Константин Николаевич Леонтьев и идея русской империи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Константин Николаевич Леонтьев и идея русской империи

Что есть византизм? Связан ли он только с прошлым, или это - образ будущего? Является ли Россия страной, судьба которой неразрывно связана с византизмом?

Известный русский мыслитель Константин Николаевич Леонтьев в книге «Византизм и славянство» дал определение византизма. Это, по его мнению, особого рода образованность или культура, которая имеет свои отличительные признаки, понятийные начала и исторически определенные последствия [5].

На К.Н. Леонтьева большое влияние оказали взгляды такого известного русского ученого как Н.Я. Данилевский, а именно его книга «Россия и Европа», вышедшая в 1871 году [4]. Н.Я. Данилевский тоже был натуралистом по складу ума и образованию. К.Н. Леонтьев до конца жизни считал его своим учителем.

Тема прогресса была основной философской проблемой в учении К.Н. Леонтьева, которой он занимался все свои зрелые годы. Он всегда отвергал буржуазность и утилитаризм, неважно, на Востоке они проявлялись или на Западе. Следует выделить один из главных вопросов восприятия мира К.Н. Леонтьевым: какого же прогресса стоит страшиться [5]?

Очень часто в своих работах К.Н. Леонтьев повторял сочетание «эгалитарный прогресс». Это - уравнительный прогресс. Он соединяет все краски жизни, ее красоту и многообразие в монотонность, серость и однообразие. По-другому это можно назвать массовой культурой, т.е. тем, что существует в рамках определенных стандартов. Как говорил Н.А. Бердяев, К.Н. Леонтьев раньше О. Шпенглера понял переход культуры в цивилизацию [8].

К.Н. Леонтьев принимает концепцию о культурно-исторических типах Н.Я. Данилевского. Но его интересуют прежде всего государственные образования. В его представлении существуют три этапа движения государств в историческом процессе: первичной простоты, цветущей сложности, вторичного смесительного упрощения. Второй этап, по его мнению, является наивысшим.

Перейдем к рассмотрению понимания К.Н. Леонтьевым национальной политики и государственного устройства. Он, в отличие от славянофилов, не любил самих славян. Он любил в них то, что считал славянским: православие, патриархальный быт болгар и сербов, их одежду, песни. Иными словами, К.Н. Леонтьев любил в славянах все то, что каким-либо образом отличало их от Запада. Он считал, что в империи должно быть государственное единство народов разных племен. Если же основа государственности - племенное единство, то результатом будет культурная деградация. Как пример он приводит Византию, которая была сильна тем, что у нее отсутствовало это племенное начало, так как народы имели нечто, что их объединяло, - православную веру. К.Н. Леонтьев видел в племенном обособлении будущность фашистской идеологии. Истории уже известны случаи проникновения в жизнь идеи чистых рас и его результаты. Продолжением всего этого является анархия, а за ней следует новая волна милитаризма. Здесь мы видим различие между любовью к нации К.Н. Леонтьева и национализмом, ориентированным на племенное единство.

Таким образом, считает К.Н. Леонтьев, следует быть преданным своей культуре, жить в ней, а не делать акцент на чистоте крови. Ему противен настрой общества того времени, которое выступало за создание единого всеславянского государства. Если славяне объединятся в одно государство, то начнется падение русского царства. Поэтому К.Н. Леонтьев утверждал, что Россия никогда не будет чисто славянской державой. По его мнению, южные и восточные славяне не сумеют образовать свою самобытную государственность, потому что в их стремлении к независимости нет какого-либо серьезного основания. Они способны только копировать западные образцы, причем наиболее примитивные, эгалитарно-либеральные.

Следовательно, делает вывод Константин Николаевич, Австрийская и Турецкая империи должны служить ориентирами для российской политики, чтобы сохранить ее государственность, так как они представляют для нее меньшую опасность, чем национальная самостоятельность братьев-славян. Он жалеет об утрате влияния над Турцией, потому что нехристианский турецкий мир препятствовал распространению общеевропейского утилитарно-безбожного стиля общественной жизни. Также он видит в сословной монархии возможность защиты России от влияния эгалитарного западного либерализма, потому что она преграждает путь всеобщему уравнению.

Итак, К.Н. Леонтьев в своих взглядах на структуру государственной системы сближается с представителями государственно-охранительного консерватизма, отрекаясь от славянофилов. Но и у так называемых государственников он видит отрицательную черту - излишний прагматизм, отсутствие глубокого проникновения в культуру России. Эти черты как раз присутствовали у славянофилов.

Понимание народа через идею русской империи К.Н. Леонтьев начинает с осознания корней византизма на русской земле. Перенесенный на нашу почву, он встретил совершенно иную, дикую страну, в которой живет простодушный и ничего еще не испытавший народ.

В византизме преобладала абстрактная юридическая идея, которая на Руси получила выражение в царских родах. Родовое чувство выразилось в монархизме, так как наше государство испокон веков было сильнее даже семьи.

В своих размышлениях К.Н. Леонтьев приходит к тому, что истоки многолетней приверженности русских монархии исходят из семьи. Он не понимал тех, кто утверждал, что русский народ семейственен. К.Н. Леонтьев повидал много стран и народов, и почти везде люди были семейственнее русских. Сопоставляя произведения художественной литературы европейских и русских авторов, при этом делая упор именно на семейные сцены, К.Н. Леонтьев приходит к заключению, что родовое чувство выражается в российской семье несколько слабее, чем у многих других: всю силу родового чувства России история перенесла на государственную власть, монархию, царизм. Монархия - вот что является опорой России, считает К.Н. Леонтьев. Наш родовой наследственный царизм очень крепок, и аристократическое начало стало под его руководством более государственным. Гордость бояр заключалась не в осознании древности своего рода, а в том, какое место занимали их предки при царе. И реформы Петра не могли изменить сущности, они меняли только нечто поверхностное.

Введя Табель о рангах, Петр демократизировал дворянство. На службе у царя можно было любому свободному человеку достичь высот. Но все вышло по-другому. Дворяне стали только больше контрастировать с народом, сильнее выделилось крепостничество. Время шло, и дворянство, отживая свой век, теряло то удобное положение, которое занимало ранее. Уравнение произошло, и вполне естественным образом: благодаря силе и прочности русского родового царизма.

Разбирая этапы истории России, К.Н. Леонтьев делает вывод, что почти все бунты не несли в себе какоголибо протестантского или либерального начала. Они имели монархический исток, созданный государственным величием. В качестве примера можно привести всем известные бунты: бунт Стеньки Разина и бунт Пугачева. В первом случае бунт не состоялся, так как люди поняли, что монарх не поддерживает их предводителя. К тому же Разин везде и всюду старался показать, что ведет войну против бояр и поддерживавшего их духовенства, но никак не против царя. Пугачев оказался более находчивым. Он обманул народ, используя легитимизм.

Делая вывод, К.Н. Леонтьев говорит, что монархия является в России главным организующим началом. И он не усматривает в этом ничего необычного. Начало, если оно так же сильно и глубоко пронизывает всю национальную жизнь, как наше монархическое начало, должно меняться под влиянием каких-либо условий [5].

Как считает Константин Николаевич, Церковь имеет не последнее значение для деятельности империи. Ведь что представляет собой семья без религии, а христианство без православия? Он утверждает, что на Руси установился двоякий характер византизма: Церковь и родовое самодержавие. Церковь и подчинение властям сохранили Россию в 1812 году. Конечно, небезызвестно, что большинство крестьян нападали на усадьбы, устраивали бунты. Но стоило им узнать, что французы портят иконы, приводят в церкви лошадей, характер войны резко изменился. Проявился русский патриотизм.

Таким образом, с какой стороны ни посмотри на русскую жизнь и государство, становится ясно, что византизм, то есть Церковь и царь, прямо или косвенно, но фундаментально связаны с нашим «общественным организмом». Наша сила, дисциплина, все живое связано с родовой монархией, освященной православием.

К.Н. Леонтьев был противником радикализма. Многие западники отталкивали его, и даже славянофилы боялись принять его в свои ряды, так как при оценивании явлений русской жизни он был независим и недипломатичен.

Константин Николаевич Леонтьев пишет письмо своему ученику И. Фуделю, в котором подводит итог своей деятельности. Он говорит, что они оба - К.Н. Леонтьев и В.С. Соловьев - вышли из славянофильства. Но к чему пришел К.Н. Леонтьев? Государство, по его мнению, должно быть «пестрым», сложным, крепким, сословным и с осторожностью подвижным. Церковь должна быть независимее той, которая имелась на тот момент. Иерархия должна быть более смелой, властной, сосредоточенной. Церковь должна смягчить государственность, а не наоборот. Быт должен быть поэтичным, разнообразным в национальном, отличном от Запада, единстве. Законы, принципы власти должны быть более строгими, люди должны стараться быть лично добрее. Одно уравновесит другое. Наука должна развиваться в духе глубокого презрения к своей пользе [7, с. 385-386].

Список источников

леонтьев философский монархия империя

1. Байгушкин А.И. Консервативные политико-правовые воззрения в России во второй половине XIX - начале XX века: дисс. … к.ю.н. М., 1998. 124 с.

2. Беляев Д.А. Политология: семинарские занятия и самостоятельная работа: учебно-методическое пособие для студентов. Липецк: ЛГПУ, 2010. 63 с.

3. Беляев Д.А., Скрипкин И.Н. Византизм К.Н. Леонтьева как концепция русской культурно-цивилизационной идентичности // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. №3 (77): в 2-х ч. Ч. 1. C. 28-31.

4. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. 576 с.

5. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство / предисл. И. Ковыневой; комм. свящ. Александра Задорнова. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. 280 с.

6. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. М., 1885-1886. Т. 1-2. 896 с.

7. Леонтьев К.Н. Избранные письма. 1854-1891. СПб.: Пушкинский фонд, 1993. 640 с.

8. Письма Николая Бердяева // Минувшее: исторический альманах. Париж, 1990. №9. С. 306-315.

Размещено на Allbest.ru