Эссенциальный и телеологический аспекты осмысления "женского" в философии Аристотеля

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Эссенциальный и телеологический аспекты осмысления «женского» в философии Аристотеля

Эссенциальный мотив в философии означает некую тенденцию рассматривать явления как природной, так и социальной действительности с точки зрения той сущности или той сущностной закономерности, которую они реализуют. Не будет преувеличением назвать всю западноевропейскую философию классического периода преимущественно эссенциальной.

Фигура Аристотеля в этом контексте выступает как некий оплот эссенциализма, поскольку эйдос (идея или форма вещи), воспринятый Аристотелем от своего учителя Платона и легший в основание его собственной оригинальной концепции, представляет собой не что иное, как сущностное основание любой вещи и явления, как фундамент и базовый принцип философствования.

Однако действительность устроена таким образом, что ее нельзя понять только посредством формы, но лишь с помощью некого сочетания формальной и материальной причин. Форма как некое «что» вещи и материя как «то, из чего» образуют фундаментальную дуальную структуру сущего, «прозреваются» в каждой вещи и в каждом явлении. Совсем свободным от материи может быть признан лишь совершенный Перводвигатель или Бог.

Таким образом, и человек есть уникальное сочетание формы (души) и материи (тела), и элементарная социальная единица - семья также представляет собой сочетание формы и материи в трех значимых аспектах. «В совершенной семье, - пишет Аристотель, - два элемента: рабы и свободные. …А первоначальными и мельчайшими частями семьи являются господин и раб, муж и жена, отец и дети…» [1, с. 415]. Хотя первичное деление на рабов и свободных, прежде всего, относится к такому элементу семьи как господин / раб, очевидно также, что два других аспекта семьи не лишены определенного оттенка властных отношений. И отношение ребенка к отцу, и отношение жены к мужу в определенном смысле аналогичны отношению несвободного человека к свободному.

Дальнейшие рассуждения Аристотеля только подтверждают эту догадку. С присущим этому величайшему уму педантизмом, выстраивается аналогия между необходимостью утверждать подчинение тела душе, чувств разуму и необходимостью утверждать подчинение одних людей другим, в том числе и особенно, подчинение жены по отношению к мужу. «Душа властвует над телом, как господин, а разум над вашими стремлениями - как государственный муж… Так же и мужчина по отношению к женщине: первый по своей природе выше, вторая - ниже, и вот первый властвует, вторая находится в подчинении» [Там же, с. 419]. Так фундаментальный дуалистический принцип становится основанием не только деления всего сущего на два, противостоящих друг другу и, одновременно, дополняющих друг друга аспекта, но и основанием для универсального закона подчинения одного из этих аспектов реальности другому.

В отношении мужа и жены (как и вообще, мужчины и женщины) данный контекст рассмотрения и выступает в качестве эссенциальной парадигмы. Еще до того момента, как конкретный мужчина и конкретная женщина как-то проявят себя в жизни, и даже, более того, еще до самого факта их рождения, над ними уже довлеют эти фундаментальные сущности господствующего мужа и подчиняющейся жены. Взять на себя эти социальные роли, предусмотренные высшим порядком бытия, самой природой, и есть собственно их единственная задача как мужчины и женщины.

Таким образом, Аристотель предстает как носитель и один из главных «разработчиков» эссенциальной парадигмы интерпретации сущего и, одновременно, эссенциальной парадигмы осмысления полов. Как пишет известный современный исследователь Сергей Жеребкин, «…парадоксальным образом положение женщин у Аристотеля является еще более зависимым, чем положение раба, так как основывается не на социальном, а на естественном неравенстве и поэтому в принципе не может быть изменено в пользу женщин, в отличие от положения раба, который потенциально может получить свободу» [2, с. 395]. Другими словами, отношения мужчины и женщины предстают в философии Аристотеля еще более укорененными в природном порядке, чем отношения господина и раба, а, следовательно, они незыблемы. Любое отклонение от заданной сущности будет не альтернативным, а ненормальным, противоприродным.

Стационарная модель мироздания, базирующаяся на противопоставлении материи и формы, а также на определенной иерархии между ними, обретает дополнительную смысловую нагрузку в связи с категорией цели. Телеологический аспект бытия предполагает, что все сущее не только устроено определенным образом, но и находится в постоянном движении, обращенном к идеальному состоянию каждого существа и явления природы. Для отдельного человека и человечества в целом телеологический контекст предполагает устремленность к наибольшему развитию интеллекта и его применению для наилучшего обустройства общественной жизни. Как отмечает Арлин Саксонхаус в своей статье «Аристотель: несовершенные мужчины, иерархия и пределы политики»: «В случае с человеческим существом завершение достигается тогда, когда зрелый человек руководствуется разумом, делая правильный выбор между добром и злом, правильными и неправильными поступками. Цель для человеческого существа - не статичное, а деятельное состояние, то есть состояние деятельного выбора в соответствии с разумом, который для Аристотеля является источником человеческого счастья» [4, с. 54].

Так же, как растения и животные, люди далеко не всегда достигают конечной цели своего развития. И, хотя истина любого живого существа как раз и состоит в достижении своей цели, приходится смириться с тем, что многим существам в силу тех или иных причин это не удается. Здесь Аристотель вновь обращается к различию полов, которое в телеологическом контексте обретает совершенно особое содержание. Дело в том, что, с точки зрения Аристотеля, женское начало не может быть рассмотрено как достигшее цели. Женская особь есть несостоявшаяся особь мужского рода, а, следовательно, априори несостоявшийся человек. Более того, Аристотель упорно рассматривает рождение женских особей у животных и людей в тесной связи с бесплодием и рождением особей с отклонениями.

В процессе зачатия женское и мужское встречаются как материя и форма. В результате этого столкновения и борьбы побеждает либо материальное начало, что ненормально и тогда рождаются девочки, либо победу одерживает формальное начало, что вполне соответствует природе, и тогда рождаются мальчики. «Женская особь рассматривается как бесплодная мужская особь, поскольку, если ребенок еще имеет возможность вырасти и стать плодоносящей мужской особью, то в развитии женской особи уже имеется отклонение, и она теряет эту возможность» [Там же, с. 57].

Таким образом, и биологически, и метафизически женщина представляет собой незавершенного мужчину, а, следовательно, и незавершенного человека.

Эта модель интерпретации половых различий вполне может быть охарактеризована как сексистская по существу, поскольку рассматривает женщин как изначально неполноценных существ, требующих постоянного контроля и вынужденных природой занимать подчиненное положение в обществе. Однако такое видение философии Аристотеля все больше ставится под сомнение современными исследователями данного вопроса.

С одной стороны, такая интерпретация позиции Аристотеля выглядит адекватной и непротиворечивой, поскольку великий Стагирит сам базирует дихотомию мужское / женское на фундаментальном дуализме, один из элементов которого всегда подчиняется другому. С другой же стороны, анализ Аристотелем мужского и женского погружен в совершенно определенный исторический контекст, где подчиненный статус женщины является чем-то вполне заурядным и само собой разумеющимся. Следовательно, концепция Аристотеля должна быть понята и как попытка проинтерпретировать уже наличный строй социальной жизни, найти ему объяснение и основание.

Как отмечает И. А. Кокин, для греческой культуры и философии отношение к женщине как существу второстепенному, связанному с материей и хаосом, не является чем-то необыкновенным. Напротив, «презрительное отношение греков к женщине видно еще задолго до рождения философии» [3, с. 212].

Если рассматривать концепцию Аристотеля с этой точки зрения, то на первый план выходит совсем другой аспект, а именно: по природе женщина противостоит мужчине, как материя противостоит форме, и по этой причине должна ему подчиняться, однако, как и существование материи, существование женщины является необходимым элементом мировой гармонии. Если женщина принимает свое природное предназначение, то на своем месте в семье, она является скорее партнером и другом мужчины. Ее присутствие в семье является настолько же важным, как и присутствие мужчины, однако при этом связано с выполнением другой жизненной задачи - продолжение рода и ведение домохозяйства. Как отмечает Арлин Саксонхаус, «изображение положения женщины в семье того времени может не вызывать особого восхищения у современных ученых-обществоведов, занимающихся проблемами женщин, но анализ Аристотелем семьи как совместного предприятия, в котором дружба между его членами основана на общей заботе о благополучии всего объединения, намного отличается от представления о семье в древнегреческом обществе, как его рисует большинство других источников» [4, с. 74].

Действительно, анализ позиции Аристотеля относительно осмысления половых различий с необходимостью должен учитывать и эссенциалистский контекст рассуждений философа, и то, насколько позиция Аристотеля в сравнении с исторической ситуацией является действительно прогрессивной. Только учитывая оба аспекта можно приблизиться к пониманию представлений о природе и социальных ролях мужского и женского в философии Аристотеля.

Список литературы

женский философия аристотель

1. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Мн.: Литература, 1998. 1392 с.

2. Жеребкин С. Гендерная проблематика в философии // Введение в гендерные исследования: учебное пособие / под ред. И.А. Жеребкиной. Харьков: ХЦГИ; СПб.: Алетейя, 2001. Ч. I. С. 390-426.

3. Кокин И.А. Положение женщин в греко-римском мире // Вестник ВГУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2008. № 3. С. 210-219.

4. Саксонхаус А. Аристотель: несовершенные мужчины, иерархия и пределы политики // Феминистская критика и ревизия истории политической философии / сост. М.Л. Шенли, К. Пейтмен. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2005. С. 53-81.

Размещено на Allbest.ru