Функционализм и "когнитивистская басня" в философии

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Среди западных материалистических концепций сознания альтернативой физикалистскому редукционизму выступает функционализм. Согласно X. Патнэму - одному из основателей этого направления, «функциональная организация системы в принципе логически отличается как от описания в плане ее физико-химического состава, таки от описания в плане ее актуального и потенциального поведения». Поэтому функциональные свойства нередуцируемы к физическим. Это обосновывается тем, что «Машина Тьюринга» может быть реализована с помощью различных по своим физико-химическим свойствам элементов. Ментальные феномены нельзя отождествлять с физическими процессами, так как они представляют собой функциональные свойства мозга.

Суть теоретического положения Тьюринга сформулирована достаточно корректно и не встречает логических и эмпирических опровержений. Оно подтверждается сформулированным выше принципом инвариантности информации и вместе с ним выражает принцип изофункционализма систем. Из него однозначно следует теоретическая возможность существования вне Земли (или возникновения в будущем или сотворения человеком) самоорганизующейся системы, обладающей сознанием, но состоящей из других физико-химических компонентов, нежели наше тело. Отсюда, однако, не следует, что оно само по себе достаточно для определения наличия субъективной реальности. Разумеется, принцип изофункционализма систем, обладающий высокой степенью абстрактности, допускает разнообразные интерпретации и конкретизации, часть которых вызывает большие сомнения. Однако основы концепции функционализма этим, конечно, не опровергаются.

Дж. Серл отвергает концепцию функционализма, причем крайне эмоционально и высокомерно: «Я не собираюсь, - утверждает он, - представить еще одно “опровержение функционализма”, скорее, я хочу приступить к задаче разоблачения... Если вы склоняетесь к функционализму, то, полагаю, вам требуется не опровержение, а помощь». Ну, что же! Я «склоняюсь к функционализму» и готов принять «помощь». Она оказывается весьма «объемистой». Несмотря на столь высокомерную, уничижительную преамбулу, Дж. Серл посвящает «разоблачению» функционализма добрую треть своей книги. Однако его основные критические выпады, как я попытаюсь показать, сами не выдерживают критики. Главная задача Дж. Серла - ниспровержение тезиса, что «одна и та же функция может быть реализована многими способами». Одним из «гибельных следствий» этого тезиса, по его словам, выступает следующее положение: «Принцип, предполагающий возможность различной реализации, должен также предполагать возможность универсальной реализации». Предложенный контраргумент, однако, несостоятелен. Из того, что функцию естественного зуба может осуществлять пластмассовый, вовсе не следует, что зуб можно сделать из подсолнечного масла или воска. Значение термина «универсальная реализация» к тому же неясно. Если имеются в виду любые вещества и любые физические свойства, то положение Серла очевидно ложно (или бессмысленно). Если же подразумевается весь класс веществ с определенными физическими свойствами, подходящими для реализации данной функции, то теоретически корректное описание такого класса вряд ли осуществимо, а главное, оно нисколько не затронуло бы основного тезиса функционализма и ничего не прибавило бы к нему.

Другой контраргумент Дж. Серла состоит в том, что функциональные свойства являются якобы «чисто синтаксическими», что они «внутренне не присущи» физической системе, лишь «приписываются ей». Поэтому, мол, и создается впечатление, что «один и тот же физический результат может быть получен с применением различных физических веществ». Здесь отрицается объективный характер функционального отношения. Например, функция перекачивания крови, реализуемая сердцем или заменяющим его во время операции аппаратом, является «чисто синтаксической», «внутренне не присущей» и т.д. Такой подход к общему понятию функции заведомо несостоятелен.

Дж. Серл выступает как непримиримый, яростный противник концепции функционализма, ее основного тезиса, что «одна и та же функция может быть реализована многими способами». Такой человек, конечно же, не способен допустить даже простейших случаев различной реализации одной и той же функции, не говоря уже о возможности реализации на разных физико-химических субстратах такой функции, как разумное действие и тем более сознание. Но... листаем страницы и видим нечто прямо противоположное. Оказывается, автор признает, что «в других солнечных системах… сознание могло эволюционировать в системах, не основанных на углероде, но использующих вместо этого какую-либо иную разновидность химии». А постольку «не должно быть теоретических препятствий развитию сознания в системах, состоящих из других элементов». Снова разительное самоопровержение!

Выступая против «шатких оснований когнитивной науки», Дж. Серл стремится дискредитировать аналогию между работой мозга и компьютера, отбрасывая с порога «информационный язык», который, по его мнению, лишен какого-либо онтологического смысла. В утверждении, что «мозг перерабатывает информацию», подобно компьютеру, он усматривает «одну из самых грубых ошибок когнитивной науки». Но при этом автор сильно сгущает краски, неявно превращает аналогию в тождество и изображает дело так, будто «когнитивизм убеждает нас в том, что мозг работает как продающийся в магазине компьютер и что эта работа является причиной познания». Такие крайности, конечно, легко опровергать. Но кто целиком отождествляет мозг с компьютером? Среди серьезных исследователей таковых нет. Вопрос о степени и формах указанной аналогии требует конкретного анализа и представляет значительный интерес (особенно в плане дальнейшего развития компьютерных технологий). Действительно, нередко встречаются преувеличения, нивелирование специфики деятельности мозга, попытки свести сознание к «когнитивно-информационным процессам» и оставить за бортом «квалиа», «субъективно переживаемый опыт». В отношении подобных случаев общая эмоциональная реакция Дж. Серла понятна, однако она не может заменить серьезного анализа сложных и актуальных проблем когнитивной науки, связанных с исследованием информационных процессов в головном мозгу.

Согласно автору «информация», точно так же, как и «функция», лишь «приписывается» мозгу: «Что касается внутренне присущих мозгу операций, то он не осуществляет никакой переработки информации». В головном мозгу «имеют место грубые, слепые нейрофизиологические процессы, здесь же имеет место и сознание, но ничего более». Не существует никаких информационных, никаких бессознательных психических процессов, в том числе «бессознательных психических причин», «глубинных бессознательных правил» и «бессознательного следования правилам», а также «универсальной грамматики» и т.д. и т.п. Все это не более чем «когнитивистская басня». Такова участь и «вычислительных процессов», которые приписываются и компьютеру и мозгу. По словам Дж. Серла, «описание процесса как вычислительного является описанием физической системы, осуществляемым снаружи...», т.е. «наблюдателем». «Вычислительные состояния не выявляются внутри физических свойств, они приписываются физическим свойствам» (там же). Вычисление присуще лишь интенциональным состояниям, т.е. сознанию - «гомункулу», по терминологии автора. «Безгомункула не существует вычисления, а есть только замкнутая электронная цепь». Ни зрительная система, ни мозг, ни тем более компьютер не вычисляют. «Мы, как внешние гомункулы, можем описать их вычислительно, и это зачастую полезно сделать».

Складывается занятная ситуация. Попробуем ее конкретизировать. Например, когда автор подсчитывает полученную сдачу, то считает его сознание, а не мозг; это его сознание приписывает его мозгу вычислительные операции. функционализм материалистический концепция физикалистский

Но, как он многократно утверждал, сознание (в том числе и его собственное, конечно) «есть просто обычная биологическая, т.е. физическая черта мозга», «свойство мозга высшего уровня». «Ментальное есть нейрофизиологическое на высшем уровне». И несмотря на всё это, мозг, оказывается, не вычисляет. Загадка! Вычисление «внутренне не присуще» физическим свойствам, но сознанию как «физической черте мозга» оно, оказывается, присуще. Вряд ли все это стоит комментировать далее. Ко всему Дж. Серл, ополчаясь на когнитивную науку, не считает нужным разъяснить, на каком же основании некое свойство можно (или нельзя) приписывать данному предмету исследования, если оно ему «внутренне не присуще», и почему «это зачастую полезно сделать». Быть может, обоснованное приписывание выражает, отображает объективные свойства предмета (например, «вычисление» - объективно присущие, т.е. «внутренне присущие», предмету количественные свойства, количественные изменения)? Тут мы опять сталкиваемся со столь характерным для автора произволом в вопросе о соотношении онтологического и гносеологического. Надо сказать и о том, что, отрицая наличие вычислительных процессов в мозгу, как «внутренне присущих» ему, он вступает в противоречие с обоснованными результатами нейрофизиологии и смежных с нею дисциплин. Возьмем хотя бы такую фундаментальную функцию мозга, как «вероятностное прогнозирование» (Н.А. Бернштейн и др.); последнее осуществляется большей частью на бессознательном, досознательном уровне (например, когда мозг мгновенно рассчитывает траекторию движения руки для предстоящего действия и затем корректирует ход его исполнения). Подобное игнорирование общепринятых результатов научных исследований касается и отношения автора к «информационным процессам». Коснемся понимания Дж. Серлом каузальности. Он выделяет два вида причинных факторов: физические действия и «интенциональности гомункула», т.е. «интенциональное содержание», явления сознания. «Интенциональное содержание функционирует каузально припродуцировании поведения, которое оно репрезентирует».

Вопрос заключается в том, каким образом «интенциональное содержание» способно служить причиной телесных изменений? Если отбросить постулат духовной субстанции и ее активности, то остается, на наш взгляд, два вразумительных ответа: либо «интенциональное содержание» признается физическим (явления субъективной реальности отождествляются с физическими процессами), либо «интенциональное содержание» рассматривается в качестве информации. Тогда в силу принципа инвариантности информации по отношению к физическим свойствам своего носителя мы имеем дело с особым типом причинности - информационной причинностью, одним из видов которой является психическая причинность (когда причиной выступает именно «интенциональное содержание»). Так как Дж. Серл категорически отвергает «информацию» и функционализм, ему остается только отождествлять «интенциональное содержание» с физическим свойством, что мы уже неоднократно наблюдали (сознание есть «физическая черта мозга», оно - «субъективный физический компонент как компонент физической реальности» и т.п.). Выходит, что Дж. Серл, несмотря на пафосную защиту субъективной реальности, несмотря на весь его убийственный сарказм по адресу физикалистов и редукционистов, продолжает оставаться под влиянием парадигмы физикализма, вращается в кругу предписываемых ею решений проблемы сознания. Мы видели, насколько непоследователен автор. Ряд фрагментов его текста, в которых он выступает против крайностей функционализма и когнитивизма, звучат актуально и справедливо. Сознание, действительно, нельзя сводить к «компьютерной программе» и к «разновидности черного ящика». Дж. Серл подчеркивает, что функционализм «упускает то качественное субъективное переживание, которое присуще, по крайней мере, некоторым нашим ментальным состояниям». Это справедливо по отношению к большинству функционалистских концепций. Однако если брать приведенное утверждение Дж. Серла в общем виде, то с ним нельзя согласиться.

Суть парадигмы функционализма и главное в ней состоит вовсе не в том, что постулируется недоступность содержания «черного ящика» и безразличие этого «содержания» для описания функции (подобная интерпретация имеет частный характер и методологически пригодна лишь для некоторых научных целей, которые характерны и для «когнитивной науки»). Суть парадигмы функционализма заключается именно в качественном разграничении отношений функциональных и физических (с учетом необходимой связи первых со вторыми), в отрицании редукции функционального к физическому, в обосновании особого типа каузальности и закономерностей, не сводимых к физическим, что имеет принципиальное значение для исследования самоорганизующихся систем (где главная роль принадлежит расшифровке кодовых, т.е. функциональных, зависимостей). Эта суть выражается принципом воспроизводимости одной и той же функции на различной субстратной основе и принципом инвариантности информации по отношению к физическим свойствам ее носителя.

В такой интерпретации парадигма функционализма может служить продуктивной теоретической платформой для разработки концепций, ставящих в фокус исследований именно специфику субъективной реальности - этот самый трудный и «болезненный» пункт проблемы сознания (который пытаются обойти, «научно» элиминировать ряд приверженцев функционализма). Одной из попыток разработки концепции такого рода как раз и является предлагаемый мной информационный подход к объяснению связи явлений субъективной реальности с мозговыми процессами. Естественно, он подлежит тщательной критической проверке. Возможны и желательны иные объяснения специфики субъективной реальности. Думается, однако, что теоретическая платформа функционализма способна стимулировать наиболее перспективные направления научных исследований проблемы сознания.

В заключение хотелось бы сказать, что критический акцент при рассмотрении книги Дж. Серла вызван слишком высокой мерой теоретической рыхлости ее содержания, непоследовательности, неосновательности и противоречивости суждений автора в сочетании с претензией на «новое открытие сознания», на фоне рекламной издательской аттестации автора как «одного из наиболее влиятельных современных философов с мировым именем». Я убежден, что серьезная философская разработка проблемы сознания требует неустанной заботы о концептуальности изложения ее результатов.

Надеюсь, мне удалось показать, как мало значат правильные общие положения Дж. Серла, если они не могут быть последовательно проведены и содержательно раскрыты в основных категориальных планах проблемы сознания - онтологическом, гносеологическом, аксиологическом и праксеологическом, если они вступают в противоречие с суждениями автора на нижележащих уровнях рассмотрения, где требуются ответы на многие конкретные вопросы. Дефицит концептуальности обнаруживается в нестыковке, рассогласовании общего и частного, в своего рода теоретической амбивалентности, невнимании к логическому самоконтролю. Хотелось бы сказать и о таком характерном явлении, которое я называю феноменом «журнализма» в современной культуре, дающем о себе знать и в философских работах последних десятилетий. Этот феномен выражается в поспешности публичного сообщения, в его высокой конкурентной энергетике и рекламности, в нагнетании «привлекательности» (с элементами экстравагантности и эпатажа), в чрезмерной «версиальности» заключений (в ущерб четкой аргументации и тщательному обоснованию) и, конечно же, в расчете на быстрый дивиденд. Некоторые из этих черт прослеживаются и в книге Дж. Серла. Не скрою, что этой статьей я хотел бы также содействовать и преодолению чего-то наподобие комплекса неполноценности, свойственного многим из нас - «бывшим марксистам», когда мы соизмеряем себя с западными философами. Предпринятый мной критический анализ «нового открытия» сознания, быть может, будет полезен и в этом отношении.

Размещено на Allbest.ru