-157.

6. Rakhmatullin R. Consciousness as a reflection // Nauka i studia. 2016. Т. 3. С. 947-950.

Размещено на Allbest.ru