"Мировое древо" в символике предметной среды удмуртов

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 7.047я

Удмуртский государственный университет

Искусствоведение

“МИРОВОЕ ДРЕВО” В СИМВОЛИКЕ ПРЕДМЕТНОЙ СРЕДЫ УДМУРТОВ

Бортникова Наталья Вячеславовна

Желудов Владимир Григорьевич

В данной статье рассмотрен образ “Мирового древа” в мировоззрении удмуртов. Показана взаимосвязь структуры дерева, отдельных его частей с мировой осью. Проанализированы основные составляющие данного образа и их семантическое значение в контексте обрядовости и последующего материального воплощения в виде ритуальных даров, жертвоприношений, орнаментации, цветового значения. Особое внимание авторы уделили исследованию семантики элементов предметной среды удмуртов, связанной с образом “Мирового древа”, которая может быть адаптирована к современности и использована в предметнобытовом окружении человека.

Ключевые слова и фразы: мировое древо удмуртов; картина мира; верховные божества; небесные светила; обрядовость; семантика образов.

мировоззрении удмурт обрядовость ритуальный

Менталитет удмуртского этноса формировался веками и был во многом обусловлен специфическим образным восприятием окружающего мира. Удмурт ощущал себя частью космического пространства и свою жизнь старался организовать, опираясь на сложившиеся традиционные представления об окружающем мире предков. Обрядовость и мировоззренческие семантические образы для удмурта служили некой защитной оболочкой, которая обладала магическими функциями и сакральным статусом, что находило отражение в особенностях планировочного решения усадебного комплекса, народном фольклоре и изделиях декоративно-прикладного искусства, придавая этим объектам неповторимый национальный колорит. Исследование данного вопроса чрезвычайно актуально в наши дни в аспекте глобальной задачи сохранения многовекового культурного наследия финно-угорских народов.

Устройство картины мира удмуртов, как и у многих народов (финно-угорских, индо-иранских, тюркских, славянских), в визуальной символике было представлено образом мирового древа. Образ мирового древа “отражает осознание мира как конкретного целого путем отождествления микрокосма с макрокосмом” [14, c. 43] и “может рассматриваться как модель-схема любого процесса, предлагающего триаду: возникновение - развитие - упадок” [2, c. 68]. Таким образом, мировое древо символизирует трехчастное деление мира. Трехчастное деление мира по вертикали и четырехчастное по горизонтали (север-юг-запад-восток) является первоосновой мировоззрения большого количества мировых этнических групп, и удмурты в этом не являлись исключением. Их представление картины мира в виде древа сложилось в ананьинскую эпоху, на протяжении которой в основном формировались образность и основные понятия мировосприятия действительности этноса [5, c. 28].

Отдельные части “Мирового древа” в мировоззрении удмуртов ассоциировались с триадой миров:

• крона ассоциировалась с верхним миром - миром светлого, лучшего устройства окружающей действительности;

• ствол, как символ настоящего, олицетворял средний мир - мир стабильности, связующее звено между прошлым и будущим;

• корни дерева в сознании удмурта представляли собой нижний мир - мир прошлого, мир умерших предков.

Исходя из вышесказанного, “Мировое древо” удмуртов-язычников можно условно разделить на верхний (небесный), средний (земной) и нижний (подземный/подводный) миры-ярусы. Каждому ярусу соответствовало свое верховное божество, представленное в понимании удмуртов дуальностью семантического образа, и своя цветовая гамма: верхнему миру соотносился белый цвет (небо, чистота, возвышенность), среднему - красный (кровь, жизнь, солнце), нижнему - черный (земля) [4, с. 55-56].

В верхнем мире главенствующее положение занимали небесные светила солнце и луна (в различных интерпретациях солнце и луна ассоциировались как с женским, так и мужским началами), а также верховное божество Инмар (бог неба, создатель всего живого на земле). Инмара представляли в виде старца с седой бородой и в белом одеянии, который мог перевоплощаться в солнце, в птицу, других животных, предметы и повелевать всем. Клятва удмурта именем солнца, луны или верховного бога Инмара была нерушимой. Божествам верхнего мира покланялись и преподносили в дар символы солнца и луны (каравай с маслом, блины-табани, перепечи), символы Инмара (животные белой масти). Их осквернение считалось недопустимым.

Почитание солнца и луны удмуртами исследователи связывают с календарно-аграрным циклом ведения хозяйства.

Образ солнца в мировоззрении удмуртов имел бинарный характер (мужское и женское начало) и в мифологии ассоциировался с солнечным зверем. Солнце представлялось “крылатыми огненными конями, которые выходят из воды” утром, поднимаются на небосвод и убегают за горизонт вечером [6, c. 62]. В семантике удмуртов восходящее и заходящее солнце представлено бинарным образом двухголового коня, головы которого повернуты в разные стороны. Поэтому кони играли важную роль в удмуртских обрядах и праздниках, посвященных культу солнца.

Образ женщины-матери (или матери солнца) Шунды-мумы занимал особое место в мировоззрении удмуртов. В обязанности Шунды-мумы входило следить за тем, “…чтобы солнце вовремя всходило и заходило. Чтобы светило не сбилось с пути, Шунды-мумы движется перед ним в виде некой черной чаши, указывая дорогу” [2, c. 70]. Семантическое представление Шунды-мумы в образе матери солнца - сильно стилизованная женская фигура или ромб с поднятыми вверх руками. Солнце также изображали в форме окружности (“питыри”), круга с точкой посередине (“питырес”), овала, розетки (цветка с лепестками). Вышеперечисленные семантические мотивы, по мнению С. Н. Виноградова, несли охранительную символику, защищая от злых духов. Ромб (символ Шунды-мумы) в семантике удмуртов ассоциировался также с образом “Мирового древа”, плодородием и материальным достатком [7, с. 67-69].

Луна в мировоззрении удмуртов в основном ассоциировалась с женским началом, с матерью Толэзёмумы. Для женщины она являлась мерилом “…эталона времени, который передвигается вдоль месяцев и измеряет их последовательность, причем периодические процессы, включая беременность, в первобытной идеологии трактуются естественно связанными со сменой сезонов, с ритмами Космоса” [15, c. 92]. Удмурты связывали фазы луны (новолуние, растущая луна, полнолуние, убывающая луна) с этапами человеческой жизни (рождение, взросление, старение, смерть). Семантическое изображение луны носило название “толэзё пужы”. Ее изображали в виде восьмиконечной звезды, которая “…совмещала в себе символику креста и квадрата. Крест - центр мира, состоящего из двух противоположных начал, четырехчастная розетка - символ территории рода, неотделимой у удмуртов от имени родовой богини” [13, c. 102]. “Толэзё пужы” был обязательным атрибутом нагрудника “кабачи”, надеваемого поверх свадебной рубахи молодой девушки как оберег и символ плодовитости. В этом качестве он встречался на других видах женской одежды (на рукавах женской рубашки, головных полотенцах - чалме, головной косынке, подоле женского платья, настенных полотенцах, скатертях, коврах), предметах обихода и утвари (прялка).

Средний мир являлся отражением окружающей действительности удмуртов, которые по роду занятий были в основном землепашцами и хлеборобами. Главным божеством среднего мира был Куазь, который покровительствовал воздушному пространству, погоде, осадкам как наиболее значимым явлениям календарноаграрного цикла, так как от солнца и дождя зависел будущий урожай удмурта. Средний ярус также ассоциировался с образом водоплавающей птицы (утки, селезня), где она “символизировала земной мир и имела три одновременные сущности, то есть воплощала в себе пребывание на земле, на небе и в воде” [8, c. 31]. Среднему миру жертвовали шкуры животных, ритуальные куклы, полотенца, ленты, которые “являлись знаком зажиточности, благосостояния, достатка, жизненной энергии, плодородия” [16, c. 183].

Семантика образов среднего яруса: дождь - в виде S- и зигзагообразных линий, штрихов; утка - в виде удвоенных или утроенных изображений или утиных лапок, которым приписывали охранительные функции. Стилизованный образ утки в виде птицы с развернутыми крыльями, с орнаментом в виде точек, штрихов, личины (стилизованное изображение человеческого лица) применяли в украшении свадебного наряда невесты. Без специфических утиных орнаментов (“чож бурд пужы” - утиные крылья, “пал чож бурд” - полкрыла утки, “вылаз-вылаз чцж бурд” - одно над другим крыло утки, “чцж бурд юбоен” - крылья утки со столбиками) в вышивке свадебной рубахи девушка не могла выйти замуж, так как по представлениям удмуртов девушка ассоциировалась с птицей-прародительницей земли [10, c. 40]. В виде птицы изготовляли и ритуальные предметы обихода: солонки, ковши и т.д.

Нижний, загробный, мир у удмуртов ассоциировался с потусторонним миром, с миром умерших предков. В удмуртском фольклоре нередко вода/река символизировала границу в потусторонний мир и ассоциировалась с водяным быком, конем. Образ быка был связан с культом воды, земли, плодородия, олицетворял мужское начало.

Главным божеством нижнего мира было божество урожая и плодородия земли Кылдысин. Образ его в мировоззрении удмуртов носил бинарный характер. Он одновременно воплощал в себе мужское (оплодотворяющее) и женское (воспроизводящее) начало (“кылдись” - творить, создавать, оплодотворять; “ин”, “инь” - жена, женщина, самка). Иногда Кылдысин в представлении удмуртов делился на двух божеств: Кереметя (мужское начало) и Му-Кылчина (женское начало, Мать земли). В удмуртской мифологии “Кылдысин представал в облике прародительницы - Великой Матери, символизирующей женское творческое начало в природе, управляющей жизнью всей вселенной. В ее образе воплотилось единство существующего мира, идея плодородия, идея вечного обновления - смены дня и ночи, лета и зимы, рождения, развития, смерти и нового рождения” [16, c. 222]. Этому божеству женщины молились о благополучном замужестве и рождении детей. С Кылдысином были связаны многие аграрные культы и праздники. Кылдысина ассоциировали с образом быка/коня как символа мощи, плодородия, будущего урожая. Быки и кони, или имитирующие их внешний облик и поведение люди, принимали участие в аграрных праздниках и обрядах для придания плодовитости земли, повышения урожая.

Нижнему миру жертвовали пиво, кумышку, металлические предметы, а также парных (или четное количество) животных красной или черной масти - символ земли.

Мировое древо и устойчивые семантические образы, связанные с этим понятием, безусловно, являются отличительными особенностями национальной удмуртской культуры. Они веками отражали традиционные понятия и ценности удмуртского этноса. В рамках задач по сохранению культурного наследия финноугорского мира представляется целесообразным активизировать работы по поиску способов сохранения адаптации указанных выше семантических образов и их смыслового наполнения (обереговую пространственно- и предметно-ориентированную функцию) к вновь создаваемому предметно-бытовому окружению современного человека, представителя удмуртского этноса. Таким образом многовековая мировоззренческая культура удмуртов не уйдет в прошлое, а будет продолжать жить в своем современном воплощении.

Список литературы

Виноградов С. Н. Развитие традиционных изобразительных мотивов удмуртов // Вестник Удмуртского университета. 1994. № 5. С. 32-44.

Владыкин В. Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск: Удмуртия, 1994. 384 с.

Владыкин В. Е., Перевозчикова Т. Г. К семантике и эволюции некоторых образов удмуртской мифологии и фольклора (в связи с проблемами этногенеза и этнической истории) // Проблемы этногенеза удмуртов. Устинов, 1987. С. 164-189.

Жаренкова Е. С. Цветовое восприятие в семантике орнамента народов Поволжья // Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2009. № 7. Ч. 1. С. 55-56.

Иванова М. Г. Истоки удмуртского народа: учебное пособие. Ижевск: Удмуртия, 1994. 192 с.

Иванова М. Г. К вопросу о художественном образе в средневековом искусстве удмуртов // Отражение межэтнических связей в народном декоративном искусстве удмуртов. Ижевск, 1984.

Ильин А. С. Солярная символика в деревянном зодчестве удмуртов и ее применение в контексте современного дизайна // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 5 (31). Ч. 2. С. 67-69.

Климов К. М. Ансамбль как образная система в удмуртском народном искусстве XIX-XX вв.: монография. Ижевск:

Изд. дом “Удмуртский университет”, 1999. 320 с.

Климов К. М. Удмуртское народное искусство. Ижевск: Удмуртия, 1988. 200 с.

Косарева И. А. Традиционная женская одежда периферийных групп удмуртов (косинской, слободской, кукморской, шошминской, закамской) в конце XIX - начале XX в. Ижевск, 2000. 228 с.

Крюкова Т. А. Удмуртское народное изобразительное искусство. Ижевск - Л.: Удмуртия, 1973. 160 с.

Куликов К. И., Иванова М. Г. Семантика символов и образов древнеудмуртского искусства: научно-методическое пособие. Ижевск: Удмурт. ин-т истории языка и литературы УрО РАН, 2001. 64 с.

Молчанова Л. А. Удмуртский народный костюм (история и символика). Ижевск, 2006. 132 с.

Стеблин-Каминский М. И. Миф. Л.: Наука, 1976. 104 с.

Фролов Б. А. О чем рассказала сибирская мадонна. М., 1981.

Шутова Н. И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции: опыт комплексного исследования. Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 2001. 304 с.

Размещено на Allbest.ru