Идеи философских концепций, оказавшие влияние на характерологию А.И. Герцена

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Идеи философских концепций, оказавшие влияние на характерологию А.И. Герцена

Пытаясь ответить на кардинальные проблемы своего времени, Герцен последовательно обращается к изучению трудов разных мыслителей. Философские взгляды писателя так или иначе отражаются в его художественной прозе, которая рядом исследователей отнесена к жанру художественно-философской.

От философских построений выдающихся мыслителей XVII века - Дж. Локка, Т. Гоббса, С. Пуффендорфа, Г. Гроция - берет начало теория «разумного эгоизма». В соответствии со своей врожденной сущностью каждый стремится получить удовольствие, избежать страданий, что связывается с себялюбием, основанном на инстинкте «самосохранения» [2, с. 34]. Герцен упоминает в повести «Долг прежде всего» о писателях XVIII века - «проповедниках эгоизма» [Там же, с. 334]. Как пишет В.А. Туниманов, слово «эгоизм» Герцен часто употребляет «в том особенном смысле», в каком оно бытует у А. Сен-Симона и его приверженцев [5, с. 18], приобретая, по мнению Л.Я. Гинзбург, «характер философского термина», связанного с их пониманием прогресса человечества как «постепенного ослабления антагонизма и усиления… ассоциации» [3, с. 19].

В сен-симонизме Герцена привлекает стремление совместить интересы отдельной личности и коллектива. В отрывке «Дуализм - это монархия» (1855) он пишет: «Истинное значение этики заключается не в том, чтобы изгонять эгоизм - братство никогда не проглотит его, - а в том, чтобы найти возможность соединения этих двух великих элементов человеческой жизни в гармонию…» [1, т. 12, с. 234]. Герцен отдает должное и Л. Фейербаху с его идеей «разумности» любви к самому себе: «Истинно совершенно, божественно только то, что существует ради себя самого» [6, с. 30-32]. Фейербаховская мораль [6] содержит требования о стремлении человека к собственному счастью, но не в ущерб общему; у философа речь идет о раскрепощении чувств.

В дневнике Герцен неоднократно обращается к мыслям о любви и оправдании чувства, о разумном эгоизме и самопожертвовании. Писатель не отрицает эгоизм, но ставит его в жесткие рамки, куда вписываются самые благородные побуждения, поступки; только они должны стать естественными, свободными от навязанных правил официальной морали: «Разумеется, люди эгоисты… Мы эгоисты и потому добиваемся независимости, благосостояния, признания наших прав, потому что жаждем любви, ищем деятельности…» («С того берега») [1, т. 6, с. 129].

Следуя за этикой Л. Фейербаха, Герцен подчеркивает требование примирить естественные склонности человека и «добродетель»: «Моралистам хочется непременно понуждать человека к добру…; они в том-то и находят достоинство, чтоб человек нехотя исполнял обязанности…» (здесь и далее в цитатах из произведений Герцена курсив писателя) [Там же, т. 3, с. 195]. В повести «Скуки ради» есть похожая мысль: человека «совсем не надобно… переиначивать», «начни люди в самом деле исправляться, моралисты первые останутся в дураках - кого же тогда исправлять?» [2, с. 398-399]. Чтобы пояснить содержание, вкладываемое в понятие «эгоизм», Герцен вычленяет специфический смысл своего словоупотребления: «Слово эгоизм, как слово любовь, слишком общи… Эгоизм развитого, мыслящего человека благороден; он-то и есть его любовь к науке, к искусству, к ближнему… и проч. <…> Вырвать у человека из груди его эгоизм - значит вырвать живое начало его, закваску, соль его личности…» [1, т. 2, с. 97].

Рассматриваемое понятие может иметь негативную коннотацию (чаще в случае обыденных зарисовок). В романе «Кто виноват?» в отношении графини Мавры Ильинишны говорится, что «эгоизм старух-девиц ужасен: он хочет выместить на всем окружающем пробелы, оставшиеся в их вымороженном сердце» [2, с. 1819]. В «Долге…» «болезненный эгоизм» Михайло Степановича «не может выносить присутствия чего бы то ни было свободного» [Там же, с. 348]. В другой редакции повести рассказчик замечает, что его притеснения и жестокое обращение с женой, ребенком - «дерзость его эгоизма» - не имеют «другого начала, как… в отсутствии всяких чувств, кроме ревнивого себялюбия» [1, т. 6, с. 399-400].

Примечательно, что и у положительных героев рассматриваемое качество может оцениваться негативно. Так, в повести «Елена» повествователь жалеет Ивана Сергеевича, поскольку его жизнь «спокойна, как кладбище», поэтому «эгоизм прокрадется под конец в сердце» [Там же, т. 1, с. 142]. В «Кто виноват?» Крупов считает что, в противовес альтруистичной деятельности врача, эгоистична «самоотверженная любовь» супругов, которая есть одно только «ревнивое желание так поглотить друг друга для самих себя, чтоб ближнему ничего не досталось» [2, с. 120]. С этим полностью согласна Люба, называя данное чувство мужа к ней «высочайшим эгоизмом» [Там же, с. 175].

Концепция эгоизма Герцена в сущности является проповедью осознанного альтруизма; себялюбие, взятое в его высоком качестве, внутренне цементируют моральные устои личности: эгоизм - это «основная стихия жизни человеческой…» [1, т. 6, с. 130]. «Разумным эгоистом» можно назвать Крупова, который считает, что, кроме безумных, остальные люди - «эгоисты» [2, с. 120]. Но сам он при этом не эгоцентрик, о чем свидетельствуют его высказывание: «Дети большое счастие в жизни!» [Там же, с. 119]; и неожиданная нежность, заменившая «натянутую жестокость» в беседе с Владимиром Бельтовым. Л.Я. Гинзбург пишет, что в понимании Герцена «ячность» и «эгоизм» вовсе не тождественны: первое «скорее эгоцентризм (слово, не существовавшее в обиходе Герцена)» (курсив - Л.Я. Гинзбург) [3, с. 167].

Таким образом, по мнению Герцена, одна из «основных стихий человеческой жизни» - эгоизм, понимаемый в особом, философском смысле. Восприняв идеи названных мыслителей, предваряя

Н.Г. Чернышевского, Герцен говорит об эгоизме, который трактует как осознание человеком своей личности, ее прав, без которого невозможно быть самим собою.

В молодости Герцен посвящает много времени естественным наукам. А в 1844-1845 годах он не только штудирует философские труды Г. Гегеля и других мыслителей, но и погружается в изучение физиологии и анатомии, посещая в Московском университете лекции профессора-медика И.Т. Глебова. Герцен стремится сам участвовать в экспериментах, например, в опыте по вскрытию «живой собаки» [1, т. 2, с. 405], что находит отражение в повести «Поврежденный» [Там же, т. 7, с. 369]. Это было время увлечения передовой русской интеллигенции философией французского позитивиста Огюста Конта, развивавшего мысль о важности знания физиологии для понимания нравственной природы человека и жизни всего общества.

2 марта 1845 года Герцен пишет Н.Х. Кетчеру, что «…в наше время нет философии без физиологии» [Там же, т. 22, с. 233]; 8 октября 1845 года делает запись в дневнике, раскрывая смысл своих занятий:

«Надобно обратить побольше внимания на естественные науки, ими многое уясняется в вечных вопросах» [Там же, т. 2, с. 385]. В «Письмах об изучении природы» (1846, «Письмо первое») Герцен говорит о необходимости союза философии и естествознания в интересах общественного прогресса: «Формы исторического мира так же естественны, как формы мира физического!.» [Там же, т. 3, с. 92]. В повести «Доктор Крупов» встречаем высказывание о том, что историкам, подобно врачам, «надобно на историю взглянуть с точки зрения патологии…» [2, с. 301].

Позитивистские идеи находят отражение в художественной прозе Герцена: во многих произведениях есть герои-врачи (Фрез в «Елене»; друг Трензинского в «Записках одного молодого человека»; доктор Крупов в «Кто виноват?» и одноименной повести; попутчик рассказчика в «Скуки ради»). Повести «Доктор Крупов» придается форма ученого сочинения врача-материалиста, занимающегося естественнонаучными наблюдениями, который пытается в «химических» средствах психотерапии найти путь к излечению болезни общества.

В то же время к материализму, например, Крупова в романе «Кто виноват?» писатель относится сложно, и позитивизм доктора Герцен полностью не принимает. Лекарь дает трезвый совет, предлагая Дмитрию избавиться от душевного дискомфорта, повышая иммунную устойчивость организма: «…обливайтесь холодной водой да делайте больше движения - половина надзвездных мечтаний пройдет» [Там же, с. 123]. Но утилитарное воззрение доктора ограничено, оно не может объяснить причину бездеятельности Владимира, как нельзя восстановить мир в семье Круциферских с помощью «конского щавеля» [Там же, с. 146] и «синапизмиков» (горчичников) [Там же, с. 166].

О. Конт развивает мысль о важности знания физиологии для понимания жизни общества, считает естественные науки эталоном и полагает необходимым реформирование общественных наук по их подобию. Анализируя социум как органическую целостность, философ полагает, что «индивид» - отвлеченное понятие; человек рассматривается французским позитивистом в контексте всей совокупности людей; О. Конт предпочитает оперировать категориями «человечество», «эпоха» [4].

Данные понятия нередко встречаются в художественной прозе Герцена, например, в «Записках…» (примечательно, что одна из работ мыслителя 1833 года называется «Развитие человечества, как и одного человека»): «…человечество развивается по своей мировой логике, в которой нельзя перескочить через термин в угоду индивидуальной воле…» [2, с. 217]. Рассказчик говорит об «осознании связи» с человечеством [Там же, с. 200] и т.п. В «Кто виноват?» замечается, что такие люди, как Владимир Бельтов, «не умеют ничего делать и приносят на жертву человечеству одно желание…, часто благородное, но почти всегда бесплодное» [Там же, с. 97]. Указанная категория встречается в «Докторе Крупове» [Там же, с. 301], в «Скуки ради» [Там же, с. 376]. В «Долге…» рассказчик подчеркивает, что русские «могут с отчаяния идти в католицизм, пока в России не начнется новая эпоха» [Там же, с. 364].

Таким образом, идеи естествознания оказывают значительное влияние на Герцена, что находит воплощение в его произведениях: приемы типизации и индивидуализации представляют собой синтез художественного отображения жизни с научно-философским анализом характеров и общественной жизни.

Итак, очевидно влияние зарубежной философской традиции, питающей творчество Герцена. Проследив становление идейно-творческого кредо писателя, мы определили своеобразие авторской индивидуальности Герцена, поддерживаемой несколькими философскими течениями, не складывающимися в единую систему.

Список литературы

идейный философский герцен позитивизм

1. Герцен А.И. Собрание сочинений: в 30-ти т. М.: Изд-во АН СССР, 1954-1965.

2. Герцен А.И. Сочинения: в 4-х т. М.: Правда, 1988. Т. 4. 464 с.

3. Гинзбург Л.Я. «Былое и думы» А.И. Герцена. Л.: ГИХЛ, 1957. 374 с.

4. Конт О. Дух позитивной философии [Электронный ресурс]. URL: http://royallib.com/book/kont_ogyust/ duh_pozitivnoy_filosofii.html (дата обращения: 11.12.2014).

5. Туниманов В.А. Герцен и русская общественно-литературная мысль XIX в. СПб.: Наука, 1994. 216 с.

6. Фейербах Л. Сущность христианства // Фейербах Л. Избранные философские произведения: в 2-х т. М.: Гос. издание полит. лит-ры, 1955. Т. 2. 942 с.

Размещено на Allbest.ru