Социальный реализм и "двойная реальность" в контексте формирования новой социально-политической реальности

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Происходящие в современный период в России и в мире в целом общественные преобразования настоятельно требуют поиска новых моделей обустройства и развития различного рода социумов. Регулирование этих процессов становится возможным при условии научного их исследования, реализации эффективного общественного контроля, а также осуществления обратной связи между объектом и субъектом социального управления. Именно на этой основе выходящие из тяжёлого системного кризиса государство и общество в России должны выполнить грандиозную задачу - достичь качественного изменения жизни в стране, её экономики, социальной и духовно-культурной сфер.

По существу, речь идёт о создании иной системы государственного управления и нового, развитого, социально - зрелого гражданского общества, реализующих стратегию инновационного развития, государства и общества равных возможностей, без бедности, гарантирующих безопасность и благополучие каждого человека, а собственное благосостояние базирующих, в свою очередь, на внутреннем развитии своих граждан в настоящем и не позволяющих приносить их в жертву очередным проектам «светлого будущего», навязанным новоявленными реформаторами извне.

Конечно, диктуемые самой жизнью необходимые изменения и в мире, и в России идут и сегодня, но идут весьма мучительно, болезненно, низкими темпами, с огромными потерями и жертвами, не решая старые и порождая новые, поистине основополагающие для судеб людей проблемы, причины и характер которых уже нельзя сегодня отождествлять со стихийными природными и социальными катаклизмами. Корни этих проблем заключаются в накопившихся и углубляющихся дисбалансах между целями и результатами деятельности людей, в разнонаправленности, даже противоположности, их субъективных устремлений и изменений объективной реальности, в несоответствии существующих ныне форм и способов общественной жизни масштабам и глубине, необыкновенно ускоряющимся темпам и динамике социальных изменений, происходящих в мире.

Человечество ныне уже в глобальных масштабах начало пожинать трагические последствия того, что составляет основную драму его истории, главную «тайну», «сфинкса» общественной жизни. Она как бы подтверждает правоту известной мысли К. Маркса о том, что до сих пор прогресс человечества был подобен тому языческому идолу, который не может пить нектар иначе, чем из черепов убитых.

«Зашла в тупик модель, - отмечает Президент РФ, - построенная на безудержном наращивании заимствований, на жизни в долг и проедании будущего, на виртуальных, а не реальных ценностях и активах. Фальшивые сущности, игра в «пустышки» появляются не только в экономике, но и в политике, социальной сфере. Здесь также возникают своего рода иллюзорные «дериваты». Кризис проявил одну опасную, чисто политическую тенденцию: к безоглядному, популистскому наращиванию социальных обязательств государства - вне всякой связи с ростом производительности труда, к формированию в отдельных слоях населения этих стран социальной безответственности» [1, с.5].

На этом социально-политическом и социально-культурном фоне доминирующим субъектом, вопреки своей природе, смыслу и предназначению, в нашей стране становится российская бюрократия, у которой реальная заинтересованность состоит по преимуществу в воспроизводстве и стабилизации собственной власти и благополучия на основе реализации возможности получения социальной ренты. Поэтому она способна осуществить подмену реального решения действительных проблем страны псевдореальностью: псевдореформами, псевдобезопасностью, псевдодемократией, псевдоборьбой с коррупцией и криминалом, псевдоблагополучием большинства граждан, псевдознанием, псевдообразованием, псевдонаукой, псевдокультурой и т.п. К тому же в условиях многовековой зависимости жизни рядового гражданина и чиновника любого уровня от вышестоящей власти единственной возможностью выживания и существования оказывалась способность добиться расположения этой власти, «угодить», продемонстрировать свою полную лояльность.

Так возник и укрепился российский цивилизационный синдром «двойной реальности», который привёл к формированию «мигрирующего», «ускользающего», «хамелеонного» сознания, адаптивной гибкости, многоуровневости, манипулятивности, неискренности и «инверсивности», т.е. способности впадать в крайности и действовать противоречивым и даже противоположным и взаимоисключающим образом [2, с.11].

«Улучшенная», беспроблемная и «подстроенная» под реципиента «вторая» реальность может быть выгодна и полезна не только подчинённым своему начальству, но и власти перед населением, поскольку она помогает избегать ответственности за нерешение насущных проблем, за провал принятых программ и проектов, невыполнение поставленных задач. Подобный феномен может приобретать государственные и даже глобальные масштабы. Так, не имея возможности решать жизненно важные проблемы путем эффективного управления и социального развития, ненасильственной модернизации, СССР в своё время начинал двигаться в другом направлении, «развивая» «вторую» реальность и в итоге становясь мировым лидером симуляции гиперреальности, весьма сильно оторванной от «первой» действительности.

Особую распространённость раздвоение реальности получает в XX в., благодаря возможности электронных СМИ усиливать необходимый эффект. Но к услугам официального обмана всегда был и есть самообман. Точно так же, как церковь живёт отсроченной вечностью, а государство - отсроченным благополучием (Ж. Бодрийяр), то по аналогии можно предположить, что люди живут отсроченным совершенствованием самой своей жизни.

Сегодня не просто второстепенным свойством новой социальной организации России, но таким свойством, которое определяет её глубинную основу, как в целом, так и каждого её компонента в отдельности, является имитационность как способ социальной деятельности, осуществление которого приводит не к реальным результатам, а к различного рода заместителям реальности для создания её видимости. Проводимые социологические исследования показывают, что сформированный в позднесоветский период тип личности, имитирующей в публичной сфере приверженность идеологическим ценностям, а в частной жизни их отрицающей, стал моделью широко распространённой формы адаптации в современном российском обществе. Разочарование в государстве, слабость институтов гражданского общества; сужение содержательного пространства реальной демократии; взаимное отчуждение индивидов и общее превалирование центробежных тенденций; сокращение институциональных возможностей реального проявления индивидами гражданской инициативы и политической активности - всё это способствует росту равнодушия населения ко всему, что выходит за рамки индивидуального и семейного благополучия и становится питательной средой развития имитационных стратегий гражданского и политического участия [3, с.125].

Социальная имитация и «двойная реальность» - главные препятствия на пути формирования социального правового государства и развитого гражданского общества в современной России. Преодоление этих препятствий стало ныне тем более важным и крайне необходимым, прежде всего потому, что «в двадцатом веке произошёл великий перелом в самой социальной реальности». Он оказался настолько значительным, что все учения, в той или иной мере претендующие на её понимание, стали неадекватными новым явлениям и потеряли смысл [4; с.8]. Появилась острая необходимость в новом мировоззрении и новой идеологии.

Отсутствие жизнеутверждающего мировоззрения становится наихудшей, наиболее опасной для общества его формой, порождающей безумье, бессмыслицу, бескультурье, гибельность. Отсутствие идеологии развития означает победу в жизнедеятельности общества разрушительных тенденций над созидательными. Важнейшим же условием и фактором, наиболее соответствующим, с одной стороны, требованиям и вызовам новой социальной реальности, а с другой - критериям и принципам гуманистического миропонимания и научности, а также практике живого исторического процесса, выступает, прежде всего, с нашей точки зрения, феномен социального реализма.

Социальный реализм - естественная основа и главный принцип нового гуманистического мировоззрения и человеческой деятельности, смыслом и целью которых является сохранение, созидание и развитие реальной человеческой жизни, благодаря формированию и утверждению всё более совершенных способов социальной жизнедеятельности людей.

Реализм стремится, - писал Д.И. Менделеев в своих «Заветных мыслях», - выразить собою действительность с возможною для людей объективностью». Социальный реализм означает признание многообразия и необходимости сочетания, синтеза общественных связей и взаимодействий, включая, в частности, отношения собственности и власти, которые в силу этого теряют характер несовместимых и непримиримых противоположностей, заведомой направленности против чего-то или кого-то. Он, как способ многостороннего, тесно связанного с реальностью ответа на её новые вызовы и риски, угрозы безопасности и благополучию общества, противостоит насаждению в нём различных форм псевдореальности, массовой дезориентации людей и манипулирования ими, т.е. такого состояния, когда человек, как писал в своей работе «Здоровое общество» Э. Фромм, уже «обнаруживает парадоксальное отсутствие реализма в отношении ко всему существенному: к смыслу жизни и смерти, счастью и страданию, чувствам и серьёзным мыслям. Он надёжно скрыл под покрывалом всю истинную сущность человеческого бытия и заменил её искусственной, приукрашенной картиной псевдореальности …» [5, с.414].

Человечество живёт и действует, - сделал основной вывод из своих исследований выдающийся российско-американский учёный П.А.Сорокин, - в один из поворотных моментов своей истории, когда одна форма культуры и общества (чувственная) исчезает, а другая форма (интегральная) лишь появляется. Каковы же основные плоды кризиса ныне пока ещё господствующей в современном мире чувственной культуры? Её главным плодом, по П.А. Сорокину, является беспрецедентное развитие естественных наук и технологических изобретений. Самый же ядовитый её плод - это пагубное сокращение сферы подлинной реальности и истинной ценности. Неудивительно, что это вело к деградации самого человека и как личности в её подлинной сущности, и как истинной ценности. Отсюда следует и рост механического материализма, гедонизма, примитивного эмпиризма, поверхностного позитивизма и вульгарного утилитаризма. Получается так, что человечество вырождается на основе своих баснословных достижений [6, с.325-326]. Следовательно, необходимы новые, иные методологические и стратегические идеи, а также инновационные технологии, связанные с проектированием и конструированием сложных социальных систем, их нелинейной эволюцией, формированием новых субъектов социальных взаимодействий.

Так обеспечивается переход от максимизации технологического и экономического роста, военной мощи к главному социальному приоритету - сохранению и развитию многообразного единства и повышению качества жизни людей, культуры социальности как всепроявленности способностей человека внутри общества. Речь при таком переходе идёт не только о необходимости смены очередного этапа движения истории, в основном стихийного и человекозатратного по своему характеру, а о формировании нового типа цивилизационного развития - саморегулируемой природносоциально-культурной коэволюции, которая требует не только новой экономической, социальной и политической организации общества, но и иной культуры мышления и деятельности человека, основанной на принципах коллективного и индивидуального творчества, креативности и самоорганизации.

Мы разделяем точку зрения тех учёных и специалистов, которые утверждают, что в настоящее время «сборка нового сообщества обществоведов на адекватной нынешним проблемам методологической основе - срочная и чрезвычайная задача в национальной повестке дня России» [7, с.19]. Что же мешает выполнению этой задачи?

Дело состоит в том, что основной посыл современных реформаторов - не столько реальное состояние объекта реформирования, сколько их интересует по преимуществу состояние, к которому должен придти этот объект в результате его преобразования. Они твёрдо уверены в том, какая страна должна быть, не фиксируя те ограничения, которые задаёт сама реальность [8, с.2]. Такова одна из самых главных из целого комплекса фундаментальных проблем и глубоких причин кризисного состояния систем социально-политического знания и государственного управления, которую высветили российские реформы 1990-2000-х гг.

Научный подход к исследованию и преобразованию социальной реальности отмечается, прежде всего, своим повышенным вниманием к реальным, конкретным видам и формам жизни людей (attention a la vie) как регулирующему принципу их сознания и поведения. Иначе говоря, для того, чтобы постичь социальную реальность, учёному - обществоведу, политику, руководителю необходимо исходить из неё такой, какой она есть сама по себе в жизни, а не из априорных (придуманных, ещё хуже предвзятых) представлений, убеждений, мнений, схем, моделей, иллюзий, мифов, предрассудков и т.п. Измышления о несуществующих в реальности объектах наукой не являются. Не является научной применительно к «живому историческому процессу» и позиция долженствования. При этом очень важно знать то, что сложилось в результате этого процесса, чтобы понять, как это происходило в реальной истории [9, с.172].

Концептуальную стройность реалистической парадигмы, стремление опираться на объективные законы общественного развития, беспристрастно анализировать действительность можно продемонстрировать на примере политического реализма как одного из направлений социального реализма в целом.

Как отмечает один из основателей теории политического реализма, американский учёный немецкого происхождения Ганс Моргентау в своей книге «Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир». (1948 г.), «реалист никогда не признает, что абстрактная идея, не согласующаяся с реальностью, способна взять верх над последней». При этом политический реализм вовсе не призывает к безразличию к политическим идеалам. Он требует чёткого разграничения желаемого и возможного. Когда политик руководствуется только желаемым, политика приобретает иррациональный характер [10, с.500].

Предметом дискуссии между представителями политического реализма и либерального идеализма стали вопросы природы межгосударственных взаимодействий, оценки влияния, силы и насилия, целей и средств субъектов международных отношений. В центре этой полемики находится вопрос и о роли морали в политике, об этическом содержании последней. Высшей политической добродетелью, по мнению Моргентау, является осмотрительность, взвешенность своих действий с учётом их последствий. Этот принцип соответствует тому, как Макс Вебер классифицировал мораль - на «этику убеждения» и «этику ответственности», или политическую этику, по Моргентау, которую он признаёт и отстаивает, в отличие от универсальной (общечеловеческой) этики. Политическая теория полагает, что последняя, подчёркивает учёный, модифицируется в зависимости от исторического времени и местных условий. В разное время отдельным нациям удавалось представить свою мораль в качестве универсальной, но каждый раз оказывалось, что в принципе это невозможно. На современном этапе глобализации западные, прежде всего американские ценности и образ жизни транслируются по всему миру. Как следствие, они вызывают протестные движения, которые формируют многочисленные сепаратистские настроения в самых различных странах, ориентированных на реанимацию собственных природных ценностей и нравственных принципов [11, с.190-191]. реализм социальный мировоззрение гуманистический

Завершая рассмотрение основных принципов политического реализма, Моргентау делает вывод: реализм не умаляет значение других подходов, помимо своего собственного, но считает, что у каждого своя сфера. Ведь человек един в многообразии: он не только «политический человек», но и «экономический человек» и «религиозный человек». Всего человека должны изучать все науки и подходы, которые обязаны учитывать происходящие в реальной действительности изменения. Объективные законы и категории реалистической политической теории подвижны и изменчивы, поскольку опосредованы массой обстоятельств, изменяющих их до неузнаваемости. Так например, благодаря распространению новейших средств связи, коммуникаций и информации межгосударственные границы стали проницаемыми. Значительную роль в мировой политике стали играть цивилизационные, культурные, религиозные факторы, самоидентификация новых акторов. В современных условиях чрезвычайно возросла роль угроз и вызовов невоенного характера. Меняется соотношение между внутренней и внешней политикой в пользу первой. В этих условиях появляется новая - постклассическая версия реализма, одним из первых представителей которой стал С. Хантингтон, выступивший в 1993 г. с идей столкновения цивилизаций.

В соответствии с этой концептуальной идеей на смену государствам как главным субъектам мировой политики приходят цивилизации - культурные сообщества, различающиеся историей, языком, традициями, но более всего религией. Основные цивилизации - западная, конфуцианская, синтоистская, исламская, индуистская, славяно-православная, латиноамериканская и, возможно, африканская, несмотря на взаимное переплетение и даже смешение, представляют собой реальные сообщества с реальными разделяющими их границами. С. Хантингтон иллюстрирует свою мысль следующим образом: коммунисты могут стать демократами, богатые бедными, но азербайджанцы не могут стать армянами [12, с.194].

Трудно переоценить в настоящее время значение научной разработки и всестороннего практического применения основ и принципов социально- политического реализма в деле решения важнейших проблем укрепления и развития государства и общества в современной России.

Выделим из этих проблем две, с нашей точки зрения, основные - коррупции и направленности, характера государственной политики и деятельности граждан страны.

Что касается коррупции, то она сегодня представляет собой чрезвычайно опасную и весьма тяжёлую хроническую болезнь, разрушающую и разъедающую на основе насаждения вирусов «двойной реальности» и теневых отношений всю экономику, политическую и социально-культурную системы, движущие, творческие силы, физическое и духовное здоровье и нравственность российского общества. Зарубежные эксперты едины во мнении, что в современный период в России мегасостояния в ускоренном порядке добываются в основном не столько путём приватизаций, как ранее, сколько благодаря злоупотреблениями своим положением на всех уровнях бюрократической иерархии.

Борьба с коррупцией так, как она ведётся в стране, вызывает всё большее раздражение у российских граждан и злорадство у наших противников. Неясны результаты этой борьбы. Удивляют обширность и глубина заражения коррумпированностью не только правящего слоя, а также попытки представить российской общественности господствующую в стране коррупцию в духе «двойной реальности».

Такой попыткой, например, на наш взгляд, является заявление, сделанное в пылу полемики известным режиссёром С. Говорухиным: «…Сегодня мы снова вернулись к «нормальной», «цивилизованной» коррупции». И сделано оно было во время предвыборной президентской кампании.

Нам ближе та точка зрения, согласно которой так называемая «нормальная», «цивилизованная» коррупция представляет собой совершенно новый тип взаимодействия между властью и народом, между государством и обществом - тип, который правильнее было бы назвать «коррупционной цивилизацией». В ней никакое служение общественному благу уже не может восприниматься как реальная цель госаппарата, поскольку каждый новый человек, втягивающийся в его систему, относится к прочим гражданам страны исключительно как к источнику собственного благосостояния. И поэтому он не может даже помыслить о том, что они способны к выражению своего мнения и собственных интересов. Однако не возникает сомнения и в том, что подобная «цивилизационная идентичность» становится в последние годы той причиной, которая препятствует интеграции России в более широкий и поистине цивилизованный мир [13, с.3].

Другая, поистине фундаментальная проблема современной России порождается острой необходимостью существенного повышения уровня реализации производительного, социального, шире - творческого потенциала страны в целом.

Не секрет, что Россия среди всех государств в мире имеет наивысшую долю национального богатства, приходящуюся на душу населения - 400 тысяч $, а также наивысшую долю природного капитала - 40%, но при этом низшую долю физического (или производственного) капитала - всего 10%. Из чего можно сделать заключение о том, что для России наиболее целесообразен и практически безальтернативен долгосрочный вектор развития страны, базирующийся на максимальном использовании своих конкурентных преимуществ для удовлетворения социально-экономических потребностей и интересов народа. И для этого наше государство и общество имеют самые серьёзные основания, поскольку по объёму существующих ресурсов, необходимых для преодоления кризисного состояния и дальнейшего развития, согласно оценкам международных экспертов, ещё раз подчеркнём, Россия - одна из самых богатых стран мира. Однако сегодня она оказалась в числе тех, кто наиболее неэффективно, расточительно и нерационально эти ресурсы использует. Более того, можно говорить о том, что у нас царит стихия общества массового потребления, когда россияне потребляют не то, что производят сами, а что покупают у других за нефть, газ и ясного выхода из этого тупика пока что нет [14, с.71].

Особо отметим, что сама по себе постановка вопроса о воплощении в жизнь стратегии инновационного развития страны с опорой на реализацию человеческого потенциала сомнений не вызывает. Однако в действительности уровень государственных расходов на социально-экономическое развитие в России все «тучные» годы притока нефтедолларов был одним из самых низких в мире, он не соответствует ни требованиям формирования социального государства, ни потребностям повышения человеческого потенциала, по индексу развития которого Россия скатилась в число слаборазвитых стран [15; с.17, 37].

Жизнеспособность государственности и общества России и других стран определяется ныне прежде всего тем, как они «производят» своё будущее. Инновационная система управления, опираясь на достижения современной науки, рассматривает будущее не как следствие, а как причину настоящего. Поэтому она стремится к формированию социального взаимодействия нового типа, которое всё больше включает в себя культурные составляющие и всё больше подчиняется логике культурно-духовной коммуникации. Сама культура при этом является способом ценностного, смыслового понимания реальности, качественной оценки и освоения гуманистических норм жизни, т.е. сферой поиска, проектирования и конструирования новых социальных и личностных источников и устоев человеческого мира. Она, следовательно, представляет собой детерминационный компонент человеческого бытия. Вот почему строительство новой России есть не только формирование иной экономики и современной политической системы, общества знания, но и общества культуры в целом.

Однако в стране нет государственной программы, национального проекта развития культуры, практически отсутствует то, что принято считать выверенной и обоснованной культурной политикой. На культуру выделяются мизерные средства, по сути, крохи, на порядок меньше, чем на преодоление бескультурья.

Таким образом, разработка научной концепции процесса формирования социального правового государства и развития гражданского общества, а также исследование целостной системы взаимодействия между ними дают возможность, во-первых, обосновать иные образцы жизнедеятельности («новые формы жизненной политики»), которые бы способствовали максимальной самореализации индивидов в контексте новых глобальных взаимозависимостей, новых сфер деятельности, культуры и управления. А во-вторых, приостановить механизм раскола, вражды и поляризации общества, который вот-вот может хлынуть через край.

Анализ потенциалов институциональных структур социального правового государства и гражданского общества, деятельностного потенциала российских граждан в них и определение возможностей их взаимодействия со сферой политики приводит к выводу, что целесообразно осуществлять этот анализ на основе методологической посылки о соотношении двух уровней социальной реальности. Это положение предполагает выявление, с одной стороны, потенциальных возможностей государства и общества, а с другой - степень практической реализации деятельностного потенциала субъектов и структур. Только в этом случае возможно постепенное совершенствование реальных взаимоотношений между властью и обществом и преодоление декларативных и декоративных способов их использования [16, с.117].

Литература

1. Путин В.В. Россия сосредотачивается - вызовы, на которые мы должны ответить// «Известия», 2012, 16 января. - С.5.

2. Феофанов К.А. «Вечные вопросы» российской модернизации// «Социально-гуманитарные знания». 2013, №3.- С.11.

3. Красавина Е.В. Имитационная форма адаптации молодёжи: проблемы методологии социологического исследования. - Ростов н/Д.: СКНЦ ВШ ЮФУ, 2012. - 128с.

4. Зиновьев А.А. Фактор понимания. - М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. - 528с.

5. Фромм Э. Здоровое общество// Психоанализ и культура. - М.: 1995.

6. Встречи с Питиримом Сорокиным. - М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2003. - 388с.

7. Кара-Мурза С.Г. Кризисное обществоведение. Ч.I. Курс лекций. М., 2011. - С.19.

8. Кордонский С. Социальная реальность современной России.

9. Зиновьев А.А. Фактор понимания. - С.172.

10. Антология мировой политической мысли: В 5т. Т 2. Зарубежная политическая мысль XX века. М., 1997. - С.500-507.

11. Дробот Г.А. Реализм в теории международных отношений: история, зарубежная и отечественная школы//«Социально-гуманитарные знания». 2014, №4. - С.190-191.

12. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций?//Политические исследования, 1994, №1.

13. Иноземцев В. Коррупционная цивилизация. В России построен совершенно новый тип государства//»Московский комсомолец», 13 февраля 2012 года. - С.3.

14. Антонович И.И. Мировая ситуация в зоне угроз и рисков//Россия в новой социально-политической реальности: мониторинг вызовов и рисков. №1. М., 2003. - С.71.

15. Глазьев С.Ю. Упущенные возможности и условия экономического роста//Россия: новая социальная реальность. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 2010г.: анализ и прогноз. М., 2011. - С.17, 37.

16. Данченко-Морозова Л.В. Социальные механизмы взаимодействия гражданского общества и правового государства в условиях трансформации российского общества. Самара., 2012. - 140 с.

Размещено на Allbest.ru