Об особенностях становления времени в условно-рефлекторной знаковой деятельности: знак и время

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ СТАНОВЛЕНИЯ ВРЕМЕНИ В УСЛОВНО-РЕФЛЕКТОРНОЙ ЗНАКОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: ЗНАК И ВРЕМЯ

Мочалов Константин Сергеевич кандидат биологических наук, докторант кафедры философии Современной гуманитарной академии

АННОТАЦИЯ

причина цель преобразование знак

В статье развивается положение о том, что в условно-рефлекторной деятельности происходит изменение, «движение» безусловного раздражителя из одной противоположной формы (причина) в другую (цель), в связи с чем возникает и время - в отношении предыдущего и последующего. Само «движение» раздражителя возможно благодаря наличию посредника - знака (условного раздражителя). В знаковой деятельности появляются материальные носители - условные раздражители, посредством которых безусловный раздражитель осуществляет «движение» к своей противоположности. Знак - условный раздражитель находится «посередине» между противоположными формами, связывая их воедино в своей материи (тело знака).

Ключевые слова: знак, сигнал, время, условный рефлекс, форма, материя, возможность, действительность

ABSTRACT

On the features of the becoming of time in the conditioned reflex sign activities: sign and time

Konstantin S.Mochalov candidate of biological Sciences, Department of Philosophy. Modern Academy for the Humanities

This article develops the idea that in the conditioned reflex activity unconditioned stimulus changes, it «moves» from one form (cause) to another (purpose). Therefore, there is time for the previous and subsequent. The stimulus «movement» is possible thanks to the mediator - the sign (the conditioned stimulus). Material carriers - conditioned stimuli appear in the sign activities by which the unconditioned stimulus «moves» to its opposite. Sign - the conditioned stimulus is «in the middle» between opposite forms, tying them together in his matter (body of sigh).

Keywords: sign, signal, time, conditioned reflex, form, matter, potentiality, actuality

Общей проблематикой, разрабатываемой в наших работах, являются временные преобразования, сопровождающие формирование знаков. Конкретной задачей, поставленной в данной статье, является выяснение вопроса о том, каким образом возникает время, сопровождающее «движение» объекта обозначения - безусловного раздражителя в условно-рефлекторной знаковой деятельности.

Для решения данной задачи обратимся к рассмотрению условного рефлекса, как естественнонаучной модели исследования знаковых систем [11]. Эту модель мы неоднократно использовали для изучения временных трансформаций между организмом и окружающим миром, которые сопровождают формирование знаков [8]. В условном рефлексе знаком является сигнальный условный раздражитель (свет, звук, зажигание лампочки и др.), а то, что подлежит обозначению, относится к безусловным раздражителям (например, пища, действие кислоты, тока и др.). Модель условного рефлекса представляет интерес, поскольку ее знаки-сигналы, будучи связанными с деятельностью непосредственно обуславливают рефлекторную активность живых существ.

Приступая к нашему анализу, дадим, прежде всего, характеристику природы безусловного раздражителя - объекта обозначения в условнорефлекторной деятельности.

Безусловные рефлексы, как писал И.П. Павлов, обнаруживают «роковой характер» и являются лишь первой фазой соотношения организма со средой [9]. Ограничение безусловных рефлексов состоит в том, что они вызываются посредством раздражения точно определенных рецепторных аппаратов адекватными раздражителями, что приводит к реакциям машинообразного характера. В связи с этим в безусловном рефлексе реализуется определенная деятельность, имеющая фиксированные результаты.

Безусловно-рефлекторная деятельность, ее объекты и результаты, повторяясь каждый раз, остаются по сути неизменными, как бы «неподвижными». При этом, реакция животного на пищу происходит рефлекторно при непосредственном воздействии на пищеварительные железы (при попадании в полость рта). В некотором смысле можно сказать, что безусловный раздражитель, способ овладения им, пребывая в одном - неизменном - виде, как бы постоянно равен себе. «Он повторяется сотни, тысячу раз, - пишет про безусловный рефлекс И.П. Павлов, - и всегда дает один и тот же эффект» [9, с. 122]. Например, кислота, воздействующая на организм в реальном физическом виде, всегда остается кислотой. Для того, чтобы данный раздражитель получил развитие в более выгодную для живых существ форму - овладение кислотой без физического взаимодействия с ней необходимо привести безусловный раздражитель в «движение». Это возможно в активной деятельности самого организма посредством порождения знака - условного раздражителя. В знаковой деятельности объект «выходит за пределы себя» к своей противоположности (подкрепление).

Для преобразования раздражителя, реализации его «движения» необходим ряд условий. Необходима определенная основа, ведь всякое движение осуществляется на определенной основе. Основой для «движения» безусловного раздражителя выступает субстрат знаковой деятельности. Его конкретным воплощением выступает само «тело» знака (материальный носитель). В лаборатории И.П. Павлова часто применялись световые, звуковые, кожные, температурные (редко использовались), электрические воздействия [9].

В «истории» преобразования безусловного раздражителя посредством знаковой деятельности - в «движении» на субстрате, происходит саморазличение, самораздвоение раздражителя на противоположности. В данном положении мы опираемся на концепцию Г.Х. Шингарова о формировании знаковой системы условного рефлекса как процесса и результата своеобразного изменения причинно-целевых отношений. Г.Х. Шингаров пишет: «Это расщепление на два полюса (с точки зрения взаимодействия организма и пищи), оборачивание отношений, самораздвоение безусловного раздражителя на причину и подкрепление в условнорефлекторной деятельности служит, как увидим дальше, диалектическим источником, «душой» саморазвития деятельности нервной системы высшего животного» [11, с.129-130].

Исходной формой раздражителя выступает сам безусловный раздражитель-причина, а противоположной - выгодная, благоприятная для организма форма раздражителя - подкрепление в виде избегания действия тока. Приведем следующий пример по сказанному. В опытах Б.В. Журавлева и Е.П. Муртазиной лабораторные крысы линии Вистар подвергались процессу обучения 6 дней в 4-х камерном лабиринте, в котором через металлический пол подавалось электрокожное раздражение [5]. Сигналом отключения тока явилось зажигание лампочки в определенном отсеке. Животные обучились перебегать из исходного отсека, когда в нем отключалась лампочка, в отсек, в котором включалась лампочка, и отключался ток. С 3-4 дня увеличилась результативность обучения крыс: появились первые акты избегания, уменьшились латентные периоды реакции избегания (время от включения сигнала до попадания в правильный отсек, снижение ошибок и др.).

Данный пример демонстрирует процесс формирования активного оборонительного условно-рефлекторного поведения, в котором знакомсигналом становится световой раздражитель. Охарактеризуем «историю» преобразования болезнетворного раздражителя в противоположную - благоприятную для крыс форму. Исходной формой здесь выступает безусловный раздражитель-причина (реальная физическая причина электрораздражения). В процессе преобразования реальной формы раздражителя происходит «идеализация» его причиняющих свойств. Эта «идеализированная» причина будучи «концом» в безусловном рефлексе, перебрасывается на «начало» в условном рефлексе, то есть переходит на сторону знака. В знаке, таким образом, представлено «идеализированное» действие электрического тока, однако не только в его исходной форме, но и в форме его отключения. Это значит, что знак теперь направлен на раздражитель, который только еще должен быть достигнут - раздражитель-цель в виде отключения тока. Раздражитель-цель характеризует собой, таким образом, новую - противоположную - форму раздвоенного раздражителя. Осуществление этой цели представляет собой своеобразно модифицированный безусловный раздражитель - подкрепление. В нем раздражитель уже не равен сам себе (по сравнению с исходной формой).

Итак, в результате процесса преобразования безусловного раздражителя происходит «оборачивание» отношений: прошлая причина (электрораздражение) посредством знаковой деятельности превратилась в будущую цель (освобождение от тока).

Говоря о том, что безусловный раздражитель равен сам себе, имеется в виду то, что он пребывает в неразличенном единстве: различия причины и цели в нем лишь «сняты». Только в ходе знаковой деятельности «снятое» различие приводится к действительному различию благодаря активности живых существ. Действительное различие находится между безусловным раздражителем-причиной как реальным самостоятельным объектом в прошлом и раздражителем-целью в виде осуществленного подкрепления в будущем. В свою очередь, однако, и это действительное различие «снимается» - посредством знака (условного раздражителя). В знаке обнаруживается восстановленное единство причины и цели (в возможности - в материи знака). Таким образом, по терминологии Г.В.Ф. Гегеля, происходит возвращение безусловного раздражителя «в себя» из «своего другого». Посредством знака снимается внешность противоположных определений: благодаря «идеализации» они становятся внутренними по отношению друг к другу. «Уже в конечном духе, - пишет Г.В.Ф. Гегель, - идеальность имеет смысл возвращающегося к своему началу движения, посредством которого дух, продвигаясь вперед из своей неразличенности, как первого полагания к некоему другому - к отрицанию этого полагания и посредством отрицания этого отрицания возвращаясь к себе самому, обнаруживает себя как абсолютная отрицательность, как бесконечное утверждение самого себя» [4, c.37].

При выходе за «пределы себя» к «своему другому» наблюдается движение ко «всеобщему», которое заключается в следующем. Будучи неразличенным, безусловный раздражитель является еще неопределенным «абстрактно всеобщим» раздражителем, пребывая в непосредственной единичности. Это обнаруживается в том ограничении, о котором мы говорили ранее: безусловный рефлекс вызывается только строго определенными адекватными раздражителями и вызывает точно установленные реакции, определяющие фиксированные результаты деятельности.

Посредством знаковой деятельности происходит возвышение до своего рода «конкретной всеобщности», которая выражается в возможности выработки условного рефлекса на самые разнообразные внешние и внутренние раздражители (различение раздражителя). Подтверждением этого является известное положение И.П. Павлова о том, что условными раздражителями (сигналами) немногочисленных возбудителей безусловных рефлексов могут стать бесчисленные явления окружающей среды [9]. В отдельном рефлекторном акте раздражитель применяется в своей единичности, но, вместе с тем, несет в себе «всеобщее». «Всеобщее» разрешается, таким образом, с единичным посредством знака. Как писал Г.В.Ф. Гегель: «…непосредственная единичность этой души приводится в соответствие с всеобщим, а это последнее осуществляется в этой непосредственной единичности, и таким образом первое, простое единство души с собой поднимается до единства, опосредствованного противоположностью, и первоначальная абстрактная всеобщность души развивается до конкретной всеобщности» [4, с.87].

После сказанного обратимся непосредственно к предмету нашей статьи. Он заключается в том, что при реализации движения от одной противоположности к другой посредством знака появляется и время. Данное положение основывается на аристотелевском понимании времени, как числа движения (изменения) по отношению к предыдущему и последующему. Этого понимания мы и будем придерживаться. Аристотель пишет: «…когда мы мыслим крайние точки отличными от середины и душа отмечает два «теперь» - предыдущее и последующее, тогда это [именно] мы и называем временем, так как ограниченное [моментами] «теперь» и кажется нам временем» [3, с.148]. Если же «теперь» ощущается как единое, без разграничения предыдущего и последующего, то при этом не создается чувства того, что прошло скольконибудь времени, так как не было и движения [3].

Пребывание в одном «теперь» без предыдущего и последующего характерно для безусловного раздражителя. Поэтому для него в определенном отношении и нет времени. Он не находится в «числе», а пребывает только в своей единичности, только в одной определенности. Только в знаковой деятельности, благодаря самораздвоению безусловного раздражителя, он помещается в «число» движения - то есть во время. Посредством саморазличения природы безусловного раздражителя, в ходе «оборачивания» отношений появляется предыдущая - исходная (прошлая) форма раздражителя и последующая - порождается его противоположная (будущая) форма - подкрепление. «Быть же в числе означает, - говорит Аристотель, - что существует какое-то число предмета, и что бытие предмета измеряется числом, в котором он находится, так что если предмет во времени, то [он измеряется] временем» [3, с.153].

Знаковая деятельность предоставляет субстрат, своего рода материю, которая организует новые возможности. В целом необходимо отметить, что во времени находится именно то, что связано с материей (в аристотелевском понимании), которая дает возможность и быть и не быть, то есть находиться одному и тому же предмету в разных состояниях - в разное время.

Как известно, И. Кант выделял аналитические и синтетические суждения. В аналитических суждениях высказывается то, что уже имеется в понятии (пусть и в неявном - скрытом виде). В синтетических же суждениях происходит выход за пределы исходного понятия к другому понятию [6]. Приведем примеры И. Канта. Суждение «человек, который не образован, не есть образованный человек» является синтетическим и требует временного условия - в то же самое время. Суждение «ни один необразованный человек не образован» является аналитическим и не требует временных условий. Признак необразованности здесь входит в понятие субъекта. Истинность аналитических знаний устанавливается исходя из закона противоречия, который не может быть ограничен временными отношениями [6].

Говоря «все», например, что «все люди смертны», мы включаем признак «смертны» в состав субъекта, а именно в любой точке (координате) структуры понятия «человек» присутствует признак «смертен». Если нет полноты - некой полной определенности понятия, то в субъекте (человек) остается возможность для противоположного определения (например, для необразованности - признак образованности), к которому и осуществляется движение. Отсюда и временной характер синтеза.

И. Кант говорит, что в аналитических суждениях производится только расчленение понятий [6]. Таким образом, в аналитическом знании утверждается, или отрицается уже то, что мыслилось, что уже имеется сейчас. В связи с этим здесь и нет времени. В синтетических же суждениях осуществляется связь с тем, чего еще нет (на момент необразованности человек еще не образован; образован только в возможности). Поэтому при синтезе происходит продвижение к новому определению. Но это продвижение требует наличия третьего. «Два члена сами по себе не могут быть хорошо сопряжены без третьего, - говорит Платон, - ибо необходимо, чтобы между одним и другим родилась некая объединяющая их связь» [10, с.435].

Следовательно, требуется определенный посредник отношений между первым и вторым, в качестве их общей основы. «Итак, если согласиться, что необходимо выйти из данного понятия, - пишет И.Кант, - дабы синтетически сравнить его с другим понятием, то следует признать, что необходимо нечто третье, в чем единственно может возникнуть синтез двух понятий. Что же представляет собой это третье как опосредствующее звено (Medium) всех синтетических суждений?» [6, с. 169]. Он отвечает: «Это есть не что иное, как только та совокупность, в которой содержатся все наши представления, а именно внутреннее чувство и его априорная форма, [т. е.] время» [6, с. 169].

Связывание одного определения с другим происходит на основе единого субстрата (третье), который делает возможным продвижение от предыдущего к последующему в форме времени. Отношения, которые имеют место при осуществлении синтеза, поэтому не носят характер противоречия, а являются противоположностями. Если в аналитическом знании предмет остается как бы неподвижным (неразличенным в действительности) - сам при себе, не находясь во времени, то при осуществлении синтеза предмет движется к своей противоположности (к новому определению) во времени.

Конкретной же основой, на которой происходит связывание определений, является наша чувственность. Синтез положений необходимо требует наличия созерцания. Согласно И.Канту, без созерцаний понятия представляют собой лишь пустые порождения мысли; предмет без созерцания вообще не может быть дан [6]. Созерцание содержит многообразное, а многообразное схватывается последовательно - во времени. Поэтому синтез посредством созерцаний и носит временной характер. Такой синтез И. Кант называл синтезом схватывания и воспроизведения представлений [6].

Таким образом, синтез предыдущего и последующего осуществляется в чувственной сфере. Можно сказать, что само время возникает в чувственной сфере. «И действительно, - пишет Аристотель, - мы и время распознаем, когда разграничиваем движение, определяя предыдущее и последующее, и тогда говорим, что протекло время, когда воспримем чувствами предыдущее и последующее в движении» [3, с.148].

Аристотель ясно показывает значение чувственности во всей душевной организации. Согласно его взглядам, душа никогда не мыслит без образов: она постигает формы в образах, в которых ей проясняется, к чему нужно стремиться, а чего избегать. При наличии данных образов и в отсутствии ощущений (имея их формы в душе), мыслящее существо приходит в движение и оказывается практически действующим [2].

Для нас большой интерес представляют рассуждения Аристотеля о так называемой судящей способности, которая позволяет устанавливать различия, например между белым и черным, сладким и горьким, добром и злом [2]. Для того, чтобы сравнивать разнородное или противоположное, требуется сопоставить их в одном времени - то есть сопоставить вместе и то и другое одновременно. Поэтому судящая способность по своей сути есть нечто единое, своего рода предел, который проявляется в неделимое время. Вместе с тем, это единое и неделимое не может двигаться одновременно в различных направлениях, например, сладкое будет вызывать движение ощущения в одном направлении, горькое - в противоположном. Поэтому судящая способность обладает такой природой, что, с одной стороны, она является неделимой по числу, с другой же (по способу бытия) - делимой, когда ощущает раздельные тела. Будучи неделимой, она в возможности может заключать в себе противоположности, в действительности же она делима, поскольку невозможно одному и тому же объекту быть одновременно белым и черным [2].

Примечательно сравнение Аристотеля судящей способности с точкой. Точка с одной стороны составляет единство, а с другой она раздваивается, так как она делима. Так и судящая способность, когда она действует одновременно, является единой. Когда же пользуется одним пунктом как двумя, она может различать два предмета. «Именно ум, - говорит Аристотель, - познает [это] както по противоположности. Необходимо, чтобы познающее потенциально было бы [этими противоположностями] и [вместе с тем] в нем было бы единое. Если же какая-нибудь причина не будет иметь противоположного, она [будет] познавать самое себя, [будет всегда] в состоянии осуществления и [будет] обособленной» [2, с.126]

Если какая-либо причина не имеет противоположности, то это и есть не что иное, как аналитическое расширение знания, о котором говорит И. Кант. Причине некуда расширяться, кроме себя самой, познания (расчленения) себя самой. В связи с этим для нее не будет и движения и времени. Раздвоение же точки характеризует раздвоение объекта на противоположности, порождение «своего другого».

Рассуждения Аристотеля о судящей способности для нас имеют то значение, что в определенной мере она соответствует понимаемой нами природе знака. Так, знак (условный раздражитель) в конкретно рассматриваемой нами модели условного рефлекса на своем субстрате воплощает одновременно противоположные чувственные формы безусловного раздражителя, являясь выражением синтеза самораздвоения его природы. Знак и различает формы раздражителя - одну обозначает как причину, другую, как цель. Вместе с тем, он объединяет их в своей материи как двуединую причинно-целевую форму. Так, и судящая способность принимает противоположные формы чувственных качеств в одно и то же время (в возможности), в действительности же различает их отдельно.

В наших работах, посвященных временным трансформациям при становлении знака, центральное место мы отводим субъективному настоящему времени, как измерению, в которое синтезируется материал прошлого и будущего [7]. Именно настоящее время наделяет события жизненным характером и способно организовать деятельность.

Для оценки природы этого настоящего времени следует обратиться к взглядам Аристотеля относительно связанного со временем термина «теперь». «Теперь» сопровождает определенное движение и остается тождественным, поскольку относится ко всему движению (ведь и предыдущее и последующее относится к движению). Поскольку же «теперь» иное и иное - оно различно. Таким образом, «теперь» по субъекту - тождественно, по бытию же, по понятию - различно, поскольку можно сосчитать предыдущее и последующее [3].

Субстрат, который разворачивается в условно-рефлекторной знаковой деятельности, обеспечивающий «движение» к противоположностям, тождественен на всех участках «движения». Иными словами, объект - безусловный раздражитель (например, пища) остается по субстрату одним и тем же, как в начале, так и в конце деятельности (например, в пищевом рефлексе, как его причина, так и как цель относится к пище). «Движущийся», раздваивающийся безусловный раздражитель сопровождается «теперь», которое есть тождество, так как и предыдущая (прошлая реальная причина) и последующая форма (будущая цель) принадлежат одному и тому же движению на едином субстрате. Перебрасывание на начало деятельности причиняющего действия раздражителя, направленного на цель обеспечивается расширением, разворачиванием субстрата, сопровождаемого тождественным «теперь», на котором происходит достижение подкрепления. Субстрат с тождественным «теперь» поддерживает обозначаемые события в жизненном, актуальном для организма виде. Причиняющая способность раздражителя является «прошлой» по происхождению (в прошлом действовал реальный раздражитель-причина). Однако в сигнале животное реагирует не на «прошлую», а на актуальную, например, на существующую сейчас в кормушке пищу. В связи с этим в наших работах мы и говорим о расширении диапазона настоящего времени (в качестве тождественного «теперь»), как основы для организации знаковой деятельности [7]. Тождественное «теперь» и составляет основу синтеза противоположностей. В условном раздражителе противоположности удерживаются, обозначаются в формате настоящего времени - в тождественном «теперь», за счет чего происходит их синтез. Вместе с тем, движение, происходящее в субстрате, сопровождается и различным «теперь», которое относится к противоположным формам раздражителя (различные «понятия»). Эти «теперь» могут быть сосчитаны, что и приводит к появлению времени в связи с появлением знака - условного раздражителя. Поэтому, с одной стороны - по субстрату - здесь существует тождественное «теперь», с другой - по понятию, форме - здесь есть предыдущее и последующее, а следовательно, есть и время, о чем мы и ведем речь в данной статье.

Подводя итог статьи, скажем еще раз, что благодаря знаку в определенном смысле возможно и время. В условном рефлексе для времени требуется движение, в которое приводится безусловный раздражитель. Именно в «движении», самораздвоении раздражителя создается и время. Однако движение возможно только при наличии посредника между противоположностями. Ведь при движении нет актуальной действительности того, из чего осуществляется движение (уже нет одной определенности), но нет и того, к чему идет движение (еще нет другой - противоположной определенности), поскольку движение «является некоторого рода реальной действительностью, но при этом - незавершенною, ибо незавершенным является то возможное, которое в <данном> движении осуществляется» [1, с.305]. Саморазличение раздражителя возможно при посредстве субстрата знаковой деятельности, воплощением которого является знак. Знак находится «посередине» между предыдущим и последующим, обозначает (разграничивает) как предыдущее, так и последующее, организуя временные отношения (различные «теперь»). Вместе с тем, являясь «третьим» он и объединяет противоположные чувственные формы в своей материи (в тождественном «теперь»).

ЛИТЕРАТУРА

1. Аристотель. Метафизика. М. Эксмо, 2008.

2. Аристотель. О душе. СПб. Питер, 2002.

3. Аристотель. Физика. Сочинения. В 4-х т. Т.3. М. Мысль,1981.

4. Гегель Г.В.Ф. Философия духа. Энциклопедия философских наук. М. 1956. Ч.3. Т.3.

5. Журавлев Б.В., Муртазина Е.П. Поведенческие и нейрональные механизмы формирования условного рефлекса. Российский медикобиологический вестник им. академика И.П.Павлова. 1999. № 1-2. С. 53-58.

6. Кант И. Критика чистого разума. М. Эксмо, 2012.

7. Мочалов К.С. Временные преобразования в ходе становления и функционирования знаковых систем, обеспечивающих организацию деятельности. В мире научных открытий. 2011. Т. 21. № 9.4.

8. Мочалов К.С. Механизм организации событий во времени при формировании сигналов (знаков) в инструментальной условно-рефлекторной деятельности . Научные проблемы гуманитарных исследований. 2012. №. 4. С. 289 - 297.

9. Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М. Наука, 1973.

10. Платон. Тимей. Собрание сочинений в 4 т. Т.3 . М. Мысль, 1994.

11. Шингаров Г.Х. Условный рефлекс и проблема знака и значения. М. Наука, 1978.

REFERENCES

1. Aristotle. Metaphysics. M .: Eksmo, 2008.

2. Aristotle. On the soul. SPb .: Piter, 2002.

3. Aristotle. Physics. Works. In 4 Vols. V.3. M .: Thought, 1981.

4. Hegel G.W.F. Philosophy of mind. // Encyclopedia of the Philosophical Sciences. M., 1956. Part 3. V.3.

5. Zhuravlev B.V., Murtazina E.P. Behevioral and neuronal mecanisms of conditioning reflex formation. // I.P. Pavlov Russian Medical Biological Herald.1999. № 1/2. P. 53 - 58.

6. Kant I. Critique of Pure Reason. M .: Eksmo, 2012.

7. Mochalov K.S. Temporal transformations in the formation and function of sign systems that provide the organization of activity. // In the World of Scientific Discoveries. 2011. V.9.4.

8. Mochalov K.S. Mechanism of organization of events in time during the formation of signals (signs) in the instrumental conditioned reflex activity. // Scientific problems of the Humanities Research. 2012. № 3 (13).

9. Pavlov I.P. Twenty years of objective study of the higher nervous activity (behavior) of animals. M.: Science, 1973.

10. Plato. Timaeus. Works in 4 volumes. V.3 . M .: Thought, 1994.

11. Shingarov G.Kh. Conditioned reflex and the problem of sign and meaning. M.: Science, 1978.

Размещено на Allbest.ru