Размещено на http://www.allbest.ru/

Дилемма интернализма и экстернализма в контексте реконструкции истории философии: Р. Рорти и М. Мерло-Понти

Дёмин Илья Вячеславович

Рассматриваются и анализируются подходы Р. Рорти и М. Мерло-Понти к проблеме реконструкции истории философии. Выявленные Р. Рорти четыре жанра истории философии могут быть сведены к двум установкам - интерналистской и экстерналистской. Эти установки не являются альтернативными, но предполагают одна другую, а сама дилемма интернализма и экстернализма оказывается мнимой. Делается вывод о необходимости переосмысления оснований историко-философской рефлексии в контексте экзистенциальной аналитики М. Хайдеггера.

Ключевые слова и фразы: история философии; история; интернализм; экстернализм; историческая реконструкция; рациональная реконструкция.

Вопрос о том, как возможна «история философии» в качестве дисциплины и области исследований, относится к числу наиболее дискуссионных и обсуждаемых в философии, начиная как минимум с гегелевских «Лекций по истории философии». Этот вопрос является частью более фундаментальной философской проблемы - соотношения «истории» и «философии».

В современной философской литературе приобрела широкую известность предложенная Р. Рорти классификация основных типов или «жанров» истории философии: «доксографии», «рациональной реконструкции», «исторической реконструкции» и «истории духа» [12, с. 180-199].

В рамках «рациональной реконструкции» философские учения прошлого «переводятся» на язык той или иной современной философской системы, интерпретируются в е? терминах. Установку «рациональной реконструкции» можно назвать презентистской. Философские учения прошлого переинтерпретируются в терминах современной философии и, как правило, служат для обоснования философской позиции самого историка философии.

Другой жанр истории философии - «историческая реконструкция» - представляет собой полную противоположность «рациональной реконструкции». Историк философии, работающий в этом «жанре», стремится всячески избегать презентизма и анахронизма, он описывает философские системы прошлого с помощью терминов, которые использовали сами создатели этих систем. Если «рациональной реконструкции» присуща тенденция «осовременивать прошлое», то «исторической реконструкции» свойственна обратная тенденция - архаизировать философов-современников [6, с. 5].

Третий жанр истории философии - это так называемая «история духа» (Geistesgeschichte). Примеры такого рода историко-философских повествований, по мысли Рорти, можно найти у Гегеля и Хайдеггера. Философы, работающие в этом жанре, стремятся охватить историю философии в е? целостности, выявить е? логику и закономерности. Их интересуют не конкретные решения тех или иных философских проблем мыслителями прошлого, но характер постановки проблем. Как правило, философы, работающие в жанре Geistesgeschichte, «берут на себя миссию судьи, сортируя “серьезные” или “несерьезные” проблемы, определяя, кто из философов достоин звания “великого”, а кто не заслужил его» [13, с. 152]. Основное внимание здесь уделяется происхождению и генеалогии мысли. История философии в жанре «Geistesgeschichte» легитимирует определ?нный образ философии и формирует новый «философский канон» [12, с. 184-185].

Четв?ртый жанр - доксография - представляет собой самый распростран?нный и в то же время наиболее сомнительный способ написания истории философии [Там же, с. 189]. «Доксография, - отмечает Рорти, - лелеет ошибочное представление о философии как дисциплине “естественного вида” (natural kind), которая испокон века занимается изучением одних и тех же неизменных “фундаментальных” проблем, вне зависимости от исторической эпохи и обстоятельств их возникновения» [Там же]. Историки философии, работающие в жанре «доксографии», заняты собиранием и систематизацией различных ответов на так называемые «вечные философские вопросы».

Доксографию как жанр истории философии Рорти однозначно отвергает, оставшиеся же подходы, по его мнению, могут сосуществовать и применяться историками философии. Каждый из них по-своему значим. Так, рациональные реконструкции позволяют «полнее и глубже осмыслить проблематику современной философии», исторические реконструкции не дают забыть о культурно-исторической обусловленности всякой философской проблематики, Geistesgeschichte «укрепляет в убеждении, что мы находимся в лучшем положении, чем наши интеллектуальные предшественники, оставлявшие вне поля зрения интересующую нас проблематику» [Там же, с. 193].

Рассмотрев четыре способа реконструкции истории философии и выявив их преимущества и недостатки, Рорти предлагает свой собственный подход. Он называет его «интеллектуальной историей» (history of the intellectuals). В «интеллектуальной истории» границы между «философией» и «нефилософией» оказываются чем-то «все менее и менее принципиальным и все более эфемерным» [Там же, с. 195]. Философия здесь «утрачивает свой исключительный статус и уравнивается в правах с другими дисциплинами» [Там же]. рорти мерло философия рефлексия

История философии при таком подходе фактически растворяется в общей истории «духовной культуры».

Четыре жанра истории философии (историческая и рациональная реконструкция, «история духа» и «интеллектуальная история»), согласно Рорти, не просто сосуществуют, но как бы уравновешивают друг друга.

Выявленные Р. Рорти типы историко-философской рефлексии можно свести к двум основным установкам - экстернализму и интернализму. Широко известен спор между экстерналистами и интерналистами применительно к трактовке и описанию (реконструкции) истории науки. В области историко-философских исследований и реконструкций этот спор имеет не меньшее значение, чем в области истории науки. Интерналистская установка предполагает взгляд на философию и е? историю «изнутри», экстерналистская же позиция представляет собой взгляд на философию извне, со стороны е? культурно-исторического, социального и мировоззренческого контекста. Интерналистская установка прослеживается и доминирует в «рациональной реконструкции» и в «истории духа» (Geistesgeschichte), экстерналистская же установка определяет подход к истории философии в «исторической реконструкции» и «интеллектуальной истории».

В споре интерналистов и экстерналистов Рорти недвусмысленно принимает точку зрения последних. При этом экстерналистская позиция Рорти неразрывно связана с культурно-историческим релятивизмом [8, с. 48-56]. Правда, сам Рорти не отрицает возможности применения интерналистских подходов (рациональной реконструкции и «Geistesgeschichte»), но это не отменяет общей релятивистской направленности разрабатываемой им модели историко-философской реконструкции. Эта модель базируется на том, что «философ волен совершенно игнорировать историю философии, либо решать, какой из эксклюзивных фрагментов прошлого (bits of the past) заслуживает преимущественного изучения» [12, с. 192].

Мысль о том, что философ вправе «препарировать» историю философию произвольным образом или даже совершенно е? игнорировать, фактически означает, что «история философии» более не имеет для самой философии конститутивного значения. В этой связи нельзя не согласиться с И. Джохадзе в том, что «“историцизм” Рорти оборачивается де-факто антиисторизмом; история философии “растворяется” в философии, притом очень своеобразно понимаемой (философии как игре с метафорами и лексемами, как жанре литературы)» [5]. Разрабатываемая Р. Рорти модель историко-философской реконструкции соединяет в себе наиболее характерные черты постмодернистского типа философской рефлексии [7].

Антиномия интернализма и экстернализма имеет и ещ? один существенный аспект. Если экстернализм тяготеет к абсолютизации «истории» (и «культуры») и, соответственно, к релятивизации философии, к растворению философии (и истории философии) в истории и культуре, то интернализм, напротив, тяготеет к абсолютизации философии и, соответственно, релятивизации (е?) истории. История философии в интернализме скорее выводится из философской системы, нежели в подлинном смысле слова реконструируется. В обоих случаях мы имеем дело с редукционистским подходом к проблеме «философия и история». Подлинное же (нередукционистское) решение проблемы соотношения «истории» и «философии» в реконструкции истории философии следует искать по ту сторону «релятивизма» и «абсолютизма». В этой связи несомненный интерес представляют взгляды на проблему «философия и история» французского философафеноменолога М. Мерло-Понти.

В статье под названием «Всюду и нигде» Мерло-Понти показывает несостоятельность как интернализма, так и экстернализма в контексте вопроса о соотношении «истории» и «философии». Сама альтернатива интернализма и экстернализма в изучении и репрезентации истории философии разоблачается им как надуманная и мнимая.

Мерло-Понти последовательно показывает несостоятельность как интернализма, так и экстернализма. Экстерналистский подход к реконструкции истории философии предполагает выявление зависимости содержания тех или иных философских систем и учений от социально-исторического и культурного контекста. Однако «та или иная концепция истории объясняет философию только при условии, если сама становится философией, к тому же имплицитной философией» [9, с. 147].

Ошибочность экстерналистского («социально-исторического») подхода Мерло-Понти усматривает в том, что он полностью и без остатка растворяет философию в «истории» или социально-историческом контексте. Означает ли это, что следует принять точку зрения интернализма, наиболее ярким выражением которой выступает гегелевский проект философии и истории философии? Мерло-Понти показывает, что и установка интернализма в деле реконструкции истории философии также с неизбежностью заводит в тупик и имплицитно опирается на то, что сама же и отрицает: «Со своей стороны философы, страстно увлеченные идеей интериорности, странным образом отказываются от своих принципов, когда подвергают суду культуру и режимы, оценивая их извне, как если бы интериорность перестала быть для них существеннейшим моментом или как если бы они сталкивались с иного рода интериорностью» [Там же].

Критика интерналистской установки у Мерло-Понти сводится к тому, что философия никогда не замкнута на самой себе, она в известном смысле всегда уже обращена «вовне», пребывает в мире, в истории, в культуре. Философская рефлексия всякий раз уже вышла из иллюзорной области «чистого мышления» и пребывает в историческом и историчном мире. Она есть рефлексия этого мира, а не его законодатель и учредитель. Философия, как отмечает Мерло-Понти, «является человеческой конструкцией, о которой философу очень хорошо известно, что она, каковы бы ни были его собственные усилия, в самом лучшем случае займет место образца в ряду артефактов и продуктов культуры» [10, с. 150].

Сторонники «чистой философии» (интерналисты) и борцы за социально-экономическое или социальнокультурное объяснение (экстерналисты) «на наших глазах меняются ролями, и мы не можем углубляться в их бесконечные споры, поскольку не в состоянии принять ни ложную концепцию “внутреннего”, ни столь же ложную концепцию “внешнего”» [9, с. 147]. Философия, по словам Мерло-Понти, существует всюду, даже в «фактах», однако «среда, в которой она обитает, всегда заражена жизнью» [Там же]. Концепции экстернализма и интернализма базируются на родственных по своему происхождению (хотя и взаимоисключающих) мифах о «чистой истории» и «чистой философии».

Мерло-Понти убедительно показывает, что дилемма интернализма и экстернализма является мнимой: «Мы не намерены делать выбор между теми, кто считает, что история индивида или общества включает в себя истину символических построений философа, и теми, кто придерживается противоположной точки зрения, а именно, что философское сознание обладает ключом к пониманию истории общества и личности. Это надуманная альтернатива, доказательством чему является то, что, принимая один ее тезис, мы подспудно опираемся на другой» [Там же, с. 145]. Ещ? менее продуктивна попытка «синтезировать» эти две позиции, найти «золотую середину», «учесть» как имманентные «факторы» движения философской мысли, так и «внешний» социокультурный контекст [1].

Мерло-Понти, показав мнимость оппозиции экстернализма и интернализма применительно к реконструкции истории философии и несостоятельность каждого члена этой оппозиции в отдельности, не да?т, однако, позитивного решения указанной проблемы.

И экстернализм, и интернализм представляют собой крайние и противоположные попытки редукционистского решения проблемы соотношения истории и истории философии. На каких путях должно обретаться подлинное, то есть нередукционистское решение этой проблемы? Самого пристального внимания заслуживает тот факт, что и экстернализм, и его мнимый антипод интернализм в равной мере опираются на «расхожее» и «усредн?нное» понимание истории как процесса изменения и/или развития объекта или «сущности» во времени. Речь ид?т именно о смутном и дорефлексивном понимании, а не об отч?тливом рефлексивном осмыслении феномена истории. Нередукционистское осмысление и разрешение проблемы соотношения истории и философии и связанной с ней проблемы реконструкции истории философии следует искать на путях переосмысления метафизического понимания истории как процесса развития во времени [2; 3].

Путеводной нитью в деле такого переосмысления должно стать хайдеггеровское различение исходной экзистенциальной историчности и производной «миро-истории» (Welt-Geschichte). Хайдеггер приходит к этому различению в ходе экзистенциальной аналитики временности и историчности Dasein, и само это различение оказывается укорененным в бытийном устройстве Dasein [4; 11]. Проблема реконструкции истории философии, таким образом, переста?т быть проблемой сугубо теоретической, приобретает экзистенциальное измерение, становится проблемой человеческого решения и выбора, проблемой человеческого существования в мире.

Следовательно, выявленные Р. Рорти типы историко-философской рефлексии могут быть сведены к двум установкам - интерналистской и экстерналистской. Эти установки, как было показано М. Мерло-Понти, не являются альтернативными, но имплицитно предполагают одна другую. Перспективы нередукционистского решения проблемы реконструкции истории философии связаны с переосмыслением традиционного понимания истории и историчности в горизонте экзистенциальной аналитики М. Хайдеггера.

Список литературы

1. Гурьянова А. В., Д?мин И. В. Проблема соотношения истории и истории философии в контексте феноменологической онтологии М. Мерло-Понти // Вестник самарского государственного экономического университета. 2014. № 1 (111). С. 90-93.

2. Д?мин И. В. Соотношение региональных онтологий и частных наук в горизонте герменевтической феноменологии М. Хайдеггера // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 4. Ч. 1. С. 58-61.

3. Д?мин И. В. Философия истории как философия языка: осмысление истории в горизонте герменевтической и аналитической традиций // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2013. № 6 (26). С. 158-163.

4. Д?мин И. В., Таллер Р. И. Проблема соотношения фундаментальной и региональной онтологий в горизонте герменевтической феноменологии М. Хайдеггера // Вестник Волжского университета имени В. Н. Татищева. Гуманитарные науки и образование. Экология. 2012. № 1 (9). С. 182-189.

5. Джохадзе И. Д. Возможна ли объективная история философии? [Электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/page 10131293.htm (дата обращения: 24.03.14).

6. Джохадзе И. Д. Ричард Рорти как историк философии // История философии. 2012. № 17. С. 3-24.

7. Купряшкин И. В. Постмодернизм: философия кризиса и кризис философии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 12 (26). Ч. III. C. 93-95.

8. Мамчур Е. А. Объективность науки и релятивизм: К дискуссиям в современной эпистемологии. М.: ИФ РАН, 2004. 242 с.

9. Мерло-Понти М. В защиту философии / пер. с фр. И. С. Вдовиной. М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1996. 248 с.

10. Мерло-Понти М. Видимое и невидимое / пер. с фр. О. Н. Шпараги. Мн.: Логвинов, 2006. 400 с.

11. Миннуллина Э. Б. Историчность в дискурсивно-рефлексивном единстве // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 1 (39). Ч. I. C. 147-150.

12. Рорти Р. Историография философии: четыре жанра // Джохадзе И. Д. Неопрагматизм Ричарда Рорти. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 180-199.

13. Юлина Н. С. Ричард Рорти: разговор «через эпохи», «в эпохе» и историография философии // История философии. М.: ИФ РАН, 1997. Вып. 1. С. 136-163.

Размещено на Allbest.ru