Парадокс разума: Лютер, Эразм и спор о свободе воли

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Казанский государственный энергетический университет

Родительство в контексте исторической трансформации (на примере Республики Татарстан)

Сайфутдинова Гузель Борисовна, к.и.н.

В процессе эволюции социальных отношений институты семьи, брака и родительства сильно трансформировались, в настоящее время можно говорить о произошедшей смене традиционной семьи на модернистскую. За современной моделью семьи сохраняются ее репродуктивная функция и дальнейшая социализация, но уже без жестких норм и четко заданных образцов поведения. Основным наполнением семьи нового типа является социальная конструкция, способствующая поддержке, психологическому комфорту и самореализации личности. Сейчас люди вступают в брак по мотивам любви и в поисках личного счастья, а причины, составляющие стабильность брака, зависят от многих параметров, таких как установка на межличностные отношения супругов, разделяемые ими этнические и культурные традиции, установка на родительство и взаимоотношения родители/дети. родительский татарстан социальный

Актуальность рассматриваемой проблематики проявляется через выявление мнения жителей Республики Татарстано мотивах родительства и содержания культурно-эмоциональных, социальных и экономических условий его осуществления.

В качестве базового подхода для исследования проблемы автор использовал полипарадигмальный подход. Данное исследование - это продолжающаяся программа [4, с. 169-172; 5]. Программа построена на сочетании количественных и качественных методов - массовом анкетировании и углубленном структурированном интервьюировании (родители татары из полных семей), что предоставило возможность реконструировать повседневные смыслы, приписываемые супружескому и родительскому поведению.

В наше время в России, как и в индустриальных странах Запада, продолжается кризис семьи, что порождает старение общества и уменьшает его демографическую эффективность. В традиционном обществе семью поддерживали механизмы необратимости «священных уз брака» и имперские законы, которые ставили женщину в подчиненное положение от мужчины, например, в исламе это регламентировалось положениями шариата, которые закреплялись и в гражданских правах. Начиная с конституции 1918 года, в России все граждане и гражданки получили одинаковые права и широкий доступ к среднему, высшему образованию и профессиональной деятельности. Эволюция семьи и брака впервые поставила женщину перед выбором, либо внутрисемейные ценности и материнство, либо профессиональная реализация, последствия этого выбора - малодетность. Произошли изменения структуры семьи и внутренних взаимоотношений между супругами, женщина стала не только равноправным партнером мужа, но и ответственной за все стороны семейной жизни. Мужчины все больше увлекались профессиональной деятельностью, а не родительскими обязанностями, тем более что в стране с «социальным патриархатом» добиться успеха в карьере мужской половине населения было легче: «В 1972 году на ХII международном семинаре социологов впервые прозвучал тезис о Їдвойной нагрузке? советских женщин (профессиональной и семейной, в силу неразрывности сферы бытового обслуживания и самоустранения мужчин от обязанностей по ведению домашнего хозяйства)» [3, с. 40].

По результатам данного исследования, основную часть воспитательных функций, как и в советскую эпоху, в семье продолжает исполнять мать, и часто женщины, не только мужчины, находят это явление верным и общественно обоснованным «приоритетом» пола. Так, на вопрос «Кто в семье должен заниматься воспитанием детей?» ответили «только мать» - 14,3% мужчин и 9,5% - женщин; «только отец» - 2,9% мужчин и только - 1,6% женщин [2]. Большинство респондентов склоняются к тому, что «воспитанием должны занимались оба родителя в полной мере», так ответили 68,8% мужчин и 80,8% женщин, в действительности же отцы часто выбирают карьеру и общественную деятельность, тем больше отстраняются от эмоциональной сферы взаимодействия с детьми. Однако карьера, по крайней мере, на начальном жизненном этапе, волнует одинаково оба пола, на то указывает высшее образования у 56,9% женщин и 48,8% мужчин-респондентов. При наличии такого образовательного фона важно оценить, насколько свободно могут удовлетворить свои профессиональные и родительские потребности в наши дни и мужчины, и женщины. Исследование выявило, что принимая на себя роль родителя, мать и отец находятся в неравных условиях. Из интервью участницы проекта: «Я родила второго ребенка, декретный отпуск не брала, сразу переехали к моей маме, боялась, что работу потеряю, мама очень помогла, дети были полностью на ней, я даже не знала, в какой детский сад ходит младшая» (женщина 36 лет, в браке 14 лет, жительница города Набережные Челны). Здесь на лицо гендерная асимметрия, когда рождение ребенка для женщины означает либо снижение, либо полную потерю профессиональной конкурентоспособности. «Равенство возможностей» это содержание конституционной нормы, не всегда работает в реальности [1]. В подобных обстоятельствах женщина при наличии малолетних детей может реализовать себя в карьере только при поддержке со стороны, часто в этой роли выступают родители родителей, которые берут на себя заботу о внуках. По результатам исследования, 7/10 семей живут отдельно от родителей, однако часто специально в одном городском районе (деревне), на одной улице, иногда семьи молодая и родительская съезжаются в один многоквартирный дом, чтобы совместными усилиями заботиться о подрастающих детях.

Любопытно и показательно, что вынужденное близкое общение со старшим поколением способствует передаче этнокультурных традиций. Например, среди респондентов-женщин, выросших в сложных, трехпоколенных семьях (70,0% всех респондентов), была зафиксирована установка на традиционную модель семейного поведения, характерной чертой которой является традиция поддерживать роль отца семейства в качестве главы семьи, дабы сохранять определенный благоприятный климат в отношениях. Из интервью участницы проекта: «Я больше мужа зарабатываю, у меня высшее образование, а он только училище закончил, но я стараюсь об этом не упоминать. Сын всегда сначала у отца спросит совет, потом у меня, меня мать так научила, чтобы мужа не обижать» (женщина 46 лет, в браке 20 лет, жительница села). Однако в реальности предпочтение в выборе «главы семьи» респонденты во многом определяли по материальному вкладу в семейный бюджет, а это в 5/10 случаев зарплата жены, особенно в сельской местности. Интересно, что в рамках татарской семьи некоторые традиционные нормы и ценности продолжают быть востребованными, как одобряемые модели поведения, культурно близкие обоим супругам, но только условно, без признаков социальной или экономической составляющей.

На фоне сложностей, связанных с рождением и воспитанием, следует отметить, что ценность детей у татар остается высокой, родительство как ключевую мотивацию в понимании счастливой жизни определили для себя 89,4% женщин и 80,3% мужчин. На вопрос: «Было ли рождение вашего ребенка строго запланированным?» ответили, «да» - 45,2% мужчин и 48,5% женщин. Время рождения ребенка мужчины и женщины планируют по-разному, ответили, что детей нужно заводить: «когда Бог пошлет» - 38,3% женщин и 33,2% мужчин; «в первые годы после свадьбы» - 35,8% женщин и 22,6% мужчин; «когда семья уже встала на ноги» - 25,9% женщин и 44,2% мужчин. Женщины чаще мужчин выбирают время для рождения ребенка, начиная с момента вступления в брак - 74,1%, против - 55,8% у мужчин. По материалам исследования, вступили в брак до 30 лет - 89,9% мужчин и 94,0% женщин, из которых 1/3 к этому возрасту уже стали родителями.

Родительские стратегии носят социальный «папа это звучит гордо» и эмоциональный, связанный с потребностью в детях характер. Анализ установок родителей в сфере межличностных и воспитательных отношений с детьми выявил, что современные родители считают своей первой обязанностью в отношении детей соблюдать «охранительные меры». Выделили основные элементы: «следить за здоровьем ребенка» - 47,1% респондентов-мужчин и 64,1% женщин; «предупреждать развитие пагубных пристрастий» - 37,5% мужчин и 41,9% женщин; «обеспечивать полноценным питанием» - 34,1% мужчин и 46,9% женщин; «защищать ребенка в сложных ситуациях» - 45,0% мужчин и 39,1% женщин; «находить время на ребенка» - 37,2% мужчин и 44,7% женщин; «защищать от попадания в дурную компанию» - 43,8% мужчин и 39,7% женщин. Затем идут сферы, связанные с экономической составляющей и общепринятыми нормами: «воспитывать самостоятельность и независимость» считают обязательной родительской обязанностью 39% мужчин и 32,5% женщин. Задачи духовной реализации в системе родительских приоритетов стоят несколько ниже охранительных функций в отношении детей: «необходимо знать, что нравится ребенку, а что нет» - считают обязанностью родителя только - 23,8% мужчин и 35,0% женщин; «развивать детей интеллектуально и приучать их думать самостоятельно» - считают важной родительской задачей 39,1% женщин и 43,8% мужчин, считают, что «важно приучать ребенка к труду и развивать трудолюбие у детей» - 43,1% мужчин и 35,3% женщин. Причем, больше половины родителей надеются, что «всему в школе научат», некоторые из респондентов-пап в развернутом интервью откровенно признались, что в воспитании рассчитывают на сознательность своих детей и свой личный пример.

Основным парадоксом родительства у татар является, с одной стороны, эмоциональная потребность в детях, с другой - ответственность за конкурентоспособность детей в обществе высоких стандартов. Родительское поведение позволяет выделить притязания и потребительские планки, на которые они ориентированы в отношении будущности своих детей. Так, 2/3 родителей считают своей почетной обязанностью обеспечивать уже взрослых детей материально - «пока живу, буду помогать». Причем хотят, чтобы их дети получили высшее образование и согласны за него платить - 7/10 респондентов; будут помогать в первые годы супружества - 8/10 респондентов; в покупке жилья - 8/10 респондентов (либо согласны, чтобы дети жили с ними). Желание иметь определенный уровень дохода, осознание необходимых трат на воспитание детей, стремление соответствовать определенному социальному статусу демонстрируют, что родительство является осознанным, ответственным и обдуманным выбором семейного планирования и в силу этих обстоятельств выступают ограничителем следующих рождений.

Подводя общие итоги результатов исследования, следует отметить, что семья и родительство как эмоциональная потребность стабильна и реализуема среди татар Республики Татарстан. Отношения супругов являются партнерскими и строятся на взаимной вежливости и уважении, в которых можно увидеть сохранившиеся этнокультурные традиции и социальные практики. Детско/родительские отношения обнаруживают элементы детоцентризма, однако имеют тенденцию к трансформации и уже сейчас представляют широкий спектр вариативности. По мнению автора, благоприятные социально-экономические условия и социальнопсихологический климат российского общества могут способствовать более полной реализации родительских установок, особенно в отношении количества детей в семье, если родительство станет наиболее одобряемой и успешной формой поведения для современного россиянина.

Список литературы

Гендерная экспертиза российского законодательства / отв. ред. Л. Н. Завадская. М.: БЕК, 2001. 272 с.

Институт родительства у татар: традиции и современность: этносоциологические данные автора по продолжающейся программе исследования в рамках реализации научно-исследовательского проекта / руководитель Т. А. Титова, исполнитель Г. Б. Сайфутдинова.

Пушкарева Н. Гендерная теория и историческое знание. СПб., 2007. 496 с.

Сайфутдинова Г. Б. Семья и родительство в эпоху модернизации (на примере татар Республики Татарстан) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 7 (33): в 2-х ч. Ч. I. С. 169-172.

Титова Т. А., Сайфутдинова Г. Б. Социально-исторический аспект брака у татар в ХХ - начале ХХI в. (на примере татарского населения Республики Татарстан) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 10 (24): в 2-х ч. Ч. II. С. 199-203.

Размещено на Allbest.ru