Размещено на http://www.allbest.ru/

Краснодарский государственный университет культуры и искусств

Кубанский государственный технологический университет

НЕНАСИЛИЕ: АКТУАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Найденко Елизавета Анатольевна, к. филос. н., доцент

Куракова Татьяна Валерьевна, к. филос. н.

Аннотация

Статья раскрывает содержание понятия «ненасилие» как этического явления, которое, помимо общенравственного и исторического вопросов, содержит личностно-нравственную, духовно-практическую составляющую, определяя отношение к ненасилию каждого индивидуума и в конечном счете отношение к ненасилию в конкретном обществе. Основное внимание уделяется актуализации проблемы ненасилия в XXI веке, в связи с чем авторы обращаются к духовному наследию М.-Л. Кинга и других выдающихся теоретиков и практиков XX века.

Ключевые слова и фразы: этика ненасилия; социальное насилие; ненасильственное сопротивление злу; ценностные ориентации; нравственные требования.

Annotation

NON-VIOLENCE: TOPICALITY OF THE PROBLEM IN THE MODERN WORLD

Naidenko Elizaveta Anatol'evna, Ph. D. in Philosophy, Associate Professor Krasnodar State University of Culture and Arts

Kurakova Tat'yana Valer'evna, Ph. D. in Philosophy Kuban State Technological University

In the article the authors reveal the content of the notion Їnon-violence? as an ethical phenomenon, which, besides general moral and historical components, contains personality-moral, spiritual-practical constituent parts determining the attitude towards nonviolence of each individual and finally the attitude towards non-violence in a certain society. Main attention is paid to the actualization of non-violence problem in the XXI century, therefore the authors appeal to the spiritual heritage of M. L. King and other outstanding theorists and practitioners of the XX century.

Key words and phrases: ethics of non-violence; social violence; non-violent resistance to evil; value orientations; moral requirements.

Основная часть

Ненасилие и агрессия, возможность их сдерживания, факторы порождающие эти феномены, продолжают оставаться одной из проблем, находящихся в поле зрения исследователей социально-нравственных коллизий современного мира.

Несомненно, что XX век был веком насилия, однако одновременно именно в XX веке ненасилие окончательно оформилось в качестве моральной идеи и превратилось в действенный принцип социально-политических ненасильственных движений.

Можно было бы предположить, что опыт ненасилия получит широкое распространение в XXI веке, но его начало ознаменовалось кровавыми событиями (Ирак, Ливия, Украина и др.).

В истории человечества всегда сосуществовали, по крайней мере, две ценностные ориентации. Первая - основана на желании подавлять противоборствующую сторону, господствовать над ней путем навязывания своей воли. Вторая - базируется на отказе от насилия, признавая противоборствующую сторону в качестве равноправного партнера диалога. Именно в этой аксиологической парадигме заключена возможность мирного разрешения конфликтов, при этом жизнь человека оказывается высшей этической ценностью.

Следует заметить, что отказ от оппозиции и «господство-подчинение» отнюдь не означают отказа от власти как таковой, а лишь от определенных форм ее реализации, не допускающих ни самоуправления, ни свободы личности.

На протяжении веков насилие было формой общественного развития, хотя наряду с этим имела место ненасильственная практика, однако проявлялась она, как правило, на индивидуальном уровне.

Именно на рубеже XX-XXI веков представилась возможность спроецировать идею ненасилия в практическую плоскость на уровень социально-политических процессов. Эта возможность может стать действительностью лишь при условии развития гражданских институтов общества, признании демократических ценностей в качестве основы всех форм социального взаимодействия, а также соблюдения норм международного права при разрешении межэтнических и межгосударственных конфликтов.

Идея ненасилия представляет собой определ?нный личностный и социальный проект, предусматривающий не только задачи, но и совершенно конкретную технологию деятельности. По мнению А. А. Гусейнова, нельзя считать случайным тот факт, что мыслители, которые в XX веке больше всех сделали для создания современной теории ненасилия, были в то же время выдающимися практиками ненасильственной борьбы. Л. Толстой, М. Ганди, М.-Л. Кинг - известные теоретики и практики ненасильственной альтернативы. А. А. Гусейнов делает вывод о том, что «теория и практика ненасилия могут быть правильно поняты только в их взаимоотнесенности, благодаря чему теория выявляет свои эмпирические границы, предметное содержание, а практика предстает как сознательно культивируемая жизненная установка» [2, с. 72].

Заметим, что данный тезис созвучен некоторым аспектам философии ненасилия, рассматриваемым М.-Л. Кингом в работе «Паломничество к ненасилию». Так, он пытается обратиться к шести основным, по его мнению, характеристикам ненасилия на опыте практических действий.

Во-первых, автор подчеркивает, что ненасильственное сопротивление - это, прежде всего, сопротивление, а не «метод для трусов». Ненасилие - метод физической пассивности, если речь идет об агрессии, но это активность разума и эмоций, направленных на убеждение противника в его неправоте. Таким образом, ненасилие у Кинга не пассивное непротивление злу, а активное ненасильственное сопротивление ему.

Вторым моментом, характеризующим ненасилие, является то, что с его помощью «не стремятся победить или унизить противника, но пытаются завоевать его дружбу и понимание». Уточняя эту мысль, Кинг особо подчеркивает, что, выражая протест путем несотрудничества, участник ненасильственного сопротивления понимает, что это не является целью самой по себе, а только лишь средством для пробуждения морального стыда у противника: «Целью является освобождение и примирение. Последствия ненасилия заключаются в создании общности, тогда как последствием насилия является трагическая горечь» [3, с. 177].

Третьей составляющей в рассуждениях Кинга о ненасилии является мысль о том, что всякая атака ненасилия направлена, прежде всего, не против людей, которым по тем или иным причинам пришлось творить зло, а против самого зла и его побудительных причин.

Четвертый пункт представляется наиболее спорным, поскольку в нем ненасилие определено через «желание принимать удары противника, не отвечая на них. Участник ненасильственного сопротивления стремится принять насилие, если это неизбежно, но никогда не нанесет ответный удар» [Там же]. Однако, подвергая анализу данное суждение, следует учитывать исторические условия и практику ненасильственной борьбы, осуществлявшуюся самим М.-Л. Кингом.

Пятым положением, определяющим ненасильственное сопротивление, у Кинга выступает возможность избежать не только внешнего физического насилия, но и внутреннего насилия духа, где центром ненасилия полагается принцип бескорыстной любви к ближнему, любви, начинающейся по отношению к другим, ради них самих. Здесь, подобно Л. Н. Толстому, Кинг ищет опору своих рассуждений в толковании сюжетов Евангелия.

И наконец, шестой основной характеристикой ненасилия для Кинга служит понимание того, что на стороне справедливости находится весь мир. Вера в ненасилие выступает здесь верой в будущее, верой в мировую гармонию.

Концепция М.-Л. Кинга представляет несомненный интерес, поскольку демонстрирует единство теории и практики, индивидуального и социального в рассмотрении феномена ненасилия.

В историческом контексте речь сегодня может идти не о выборе между насилием и ненасилием как менее предпочтительной и более предпочтительной альтернативой общественного развития, а о выборе между насилием и будущим человечества.

Хотелось бы отметить, что актуальность поднимаемой в настоящей статье темы определяется не только печально известными реалиями современности, но и вечной дилеммой, с которой сталкивается всякий, размышляющий об этике ненасилия. С одной стороны, каждый из нас легко понимает аморальность насилия. С другой стороны, столь же очевидным является понимание аморальности примирения с неправедным делом, равнодушия перед лицом насилия, зла.

Удивительно современно звучит сегодня подход к разрешению этой дилеммы, представленный в фундаментальном труде Вл. Соловьева «Оправдание добра». Так, рассуждая о смысле войны как апофеоза социального насилия, автор утверждает, что относительно этой формы насилия следует ставить три различных вопроса: «Кроме общенравственной оценки войны есть другой вопрос - о ее значении в истории человечества, еще не кончившейся, и наконец, третий вопрос, личный - о том, как я, то есть всякий человек, признающий обязательность нравственных требований по совести и разуму, должен относиться теперь и здесь к факту войны и к тем условиям, которые из него практически вытекают» [4, с. 463].

Таким образом, ненасилие как этическое явление, помимо общенравственного и исторического аспектов, содержит личностно-нравственную, духовно-практическую составляющую, которая, определяя отношение к ненасилию каждого индивидуума, определяет и отношение к ненасилию в конкретном обществе.

В последнее время прочно вошло в обиход политической лексики понятие «толерантность», оно часто используется в политико-философских дискуссиях относительно актуальных социально-политических событий. В связи с этим считаем целесообразным обратиться к проблеме соотношения понятий «толерантность» и «ненасилие».

В современных исследованиях понятие «толерантность», как правило, отождествляется с терпимостью и определяется как терпимое отношение к иной культуре (верованиям, ценностям) - этническая или культурная толерантность; иным взглядам, позициям в области политики - политическая толерантность. Однако в политике «иной» - это политический противник, «враг». В этом случае толерантное отношение к врагу уничтожает политику как плоскость человеческих взаимоотношений, на что справедливо указывали представители конфликтологического направления в социологии К. Шмитт и М. Уолцер [5].

Этот парадокс логически преодолеваем, если определять политическую толерантность как несогласие с позицией другого, отстаивание своей точки зрения ненасильственными методами. В этом контексте толерантность несводима к терпимости, ибо предполагает активные формы социального взаимодействия. ненасилие толерантность кинг духовный

Обращаясь к духовному наследию М. Ганди, становится очевидным, что замена термина «ахимса» (непричинение вреда живым существам) на понятие «сатьяграха» (правда и твердость) как раз и была обусловлена желанием подчеркнуть активный, творческий аспект ненасилия. Однако, согласно М. Ганди, политик должен не только оставаться непоколебимым к отстаиванию своих идей, но любить и защищать своих политических противников.

Характеризуя этническую толерантность, уместно вспомнить некоторые эпизоды биографии М. Ганди. Так, обучаясь в Англии, он посещал теософское общество, члены которого стремились к объединению индуизма, оккультных знаний с высокими откровениями христианства. Молодой Махатма был поражен сходством заповедей Бхагавадгиты и Нагорной проповеди Христа. Позже, осуществляя политическую деятельность, выступая на митингах, он зачитывал отрывки из Библии, Корана, Вед, призывая людей к миру и согласию, к постижению общечеловеческого характера ценностей различных религий.

В современной науке особо актуальным является практически-деятельностный аспект решения проблем толерантности. Но без осознания единства ценностных установок человечества на ментальном уровне эта проблема становится неразрешимой.

Мохандус К. Ганди отмечал: «Необходима достаточно напряженная подготовка, чтобы ненасилие стало составной частью менталитета. В каждодневной жизни это должен быть путь дисциплины... Но я согласен с тем, что пока нет сильной искренней поддержки со стороны разума, одно лишь внешнее соблюдение будет только маской, вредной как для самого человека, так и для других…» [1, с. 65].

Очевидно, что методы, обуславливающие социальное функционирование толерантности и ненасилия, - идентичны.

Идея ненасилия, провозглашенная в Священных писаниях мировых религий, теоретически и практически доказанная деятельностью М. Ганди и М.-Л. Кинга в XIX-XX вв., вновь обретает актуальность на рубеже XX-XXI столетий в связи с обострением межнациональных и политических конфликтов.

Уроки классиков ненасилия свидетельствуют, что путь к социальному ненасилию проходит через души людей, становясь реальностью и обретая смысл, будучи не только средством борьбы за справедливость, но и целью, обеспечивающей возможность будущего всего человечества.

Список литературы

1. Ганди М. Моя вера в ненасилие // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 65-66.

2. Гусейнов А. А. Этика ненасилия // Вопросы философии. 1993. № 3. С. 71-81.

3. Кинг М.-Л. Паломничество к ненасилию // Этическая мысль. М.: Республика, 1991. 446 с.

4. Соловьев Вл. Соч.: в 2-х т. М.: Мысль, 1988. Т. 1. 895 с.

5. Уолцер М. О терпимости. М.: Идея-Пресс; Дом интеллектуальной книги, 2000. 160 с.

Размещено на Allbest.ru