Формы античной астрономии и влияние социокультурных факторов на древнегреческую науку

Размещено на http://www.allbest.ru/

Формы античной астрономии и влияние социокультурных факторов на древнегреческую науку

И.М. Лебедянцев

Введение

При упоминании о древнегреческой астрономии у большинства людей, даже неплохо знакомых с историей науки, возникают представления о банальной и типичной для всякого архаического сознания геоцентрической модели вселенной. Однако духовный мир греков и формы их научного знания были намного богаче и разнообразнее, поэтому мало соответствовали этому расхожему утверждению. Античная научная мысль была тесно переплетена с эстетикой, мифологией и философией, почему в разнообразии взглядов на универсум и поэтичности мироощущения намного превосходила новоевропейское естествознание, создав не две, а целых четыре космологические модели.

1. Неклассические формы античной астрономической мысли

Одним из интереснейших феноменов античной науки была гелиоцентрическая система. Создатель ее - Аристарх Самосский, живший в эпоху раннего эллинизма. Аристарх считал, что солнце находится в центре вселенной, а Земля лишь одна из планет, вокруг этого центра вращающихся. Он вполне верным способом рассчитал расстояние и отношение между небесными светилами, но неразвитость инструментария и новизна концепции, не имевшей до него представителей, «заставили его мыслить» Щедровицкий Г.П. Опыт логического анализа рассуждений («Аристарх Самосский») // Философия. Наука. Методология.- Москва, 1997, с.78., однако не позволили прийти к сколько-нибудь правдоподобным результатам.

Многие считают, что этими двумя теориями и исчерпывается все многообразие античной астрономической мысли. Но это не так. Еще на заре рождения древней науки мы встречаемся с концепцией Филолая. Это был представитель разгромленного в Кротоне пифагорейского союза. После того как общество Пифагора достигло значительного влияния в южной Италии, их политические противники устроили заговор, в результате которого союз был разгромлен, а его представители вынуждены, спасаясь от преследователей, рассеяться по всей греческой ойкумене. Учение пифагорейцев носило сакральный характер. Филолай, оказавшийся после разгрома союза в Беотии, стал первым, кто представил учение Пифагора «широкой публике». По его представлениям центром вселенной является ни Земля, ни Солнце, а некий огненный субстрат, названный им Гестией. Этот центр был осью космического пространства, вокруг которого вращались все небесные тела. Филолай вводит к тому же дополнительное небесное тело - Антихтон (Противоземлие). Дело в том, что для пифагорейцев, в основе философии которых лежала идея субстанциальности числа, одним из священных чисел была десятка (Декада). Поэтому для Филолая было важно, чтобы число космических объектов было равно десяти: пять планет, Солнце, Луна, сфера неподвижных звезд, Земля и Противоземлие. Единственная проблема, которая возникает у исследователей при рассмотрении учения о Гестии - это вопрос о том является ли она центром физическим или метафизическим. То есть, считал ли ее Филолай действительным небесным объектом или воспринимал как некий общий принцип устройства универсума.

Еще одной интересной находкой античной мысли является система Гераклида Понтийского - продолжателя Платона, работавшего в его Академии вместе с Евдоксом Книдским. Он считал, что планеты движутся вокруг Солнца, но Солнце, в свою очередь, вращается вокруг земли. Этим он предвосхитил гелиогеоцентрическую модель Тихо Браге.

2. Основная парадигма древнегреческой науки о космосе и ее представители

Но основной для древней Греции, а впоследствии и для Рима, идеей устройства космоса была геоцентрическая система Аристотеля-Птолемея. Но развитие её началось задолго до научной деятельности Стагирита. Представление о центральном положение земли, количестве и порядке вращения небесных тел вокруг неё впервые встречается в натурфилософии милетской школы. Её основатель Фалес, которого традиция называет и первым математиком, и первым философом, и первым астрономом, был также и родоначальником протонаучной космогонической идеи становления сущего из материальной стихии. Его продолжателем стал Анаксимандр. Он считал, что мир, рождаясь, должен в любом случае придти к смерти, растворившись в апейроне -- субстанции из которой произошло все сущее. Мир будет вновь и вновь рождаться из беспредельного и снова умирать, уходя в апейрон. Анаксимандр, как полагает J.Burnet Burnet. J. Early Greek Philosophy.- London, 3^rd edition, 1920, ch.1.17., вполне мог развить даже представление о совместном существовании нескольких миров. Хотя более убедительной представляется классическая версия о последовательной смене мирами друг друга «Представляется невероятным,- пишет Эдуард Целлер,- чтобы Анаксимандр утверждал совместное существование бесчисленных миров в бесконечном пространстве». Целлер Э. Очерк истории греческой философии.- Москва, 1996, с. 46.. Из учения об апейроне вытекает и вся космология Анаксимандра, которую продолжил разрабатывать его ученик Анаксимен. «Главная заслуга его в истории астрономии заключается в том, что он первый провел различия между планетами и неподвижными звездами. Он дает новый, более правильный порядок расположения светил: ближе всего к Земле Луна, затем Солнце, далее планеты, и, наконец, неподвижные звезды» Маковельский А.О. Досократики. Т.1.- Казань, 1914, с. 49.. Именно в таком ключе и продолжала развиваться древнегреческая астрономия вплоть до краха античной цивилизации, оказав огромнейшее влияние на средневековую мысль. Единственное в чем было отступление от идеи Анаксимена у всех последующих ученых - это вопрос о последовательности расположение небесных тел.

Эту концепцию восприняли и активно развивали италийские философы. Сначала её взяли на вооружение мыслители пифагорейского союза. Потом она повлияла на натурфилософские взгляды Парменида. Отец-основатель элейской школы, опосредовано, через школу пифагорейцев, у которых он учился, также воспринял эти воззрения. Несмотря на то, что главной идеей Парменида была неподвижность и неизменность всего сущего, что, казалось бы, должно исключить всякие космологические представления, элейский мыслитель во второй части своей поэмы дает картину мира, сходную с анаксименовской. Одной из модификаций пифагорейской теории сфер является учение Парменида о венцах. В дошедших до нас фрагментах нет никаких указаний на «гармонию тел небесных», но происхождение космологических взглядов основателя элейской школы явно идет от кротонского союза, к которому и сам Парменид был не равнодушен. Достаточно сказать, что наряду с Ксенофаном Колофонским его учителем считается пифагореец Аминий. По фрагментам поэмы четкого представления об устройстве вселенной мы составить себе не можем. Космос представляет собой ряд плотно прилегающих друг к другу окружностей, состоящих из света и тьмы. Движущей причиной мироздания «он считает богиню, восседающую в центре вселенной и являющуюся виновницей всякого рождения» (Мак. B 12). Наличие у Парменида богини любви многие считают заимствованием из пифагореизма (ср. учение Филолая о Гестии - центральном космическом огне).

На определенном этапе развития геоцентрической модели у ученых возникли проблемы. Когда опытная астрономия накопила достаточное количество эмпирических фактов, появилось понимание несоответствия теории с практикой. Для примирения данных астрономических наблюдений со столь удобной концепцией в античной науке выработалась теория гомоцентрических сфер. Что помогало объяснить почему, если планеты действительно движутся вокруг земли, если движение их постоянно и неизменно, если скорость их остается той же, данные наблюдений противоречат геоцентрической модели вселенной. Старший современник Аристотеля Евдокс Книдский -- известный в свое время математик и астроном, который в юности учился в Академии Платона, а после долгих лет странствий вернувшийся туда преподавать, разрешил эту проблему. Он придумал вводить дополнительные сферы вращения для планет. То есть космические тела движутся не только вокруг центра планетарной системы, но и вокруг некоторых других центров. Таким образом, получается многократное круговое движение. Этим и объясняется несогласованность теоретических и эмпирических данных. Он придумал вводить 27 сфер. Аристотель пошел дальше Евдокса и увеличил количество орбит до 56. Завершенную форму эта система приняла в «Альмагесте» Птолемея.

3. Связь научной и эстетической сторон античного сознания

Космологические представления древних греков были тесно связаны с их эстетическими идеалами и мировоззренческими основаниями. Это ярче всего проявилась в концепции гармонии сфер. Гармония сфер - это теория, которую «можно рассматривать не только в музыкально- акустическом аспекте, но и физико - астрономическом контексте» Жмудь Л.Я. Наука, философия и религия в раннем пифагореизме.- СПб, 1994, с. 226.. И действительно, натурфилософские концепты последователей Пифагора соединяли в себе геометрию, физику и теорию музыки. Тону (1) соответствовал куб, и так как он - «самый устойчивый», менее всего расположенный к вращению, то элементом его была Земля. Кварта (4/3) была более «легким» нежели тон образованием, ей соответствовали икосаэдр и Вода; квинте (3/2)- октаэдр и Воздух; октаве (2)- тетраэдр и Огонь. Отношения этих величин порождали додекаэдр - двенадцатиугольник, более всего из простых геометрических фигур походящий на круг, а значит отражающий идеальное, гармоничное устройство мироздания, символизирующий космос.

Музыкальные представления вносились последователями Пифагора во все сферы исследований. «Следы» гармонии отыскивались ими во всех областях знания. Самая, наверное, известная такого рода идея - это «музыка сфер». Для всех греческих ученых, за исключением, возможно, элеатов, само собой разумелось, что звук порождается движением. Но если звук вызывают даже малые тела, движущиеся на невысоких скоростях, то, по мысли учеников самосского мудреца, должны, безусловно, производить какие-нибудь звуки и такие гиганты как Солнце, Луна и Планеты, вращающиеся вокруг Земли с огромными скоростями. Причиной того, что звуков этих мы не слышим, является то, что наш слух, сопровождаемый «музыкой сфер» с рождения, привык к ним и воспринимает их как тишину. Также кузнецы, привыкшие к грохоту, спокойно находятся в кузнице, не замечая шума. Это учение в раннепифагорейской традиции имело, судя по всему, много модификаций: от классического представления о расположении светил, бытовавшего в античной астрономии, начиная с Анаксимена, до космологической концепции Филолая. Из-за обрывочного характера сведений о раннем пифагореизме реконструировать их достаточно тяжело, тем более что в стремлении к числовой красоте мыслители этой школы позволяли себе придумывать «недостающие» космические объекты, как, например, «антиземлю». С готовой, развитой, продуманной, а за одно и сохранившейся, космологической теорией такого рода мы сталкиваемся в «Тимее» Платона. античный астрономический древнегреческий

Отца Академии, а также его ближайших учеников Спевсипа и Ксенократа можно по праву назвать последователями и продолжателями многих аспектов учения Пифагора и гармонии сфер в том числе. Все планеты в концепции Платона вращаются вокруг Земли на определенном удалении друг от друга так, что их отношения выражаются при помощи двух числовых рядов: нечетного (1, 3, 9, 27), выражающего категории определенности, несущего геометрические представления (монада - первое мужское число - квадрат со стороной 3 - куб); четного (2, 4, 8), цифры которого заполняют «пустоты» первого ряда и олицетворяют собой, по Лосеву Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. Москва, 1969, с. 607- 615., становление. Числа этого ряда (1: 2: 3: 4: 8: 9: 27) выражают отношение расстояний между небесными телами. Так, отношение Луны и Солнца - октава (2: 1), Венеры и Солнца - квинта (3: 2), Венеры и Меркурия - кварта (4: 3), Марса и Венеры - октава (8: 4), Юпитера и Марса - тон (9: 8), Сатурна и Юпитера - октава + большая секста (27: 9). По отношению к этой системе во все времена возникала масса вопросов. Почему, скажем, должно брать отношение Юпитера к Марсу, а не, например, Сатурна к Солнцу? А даже если и согласиться со всеми числовыми изысканиями, то какая все-таки должна получиться мелодия? Автор безмолвствует. Однако А.Ф. Лосев считал необходимым «признать, что Платон дает в «Тимее» не просто произвольно выдуманные числа и конструкции, но весьма строго и подробно разработанную систему космоса, и только весьма интенсивная и насыщенная традиция общепифагорейского космоса избавляла его от необходимости входить в объяснение деталей» Лосев А.Ф. Бытие - имя- космос.- Москва, 1993, с.263.. Восстанавливая с опорой на позднеантичных комментаторов эту традицию, Лосев выводит, что «космос звучит у Платона в дорийской тональности» Там же, с.268.. Это вполне согласуется как с взглядами самого Платона, который неоднократно говорил о зловредности для душевных качеств человека иных ладов, так и с мнением самого Алексея Федоровича, который в одной из своих поздних работ, посвященных музыке писал: «Дорийский лад … был выражением бодрости, живости, жизнерадостности … Дорийский лад - скульптурный стиль греческой музыки» Лосев А.Ф. Античная музыкальная эстетика.- Москва, 1960, c. 84-85.. (Дорийский лад, за редким исключением (Секст Эмпирик, Филодем), все музыковеды Эллады и Рима признавали единственным (или одним их немногих) достойных тонов). Но, несмотря на весь авторитет исследователя, необходимо признать, что он зачастую смотрит на философию Платона сквозь призму поздних толкований, которые не всегда бывают объективны. Поэтому совсем необязательно думать, что Платон закладывал в свои построения столь сакральный смысл, который находят в них неоплатоники 3-6 вв. Но все, возможно, намного проще. Не только великий философ, но и необычайный художник, Платон во всех подобных интермедиях оставался голословен, чтобы не испортить излишними умствованиями очарование мифа. Но тут ведь дело не в научной объективности, а в заразительной вере в гармоничность мироздания, постигнув всю красоту которого уже не хочется верить глупым, обеззвученным вымыслам Коперника.

Список литературы

1. Багдасарьян, Н.Г. История, философия и методология науки и техники: Учебник и практикум для бакалавриата и магистратуры / Н.Г. Багдасарьян, В.Г. Горохов, А.П. Назаретян. - Люберцы: Юрайт, 2016. - 383 c.

2. Бартенев, С.А. История и философия экономической науки: пособие к кандидатскому экзамену / С.А. Бартенев. - М.: Магистр, 2011. - 271 c.

3. Батурин, В.К. Философия науки: Учебное пособие / В.К. Батурин. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. - 303 c.

4. Батурин, В.К. Философия науки: Учебное пособие / В.К. Батурин. - М.: ЮНИТИ, 2013. - 303 c.

5. Батурин, В.К. Философия науки: Учебное пособие. / В.К. Батурин. - М.: ЮНИТИ, 2015. - 303 c.

6. Бельская, Е.Ю. История и философия науки (философия науки): Учебное пособие / Е.Ю. Бельская, Н.П. Волкова. - М.: Изд. МАИ, 2014. - 224 c.

7. Бельская, Е.Ю. История и философия науки (Философия науки): Учебное пособие / Е.Ю. Бельская, Н.П. Волкова, М.А. Иванов; Под ред. Ю.В. Крянева, Л.Е. Моторина. - М.: Альфа-М, ИНФРА-М, 2012. - 416 c.

8. Бессонов, Б.Н. История и философия науки: Учебное пособие для магистров / Б.Н. Бессонов. - М.: Юрайт, ИД Юрайт, 2012. - 394 c.

9. Бессонов, Б.Н. История и философия науки: Учебное пособие для магистров / Б.Н. Бессонов. - Люберцы: Юрайт, 2016. - 394 c.

10. Борзенков, В.Г. История и философия науки. В 4 кн. Кн. 1: Общие вопросы / В.Г. Борзенков. - М.: Изд. Моск.университета, 2009. - 264 c.

11. Борзенков, В.Г. История и философия науки. В 4-х т.Т. 1. История и философия науки. В 4-х книгах. Книга I: Общие вопросы: Учебное пособие / В.Г. Борзенков. - М.: МГУ, 2012. - 264 c.

12. Борзенков, В.Г. История и философия науки. В 4 кн. Кн. 1: Общие вопросы / В.Г. Борзенков. - М.: Изд. Моск.университета, 2012. - 264 c.

13. Борзенков, В.Г. Философия науки. На пути к единству науки / В.Г. Борзенков. - М.: КДУ, 2008. - 320 c.

14. Борзенков, В.Г. Философия науки. На пути к единству науки: Учебное пособие / В.Г. Борзенков. - М.: КДУ , 2008. - 320 c.

15. Булдаков, С.К. История и философия науки: Учебное пособие для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук / С.К. Булдаков. - М.: ИЦ РИОР, 2013. - 141 c.

Размещено на Allbest.ru