Вера, воля и практический разум как источники морального закона в этике Канта

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 1

Вера, воля и практический разум как источники морального закона в этике Канта

Александр Владимирович Кучеренко,

к. филос. н., доцент Кафедра философии и социально-гуманитарных дисциплин Курская академия государственной и муниципальной службы

В статье рассматривается проблема происхождения морального закона у Канта, являющаяся одной из наи-более сложных и запутанных в кантоведении, поскольку имеет различные варианты решения. Приходится признать, что сегодня у нас нет устраивающего всех указания на бесспорный кантовский источник мораль-ного закона. Автор пытается сформулировать и обосновать свою концепцию решения данного вопроса.

Ключевые слова и фразы: вера; воля; общезначимость; практический разум; моральный закон. кант этика философский мораль

The author considers the problem of Kant's moral law origin, one of the most difficult and complicated problems in Kant studies because it has various alternate solutions, emphasizes that today there is no indication to the indisputable Kant's moral law source that would satisfy everybody and tries to formulate and substantiate his own conception of this question solution.

Key words and phrases: faith; will; general significance; practical intelligence; moral law.

Среди источников морального закона у Канта обычно указывают на веру, волю и практический разум.

В данном случае они берутся изолированно друг от друга таким образом, как будто бы сами из себя спонтанно порождают нормы морального закона. Наибольшую популярность в нахождении ответа на вопрос об источнике кантовского морального закона имеет законодательствующий практический разум. Данный вариант мог бы претендовать на эту роль, если бы не прямое указание Канта на то, что никакой чистый разум, полагаясь только на самого себя, не способен создать моральный закон. Замалчивание этой убийственной для данного варианта фразы Канта способно на какое-то время создать видимость решения проблемы, но не решить ее по существу.

Вера или воля, создающие закон для самих себя, очерчивают круг в доказательстве, где причина и след-ствие меняются местами. Такую позицию можно найти у В. Винельбанда (относительно веры) и П. Наторпа (относительно воли).

Как представляется автору, кантовский дуализм в решении вопроса о моральном законе удерживает двойственность значений чувственного и рационального, но здесь проявляет себя чувственность особого рода, не эмпирическая, а непосредственно связанная с интеллигибельным миром универсальных общезна-чимых норм морального закона, миром ноуменов. Эта чувственность и воздействует на практический разум.

Р. Отто считает недоступной для понимания область священного, в которой расположен моральный закон. «Как таковое священное содержит в себе совершенно своеобразный момент, - пишет он, - ускользающий от рационального, а потому оно <...> само по себе недоступно для понятийного постижения» [12, S. 5]. Рацио-нальное осмысление священного, согласно Отто, невозможно, но это противоречит общей концепции Канта.

Примером одного из вариантов монистического решения вопроса о природе морального закона может служить высказывание П. Наторпа, в котором «основания должного или основания того, почему добро есть добро, остается искать лишь в самой воле и в ее собственном внутреннем законе» [10, с. 87].

Другой, наиболее распространенный вариант представляет М. А. Булатов, утверждающий, что мораль-ный закон порожден разумом отдельного индивида. «Но откуда происходит сам закон, - пишет он, - кто яв-ляется законодателем? <...> закон морали исходит от отдельного индивида, хотя, правда, не из его личного интереса, а из разума, имеющего дело со всеобщим и необходимым, а потому и имеет значимость для всех людей» [2, с. 67]. Итак, моральный закон появляется из интереса чистого разума отдельного индивида ко всеобщему и необходимому. Данную концепцию поддерживает и Г. Н. Гумницкий, доводя ее до полного логического завершения, где моральный закон порождается чистым разумом, потенциально ранее находившимся в нем самом: «Поскольку Кант выводит мораль “изнутри” чистого разума, именно в послед-нем должна быть заключена основа морали, и основное моральное отношение должно быть связано исклю-чительно с внутренними свойствами разума» [3, с. 55].

В. И. Красиков, рассуждая о морально-практической сфере, высказывается следующим образом: «Имен-но здесь разум выступает как законодательствующий разум -- законом, который он дает себе, служит нрав-ственный закон» [9, с. 33]. Зафиксируем, что моральный закон находится внутри практического разума, а не вне его, он создается им. Но, возможно, закон не создается, а познается разумом, поскольку сам закон расположен вне чистой формы разума в умопостигаемом мире. Если моральный закон создается практиче-ским разумом индивида изнутри самого себя, то причем здесь тогда общий для всех кантовский умопости-гаемый мир универсальных в своем постоянстве и общезначимости моральных норм, к которому приобща-ются все индивидуальные разумы?

Благодаря использованию такого понятия, сам Кант определяет соотношение морального закона и прак-тического разума, - рассудок «создает» или «познает» моральный закон? Он пишет, что «понятия мораль-ные, познаваемые (курсив выделен мной - А. К.) <...> самим чистым рассудком» [7, с. 288-289]. Или не-сколько далее читаем: «Нравственная философия, поскольку она дает первые принципы суждения, позна-ется (курсив выделен мной - А. К.) только чистым рассудком и сама принадлежит к чистой философии» [Там же, с. 290]. Из высказывания В. Ф. Асмуса «чистый практический разум есть непосредственно законо-дательствующий разум» [1, с. 13] можно сделать вывод, что чистый практический разум непосредственно и создает моральный закон. Но в таких основных работах Канта, специально посвященных этике, как «Осно-воположение к метафизике нравов» и «Критике практического разума» мы при всем желании не найдем у него фразы «практический разум создает моральный закон» и даже не встретим ничего подобного по смыс-лу. Относительно создателя морального закона Кант недвусмысленно высказывается в «Критике способно-сти суждения», где «действительность высшего творца, создателя моральных законов (курсив мой - А. К.), в достаточной степени установлена только для практического применения нашего разума и теоретически ни-чего не определяет в отношении его существования» [6, с. 299]. Тем не менее, необходимый дуализм между суждениями «практический разум познает моральный закон» и «практический разум создает моральный закон» следует, на мой взгляд , сохранить. Их сочетание возможно в следующем гипотетическом умозаклю-чении: «практический разум, познавая нормы морального закона, расположенные вне его чистой формы, создает их понятийные определения, опираясь на требование принципа общегодности, следуя подсказке сердца, в котором он изначально записан Богом». Тем самым мы не нарушим кантовский этический дуа-лизм, сочетающий рациональное и так называемое им «сердечное».

Я. А. Слинин приводит цитату Канта относительно источника нравственного закона, где Канта интересу-ет ответ на вопрос: «“Откуда возникают необходимые условия того достоинства, которое только люди мо-гут дать себе?” Где? Ответ Канта на этот вопрос нам уже известен: в ноуменальном мире, к коему причаст-ны и мы как существа разумные. Именно оттуда исходит голос практического разума в виде категорическо-го императива, в виде безусловного повеления долга» [Там же, с. 173]. Таким образом, разум черпает нрав-ственные нормы из ноуменального, умопостигаемого мира, если мы будем иметь в виду свойство практиче-ского разума непосредственно проникать в эту область благодаря идее всеобщего, находящейся в чистом разуме. Как, например, соотнести суждения Канта о том, что практический разум является самостоятельно априорно законодательствующим со следующими его высказываниями. «Если бы этот закон (моральный - А. К.) не был дан в нас, - пишет Кант, - мы не могли бы его как таковой выдумать никаким разумом или на-вязать произволу» [8, с. 276]. Или, например , он высказывается: «Мы мыслим это существо (Бога - А. К.) как творца и правителя мира в силу порядка природы и морали, ибо об этих его законах мы можем непо-средственно (курсив мой - А. К.) приобрести знание, которым разум затем может пользоваться для своего собственного применения» [Там же, с. 325]. О чем говорят высказывания Канта, согласно которым Бог «от-крыл нам свою волю через моральный закон в нас» [Там же, с. 374] или «сам Бог является основателем и творцом основного закона (морального - А. К. )» [Там же, с. 379]? Не указывается ли здесь, что создателем априорного морального закона является Бог, а человеческому разуму отводится роль лишь познающего этот закон. Опираясь на данные высказывания Канта, мы можем выдвинуть рабочую гипотезу, что моральный закон находится вне разума как объект для его познания. Лишь благодаря имеющейся в разуме архитекто-нике, воплощенной для этики в идее всеобщего как некоторой вершине, она подчиняет себе все второсте-пенные по отношению к ней моральные нормы, носящие лишь относительно общий формальный характер.

Следуя представлению Канта, один и тот же моральный закон объединяет Бога как его создателя и человека как того, кто должен ему следовать. «Моральный закон для воли всесовершеннейшего существа есть закон свя-тости, - пишет Кант, - а для воли каждого конечного разумного существа есть закон долга, морального при-нуждения и определения его поступков уважением к закону и из благоговения перед своим долгом» [5, с. 497].

Моральный закон в этике Канта является своеобразным камнем преткновения для исследователей его творчества и предполагает всего два решения по поводу условий его появления, тогда как характеристика его общего содержания не вызывает разногласий.

Первый вариант определения причины появления морального закона. Он создается законодательствую-щим чистым практическим разумом человека (значительно реже у исследователей он создается волей, еще реже - верой) и является продуктом исключительно только автономных действий самого разума. В качестве иллюстрации данной трактовки можно привести высказывание В. А. Жучкова: «В “Критике практического разума” он (Кант - А. К.) показывает, что мораль не только возможна без каких-либо религиозных санкций, но и совершенно автономна и самодостаточна» [4, с. 83].

Второй вариант. Моральный закон не является продуктом деятельности практического разума, по-скольку разум его лишь познает, понятийно оформляя значения норм закона, и только в силу этого он явля-ется законодательствующим разумом по отношению к воле, принуждая ее следовать закону. Сам же закон начертан Богом в сердце каждого человека и в силу этого он всеобщ, дан ему изначально до всякого опыта общения. Только благодаря факту наличия в нас единой для всех нас совокупности норм априорного мо-рального закона, раздваивающего устремления воли в ее автономии, Кант смог постулировать существова-ние Бога как создателя морального закона, а затем и определять его как творца всего мира.

Второй вариант можно подкрепить высказываниями самого Канта.

Бесконечное число раз Кант высказывается в различных вариациях о том , что есть «Бог как моральный творец мира» [8, с. 383]. Здесь ко второму варианту относится утверждение, что Бог является творцом мо-рального закона. Можно ли оставить без внимания мысль Канта о том, что «мораль неизбежно ведет к рели-гии» [Там же, с. 265]? В суждении Канта «чистое моральное законодательство, через которое воля божья первоначально запечатлена в нашем сердце (курсив мой - А. К.), является <...> необходимым условием вся-кой истинной религии вообще» [Там же, с. 338] мне хотелось бы еще раз подчеркнуть его мысль о том, что моральное божественное законодательство первоначально запечатлено в нашем сердце.

В работе «Нашел ли Кант место для веры, ограничив наше знание?» Д. Н. Разеев высказывается следую-щим образом: «Есть ряд оснований полагать, что Кант, особенно в своем позднем труде “Религия в пределах только разума”, в известном смысле совершает прямо противоположное движение, ограничивая как-раз-таки веру, вполне возможно, для того, чтобы освободить место для знания» [11, с. 100]. Критика Кантом официаль-ной церкви не должна создавать иллюзорное впечатление, будто Кант имел намерение избавиться от религии или религиозной веры как таковой. Кант действительно в данной работе беспощадно критикует религию, но только религию священнослужителей, где в иерархической системе господствующей церкви над людьми воз-вышаются властолюбивые лицемеры, исповедующие в своих мыслях и действиях первобытный фетишизм.

К указанному фетишизму он относит все ритуальные действия, перечень которых оказывается весьма широ-ким, объявляя это «хламом благочестивых предписаний» [8, с. 404]. В противовес религии официальной церк-ви он создает так называемую «моральную религию», где человек становится угодным Богу лишь только бла-годаря следованию божественному моральному закону в нем, и ничем более. Только эту веру и эту религию Кант признает истинной. По мнению Канта, должна иметь место только «моральная религия, которую следует полагать не в формулах и обрядности, но в стремлении сердца к соблюдению всех человеческих обязанностей как божественных заповедей» [Там же, с. 323]. Моральная религия, как полагает Кант, неизбежно придет на смену обманам и самообманам «иллюзорного верования» господствующей церкви. По мере созревания сознания и обретения большей культуры духовной жизни разум человека поможет ему перейти от одной обанкротившейся в религиозных войнах и устаревшей формы веры («дерзкой», «деспотической», «обрядной», «лживой», «произ-вольной», «корыстной», «суеверной», «слабоумной», «рабской») к прогрессивной и единственно верной («мо-ральной»). Поэтому вряд ли справедливо видеть в работе «Религия в пределах только разума» его борьбу с рели-гиозной верой как таковой и желание ее потеснить знанием. Скорее, наоборот, Кант стремится укрепить веру и сделать ее подлинной, избавившись от лжеучения, что находится в соответствии с сократовским этическим ра-ционализмом и общей идеей Просвещения XVIII века, когда с помощью просветленного разума и самостоятель-ного мышления человек оказывается способен избавиться от заблуждений и нравственных пороков.

Список литературы

1. Асмус В. Ф. Этика Канта // Кант И. Сочинения: в 6-ти т. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 5-65.

2. Булатов М. А. «Практический разум», философия истории и теория целесообразности // Критические очерки по фи-лософии Канта. Киев: Наукова думка, 1975. С. 62-109.

3. Гумницкий Г. Н. Теория морали И. Канта и некоторые проблемы марксистской этики // Вопросы теоретического наследия Иммануила Канта. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 1977. Вып. 2. С. 53-81.

4. Жучков В. А. Проблема знания и веры в философии Канта // Вера и знание: соотношение понятий в классической немецкой философии / отв. ред. Д. Н. Разеев. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 81-86.

5. Кант И. Критика практического разума // Кант И. Сочинения на немецком и русском языках: в 4-х т. М.: Москов-ский философский фонд, 1997. Т. III. С. 277-733.

6. Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения: в 8-ми т. М.: Чоро, 1994. Т. 5. 414 с.

7. Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира // Кант И. Сочинения:

в 8-ми т. М.: Чоро, 1994. Т. 2. С. 277-320.

8. Кант И. Религия в пределах только разума // Кант И. Трактаты. СПб.: Наука, 2006. С. 259-424.

9. Красиков В. И. Архитектоника трансцендентализма // Общечеловеческое и национальное в философии: II международная научно-практическая конференция КРСУ (27-28 мая 2004 г.): материалы выступлений / под общ. ред. И. И. Ивановой. Бишкек, 2004. С. 29-36.

10. Наторп П. Основные начала этики // Наторп П. Избранные работы / сост. В. А. Куренной. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. С. 85-100.

11. Разеев Д. Н. Нашел ли Кант место для веры, ограничив наше знание? // Вера и знание: соотношение понятий в классической немецкой философии / отв. ред. Д. Н. Разеев. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. С. 100-107.

12. Otto R. Das Heilige. Ьber das Irrationale in der Idee des Gottlichen und sein Verchдltnis zum Rationalen. Gotha, 1926. 258 S.

Размещено на Allbest.ru