Случайность – это характеристика объективных процессов или феномен человеческой экзистенции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Случайность - это характеристика объективных процессов или феномен человеческой экзистенции

Магомедов Камиль Магомедович кандидат философских наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Дагестанского государственного института народного хозяйства

Аннотация

В статье раскрываются разные подходы к определению случайности, приводятся онтологические и гносеологические характеристики случайных процессов, а также устанавливаются основные отличия в понимании случайности в классической, неклассической и постнеклассической науке.

Ключевые слова: случайность, детерминизм, классическая, неклассическая и постнеклассическая картины мира, динамические и статистические процессы, синергетика.

Annotation

Magomedov Kamil Magomedovich

PhD, associate professor

department of humanities Dagestan state Institute national economy

Randomness - a characteristic of the objective processes or phenomenon of human existence

The article describes the different approaches to the understanding of randomness, are ontological and epistemological characteristics of random processes, and establishes the basic differences in understanding of randomness in the classical and nonclassical postnonclassical science.

Keywords: randomness, determinism, classical, nonclassical and postnonclassical picture of the world, dynamic and statistical processes Synergetics

случайность гносеологический диэлектрический детерминизм

Все существенные разночтения в понимании природы случайности в истории философии и методологии науки, специфика установок различных форм материализма и идеализма, детерминизма и индетерминизма связаны не столько с признанием или отрицанием самого феномена случайности, сколько с ее характеристикой как выразителя метрики объективных процессов, или, как только стороны развивающегося человеческого познания. Одни, представляющие как материалистические, так и идеалистические платформы в философии, говорили о реальном существовании случайности; другие лишали случайность объективного содержания и видели в ней только эпистемологическое измерение как момента познавательного отношения человека к миру.

Мне представляется, в отечественной философии, особенно под влиянием Гегеля и марксизма, произошел своеобразный крен в сторону абсолютизации объективного содержания категории случайности как формы проявления необходимости и некоторой недооценки ее субъективно-познавательного содержания.

Ведь, по большому счету, если последовательно придерживаться детерминизма как универсального принципа бытия и познания, то мы, в конечном счете, должны прийти к отрицанию объективной случайности. Если в мире нет выделенных объектов и все явления причинно обусловлены, если нет и быть не может беспричинных явлений, то это означает, что в мире царит всеохватывающая необходимость и закономерность. Случайное также причинно обусловлено и его обязательным признаком также является необходимость. Следовательно, всякое противопоставление необходимости и случайности лишается смысла.

В истории философии было предложено два выхода из этого методологического тупика:

а) вывести случайность из сферы действия механизмов детерминации и провозгласить объективное существование абсолютной случайности, не связанной с необходимостью и закономерностью. Данная позиция приводит к индетерминизму, согласно которой есть только случайное (Эпикур в своей этической теории, Гельвеций и др.). Эта же точка зрения на основе абсолютизации случайности изложена неотомизмом в своей концепции контингентности, согласно которой физический мир является контингентным, он случаен, ограничен и недостаточен, поскольку не содержит в себе Бога как абсолютную и единственно возможную необходимость. Поэтому реально сущее есть не действительное, а только виртуальное, потенциальное бытие;

б) провозгласить случайность лишь продуктом наших познавательных способностей. Следуя этой позиции, получается, что нет никакой объективной случайности, она только преходящий момент познания. И это верно не только для динамических, линейных процессов, но и для вероятностно-статистических.

А если это так, то о случайности можно говорить только с точки зрения познающего субъекта. Случайность - это всегда мера нашего незнания законов окружающего мира; если хотите, она - мера нашего невежества о мире и о себе. И прав был Демокрит, который полагал, что случайность люди ввели, чтобы оправдать свою глупость.

По большому счету, если сравнивать исторические картины мироздания и научные парадигмы между собой, то они в основе своей различаются по критерию признания или непризнания роли случайности в познавательном процессе.

Таким образом, в понимании категории случайности философия как бы пошла двумя крайними путями:

- первый, через «онтологизацию» случайности, придание ей статуса объективной характеристики бытия;

- второй, через «гносеологизацию» случайности, лишение ее объективно-онтологического содержания, наделение лишь особым познавательным статусом.

Выработка единой методологии невозможна без объединения этих двух стратегий в понимании действия случайных механизмов в едином пространстве науки и культуры. Для ее выработки необходимо проследить, как эти две стратегии динамично переплетаются в различных научных картинах мира.

Классическая, или механистическая картина мира, построенная на однозначном, лапласовском детерминизме, была основана на отрицании ценностной роли случайных процессов. Последние рассматриваются лишь как негативные и преходящие составляющие познания, которые должны устраняться в последующем развитии науки. Согласно этой позиции, ничто в природе не может произойти случайно; все следует определенным законам, которые являются лишь необходимой связью определенных следствий с их причинами. Согласно Лапласу, «…среди бесконечного разнообразия явлений, беспредельно следующих один за другим…, кривая, описанная легким атомом, который как бы случайно носится ветром, направлена столь же точно, как и орбиты планет» [1, с.175]. Коротко эту классическую максиму выражает формула, ставшая крылатой: «Наука - враг случайности», особенно остро прозвучавшая из уст одиозного академика Т.Д. Лысенко на знаменитой сессии ВАСХНИЛ в 1948 г.

Неклассическая парадигма случайности начала формулироваться еще в античности в трактате «Об истолковании» у Аристотеля, но особенно прозвучала в диалектической концепции Гегеля. Согласно последней, случайность, как форма проявления необходимости, объективна по содержанию, она не есть лишь результат нашего незнания. Поэтому объявить науку врагом случайности - это, значит, провозгласить ее врагом и необходимости. Нечто становится случайным не в силу беспричинности, а потому, что оно не может быть объяснено из самого себя, поэтому случайность является вполне правомерным объектом науки.

Нет абсолютно самостоятельных, независимых друг от друга необходимостей и случайностей. Что случайно в одном ряду причин, в одном отношении, оказывается необходимым в другом отношении, и наоборот.

Таким образом, важнейшая отличительная особенность неклассической концепции случайности - это раскрытие диалектического, внутренне-противоречивого ее единства с необходимостью.

Другая отличительная черта неклассической теории - исследование случайностных механизмов в статистических, вероятностных процессах.

Существенный вклад в разработку новых неклассических представлений о детерминизме внесла квантовая механика, особенно установление В. Гейзенбергом соотношения неопределенностей, согласно которому в микромире невозможно одновременно точно знать импульс и координаты в силу противоречивой корпускулярно-волновой природы микрообъектов: чем больше неопределенность координаты частицы, тем меньше неопределенность ее импульса, и наоборот. Осознание этого приводит к формированию вероятностной картины мира, для которой характерно введение статистических закономерностей как существенной характеристики физических, биологических, социальных и других процессов.

До появления квантовой механики считалось, что поведение отдельных объектов всегда подчиняется динамическим закономерностям, а поведение же совокупности объектов - статистическим. Переход к исследованию квантово-механических явлений, а также живой клетки (мутагенеза, например) показал недостаточность старых представлений. И если в молекулярно-кинетической теории газов статистичность вытекает из массовости элементов, составляющих систему (включает понятие вероятности распределения материальных точек по скоростям), то вероятностный характер поведения отдельных микрообъектов обусловлен внутренним единством таких противоположных сторон, как корпускула и волна. Согласно статистической интерпретации квантовой теории, для каждой частицы существует ряд возможностей, из которых одна реализуется случайным образом.

Особенно важное значение для исследования механизмов действия случайных процессов имеет постнеклассическая научная картина мира, построенная на идеях синергетики. Согласно последней, в нелинейных открытых системах, находящихся в неустойчивом состоянии, существует целый спектр траекторий, по которым может пойти эволюция. Возможный путь в пространстве путей развития в точках бифуркации определяется случайностью. Следовательно, в синергетике случайность есть творческое, конструктивное начало. Она строит мир, она способна вывести систему на аттрактор, на одну из собственных структур системы, на внутреннюю тенденцию ее организации, в которой система может пребывать достаточно долго. Таким образом, нелинейная система может сама себя организовать, а случайность в этом процессе нужна как спусковой механизм.

В качестве классического примера приводятся метеорологические и иные ситуации, где действует так называемый «эффект бабочки», взмах крыла которой может привести к непредсказуемым и весьма значительным последствиям. (Речь идет об известном фантастическом рассказе Р. Брэдбери «И грянул гром» где один из членов сафари случайно раздавил золотистую бабочку. Затем, возвращаясь к настоящей жизни, он вдруг осознает, как это незначительное событие в корне изменило вектор всего развития). В народной мудрости это явление получило название «эффекта домино» или «как гора рождает мышь», и наоборот). Однако и относительно таких систем можно делать какие-то предсказания, ибо, несмотря на непредсказуемость флуктуаций (случайных незначительных изменений начальных условий), набор возможных траекторий, путей эволюции системы ограничен (например, погодными условиями, которые могут наблюдаться в данном сезоне в данном регионе). Случайные флуктуации непредсказуемым образом меняют траектории систем, однако сами траектории тяготеют к определенным типам - «аттракторам» - и вследствие этого переводят систему, нестабильную относительно мельчайших изменений начальных условий, в новое стабильное состояние (По словам

И.Пригожина, из флуктуаций, «шумов» рождается новый порядок). Это значит, что детерминизм и признание случайности вовсе не исключают, а, напротив, дополняют друг друга. «Я убежден, - пишет B. Пригожин, - что нам равно необходимы и детерминистские и вероятностные схемы для описания невероятно сложных явлений, с которыми столкнулась наука последних десятилетий» [2, с.108].

Таким образом, в отличие от классической науки, стремившейся сводить все к простому и предсказуемому, современная наука работает с непредсказуемым, неопределенным, неточным и сложным, широко использует вероятностные методы и признает важную роль случайного и непредсказуемого.

Получается, что все три основные естественнонаучные картины мира отличаются между собой, прежде всего, различным пониманием соотношения необходимости и случайности в механизмах детерминации:

- в классической картине мира, наука - враг всякой случайности в динамических процессах, случайность - нежелательный момент в познании, поскольку представляет собой отклонение от нормы;

- в неклассической картине мира случайность есть форма проявления необходимости и иначе она проявиться не может и в динамических, и в статистических процессах;

- в постнеклассической же картине мира случайность есть фундаментальная характеристика бытия, особенно в точках бифуркации.

Сказанное подтверждает необходимость и правильность учета и признания обеих стратегии в исследованиях феномена случайности: и как элемента объективной реальности, и как важный внутренний момент в познавательной деятельности человека.

Литература

1. Лаплас. Изложение системы мира. - М.: Наука,1982. - 676 с.

2. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. - М.: Едиториал УРСС,2003. - 240 с.

Literature

1 Laplace. Statement of system of the world. - M.: Science, 1982. - 676 pages.

2 Prigozhin I., Stengers I. Vremya, chaos, quantum. - M.: Editorial URSS,2003. - 240 pages.

Размещено на Allbest.ru