Одиночество мужское и женское: гендерные грани антропологической экспертизы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уральский государственный университет путей сообщения

Одиночество мужское и женское: гендерные грани антропологической экспертизы

Адамченко Виктория Алексеевна¹, студент

Пятилетова Людмила Владимировна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и истории

Аннотация

одиночество бытие социальный женский

Являясь одним из ключевых феноменов человеческого бытия, одиночество социально детерминировано (гендерно окрашено). Феноменология одиночества, таким образом, выдаёт отличные друг от друга онтологии: мужскую и женскую. Однако, в то время, как «мужское одиночество» укладывается в привычные классификации феномена одиночества, «женское одиночество», переживаемое и описываемое самими субъектами одиночества (женщинами), является лишь симптомом одиночества иной природы. В построенных на сексистских принципах обществах (с фактической монополизацией антропопсихологической экспертизы) такой диагностики априори не существует: эмоциональному страданию женского одинокого бытия (рассматриваемому сквозь призму функции домохозяйства и материнства) приписывается «эмоциональная незрелость женщины», естественным образом проистекающая из «ущербности пола».

Ключевые слова: антропология, бытие, женщина, мужчина, одиночество, отчуждение, экспертиза

Abstract

Being one of the key phenomena of human existence, loneliness is socially determined (gender colored). Phenomenology of loneliness, thus, gives out different ontologies: male and female. However, while "male solitude" fits into the usual classifications of the phenomenon of loneliness, "female loneliness", experienced and described by the subjects of loneliness (women), is only a symptom of loneliness of a different nature. In a society built on sexist principles (with an explicit monopolization of anthropopsychological expertise), such a diagnosis does not exist a priori: the emotional suffering of female lonely existence (viewed through the prism of the function of the household and motherhood) is attributed to the "emotional immaturity of the woman", which naturally results from the "flawed sex".

Если вы боитесь одиночества, не женитесь

А.П. Чехов

Одиночество является одним из ведущих экзистенциалов индивидуального человеческого бытия, сквозь который наиболее остро «просвечивает» многогранное социальное [1]; у состояния одиночества нет «алиби в бытии»: оно предельно демократично.

Диагностикой одиночества занимается в первую очередь антропопсихологическая экспертиза: философская антропология и психология совместными усилиями изучают и опознают бытие одинокого человека.

Важно понимать, в некоторых аспектах социальной жизни человек особенно уязвим к одиночеству, которое может являться либо в качестве причины, либо в качестве маскирующего симптома. Так, одиночество (в том числе) гендерно детерминировано: у него может быть мужское и женское «лицо», а именно «мужское лицо» и женская «маска».

Один из важнейших аспектов социальной жизни - трудовая деятельность. Работники некоторых профессий особенно подвержены одиночеству, оно является их спутником и даже - атрибутом. К группам риска относятся работники крупных корпораций, это, как правило, - мужчины. В данном случае одиночество - «мужская болезнь».

Одиночество работников корпораций, жизнь которых протекает в пространстве «дом/пригород», носит межличностный характер: специфика профессии накладывает табу на «открытость» (возможность рассказать о себе, быть самим собой), таким образом, дружба, доверие, любовь становятся недоступными [2]. «У него (мужчины) нет уверенности, что в один прекрасный момент какой-то разговор или какая-нибудь записка не будут использованы против него. В конечном счете ему приходится помалкивать, о некоторых делах нельзя разговаривать даже с женой, так как она может нечаянно выдать его. Такое положение явно ведет к уединению и одиночеству» [3].

Таким образом, мужское одиночество в данном случае обусловлено монополизацией профессии. Одиночество становится атрибутом «мужского общества» - общества «инноваций и высоких технологий». Делая человека (успешным) винтиком системы, такое общество предоставляет мужчине единственную перспективу - одинокая экзистенция.

Однако одиночество мужчины всё-таки смягчается обстоятельствами внутреннего удовлетворения от достигнутого успеха: продвижение по службе, профессиональные достижения облегчают «бальзамом успеха» одинокое мужское бытие.

Иное дело - одиночество женское. В технократическом обществе мужчин жена работника корпорации занимается домом и детьми; основная зона её обитания - пригород. Это всё задаёт определённую экзистенциальную «антропометрию».

Антропологическая экспертиза без труда диагностирует [4]: переезд с прежнего места жительства - это «потеря родины» (космическое одиночество), переезд может быть сопряжён с утратой мира своей культуры (межкультурное одиночество), достаточно уединённая жизнь в пригороде сопровождается интенсивной социальной изоляцией (социальное одиночество).

Так «одиночество» становится частью повседневности, термином для описания эмоционального опыта женщины-домохозяйки: «каждая женщина вкладывает в него свой особый смысл: «Расставшись с привычной обстановкой, я почувствовала себя одинокой», «Поскольку муж подолгу не бывает дома, я чувствую себя одинокой», «Мне становится так одиноко, когда дети уезжают в школу», «Мне не с кем поговорить, некому готовить, не с кем в кино сходить», «Ночью мне становится страшно» [3].

Казалось бы, в общей гамме переживаний одинокой экзистенции женщины/матери/домохозяйки практически отсутствует симптоматика межличностного одиночества: общение с детьми, мужем должно было бы восполнить пробелы «женской онтологии», однако причина отчуждения мужа и жены уже была обозначена, а на полноценное общение с детьми не хватает времени, поскольку женщина/домохозяйка в технократическом обществе занимается преимущественно домом как «продуктом высоких технологий», его обслуживанием по высоким стандартам чистоты и порядка (например, менять постельное бельё каждый день). «Идея заключить каждую женщину в отдельности в небольшое, замкнутое и архитектурно изолированное жилище - это современное изобретение, зависящее от передовой технологии. В мусульманских цивилизациях, например, жена может быть узницей, но по крайней мере она не находится в одиночном заключении. В нашем обществе домохозяйка может свободно передвигаться, но, поскольку ей некуда идти, да в любом случае она ни в какой организации не состоит и не числится; ее тюрьме стены не нужны» [3]; «Женщин, живущих в пригороде, ввели в огромное заблуждение: хотя они и соглашаются на уединение, так как считают, что жизнь в сельской местности усиливает общение с мужем и детьми, но очень скоро обнаруживают, что большая часть дня и их энергии уходит на черную, нудную и нетворческую работу, мало чем отличающуюся от обязанностей служанок в прошлом» [3].

Рут Шварц Коуэн в 1983 году издала книгу «Больше работы для матери», в которой основательно изучила и описала домашние технологии: стиральные машины, пылесосы и то, каким образом они вписаны в беспрерывный домашний труд женщин. Одно из ее наиболее известных открытий: новые технологии, обещавшие сократить трудовые затраты в делах по дому, наоборот, создали больше работы для женщины/матери/домохозяйки, поскольку повысились стандарты чистоты, что неминуемо втянуло женщин в бесконечную гонку.

Казалось бы, все обозначенный обстоятельства эмоционального опыта замужних женщин (жён работников корпораций) однозначно указывают на одиночество того или иного его вида: космическое, межкультурное, социальное, межличностное. Однако (женское) одиночество в данном случае - лишь симптоматика, маскирующая нечто, указывающее на проблему другого характера.

И главный вопрос здесь заключается в следующем: кто ставит диагноз, кем (и чем) обусловлены антропологические «замеры»?

В данном случае мы имеем дело с проявлением «монополизации экспертизы». Это в чистом виде «мужская экспертиза». И если женщина описывает своё состояние (бытия) как одинокое, то «мужчина» (любой социальный агент общества с сексистским укладом: муж, врач и т.д.) диагностирует причину «одиночества» как «эмоциональную незрелость женщины». «Другими словами, в своей неудовлетворенности виновата сама женщина; было бы лучше, если бы она преодолела в себе ребячество ради мужа и интересов корпорации. Такого рода высказывания, вместо того чтобы помочь женщине психологически преодолеть обуревающие ее чувства, наоборот, заставляют ее еще больше сомневаться в себе и ненавидеть себя, в то время как ей - растерявшейся и ошеломленной - нужно нечто прямо противоположное» [3].

Аксиологически нейтральная, гендерно независимая антропологическая экспертиза, подробно анализируя специфику переживания одиночества женщиной обнаруживает иной его тип: описание женщиной своего состояния, казалось бы, в первую очередь, обозначает социальный или межличностный тип одиночества, однако профессиональная экспертиза указывает на существование ещё одного типа одиночества, являющегося следствием социальной изоляции - «отчуждение человека от своей собственной личной человеческой сущности» [3]. Потеря «Я», как правило, сопровождается ощущением острой нехватки чего-либо, кого-либо, т.е. «внешне» маскируется (понимается, переживается) симптоматикой других типов одиночества, что только «замалчивает» проблему, «мужская» же диагностика - только её усугубляет.

Библиографический список

1. Орлов Е.С., Пятилетова Л.В. Человек одинокий: проблематизация человеческого бытия в философской антропологии // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/02/78104.

2. Орлов Е.С., Пятилетова Л.В. Коммуникативные основания подлинного человеческого бытия // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2017/02/19925.

3. Сейденберг Р. Одинокий брак в корпоративной Америке [Электронный ресурс]. URL: http://booksonline.com.ua/view.php?book=43128 (дата обращения: 21.04.2017.)

4. Александриди О.А., Пятилетова Л.В. Антропологическая экспертиза как необходимая составляющая общей диагностики одиночества // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 4 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/04/80623 (дата обращения: 18.04.2017).

Размещено на Allbest.ru