Об уровнях познания в исследованиях категории повседневного

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Об уровнях познания в исследованиях категории повседневного

Ю.В. Крысенок

Зарождение исследований повседневного относят к гуссерлевскому времени. Именно Гуссерль первым ввел в теоретический оборот понятие «жизненного мира» с тем, чтобы высветить кризис современной ему науки и наметить путь преодоления этого кризиса посредством обретения утраченной связи науки с человеческой жизнью.

В последнее время наблюдается стойкий интерес к вопросам «повседневного как у отечественных [1], так и зарубежных[2] исследователей, которые теперь обнаружили интерес к эмпирическому человеку, его «жизненному миру». Наблюдаются попытки увидеть того самого человека, который наделялся всеобщими характеристиками «общественного животного», «родового существа» или «личности» в классических подходах. Это вполне оправдано - рассмотрение человека через призму категории «повседневности», «жизненного мира», «частной жизни» [3] имеет большой потенциал - позволяет ученым по-новому анализировать природу человека.

Повседневность представляет собой ту самую реальность, в которую постоянно погружен человек и которая ощущается как естественное состояние, как собственная, частная сфера жизни, наполненная будничными событиями. «Это состояние повторяющихся день изо дня действий и контактов, признаваемых индивидом обычными и своими в отличие от внешних, объективированных, институциональных форм и правил взаимодействия, не зависящих от воли индивида, но воспринимаемых им как обязательное, официальное, а поэтому внешнее» [4].

Повседневное существование человека, это тот островок нашей реальности, в которых мы остаемся собой при любых трансформациях. «Вновь и вновь возвращаемся мы в свою повседневность, обретая самих себя. Человек нуждается в ней как в своей естественной «среде обитания», как в воздухе, которым мы дышим, не замечая этого. Длящаяся бесконечно, она повторяется из века в век и от поколения к поколению, медленно эволюционируя вместе с самим человечеством» [5].

Получается, что с одной стороны, повседневность - это некая социальная реальность, однотипная, повторяющаяся изо дня в день и, с другой стороны, трансформирующаяся под влиянием каждодневных изменений, определяемая некими структурными элементами. Среди этих элементов (детерминант, базовых структур) нам видится возможным выделить следующие: образ жизни, религиозные воззрения, жизненные установки, язык, нормы, традиции, ритуалы, ценности, стереотипы, привычку, вещь; социально-политическую и экономическую ситуацию, которые присущи тем или иным сообществам. Кроме прочего, «жизненный мир» дифференцируется на основе личного опыта и психического состояния. Одна из современных исследователей феномена повседневности Марковцева О.А. пишет: «феномен «повседневность», презентируется такими базовыми её структурами, как непосредственность, экзестенция, опыт, смысл, язык, знак, текст. Их целостность устанавливается в качестве основания повседневного бытия, условием которого является само сознание человека [6]. Сохань И.В. идет в своих исследованиях ещё дальше, утверждая, что «…она (повседневность) является своеобразным фундаментом культуры»[7].

Таким образом, можно заключить, что повседневность обладает многослойной структурой и разнообразна в формах своего осуществления.

Повседневность складывается из мелочей [8], определяется жизненным стилем[9], социокультурным окружением [10], трудовой деятельностью [11], конституирована через языковые формы [12], и в месте с тем консервируя в себе обычаи, традиции, нормы она является универсальным основанием культуры [13], содержит в себе неявные константы.

С помощью этой категории можно увидеть грани общества, ускользавшие от традиционного философского и социологического видения. Недаром известный исследователь повседневного и жизненного мира австрийский философ Щютц А. отмечал «Повседневность как бы и вовсе не замечается людьми, словно воздух, которым дышишь. Только жизненный мир при всех иллюзиях обладает непосредственной достоверностью» [14].

Для анализа тех неявных элементов и детерминант, которые заключает в себе феномен повседневности, необходимы особые подходы в исследовании. Нам представляется возможным говорить в данном контексте исследований о двух уровнях познания: рациональном и чувственном.

Первой ступенью познания - и исторически и логически - выступает, как известно, чувственное (интуитивное, мифологическое, иррациональное) познание. В свою очередь рациональное (объективное, позитивистское) познание, логическое мышление рассматривается как второй, после чувствительного, более высокий уровень познания.

Чувственное познание, являясь самой простой и исходной формой познания, определяет знание посредством ощущений, восприятий и представлений, возникающих в результате отдельных воздействий реальности на органы чувств. К этому типу относят также интуицию и воображение. Они являются результатом непосредственного взаимодействия субъекта и объекта, что обусловливает конкретность, индивидуальность и ситуативность получаемого здесь знания. Так мы получаем те первичные представления, которые Дюркгейм называл «допонятийными». «Будучи основанием познавательной деятельности в целом, чувственный уровень познания особое значение имеет в искусстве и обыденной практике» [15].

Чувственный опыт признается главным источником знания у эмпиристов (Локк, Юм, Кондильяк), они считали, что все остальное знание опирается именно на чувственное познание. В истории философии эмпиризм выступал как идеалистический (Юм, Беркли, Мах, Авенариус, современный логический эмпиризм и т.д.), признававший единственной реальностью субъективный опыт (ощущения, представления), и как материалистический эмпиризм (Ф.Бэкон, Гоббс, Локк, Кондильяк), считавший, что источником чувственного опыта является объективно существующий мир[16]. Этой теории близка концепция верификации в опыте - эмпириокритицизма (Фейербах, Дюринг, Йодль, Шуппе).

По версии Авенариуса, содержание опыта «естественного понятия мира» включает в себя то, что есть данное из меня, из соответствующей среды и из зависимостей между фрагментами опыта. «…человеческiя понятiя о мiре (предполагая достаточно долгое время положительной способности развитiя для человечества) приближаются къ чисто эмпирическому понятiю о мiре и что спецiально то понятiе о мiре, которое окончательно устраняетъ мiровую загадку, можетъ быть лишь такимъ, содержанiе котораго есть чистый опытъ» [17].

Иррационалистические тенденции можно проследить на протяжении длительного развития философии[18]: «философия чувства и веры» Якоби, «философия откровения» позднего Шеллинга, волюнтаризм Шопенгауэра, «философия бессознательного» Э. Гартмана, учение Кьеркегора и др. Иррационалисты определили инстинкт, интуицию, чувство, любовь как решающие источники познания, данные которых разум лишь разрабатывает дальше.

Разуму в иррационализме было отведено чисто утилитарное место в познании и, более того, само иррациональное было четко тематизировано и проблематизировано, благодаря чему был расширен и обоснован по сути новый предмет философской рефлексии в виде интуитивного, до- или внетеоретического знания, а сама философия из мышления о мире в понятиях превратилась в понимание (или интуитивное восприятие) в принципе непознаваемой силами одного только разума действительности[19]. Следует отметить, что само иррациональное действие по своей структуре сходно с повседневностью.

Ближе всего к изучению проблем повседневности посредством чувственного иррационального познания оказались сторонники «философии жизни» (Бергсон, Зиммель, Дильтей, Кейзерлинг, Клагес и др.) [20]. Они обращались в своих работах к вопросам о смысле, цели, ценности жизни, ко всей полноте непосредственного переживания. Стремились понять «жизнь из неё самой». Ставили чувства и инстинкт выше интеллекта, иррационализм и мистику - выше всякого рационализма, созерцание - отделяли от понятия, «творческое» - от «механического». Основателем современной, подчеркнуто антирационалистической философии стали Шопенгауер, и в ещё большей степени Ницше.

Стоит заметить, что среди философских предшественников этого направления был молодой Гёте периода «Бури и натиска», призывавший дополнить «единодержавие рассудка красотой непосредственного воззрения и стихией жизненного чувства».

Философия жизни в свою очередь явилась предшественницей философии существования - экзистенцианализма (Бердяев, Хайдеггер, Ясперс, Сартр, Мерло-Понти, Камю, С. де Бовуар и др.). Экзистенцианалисты отказались от рассмотрения действительности в рамках одного рационалистического подхода. Это направление нам интересно, прежде всего, с позиций описания и анализа экзистенциальных структур повседневного опыта человека в его полноте, конкретности, уникальности и изменчивости, т.е. в реальной полноте непосредственных контактов человека с миром, на уровне нерасчлененной совокупности его интеллектуально-духовных, нравственных и эмоционально-волевых личностных структур. Осуществляя этот сдвиг, экзистенцианализм использует и творчески развивает гуссерлевский метод интенционального анализа жизни сознания и гуссерлевскую идею «жизненного мира». Он видит свою задачу в дескрипции фактической жизни субъективности, в описании структур, содержаний, механизмов и режимов работы индивидуального сознания, непосредственно вплетенного в многообразные формы человеческого самоосуществления в мире, в выявлении онтологических структур экзистенции, непосредственно проартикулировавших себя в человеческих состояниях, переживаниях, действиях и кристаллизировавших себя в мире.

Выявляя и описывая механизмы конституирования фундаментальных структур повседневного опыта, фундаментальных жизнезначимых смыслов опыта человека, экзистенцианализм показывает, что непосредственное «открытие мира», первоначальное его «означивание» есть движение (способ), которым человек открывает себя, самоопределяется в бытии, обретая индивидуальность.

На чувственном восприятии бытия основывается также интуитивный, мифологический подход, тем самым, показывая реальность в глубинных её истоках.

Чувственное познание близко мифологической форме мышления. Именно в категории мифа выражается содержание, в качестве «неопровержимых фактов бытия» (Лосев) не улавливаемое другими категориями и понятиями различных наук. Он позволяет увидеть и зафиксировать не уловимое никакими другими средствами социальных наук синкретическое единство объекта и субъекта, мышления и действия, энергии и структуры[21], которое именуется общественной жизнью, и в котором живем все мы в нашей повседневности.

Современной философией зачастую учитываются моменты сходства обыденного и научного знания, состоящие, в частности, в наличие принимаемого без доказательств, на веру, как самоочевидное. Это сближает научное знание с религией, мифом, на что уже обращали внимание некоторые учёные[22].

«Более широкий контекст рассмотрения обыденного, повседневного сознания делает очевидной его родственность не с наукой, но с мифом и искусством» [23]. «Повседневному бытию, - констатирует М. Шубина, - соответствует не рациональное научное знание, а мифологическое» [24].

Особую роль в познавательном процессе играет интуиция, свидетельствующая об особых механизмах познания на уровне бессознательных структур психики. В свое время Бергсон писал, что методом философии должна стать именно интуиция[25].

Следует, однако, отметить, что современный человек, зачарованный успехами науки, с подозрением относится к иррациональным, интуитивным, мифологическим формам постижения реальности.

Рациональный [26], позитивистский, объективный метод (тип познания) базируется на убеждении в способностях разума найти абсолютную истину и постичь этот мир. Считается, что только рациональное познание обеспечивает существование таких форм познавательного творчества, как наука и философия [27].

Целиком рационалистичными являются следующие концепции: исторический материализм (Маркс, Энгельс), материализм (Просвещение, Дидро, Гольбах), позитивизм (Спенсер, Поппер и др.), прагматизм, а также современные - марксизм, неовитализм, логицизм, неореализм.

Рациональное познание, формами которого являются понятие, суждение и умозаключение, предполагает возможность объективации индивидуальных знаний, их обобщения, трансляции и т.п. Однако и научно-позитивистский, критический подход также часто обвиняют в односторонности.

Для того чтобы получить истинное знание, на самом деле нужны и понятия разума, и чувственный опыт. Противостояние между рационализмом и эмпиризмом во многом преодолел в своем учении о познании Кант, который показал, что в познании всегда необходим синтез чувственного и рационального. Согласно Канту, опыт, эмпирия дает материал, содержание нашему познанию, а разум придает ему форму. Содержание невозможно без формы, а форма без содержания.

Д. Мид и А. Шюц высказали по отношению к исследованию повседневности мнение о том, что в данном случае объект исследования дает науке специальные метода, при помощи которых он может быть рассмотрен, а не наоборот.

Фиркандт в своей работе «Преодоление позитивизма в немецкой социологии повседневности» (1926) использовал категорию «повседневность» для того, чтобы увидеть преодоление позитивизма в немецкой социологии современности.

Шелер развивал теорию социального окружения. В труде «формализм и этика» (1913) он рассматривает теорию социального окружения - как практический мир вещей, который формирует естественное мировоззрение человека, дает ему непосредственные переживания, и мир, который не обязательно отражается в теоретическом познании. «В качестве фундамента всякого искусственного, более высокого исторически-позитивного знания -- будь то спасительное, образовательное или позитивное деятельностное знание, будь то религиозное, метафизическое, теоретическое знание или «ценностное» знание -- теоретики познания обычно рассматривают такое знание, которое они называют «естественным мировоззрением». Очевидно, под ним они имеют в виду способ воззрения на мир, содержащий минимум константного и образующийся из того, что встречается всегда и повсюду, где живут «люди». Они принимают его в большинстве случаев за свой «исходный пункт» и называют его также «естественно выросшим», «практическим» и т. д. [28]. Всё это только подчеркивает диалогичность и многосторонность исследуемого феномена «повседневность».

Таким образом, рассмотрение категории «повседневности» и «жизненного мира» может принести богатый исследовательский материал с позиции дуализма рассмотренных нами типов познания.

познание повседневность интуиция

Литература

1. Ионин Л.Г., Касавин И.Т., Щавелев С.П., Золотухина-Аболина Е. В., Лелеко В.Д., Маркова Б.В., Марковцева О. Ю., Козырьков В.П., Козьякова М.И., Марков Б.В., Сохань И.В., Богданов К. А., Бутенко И.А., Наливайко И.М., Новикова Н.Л. и др.

2. Слотердайк Петер, Хабермас Юрген, Вальденфейс Бернхард, Блюменберг Ханс, Гарфинкель Гарольд, Элиас Норберт и др.

3. в данной работе будем придерживаться мнения, что данные понятия приближенно идентичны по своему значению.

4. Ерасов Б.С. Социальная культурология. - М.: Аспект Пресс, 1997. - С 137.

5. Козьякова М.И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до 20 века. - М.: Весь мир, 2002. - С.7.

6. Марковцева О.А. Повседневность как бытие человека в мире // Весник ОГУ № 6 /июнь 2006. - Том 1. - С. 111

7. См. Сохань И.В. Повседневность как универсальное основание человеческой культуры: Дисс. Канд.филос.наук:09.00.13, Томск, 1999.

8. Туровская М. Бинокль. Заметки о России для немецкого читателя. Заметки о Берлине для российского читателя. - М.: Новое литературное обозрение, 2003 г. - С.287

9. См. по Pierre Bourdieu Die feinen Unterschiede. Kritik der gesellschaftlichen Urteilskraft. Suhrkamp Verlag KG, 2003.

10. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. Под ред. Д.В. Скляднева. - СПб: Наука, 2000. - С.215

11. См. марксистскую теорию.

12. Новикова Н.Л. Повседневность как феномен культуры. - Саранск: Изд-во Морд. ун-та, 2003. - С.98

13. См. Сохань И.В. Повседневность как универсальное основание человеческой культуры: Дисс. Канд.филос.наук:09.00.13, Томск, 1999.

14. Щютц А. Структура повседневного мышления // Социол. исслед. 1988. №2. - С. 127

15. Новейший философский словарь: 3-е изд./ Ред. А.А. Грицанов. - Мн.: Книжный Дом, 2003 - С. 766

16. Новейший философский словарь: 3-е изд./ Ред. А.А. Грицанов. - Мн.: Книжный Дом. 2003 - С. 1720

17. Авенариус Р. Человеческое понятие о мире. Пер. с нем. Серия: Из наследия мировой философской мысли: история философии. Книга на дореволюционном русском языке (репринтное воспроизведение издания 1901 г.); Изд.2, 2008.

18. Предпосылки иррационализма начинают формироваться в античные века (орфико-пифагоризм, платонизм, неоплатонизм, позний стоицизм), наиболее полное развитие иррационализм, как философское направление, получил к середине 19 века.

19. Новейший философский словарь: 3-е изд./ Ред. А.А. Грицанов. - Мн.: Книжный Дом. 2003 - С. 592

20. К сторонникам ранней философии жизни причисляют также досократиков, в особенности Эмпидокла, стоиков, немецких натурфилософов послереформатовского периода - Парацельса, Ван-Гельмонта-ставршего.

21. Гуревич П.С. Философия человека. - М.: ИФРАН, 2001 - С. 117

22. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. Из ранних произведений. - М.:1990 с.393 - 599; Лихачёв Д.С. Очерки по философии художественного творчества. Изд. 2-ое, доп.. - СПб., 1999. - С.10-15.

23. Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре(монография). - СПб.: СПбГУКИ, 2002. - С. 32

24. по Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум. - М.: Прогресс-традиция, 2003. - С.143

25. Бергсон А. «Философская интуиция» // Новые идеи в философии. - Сб. № 1.

26. Рационализм занял господствующее положение в европейской научной мысли начиная с сер.18 века.

27. Новейший философский словарь: 3-е изд., исправл. - Мн.: Книжный Дом. 2003. - С. 766

26. Шелер М.Социология знания // Теоретическая социология: Антология: В 2 ч. / Пер. с англ., фр., нем., ит. Сост. и общ. ред. С. П. Баньковской. - М.: Книжный дом «Университет», 2002., Ч. 1., 424 с. - С. 164 -171

Размещено на Allbest.ru