Взаимосвязь "физики" и этики в философии Демокрита и Эпикура на примере понятия счастья

Размещено на http://allbest.ru

1

Санкт-Петербургский государственный университет

Взаимосвязь «физики» и этики в философии Демокрита и Эпикура на примере понятия счастья

Петрова Любовь Алексеевна

Тему счастья можно назвать одной из центральных тем всей античной культурной традиции, определяющей мировоззрение и направляющей жизнь античного грека или римлянина на всем протяжении истории Древней Греции и античного мира в целом.

Сама этимология греческого слова «счастье» - е?зтуЯб (е? - добро, благо; зэуз - судьба, участь, стечение обстоятельств, случай) указывает, в первую очередь, на его зависимость от воли богов или судьбы и может пониматься в значении «добрая или благоприятная судьба» или «счастливый случай». В религиозных сочинениях и мифах чаще встречается термин е?дбймпнЯб (е? - добро, благо; дбЯмхн - бог, божество), который дословно означает судьбу человека, находящегося под покровительством богов.

В дофилософском понимании счастья можно выделить два существенных аспекта: с одной стороны, счастье находится в устойчивой зависимости от внешних обстоятельств и «надчеловеческих» сил, будь то судьба, случай или боги.

С другой - у античных авторов (напр., у Гесиода или Геродота) присутствует интуиция, что удача не будет благоприятствовать тому, кто этого недостоин, и что счастье можно заслужить и обрести ценой собственных усилий. античный судьба демокрит этический эпикур

Такой дуализм в дофилософском «естественном» представлении о счастье по-своему неизбежен. Безусловно, счастлив тот, кто благополучен, не терпит бедствий, лишений, горя, кто живет по правде и справедливости, воплощая гражданские добродетели, руководствуясь житейской мудростью и во всем придерживаясь меры. Однако ничто не гарантировано, и никто не может быть до конца спокоен, поскольку предсказать волю судьбы и угадать действие удачи - не в человеческой власти.

Демокрит считается первым греческим философом, который понятие счастливой жизни поместил в центр своих рассуждений [4, с. 149], а также первым, кто последовательно развел понятия счастливой жизни и удачной судьбы. Вслед за Гераклитом он утверждает, что дбЯмпн есть в первую очередь реальность нашей разумной души (фту ? п?кззЮрйпн дбЯмпнпс [3, с. 161] - букв. душа, жилище бога, авт.)

Следовательно, счастливая жизнь не может зависеть от прихоти богов или судьбы; счастье есть внутреннее состояние человека, не обусловленное внешними обстоятельствами (зэуз). Поэтому определения счастья, основанные на внешних, не зависящих от человека факторах, е?зтуЯб, е?дбймпнЯб, ьлвпс, в философии Демокрита уступили место понятиям е?ежзю и е?итмЯб, что означает «благое состояние души», «хорошее настроение». По свидетельству Диогена Лаэртского, такое состояние обозначается Демокритом как «уравновешенность», «гармония», «безмятежность», «незнание страха», «невозмутимость», «неизумляемость», «тишина».

«Конечная цель есть душевное благосостояние (е?итмЯб); и оно не тождественно с наслаждением (?дпнЮ), как ошибочно понимали некоторые, - это состояние, при котором душа пребывает в спокойствии и равновесии, не смущаемая ни страхом, ни суеверием, ни иною какою-нибудь страстью» [2, с. 346].

Счастливая жизнь обретается в уравновешенности и спокойствии души, которое, в свою очередь, достигается благодаря «умеренности (мезрйьзззй) в наслаждениях и размеренной (жтммезрЯзй) жизни» [3, с. 373]. Максима благоразумного поведения, согласно Демокриту, может быть выражена в формуле: «стремиться только к необходимому и избегать всего излишнего». Например, Демокриту принадлежат следующие утверждения: «неразумные наслаждения порождают огорчения», «воздержанность увеличивает удовольствие» или «если превысить меру, то и самое приятное станет неприятным» [Там же, с. 375].

За этими простыми, на первый взгляд, жизненными наблюдениями стоит устремленность к тому, что Демокрит называет б?зЬркейб, т.е. самодовление, самодостаточность. И, что не менее важно, этот «рецепт» поведения призван дать возможность обрести в самом себе меру и критерий для оценки собственной жизни, ведь «как счастье, так и несчастье (заложены) в душе» [Там же, с. 377]. Действие судьбы может задавать те или иные «параметры» благополучия, но они не могут свидетельствовать о счастье или его отсутствии. Мера, критерий и источник счастья помещаются Демокритом в глубины души, где она наедине с собой взращивает, оберегает и наслаждается своей безмятежностью.

Начиная с Демокрита определение счастья как состояния души, в той или иной степени не зависящего от внешних условий, стало общим для всей античной философской традиции. Если для дофилософского определения счастья было характерно его переплетение с мифологическими представлениями, то философия трансформирует миф в рациональный конструкт. В каком-то смысле «воля богов» становится познаваемой, и, если говорить о Демокрите, то она открывается через познание физического устройства космоса. Поэтому мудрец, знающий природу вещей, знает также и сущность счастья и способен указать путь к нему.

Таким образом, знание «физики» соотносимо со знанием «этики», и одно с необходимостью предполагает другое. Однако знаменитый исследователь античной мысли Э. Целлер в отношении Демокрита утверждает, что «он не пытался научно связать эти предписания со своей физической теорией; и если главная мысль его этики заключается в положении, что счастье человека всецело зависит от его душевного состояния, то нет никаких доказательств того, чтобы он пытался обосновать это суждение какими-либо общими соображениями» [5, с. 72]. По всей видимости, Демокрит действительно не пытался обосновать свои этические положения напрямую через метафизику, однако это не означает, что между ними нет совершенно никакой связи. Обращение к опыту Эпикура, который так же, как и Демокрит, развивал атомистическую теорию, может способствовать выявлению этой взаимозависимости.

Для определения счастья Эпикур пользовался иной терминологией: демокритовский термин е?итмЯб в его сочинениях встречается только один раз - в письме к матери [6, с. 97]. Для зрелого Эпикура в большей степени характерны понятия, имеющие отрицательную окраску, такие как ?рпнЯб (отсутствие страданий), ?збрбоЯб (невозмутимость), ?ипвЯб (отсутствие страха, бесстрашие).

Согласно Эпикуру, по устранению всех возможных зол и страданий (как телесных, так и душевных) наступают высшее счастье и блаженство. «Предел величины наслаждений есть устранение всякой боли» [2, с. 407], а «наслаждение есть начало и конец блаженной жизни» [Там же, с. 404]. Но для того, чтобы достичь этого чистого наслаждения, необходима практика обуздания желаний, с тем, чтобы позволять себе только самое необходимое, устраняя по возможности все излишнее. Тогда наступают искомая безмятежность и бестревожность, спокойное и умиротворенное состояние души.

Общий этический принцип для Эпикура и Демокрита (стремления только к необходимому и избегания всего излишнего) предполагает и общий для обоих философов результат - самодовление и независимость от внешних обстоятельств, сопровождающиеся наслаждением и бестревожным блаженством. Однако разница в терминологии указывает на различие смысловых оттенков в понимании этого состояния, отсылающее к существенным аспектам космологических учений обоих философов.

Для Демокрита и Эпикура статусом первобытийственности обладают атомы, вечные и неизменные, не причастные возникновению и исчезновению и не способные подвернуться какому-либо воздействию извне. Падение атомов Демокрита (и Левкиппа) всецело подчинено закону причинности и необходимости (?нЬгкз): в силу своей тяжести они от века движутся вниз в бесконечном пространстве. При этом более крупные атомы, будучи тяжелее, должны падать быстрее, чем более мелкие и легкие.

В процессе падения они сталкиваются друг с другом, и более тяжелые оттесняют те, которые легче, и из противоположности этих двух движений - столкновения и отталкивания атомов - возникает вихревое движение, в ходе которого появляются вещи и сам космос.

Поскольку тяжесть каждого атома задана ему изначально, равно как и их бесконечное число, их движение предопределено и происходит в силу чисто механической необходимости. «Необходимость - это то же, что судьба, справедливость и провидение, и (сила), создающая мир» [3, с. 213]. Вопрос о том, что задает каждому атому параметры, определяющие его дальнейшее движение, в рамках философии Демокрита будет неуместен: атомы не возникли, они были всегда и были такими, какие они есть. Их совокупность и их бесчисленные соединения представляют собой все сущее, а они сами есть своего рода «разделенное» перво-сущее, являющее собой тотальность и предел мыслимого.

И поскольку и судьба, и провидение, и сила, создающая мир, оказываются в действительности проявлениями от века установленной механической необходимости движения атомов, для Демокрита оказывается возможным положительное определение высшего блаженства как гармонии (?рмпнЯб) и пропорции (е?ртимЯб), как слаженности, соразмерности и уравновешенности «внутреннего» и «внешнего».

Атомистическая космология у Эпикура, в своих исходных основаниях сходная с демокритовской, дополняется учением о спонтанном и самопроизвольном отклонении атома (рбрЭгклйжйс; у Лукреция - clinamen). Теперь атом движется в том или ином направлении не в силу необходимости (эквивалентной неизбежности судьбы), но траектория его совершенно случайна. Принцип причинности, столь важный для физики Демокрита, в учении Эпикура уступает место случайности и спонтанности.

Одновременно с этим источник движения еще более основательно укореняется в существе самой материи: если в учении Демокрита над сущим властвует предвечная необходимость, то для Эпикура всякий намек на детерминацию исчезает, и наличествующий космос оказывается лишь одним из бесчисленных случайных вариантов пересечения атомов. За видимой устойчивостью и определенностью вещей скрывается хаос случайных совпадений. Истинный космос теперь помещен в самой душе, которая в своем сопротивлении расщеплению изо всех сил стремится обрести успокоение в самой себе, которое достижимо через избавление от возможных зол и страданий.

Гармония, подобная демокритовской, невозможна в горизонте философии Эпикура, где космос является чередой случайного и сами его основания есть ничем не ограничиваемая случайность. И если и допустимо говорить о гармонии в рамках эпикурейской мысли, то только как о гармонии «вопреки», обретающейся не в соотнесенности с целым космоса, но только в собственной душе. Отсюда отрицательный характер терминов, используемых Эпикуром для описания высшего счастья (?рпнЯб, ?збрбоЯб, ?ипвЯб), указывающих на «отрицательный» путь к его обретению: через недопущение того, что нарушает умиротворенность души, а именно - душевных и телесных страданий. «Не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это, и кто надеется иметь это и в будущем, тот даже с Зевсом может поспорить о счастье» [1, с. 128].

Различие воззрений на сущность счастья у Демокрита и Эпикура не так уж велико, несравнимо большая дистанция отделяет их от этики Аристотеля, стоиков или киников. Однако в общих своих чертах их взгляды нисколько не выходят за пределы общеантичной этической парадигмы, предполагающей счастье как высшую цель и благо, к обладанию которым всякому необходимо стремиться. В античной философии, где начиная с Гераклита дбЯмпн мыслится как внутридушевная реальность, в понимании счастья разрывается связь с внешними обстоятельствами, и оно становится неотъемлемой характеристикой высшего блага как всеобщего, стоящего над всякой индивидуацией. Оно не зависит ни от чего внешнего, обязательно связано с разумностью и добродетелью и всегда соответствует порядку, установленному природой.

Естественное устройство космоса не может быть «не благим», соответственно, индивид, представляющий собой, согласно общеантичной установке, «микрокосм», должен выстраиваться в соответствии с целым «макрокосма», подражая ему в своем стремлении к самодостаточности и самодовлению. Может показаться, что «отрицательное» по своему характеру учение о счастье Эпикура несколько выбивается из этого описания. Однако обращение к космологической части его учения показало, что за устремленностью Эпикура к уходу в отъединенную безмятежность также стоят повторение ритмов и подражание всеобщему устройству космоса, представляющему собой совокупность отъединенных и «безмятежных» в своей беспорядочности атомов.

Теория отклонения атома Эпикура создала совершенно иной космический порядок, отличный от устройства космоса Демокрита, и это различие можно счесть, в известной степени, эквивалентным различию миров Греции классического и эллинистического периодов. Однако, несмотря на то, что этическое учение также с необходимостью претерпело определенные изменения, ее основное направление остается специфически античным: это автаркия и самодовление, осуществление в собственной индивидуальной душе подобия божественного космоса.

И путь к осуществлению этой сверхцели напрямую зависит от характера понимания природы космоса: если автаркия Эпикура оказывается возможна вследствие отделения индивидуальной души от мира случайностей стеной безмятежности, для Демокрита она заключена в обнаружении извечной космической гармонии и приведении в соответствие с ней «огненных атомов» собственной души.

Список литературы

1. Адо П. Что такое античная философия / пер. с франц. В. П. Гайдамака. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1999. 320 с.

2. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / пер. М. Л. Гаспарова. М.: АСТ: Астрель, 2011. 570+6 с.

3. Лурье С. Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. Л.: Наука, 1970. 662 с.

4. Маковельский А. О. Древнегреческие атомисты. Баку: Изд-во АН Азербайджанской ССР, 1946. 397 с.

5. Целлер Э. Очерк истории греческой философии / пер. с нем. С. Л. Франка; прим. М. А. Солоповой. М.: Канон, 1996. 336 с.

6. Шахнович М. М. Сад Эпикура: Философия религии Эпикура и эпикурейская традиция в истории европейской культуры. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2002. 284 с.

Аннотация

УДК 17.0; 113; 128 Философские науки

Взаимосвязь «физики» и этики в философии Демокрита и Эпикура на примере понятия счастья. Петрова Любовь Алексеевна Санкт-Петербургский государственный университет par-excellence@yandex.ru

Статья раскрывает содержание понятия счастья или высшего блаженства в этических учениях Демокрита и Эпикура. Как известно, оба философа развивали атомистическую теорию возникновения и устройства космоса, и различия в ее построении неизбежно отражались в этических воззрениях мыслителей. В статье выделяются и описываются конкретные особенности интерпретации этической категории счастья в философии Демокрита и Эпикура и выявляется их взаимозависимость с общим представлением философов о космическом миропорядке.

Ключевые слова и фразы: Демокрит; Эпикур; счастье; блаженство; автаркия; атомистическое учение; этика; теория отклонения атома.

Annotation

Interrelation of “physics” and ethics in philosophy of Democritus and Epicurus by the example of conception of happiness. Petrova Lyubov' Alekseevna Saint Petersburg State University par-excellence@yandex.ru

The article reveals the meaning of the conception of happiness or bliss in the ethical doctrines of Democritus and Epicurus. As it is known, both philosophers developed the atomistic theory of the origin and structure of the Universe, and differences in its construction had inevitably manifested themselves in the ethical views of the thinkers. The paper identifies and describes certain peculiarities of interpreting the ethical category of happiness in the philosophy of Democritus and Epicurus and reveals their interrelation with the general conception of the philosophers about the cosmic world order.

Key words and phrases: Democritus; Epicurus; happiness; bliss; autarchy; atomic doctrine; ethics; theory of atom deflection.

Размещено на Allbest.ru