Процессуальность правды и двоякая функция полуправды

Размещено на http://www.allbest.ru/

Процессуальность правды и двоякая функция полуправды

Философские науки

Дубровский Давид Израилевич, доктор наук, профессор, главный научный сотрудник Российская академия наук

Оценка различных проявлений полуправды в социальных коммуникациях и ее роли в общественной жизни предполагает понимание процессуальности правды. Она включает процесс своего формирования, а потом процесс своего утверждения в сознании того субъекта, которому адресована. В большинстве случаев правда не является уже «готовой» и окончательно установившейся, которую остается только пропагандировать, внушать другим, придерживаясь строгого стандарта. Она - живое образование, открытое для корректирующих воздействий жизни. Поэтому и в процессе ее формирования, и в процессе ее утверждения содержание правды развивается и шлифуется, что оказывает существенное влияние на ценностно-смысловые структуры сознания субъекта. Это нередко весьма болезненный процесс преодоления привычного, устоявшегося. На этапе формирования правды - это борьба с собой, на этапе ее утверждения - борьба с другими: с ее противниками, с обстоятельствами.

Процессуальность означает постепенность, иногда поэтапность. Откровение правды зачастую не есть разовый, мгновенный акт. Она формируется и утверждается шаг за шагом в борьбе с неведением, ложью и половинчатой правдой. Все это позволяет показать недостаточность, упрощенность чисто морализаторского решения вопроса о полуправде. На наш взгляд, в реальных процессах развития общества, на той или иной стадии социальных преобразований, в политической деятельности полуправда неизбежна, и она способна выполнять позитивные, а не только негативные функции. Такова противоречивая природа общественных коммуникаций.

Более того, полуправда может выполнять позитивные функции помимо тех случаев, когда она выступает в виде частичной информации, не искажающей общей картины. Имеется в виду тот вариант полуправды, когда скрываемая часть информации заметно деформирует общую картину и оценку, но, несмотря на это, содействует все же более адекватному пониманию действительного положения вещей. Речь идет о различии между состоянием косности, непробудного самообмана, полного господства привычных идеологических клише и состоянием пробуждения общественного сознания, начавшимся робким движением к правде о прошлом и настоящем. Это - весьма противоречивый и многоплановый процесс, затрагивающий интересы различных коллективных и массовых субъектов, встречающий сильную оппозицию и потому протекающий, как правило, неравномерно - с приливами и отливами, когда то нарастает голос правды, то заглушается.

Этот процесс влечет постепенную переоценку привычных ценностей, ломку устоявшихся стереотипов сознания, идет весьма болезненно, посредством поэтапных сдвигов и преобразований в сложившихся и обычно весьма инертных ценностно-смысловых структурах. Сиюминутное крутое изменение их невозможно. Опыт доказывает, что радикально противоречащие сложившимся представлениям утверждения и оценки вызывают в большинстве случаев негативную реакцию, не воспринимаются массовым сознанием, сравнительно быстро вытесняются. Радикальная переоценка ценностей, предлагаемая чрезвычайно авторитетным субъектом (располагающим полным доверием адресата) вызывает изумление, растерянность, своего рода идеологический шок. Но и в этом случае новые взгляды и оценки сразу не укореняются. Необходимо время - и часто немалое, - чтобы произошли преобразования и новообразования в системе ценностей и возникло новое, более адекватное понимание действительности, чтобы восторжествовала подлинная справедливость.

Обычно процесс идет от неправды к частичной правде и ко все более полной правде. Нынешние оценки Сталина были бы немыслимы в 1954 году. Картина негативных деяний Сталина, нарисованная Н.С. Хрущевым на XX съезде КПСС, являлась полуправдой, даже чем-то гораздо меньшим, она содержала к тому же явно ложные, неверные включения, касавшиеся оценок сталинского периода и положительных сторон деятельности «вождя народов». Тем не менее эта полу- и четверть-правда была огромным шагом вперед, сыграла, бесспорно, историческую роль во всей последующей духовной жизни страны. Надо ли доказывать, что каждая новая крупица правды о прошлом, добавлявшаяся к тому, что впервые было открыто Н.С. Хрущевым, являлась прогрессивным актом, хотя это и не меняло по сути общего состояния полуправды, в котором пребывало общественное сознание.

В этих условиях полуправда, хотя и продолжает служить целям консерваторов, использоваться для ограждения неправды от разоблачающих действий, но в то же время она способна выступать средством постепенного разрушения закоренелого монолита неправды.

Полуправда, как видим, и движет и тормозит, и приоткрывает и прикрывает, она двусмысленна, двулична; сегодня она способна увеличивать, а завтра уменьшать долю правды или даже одновременно в одном отношении увеличивать, а в другом уменьшать, затемнять. Такова ее двойственная природа. процессуальность правда коммуникация общественный

Преодоление полуправды во многом зависит от нас самих - от нашей социальной активности, воли к духовному обновлению, к борьбе с самообманом.

Важнейшим условием непреклонного устремления к полной правде является развитие альтернативности мышления, позволяющего выявлять новые духовные ресурсы, новые смысловые измерения, новые ценностные ориентиры, а тем самым обнажать ограниченность, упрощенность, робость, посредственность наличных решений, представлений, оценок. Отсутствие цепной реакции альтернатив - выражение инертности и робости общественной мысли, клишированности многих измерений духовной жизни.

Серьезной помехой на пути к полной правде является слишком сильная тенденция к групповой консолидации, слишком высокая активность группового сознания, берущего верх над подлинно широким общественным, государственным подходом к делу, испытывающего раздражение от инакомыслия, склонного навязывать - безаппеляционно - «свою» самую что ни на есть «прогрессивную» правду всем остальным. Это усиливает асимметрию между субъектом-транслятором и субъектом-адресатом, что неизбежно делает коммуникацию полуправдивой. Фактически тут исключается подлинная диалогичность, мы слышим сплошные монологи.

Отсюда и претензии на «всю» правду, громко заявляемые как отдельными личностями, так и коллективными и особенно институциональными субъектами, особенно теми, в чьих руках находятся мощные средства массовой информации. От таких претензий - один шаг до узурпации права провозглашения правды, а затем и права отлучать от правды инакомыслящих. Новоявленные пророки и институциональные оракулы не могут утверждать это свое «право», не проклиная вероотступников и еретиков. Сколько раз уже в истории разворачивались события именно по такому сценарию!

«Держатель» полной, безусловной, абсолютной правды один обладает способностью точно фиксировать случаи отступления от этой правды и правом карать отступника, того, кто пытается подменить «своей» полуправдой чистую, сияющую, великую и нераздельную правду (вспомним о святейшей инквизиции или о «врагах народа» и о «ревизионистских поползновениях», «протаскивании чуждых идеек», «идеологических диверсиях» и т.п. в СССР). Вот вам еще один аспект соотношения правды и полуправды, для рассмотрения которого в нашем распоряжении огромный исторический материал.

Необходимо отметить и то обстоятельство, что в многомерных коммуникативных контурах социума всегда существенное место занимают и такие формы коммуникации, в которых транслятор и адресат выделяются резкой асимметричностью. Таковы, например, отношения между родителями и малым ребенком, между чиновниками высшего и низшего ранга, между гением и средним представителем данной области науки или искусства, между образованным и полуграмотным человеком, между правительством и массой и т.п. В условиях такой асимметрии (даже если у субъекта-транслятора, занимающего высшую ступень, нет корыстных интересов и намерения обманывать) вряд ли возможно избежать полуправды, т.е. неполной, упрощенной информации, ограничения общения лишь определенным, зачастую весьма специальным кругом вопросов. Эти ограничения вызваны как бы объективными причинами: неспособностью адресата воспринять соответствующую информацию или высокой вероятностью неверного ее истолкования, вредными для адресата последствиями получения данной информации, соображениями служебной субординации, секретности, закрытостью информации для нижестоящих звеньев аппарата управления и т.д.

Подобная асимметричность в коммуникативных контурах неустранима в целом на нынешнем уровне цивилизации. И это служит почвой оправдания намеренной полуправды, многие проявления которой представляют собой неправду или равнозначны полуобману - диффузному образованию из истинных и ложных моментов, которое в одних отношениях верно ориентирует адресата, а в других - целиком его дезориентирует. Важно учитывать такие комбинированные, «амбивалентные», противоречивые случаи полуправды. Они не столь уж редки в повседневных коммуникациях, выражая недостаточную интенциональную определенность субъекта-транслятора, его фрагментарность и другие формы ограниченности.

Чтобы говорить всю правду о полуправде, надо прежде всего признать ее полифункциональность, а также то, что она выступает неизбежным следствием асимметрии между коммуникантами и проявлением частичной «закрытости» субъекта (откровенность последнего с другими всегда избирательна, зависит от степени доверия и других условий; вместе с тем субъект частично «закрыт» и для самого себя).

Размещено на Allbest.ru