Детерминация специфики социализации личности посредством ИКТ и новые социальные условия России

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 316.614

Адыгейского государственного университета

Детерминация специфики социализации личности посредством ИКТ и новые социальные условия России

Нижник Евгений Алексеевич соискатель кафедры философии

ippk2004@yandex.ru

Аннотация

социализация личность коммуникационный когнитивный

Статья посвящена детерминированности специфики социализации личности посредством информационно-коммуникационных технологий, которая обусловлена такими новыми социальными условиями современной России, как специфичность формирования человеческого капитала в контексте нынешней России; как имитация во всех сферах общественной жизни, когда реальная социальная деятельность подменяется её имитацией благодаря конструированию множества симулякров, с чем связано распространение кентавр-идей, содержащих в себе сочетание несочетаемых, взаимоисключающих начал во всех сферах общества, что влечет за собою деформацию общественного сознания и искажение социальной картины мира, дезориентируя общество в выборе адекватного пути развития; как использование новых когнитивных, виртуальных практик, порожденных информационными технологиями и одновременно обогащающих их развитие

Ключевые слова: социализация личности, информационно-коммуникационные технологии, человеческий капитал, имитация, симулякр, общество, когнитивные практики, виртуальные практики, социальные условия, деятельность, сознание.

Annotation

The article is devoted to the specific determination of socialization through informational and communicational technologies, which is due to the new social conditions of modern Russia: specificity of human capital in the context of present-day Russia; imitation in all spheres of public life, when real social activity is replaced by its imitation thanks to the design of many of simulacrum due to the spread of the centaur-ideas, which contain a combination of incongruous and mutually exclusive principles in all spheres of society, which entails a distortion of social consciousness and a distortion of the social world view, disorienting society in choosing an adequate way of development; the use of new cognitive, virtual practices generated by information technologies and at the same time enriching their development

Keywords: socialization, informational and communicational technologies, human capital, simulation, simulacrum, society, cognitive practices, virtual practices, the social conditions, activity, consciousness.

Выяснение детерминант особенностей социализации личности при помощи информационно-коммуникационных технологий невозможно без учета новых социальных условий, которые сегодня присущи России. Эти новые социальные условия порождены тем, что современный мир и Россия вступили в качественно новое состояние благодаря выходу за определенный порог динамической сложности в развитии общества. Вполне естественно, что значительно усложняющееся общество, каковым является современное электронно-цифровое, сетевое общество с его преимущественно горизонтальным каналом трансляции огромного объема информации, оказывает воздействие на процесс социализации личности, придавая ему свои особенности. Это значит, что теперь явно оказываются недостаточными те педагогические теории и стратегии социализации личности ребенка, которые выработаны на протяжении всей истории человечества и которые отлиты в основные три метафоры. В обширном корпусе текстов о ребенке (как обобщенном концепте) выделяется три условных представления о его непослушании как девиации по сравнению с миром взрослых: «недочеловек» (ребенок является еще не сложившимся, не состоявшимся, в нем содержатся будущие возможности, потенциальные способности), «сверхчеловек» (ребенок обладает особыми качествами, которые отсутствуют у взрослого или недостаточно развиты у него), «нечеловек» (ребенок является существом «другой породы», «непознанным существом»): в этих «трех макрометафорах в свернутом виде, «заархивированном» виде заключены базовые аксиологические коды детства и «схвачены» ведущие воспитательные стратегии» [1]. Существует еще и четвертая макрометафора: «ребенок как идеальный человек», которая находится вне системы рассмотренных трех макрометафор и которая представлена как «гигантское дитя в океане Соляриса, Маленький Принц Экзюпери, младенец в финале «Космической Одиссеи» Стенли Кубрика, дети Крапивина…» [2]. В данном случае имеется только одна стратегия, а именно: «не трогать» ребенка, благодаря чему его социализация происходит как бы спонтанно, появляясь в реальности как взрослого. Такого рода стратегию можно реализовать при помощи информационно-коммуникационных технологий, когда индивид встроен в глобальную информационную систему, запрограммированную на динамичное развитие сложного социума.

Необходимо принимать во внимание вклад в особенности социализации личности специфичности человеческого капитала в России, представляющий для нее один из глобальных вызовов. «Развитие человеческого капитала предполагает решение как финансовых, так и структурных проблем. Финансовые ориентиры можно измерить, сравнивая расходы в России и странах сопоставимого или более высокого уровня экономического развития, в частности, странах ОЭСР. Россия расходует меньше, чем ОСЭР, на образование примерно на 1,5-2, а на здравоохранение - на 3-4 п. п. ВВП» [3]. Иными словами, за рубежом и в России сейчас значительно актуализировалась проблема запасов человеческого капитала, который сумели накопить разные страны, и об изменении их траекторий во времени [4]. Здесь Р. Капелюшников ведет речь о концепции денежного измерения запасов человеческого капитала, которую стремятся осуществить на протяжении трех веков и которая в редких случаях применялась для оценки по аналогии с запасами физического капитала.

Этот человеческий капитал имеет и рыночные, и нерыночные стороны процессов инвестирования в индивидов, что нашло свое выражение в дефиниции, которую предлагает отечественный экономист Р. Капелюшников, согласно которой «человеческий капитал» есть «запас знаний, навыков и способностей любого человека, которые можно использовать как в производственных, так и в потребительских целях» [5]. Этот «человеческий капитал» является человеческим потому, что он опредмечен в личности индивида, он - капитал благодаря тому, что выступает источником для будущих доходов, или для будущего удовлетворения потребностей, или и того и другого одновременно.

Специфической чертой человеческого капитала является его неотделимость от личности его носителя, что влечет за собою ряд существенных теоретических и практических последствий. Вместе с тем, человеческий капитал в остальных аспектах вполне аналогичен физическому капиталу, так как является благом в процессе длительного пользования, он требует амортизации, как и любой другой ресурс (просто это человеческий ресурс), ему свойственно моральное устаревание, его ценностная величина зависит от спроса и предложения и т.д.

Необходимо иметь в виду тот момент, что человеческий капитал в становящейся сложной реальности России характеризуется также уязвимостью, обусловленной его выходом за рамки национального государства и связанной с информационными технологиями и сетевым социумом. Благодаря своему нелинейному параметру электронно-цифровое, сетевое развивающееся общество привело к кардинальным изменениям содержания человеческого капитала. В сетевом обществе, подчеркивал И. Пригожин, «информационные технологии создают связи, порождающие многие нелинейности и вызывающие множество новых возможностей в форме бифуркаций» [6]. Это значит усиление влияния факторов сетевого взаимодействия в глобальном информационном пространстве на формирование и функционирование человеческого капитала, придавая ему сетевой характер, что накладывает отпечаток на черты социализации личности.

Необходимо иметь в виду тот момент, что специфика социализации личности посредством информационно-коммуникационных технологий обусловлена таким новым социальным явлением, получившим широкое распространение в нынешней России, как имитация во всех сферах её жизни, которая осуществляется благодаря влиянию выработанных западной культурой и субкультурами сконструированных ими множества симулякров. Иными словами, при формировании аутентичности (и идентичности) как стержня отечественного менталитета и образа жизни в процессе социализации личности новыми информационно-когнитивными практиками реальная жизнь подменяется её имитацией.

Необходимо иметь в виду то существенное обстоятельство, согласно которому существующие теоретические концепции современной социологии неадекватны: так как их претензии на анализ и обобщение результатов эмпирических исследований в большинстве случаев основаны на исследовании общественного сознания, деятельности и связанных с ними экономических, социальных, политических, культурных условиях [7]. Даже тогда, когда в фокусе социологических исследований находятся социальные отношения, социальная структура, социальные общности и т.д., фундаментальным понятием является деятельность человека в её личностном, групповом, общественном измерении [8].

Согласно видному российскому социологу Ж.Т. Тощенко, такой традиционный социологический подход следует кардинальным образом пересмотреть, чтобы можно было адекватно исследовать современную реальность весьма сложного общества. «Дело в том, - пишет он, - что одной из характерных и специфических особенностей современной общественной жизни в мире, в том числе в России, стали процессы, которые отражают подмену деятельности во всех ее проявлениях имитацией, как на всех уровнях организации общественной жизни - на федеральном, региональном и местном, так и во многих организациях и даже в личностном исполнении. Беспристрастный анализ показывает: имитация во все большей мере пронизывает буквально все сферы жизни общества: и политику, и экономику, и культуру, и социальную жизнь» [9]. Данный фантастически огромный по масштабам процесс некоторые социологи квалифицируют как симулякр (Ж. Батай, Ж. Делёз и Ж. Бодрийяр), как текучая повседневность (3. Бауман), кентавризм (Ж. Тощенко), перформансом (взято из сферы искусства).

В данном случае нужно четко представлять себе смысловую трактовку слова «имитация», который носит многозначный характер: одно из значений состоит в видоизменении, копировании чего-то (например, художник копирует картину другого художника), другое свидетельствует о точном воспроизведении чего-то (это присуще музыкальной деятельности). Сам Ж.Т. Тощенко понятие «имитация» трактует следующим образом: «Мы остановимся на той ее интерпретации, как подделка, правдоподобие, причем нередко (но не только) умышленная, с целью ввести в заблуждение или скрыть истинные намерения инициаторов псевдодеятельности» [10]. Такая интерпретация понятия «имитация» у Ж.Т. Тощенко иногда совпадает с образом «идеи-кентавра» («кентавризм»), которые придают особенности социализации личности посредством новейших информационных и телекоммуникационных технологий.

Дело в том, что сейчас получили широкое распространение кентавридеи (симулякры), которые сочетают противоречивые начала во всех сферах общества, что деформирует общественное сознание и искажает социальную картину мира, что, в свою очередь, делает в определенной степени неадекватным процесс социализации личности. Согласно социологам Ж.Т. Тощенко и С.А. Кравченко, кентавр-идеи нарушают логику развития социума, образуя в совокупности феномен кентавризма [11]. Когда идеикентавры внедряются средствами информационно-коммуникационных технологий в процесс социализации личности россиянина, то они деформируют его сознание, дезориентируя его жизнедеятельность, что влечет за собою немалые риски.

В данном случае выполняется теорема Томаса («ситуации, определяемые людьми как реальные, реальны по своим последствиям»), которая имеет прямое отношение к особенностям конструирования социальной реальности через массовые коммуникации. Именно идеикентавры (симулякры) не позволяют «разорвать» операционно замкнутые массовые коммуникации, т.е. они блокируют попытки выхода в «реальную реальность». Это связано с «переселением» социализируемой личности в виртуальную реальность, присущей телевидению и Интернету. Ведь одна из функций средств массовой коммуникации (СМК) в широком смысле этого слова, включая масс-медиа, была подчеркнута П. Вайлем и А. Генисом в связи с социализацией: «...Взрослые строят мир детей, как хотят, а сами живут, как получится. В первую очередь общество навязывает свои социальные модели детям. Собственно, только здесь они и существуют в чистом виде. ... Дети вообще живут в специально созданных для них взрослыми условиях... Они имеют дело не с реальностью, а с вымыслом, который им приходится считать правдой. Общество хотело бы, чтобы взрослые воспринимали мир, как дети... Мир, воспринятый сквозь призму детских представлений, отличается цельностью, полнотой и целесообразностью. Взрослые тщательно следят, чтобы он таким и остался...» [12]. Раньше, до начала интернетовской эпохи, благодаря социализации дети превращались во взрослых и выходили, образно говоря, из павильона киносъемок в реальный мир («Шоу Трумэна»), однако развитие электронных СМК привело к выполнению «теоремы Томаса».

В настоящее время для социализации личности достаточно эффективно используются новые когнитивные, виртуальные практики, порожденные информационными технологиями, которые одновременно имеют позитивные и негативные последствия [13]. Современные информационно-коммуникационные технологии на основе сети Интернета весьма эффективно социализируют индивидуальное и массовое сознание, породив такой феномен, как люди известности, которые, согласно социологу Л. Е. Гринину, составляют новую глобализованную элиту современного электронно-цифрового, сетевого социума, оказывающую немалое воздействие на социальную реальность (речь здесь идет о художественной и спортивной элитах - авт.) [14].

Эта новая глобализированная элита конструирует в сознании индивида и общества специфическую реальность, представляя «мир детей» для взрослых, в качестве осуществления теоремы Томаса, гораздо более масштабнее, нежели самые знаменитые мистификации масс-медиа прошлого столетия [15]. Если телевидение способствует тому, что индивиды подменяют общение в «реальной реальности» коммуникацией с различного рода телевизионными образами, превратившись тем самым в значимый фактор социализации, то все же не заменяет обыденную действительность как таковую. Гораздо более значительные негативные эффекты в процессе социализации вызывает сеть Интернета, которая «породила альтернативную социальную реальность, в которую некоторые наши современники по преимуществу «переселились»», причем «одним из самых тяжелых проявлений этого процесса является зависимость от киберсекса и интернетной порнографии» [16]. Однако зависимость от интернетной порнографии сейчас не так велика по сравнению с таким негативным явлением, как снижение уровня интеллектуального развития нынешнего молодого поколения. Ряд социологов считает невозможным в эпоху Интернета теоретическое мышление, что скажется на развитии науки и вытекающих из этого существенных последствий для судеб нашей цивилизации.

В своей статье «Интернет, постмодернизм и современное образование» Н. Громыко следующим образом описывает потерю способности индивида к теоретическому мышлению: «Учащиеся, посаженные в массовом порядке за компьютеры, получают возможность скачивать информацию по любому интересующему их вопросу. Причем само это «скачивание» напрочь вырубает у них интерес и способность к самостоятельным открытиям. ... С помощью интернета они попадают в мир, где все уже известно и где нужно только правильно сориентироваться, чтобы найти необходимый ответ. Посещая интернет, который они воспринимают как «всамделишную» реальность, школьники очень быстро убеждаются в том, что мышление «на самом деле» не нужно, а теоретическое знание и сложные техники его построения не востребуемы и не применимы в современном информационном обществе. Этот конфликт знания и информации все чаще и чаще вспыхивает на уроках: учащиеся, привыкшие к клиповым режимам работы с информацией, практически не умеют мыслительно концентрироваться, у них оказываются крайне ослаблены способность воображения, рефлексии, понимания (в том числе понимания другого) и т.д.

Несмотря на культивируемый в обществе плюрализм мнений, учащиеся практически не умеют строить проблемную коммуникацию и вообще перестают ценить живое общение. Например, они все меньше понимают, как относиться к учителю и зачем он вообще нужен, поскольку компьютер «знает» (т.е. помнит) в миллионы раз больше, чем учитель» [17]. В силу использования когнитивных практик в социализации личности происходит стирание граней в гибридном пространстве между виртуальной реальностью и действительной реальностью, что в перспективе ведет к деградации самой социализируемой личности. Поэтому социологи ставят вопрос, что можно этому противопоставить? «В практическом смысле, подчеркивает Д.С. Хаустов, - пока неизвестно. В социологическом плане очевидно, что интернет институционализировался, «стянув» на себя ряд социальных функций. Изменить силу вещей возможно только в процессе становления некоторых новых социальных институтов, которые смогут перераспределить в свою пользу функции генерации «реальной реальности» и контроля истинности знания. Но прогнозировать это в краткосрочной перспективе невозможно» [18]. Очевидно, что в данном случае необходимо иметь в виду те риски, которые несет с собою в процессе социализации личности применение информационно-коммуникационных технологий, и принимать во внимание аксиологические аспекты такого рода социализации.

Литература

1. Щербинина Ю.В. Три лика детства // Философские науки. 2013.

№ 5. - С. 132.

2. Там же. - С. 142.

3. Мау В. Человеческий капитал: вызовы для России // Вопросы экономики. 2012. № 7.- С. 116.

4. См. Капелюшников Р. Сколько стоит человеческий капитал в России? // Вопросы экономики. 2013. № 1. - С. 28.

5. Там же.

6. Пригожин И. Сетевое общество // Социс. 2008. № 1. - С. 25-26.

7. См. Бауман З. Мыслить социологически. М., 1996; Бауман З. Текучая повседневность. СПб., 2010; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995; Волков Ю.Г. Социология. М., 2007 и др.

8. См. Гидденс Э. Социология. М., 2004; Здравомыслов А.Г. Поле социологии в современном мире. М., 2010; Осипов Г.В. Введение в социологическую науку. М., 2010 и др.

9. Тощенко Ж.Т. Новые лики деятельности: имитация // Социс.

2012. № 12. - С. 23.

10. Там же. - С. 24. 11. См. Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика:

играизационный подход. М., 2006; Тощенко Ж.Т. Кентавр-проблема. Опыт философского и социологического анализа. М., 2011.

12. Цит. по: Хаустов Д.С. Теорема Томаса и особенности конструирования социальной реальности через массовые коммуникации // Социс. 2012. № 7. - С. 34.

13. См. Дёмина М.Н. Изменения в когнитивных практиках индивидов под влиянием новых информационных технологий // Социс. 2010. № 6.

14. Гринин Л. Звезды без грима. О кумирах шоу-бизнеса, кино и спорта. М., 2007. - С. 62-63.

15. Хаустов Д.С. Указ. соч. С. 35. См. также: Луков А. Следствия «теоремы Томаса» в условиях становления информационной цивилизации // Знание. Понимание.. Умение. 2006. № 4. - С. 221.

16. Хаустов Д.С. Указ. соч. - С. 34.

17. Громыко Н. Интернет, постмодернизм и современное образование // Игротехнический альманах «Кентавр». 2001. № 27.

18. Хаустов Д.С. Указ. соч. - С. 36.

Размещено на Allbest.ru