Фундаментализм мусульман как взрыв отчаяния

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Перед нами, если обратиться к проблемам мировой политики, усиление противостоящих друг другу полей напряжения. Напряжение не только растет, но и становится невыносимо высоким. Правда, это еще не значит, что оно уже доминирует и определяет все, что происходит в мире, как было с противостоянием полей напряжения в ХХ веке. Но дело, похоже, идет к этому. Радикально настроенное исламистское меньшинство во всем мире проявляет устойчивую тенденцию к усилению своего влияния. И это меньшинство постоянно численно растет. Демографы считают, что в близком будущем мусульмане составят треть населения планеты. Оно, исламское население, уже сегодня превалирует среди молодых, которые превращаются в большинство. Почему так? деколонизация исламизм мировой

Дело в том, что исламская структура общества и власти не только наиболее проста и прочна, но и весьма жизнеспособна, в том числе и в моменты кризиса. Деколонизация открыла перед миром ислама эпоху своеобразного возрождения. Мусульманские страны выиграли от нее более всего просто потому, что, если в других колониях мучительно решался вопрос о власти и формировании национального государства, то в странах ислама, - тоже не прошедших мимо этой сумятицы и вынужденно отдавших ей дань, включая эксперименты в марксистско-социалистическом стиле, - многое было иначе. Правда, экстремистски настроенные деятели ислама не вышли на авансцену сразу. Время в обстановке резкого противостояния восточно-советского и западно-буржуазного полей напряжения, которое окрасило в середине ХХ века всю мировую политику в свои тона, тогда для этого еще не пришло. Холодная война не оставила им места.

Но как только тоталитарные режимы рухнули и последний из них, СССР, распался на части, а холодная война кончилась, все изменилось, чему очень способствовали советская авантюра в Афганистане и антишахское восстание в Иране. Именно в это время, в 80-90-е гг., мир стал другим. Одно время даже казалось, что сила как доминирующее начало исчезло, что ввело в искус Ф. Фукуяму с теорией о «конце истории». Но его теория прожила недолго, и опроверг ее именно ислам с исламизмом, которые оказались структурно наиболее пригодными для создания нового варианта тоталитарно-жесткой власти и, мгновенно заполнив вакуум силы, восстановили рухнувшее было равновесие противостоящих друг другу полей напряжения. И мир это почувствовал. Запад отнюдь не старался усиливаться. Напротив, после крушения СССР он позволил себе расслабиться, что и продемонстрировал было Фукуяма.

Но вдруг мир увидел фундаменталистский ислам, мгновенно, буквально на глазах возродившийся в его наиболее жестко-агрессивной модификации исламизма. Увидел ислам, обретший мощь тоталитарно-террористического протеста, внезапно и неожиданно поднявшийся на ноги, окрепший и снова, как во времена пророка, воодушевивший своих адептов великой идеей превосходства скромного с оттенком справедливости мусульманского образа жизни. Этот возродившийся ислам стал отличаться силой и напористостью. А во главе его были все те же муллы-проповедники с пятничными проповедями-хутбами, в которых они давали понять, что безбожный Запад заслуживает осуждения, особенно на фоне того бесчестия, безверия и явного разврата, которые он позволяет себе. Там ведь рисуют карикатуры на пророка, и, представьте себе только, женщины в учебных заведениях учат мальчиков! Слыхано ли такое в мире правоверных?!

И это наступление сопровождалось антизападной пропагандой, цель которой не то чтобы разжигать ненависть к неверным, но в том, чтобы правоверные понимали, насколько они выше, и не зарились бы на те преимущества и развращающие соблазны, которые Запад, скорей всего, и придумал для соблазна и разврата именно их, правоверных. И это действовало и действует. Чем дальше, тем в большей степени. К тому же, что стоит особо отметить, отражает настрой нынешней антибуржуазно-антизападной мировой деревни, интересы которой более и старательней всего именно ислам объективно и представляет. И не потому, что именно мусульмане более бедны или голодают, хотя случается и так. Нефтедоллары лишь частично снимают то и другое.

Дело в том, что до предела примитивная, но действенная доктрина с ее тенденцией к уравниловке с элементами социальной взаимопомощи легко ложится, - как и переинтерпретированный в свое время для нужд все той же мировой деревни азиатский (включая Россию 1917 года) марксизм, - на самые отсталые общности. Пусть не на все. В Латинской Америке есть доктрины, объективно выполняющие аналогичные функции, более безобидные с точки зрения их антизападного потенциала. Но ислам все равно впереди. Специфика его в экспансивной воинственной активности исламизма в сочетании с наибольшей нетерпимостью по отношению к чужим и с жестким принуждением по отношению к своим. Не поддающаяся никакой трансформации религия с ее апелляцией к интересам наибольшей и все возрастающей части мировой деревни, ставит целью увязать эти интересы с требованием резко противиться переменам. Если вдуматься во все это, окажется, что подоснова радикальных требований - отчаянный крик бедных, обездоленных судьбой, отставших в развитии и не понимающих, как можно спастись от голода и бедствий.

Истовые исламисты хорошо сознают и учитывают это, видя выход в том, чтобы силой заставить растленный по их представлениям Запад вернуться к страстно желаемым ими и чудовищно идеализованным средневековым нормам. Смысл очевиден. Да, мы, бедные и отставшие, не можем угнаться за развитыми странами с их динамичной экономикой и высокоразвитой техникой и технологией, с их бросающимся в глаза процветанием. Но нужен ли нам такой прогресс? Стоит ли за ним гнаться? Может быть, правильнее выбрать иной путь развития, в центре которого стояли бы многими веками накопленные ценности? Словом, мы желаем остаться самими собой, т. е. тем, кем всегда были. Но с одним обязательным, учтите, условием. Чтобы те, кто ушел вперед, заботились о нас. Вы - буржуазный Запад, мировой город, - виновны в том, что мы не только существуем на свете, но возрастаем в числе, оставаясь при этом полуголодными. В том, что нас стало много и становится все больше, что мы не обеспечены всем необходимым. Позаботьтесь о нас, если не хотите неприятностей!

И это далеко не пустые и не беспочвенные идеи и речи. Дело в том, что ставка на конфронтацию мировой деревни с мировым городом -- понятная и вынужденная реакция традиционных социополитических организмов на их неудачи в процессе развития. И если в мире в результате гуманизма западного цивилизованного мирового города перестали реально действовать жесткие законы эволюции, которые некогда - правда, тогда лишь по отношению ко всему живому кроме людей, - были сформулированы Ч. Дарвиным (борьба за существование и естественный отбор), то это ваша, Запад, вина. Это как раз и означает, что на смену жестким неумолимым законам эволюции всего живого, включая, естественно, и людей, пришли другие. В частности, стоит вспомнить знаменитый этический постулат А. де Сент-Экзюпери «мы в ответе за тех, кого приручили». И объективно человечеству никуда от этого не деться.

Смысл сказанного в резком, даже принципиальном отказе возрастающих в числе слабых, среди которых ислам преобладает, от попыток угнаться за чужими стандартами и ориентироваться на них. А вакуум силы, заполняемый терроризмом, может быть воспринят как отчаянная их, бедных и голодных, попытка настоять на своем. Не столько даже с тем, чтобы противостоять ломке привычных социопсихологических установок , сколько для того, чтобы резко осудить гримасы западного городского быта, втягивающего в свой неумолимый водоворот все новые миллионы увеличивающегося, но живущего поэтому все хуже населения мировой деревни.

Создается обоснованное впечатление, что исламизм как реакция отставших в развитии народов против далеко ушедшего вперед Запада становится знаменем борьбы этой мировой деревни против богатого города. Сознающий свою силу и демонстрирующий возрастающую воинственную мощь современный ислам не вписывается, особенно в исламистской своей ипостаси, в западный образ жизни и не желает этого делать. Более того, он практически не совместим с европейским свободным и толерантным существованием. А избавиться от него уже невозможно. И это не просто трагедия. Это почти приговор. Может показаться, что здесь преувеличение. Хорошо бы так. Но ведь все заключается в том, что экстремизм исламизма не просто знамение времени, но совокупная реакция отсталых, бедных и обездоленных на вызов со стороны благополучного Запада. И потому он практически пока не может быть с легкостью побежден. И не так много надежд на будущее.

Последнее, о чем стоит сказать несколько слов, это проблема грядущего. Наиболее близкие к исламизму бедные, отсталые и неразвитые страны, которые вследствие своей бедности, отсталости и неразвитости, постоянно и резко возрастают в числе и потому становятся еще беднее, склонны внимать антизападной риторике. Быть может, дело не обстояло бы столь трагично, если бы у этой все увеличивающейся массы молодых неприспособленных к современности был реальный шанс легко стать другими. Но история убедительно свидетельствует, что, если для отдельных индивидов, вкрапленных в чужую среду, такое иногда возможно (хотя в случае именно с мусульманами, как о том специально ла речь, в реальности на современном Западе мало что получается), то для гигантских масс с их сковывающими традициями на это нужны в благоприятном случае многие века. А такого запаса времени у человечества нет. Да и ресурсы планеты, как и возможности Запада во все более значимом объеме помогать отстающим не беспредельны. Напротив, очень даже конечны.

А в итоге противоречия будут не сглаживаться, а, что вполне вероятно, обостряться, ибо сам процесс объективен. Это еще, конечно, не значит, что все противостоящие богатому Западу дружно вольются в число истовых исламистов, но зато означает, что все большее их число будет склонно к этому, что станет поддерживать мусульманский экстремизм, если даже не терроризм. Однако и это не все. Фундаменталисты ислама и, в частности, Иран, делают ставку на овладение оружием массового уничтожения. Это опять-таки еще не значит, что сразу же будет развязана война. Но легко понять, что перед человечеством, да еще в условиях климатических аномалий, которые не могут не сказываться на урожаях, и вообще под влиянием невыносимого для Природы антропо- и техногенного давления, встанет немало проблем, решить которые оно будет не в состоянии. И в поисках радикального решения те, кто не боится умереть во имя Аллаха, смогут сравнительно легко пойти на обострение.

Не стоит, разумеется делать тревожные предсказания. Но следует обратить внимание на то, что все описанное отнюдь не плод досужего умствования. Это, увы, достаточно вероятная реальность. К ней заметно движется мир. И последнее, что звучит несколько оптимистичней, хотя и не очень. Конечно, исламисты хотели бы превратить мир в халифат, близкий по сути к бедуинскому обществу времен пророка. Но они рано или поздно поймут, что современный до предела модернизованный мир - если он вообще уцелеет - средствами полупервобытной эпохи не проживет. Напротив, начнет быстро вымирать, что обратит возмущение миллиардов его населения на их же, исламистов, голову. А успехи модернизации в состоянии гарантировать только Запад. Возможно, осознание такой ситуации ослабит потенции исламистов. Но значит ли это, что не придут на их место другие, которые тоже станут объективно отражать интересы завтрашнего становящегося все более весомым большинства, которое будет не в состоянии вписаться в ускоряющиеся темпы исторического процесса и самостоятельно, своими силами, себя обеспечивать, не говоря уже о конечных ресурсах планеты. На всех сладких пряников, как говорится в песне, все равно не хватит. Словом, на светлое будущее для всех трудно надеяться.

Размещено на Allbest.ru