Философско-этический проект Н. Гартмана

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Философско-этический проект Н. Гартмана

Давыдов Олег Борисович, к. филос. н.

Дальневосточный государственный гуманитарный университет

В статье рассматривается этическая концепция немецкого философа первой половины XX века Н. Гартмана, развиваемая в рамках общефилософских построений. Демонстрируются актуальность его подхода к этике, различение этики и морали. Стремящаяся к синтезу античных и нововременных принципов, этика Гартмана оценивается как весьма актуальная в условиях плюрализации теоретических и практических подходов к интерпретации источников морали.

Ключевые слова и фразы: этика; мораль; этос; бытие; онтология.

PHILOSOPHICAL AND ETHICAL PROJECT BY N. HARTMANN

Davydov Oleg Borisovich, Ph. D. in Philosophy

Far Eastern State University of Humanities

The article examines the ethical conception of the German philosopher of the first half of the XX century N. Hartmann developed within the framework of general philosophical schemes. The paper justifies the actuality of his approach to ethics, the distinction of ethics and morals. Aiming at the synthesis of ancient and modern principles Hartmann's ethics is considered to be quite topical under the pluralization of theoretical and practical approaches to the interpretation of the sources of morality.

Key words and phrases: ethics; morality; ethos; existence; ontology.

философский этический мораль гартман

Имя немецкого философа Николая Гартмана не столь известно в широких культурных и научных кругах, как имена его коллег Э. Гуссерля или М. Хайдеггера. В истории философии Гартман позиционируется, прежде всего, как создатель «критической» онтологии, особой разновидности неореализма и идеализма, критикующей трансцендентализм послекантовской философии. Однако оригинальная трактовка основных философских проблем, в том числе этических, наличие собственного стиля мышления, придают особую значимость его работам, они имеют большой исследовательский потенциал.

Этическая проблематика исследуется Гартманом в специально посвященной ей работе [3]. Немецкий философ трактует этику онтологически, как сущностно связанную с истиной бытия, критикуя с данных позиций множественность морали и происходящий из нее релятивизм современной этической философии. Философский проект этики Гартмана связан с онтологией, разработанной в целях создания философской системы, в которой получает обоснование единств автономизированных Кантом отраслей философского знания. Вместе с тем, системность его философии отличается от классической, подразумевающей логическую и необоримую взаимосвязь частей, но представляет собой апоретическую форму, аналогичную античным источникам.

Критика кантианской деонтологии, господствовавшей в моральной философии, разворачивается Гартманом с позиций отрицания автономного источника морального долженствования. Наряду с утверждением исключительно рационального происхождения нравственности, кантовская метафизика нравственности постулирует автономию воли как своего высшего принципа [4]. Однако хотя воля и полагается не как абсолютно свободная, повелевающая разумом, но ограниченная всеобщим законом, вместе с тем она есть сам для себя закон. Также Кантом различается автономия воли, лежащая в основе нравственности разумных существ, и гетерономия, подверженность воли чувствам. Свобода воли, как способность начинать новое состояние из себя самого, будучи самому себе законом, неограниченным и недетерминированным ничем внешним, представляет собой основание всякой деятельности. Данное обстоятельство дало возможность интерпретировать кантианскую моральную философию в волюнтаристическом ключе.

Следствием разрыва непосредственной связи онтологии и этики, автономизации морали, стал кризис социальной морали и маргинализация этической философии, как науки о ценностях. Эта проблематика становится центральной для философской этики XX века. Среди ярких представителей онтологического подхода к этике - канадский философ А. Макинтайр. Релятивизм и субъективизм, господствующие как в философии, так и в повседневной практике, определяются Макинтайром как эмотивизм, сущность которого он излагает следующим образом: «Нет и не может быть значимого рационального оправдания любого утверждения о существовании объективных и неличностных моральных стандартов и по этой причине не существует таких стандартов» [5, c. 31] Мораль для современного человека становится не более чем субъективной эмоцией, следовательно, не имеет всеобщей значимости, как и внешнего источника.

В социальной плоскости, мораль, вследствие утери онтологических оснований, также приходит в упадок. Моральный принцип социального эвдемонизма, как он сформировался на заре эпохи Модерна, заключается в достижении как можно большего счастья для как можно большего числа людей. Любой современный социум получает этическое оправдание лишь в реализации данной общей интенции. Однако если истинным признается полезное средство для достижения означенной высшей цели, то велика опасность забвения этой самой цели и концентрация на средствах смешения блага и пользы. Таким образом, отождествление благого и эффективного приводит к развитию морального утилитаризма. При этом зачастую придаются забвению ценности, которым и должны служить эти средства. Крайний утилитаризм приводит к моральному нигилизму и релятивизму, к деградации морального сознания и забвению ценностей как таковых.

Этический проект Гартмана связан с обоснованием альтернативы релятивизму через реактуализацию античных интенций моральной философии в современном контексте. Центральным вопросом для античных философов является вопрос о природе блага. Классическая позиция отождествляет благо с бытием, и именно поэтому этика неотделима от онтологии. Однако для современника, утратившего связь с универсальным, для субъекта, живущего в мире безразличных объектов, восприятие того, что человеку традиции представлялось очевидным, требует специальных усилий. Эпоха Модерна установила совершенно иной моральный порядок, который не укоренен в бытии, в природе вещей, а имеет исключительно субъективную природу. Одним из следствий этого процесса явилось почти всеобщее разочарование в онтологически обоснованной этике и развитии тенденции к этическому релятивизму.

Утверждение абсолютности ценностей сталкивается с проблемой доказательства их объективности. Гартман утверждает, что из соотнесенности объективно существующих с субъектом не следует их относительность, напротив, делает ценности действенными и общезначимыми. Различение относительности и реляционности является для этого принципиальным моментом, ибо ценности проявляются в действии, и в этом заключается их значимость и способность быть согласованными со свободой воли. Соотношение субъекта и абсолютных ценностей есть сущностное содержание этих ценностей.

Логическую рефлексивность и ригористичность кантовского императива Гартман гармонично дополняет онтологическим сущностным анализом ценностей. Ценности, согласно Гартману, не ограничивают свободу человеческой воли, но идеальное и реальное дополняют друг друга, выступая как различные слои бытия, имеющего единую природу. Свободная воля осуществляется в недетерминированной ориентации на ценности, когда познает онтологическое единство действия и долженствования. Центральным для него становится вопрос о природе ценностей: сводится ли аристотелевский анализ ценностей лишь к идеальному, к разговору о должном, без должного внимания к сущему? Гартман дает отрицательный ответ на этот вопрос, отдельные, сиюминутные решения, впрочем, как и эпохальные события, находят свое оправдание именно в этике. Именно поэтому нет более конкретного и практического, и вместе с тем всеобъемлющего и общезначимого знания, чем знание этическое: «Никогда этическая ситуация не растворяется без остатка в личностях, она всегда есть нечто другое, пребывающее помимо них, хотя без них и не существующее» [3, c. 96].

Телеологическая структура морали является важнейшим постулатом философской этики Гартмана. Каждая сфера человеческой деятельности имеет свою цель, каждая наука стремиться к познанию своего предмета. Цели всегда уже определены до начала действия, остается лишь вопрос выбора средств их достижения. Однако единственный род знания, который изучает цели как таковые, несмотря на все имеющиеся средства - знание этическое. Причем эти цели должны быть абсолютными, но не в смысле подчинения себе всех иных целей, а в смысле свободы от опасности стать инструментализированными. Поэтому, в известном смысле, практическое значение этики противоположно практическому значению других наук. Этика является для Гартмана практической философией, ее целью является изменение жизни человека, направление ее к онтологическому благу.

Ницшеанский нигилизм, проявляющийся в моральном релятивизме, так же подвергается Гартманом жесткой критике. Гартман осознает собственную задачу, по масштабам выходящую далеко за рамки любого, сколь угодно обширного, систематического исследования - синтез античной и нововоременной этики. Онтологический анализ сущности ценностей как таковых, Гартман дополняет вниманием к экзистенциальным ситуациям конкретной личности, таким как поведение, настроение, воля и т.д. В аристотелевской этике «быть» неотличимо от «быть хорошим», бытие тождественно благу. Более того, этика в условиях обострения социальных противоречий, становится philosophia prima [4, c. 182].

Защищая философию, как этически компетентную инстанцию, если не устанавливающую моральные нормы, то артикулирующую их, Гартман указывает на ее античный исток. Поскольку для древних добродетель есть знание, то моральному поведению можно и нужно научить, этим и занимается философия и в этом ее оправдание. Причем научение добродетели не является внешним по отношению к человеку, но оно сходно с майевтикой, порождением знания человеком о себе из своей души. Поскольку благо онтологично, тождественно бытию, добродетель есть отыскание блага в единственном сущем, данном человеку непосредственно - его душе. Этика есть знание, указывающее человеку путь от его наличного состояния к тому состоянию, в которое он должен себя привести в соответствии с идеей блага. Философская этика не изобретает и, тем более, не навязывает нормы и этические принципы, но помогает им проявиться в душе человека, прояснить то, что уже в ней есть. Именно поэтому сфера этики объединяет сферу частного и всеобщего, индивидуального и социального, субъективного и объективного.

В аспекте анализа соотношения абсолютного и относительного, составляющего основу методологии исследования, Гартман рассматривает проблему множественности морали и единства этики. Фактическое разнообразие моральных установок является основным препятствием для обоснования существования единой этики, при условии сохранения ее действенности. Ницше произвел переворот, открыв многообразие морального космоса, однако, это открытие, вместо того, чтобы служить толчком к развитию морали, явилось шагом в сторону морального релятивизма и нигилизма, шагом «по ту сторону» добра и зла.

С максимально возможной остротой проблема объективности морали была поставлена Ницше [6, c. 854]. Перед лицом переоценки всех ценностей, релятивизации морали и разрушения основ бытия, вопрос поиска объективных оснований этики становится вопросом первостепенной важности. Положительное влияние Ницше на развитие этики состоит в том, что он поставил под сомнение эффективность морали как таковой, поскольку мораль вне онтологических предпосылок вырождается в чистый субъективизм и становится делом индивидуума. Мораль, в конечном итоге, есть характеристика индивидуумов, тогда как этика представляет собой социальный феномен. Принимая этот вызов, Гартман утверждает, что этика должна быть единой в себе и синтезировать множественные моральные импликации в конкретно историческом бытии. Множественность невозможна вне единства, но составляет с ним необходимую диалектическую полноту, множественность истин предполагает единую истину как таковую. Так и этика, допуская множественность ценностей и частных благ, возводит их к абсолютному благу.

Будучи системой вечных ценностей, этика не статична, но находится в постоянном творческом взаимодействии с действительностью, проявляется в каждом осмысленном действии человека. В противоположность ницшеанской переоценке ценностей, или, в сущности, их обесценивания, происходит переоценка жизни, происходит перманентное соотнесение новых событий и ситуаций с творческой идеей блага. Подвижное в своем постоянстве ядро этического является источником морального разнообразия и существования подлинного творческого различия между личностями, обществами и культурами.

Тем не менее, очевидно, что в реальности всегда существует опасность формальной редукции многообразия морали к абстрактному единству, редуцированному и бесплодному. Единение, согласно Гартману, не есть упрощение, синтез не есть редукция, напротив, единство лишь тогда является разносторонним и ненасильственным когда оно усматривается до множества [2, с. 92]. В этом и состоит сложность этического - этика должна быть общеобязательной и одновременно не подавлять особенность индивидуального.

Соединение ценностного, должного и сущего возможно только в творческом акте личности. Этическое творчество определяется Гартманом как высшая способность человека, происходящая из бытийных истоков. Именно здесь и разрешается дилемма теоретической и практической философии. Однако такое превозношение субъективного и индивидуального сближается с романтизмом и эстетизмом. Такой субъектоцентризм сближает дескриптивный анализ Гартмана с критикуемой им метафизикой субъекта. При подробном анализе идей ценности и блага, как мы полагаем, Гартман уделяет недостаточно внимания социальному аспекту этики.

Эгоцентрическая этика с необходимостью должна быть трансформирована в гетероцентрическую, опирающуюся на интерсубъективную природу моральных принципов. Значимый Другой, который занимает центральное место в этической проблематике второй половины XX века, недостаточно явно представлен в этой глубокой и всеобъемлющей систематической философской системе. Таким образом, являя важный этап философского развития, гартмановская этика актуальна, антидогматична и открыта будущему. Способствуя становлению новых форм личностного и социального творчества, реализуясь в неисчерпаемом богатстве жизни, этика, в ее связи с онтологией, является формой воплощения вечных принципов бытия и блага в жизни и деятельности человека и общества.

Список литературы

1. Аристотель. Cобр. соч.: в 4-х т. М.: Мысль, 1984. Т. 4. 830 с.

2. Гартман Н. К основоположению онтологии. СПб.: Наука, 2003. 640 с.

3. Гартман Н. Этика. СПб.: Владимир Даль, 2002. 712 с.

4. Кант И. Критика практического разума. СПб.: Наука, 2007. 527 с.

5. Макинтайр А. После добродетели. Исследования по генеалогии морали. М.: Академический Проект, 2000. 384 с.

6. Ницше Ф. Собрание соч. М.: Престиж Бук, 2012. 1080 с.

Размещено на Allbest.ru