Формы и особенности научных коммуникаций

Размещено на http://www.allbest.ru/

Формы и особенности научных коммуникаций

Руди Амина Шамильевна

д. филос. н., доцент Омский государственный университет путей сообщения

В статье представлено видение функционирования науки как коммуникативного по своей природе процесса. Осуществляется анализ специфики научных коммуникаций. Фиксируется сравнительная свобода взаимодействия субъектов научной сферы от привычных коммуникативных обстоятельств. Уровнем наибольшей свободы научных коммуникаций указан уровень «незримых колледжей». Подчеркивается диалектический, дискурсивный характер науки.

Ключевые слова и фразы: научные коммуникации; научное сообщество; «незримый колледж»; формальные и неформальные взаимодействия.

FORMS AND PECULIARITIES OF SCIENTIFIC COMMUNICATIONS

Rudi Amina Shamil'evna

The article considers science functioning as a process communicative in its nature. The author analyzes scientific communication specifics and concludes on the relative freedom of the scientific sphere subjects' interaction from habitual communicative circumstances. The “invisible colleges” level is considered as a level of the maximum freedom of scientific communications. The paper emphasizes the dialectic, discursive nature of science.

Key words and phrases: scientific communications; scientific community; “invisible college”; formal and informal interactions.

научная коммуникация

Одним из самых перспективных на сегодня направлений в области исследования научных коммуникаций является изучение форм коммуникации в науке на уровне формального и неформального взаимодействия ученых. Различение формального и неформального взаимодействия ученых относительно. Формальное взаимодействие тем успешнее, чем короче канал передачи информации, чем более общение тесное, частое, контекстуальное. Неформальные связи могут формироваться на основе формальных, так же как возможна и обратная цепочка. Конструирование ситуаций непосредственного общения, например конференций, является наиболее привычным средством стимулирования, оживления коммуникативных процессов в науке. С помощью этого организационного приема могут быть созданы устойчивые коммуникативные сети (например, конференции, проводящиеся со строгой периодичностью), сформированы определенные дискурсивные поля. Социализация ученого в профессиональном сообществе определяет область его профессиональных интересов, стиль и методологию его исследований, уровень овладения им рабочими навыками [1, с. 159]. В коммуникативном пространстве его личных контактов с коллегами он будет узнавать о промежуточных и конечных результатах их исследований задолго до публикации последних. В неформальной научной сети - социальном образовании в науке, известном под названием «незримый колледж» - информация о новшествах в соответствующей области распространяется быстрее ввиду непосредственности контактов [3, с. 359-368]. Одной из характеристик научной коммуникации является степень свободы научного поиска. Свобода, будучи главным атрибутом мышления, обусловливает успешность науки как сферы интеллектуальной деятельности человека. Потенциально ограничивать научный поиск может государственная власть (внешний фактор) и доминирующая парадигма (внутренний фактор). Если «официальная» наука может соответствующим образом отразить давление на нее власти и общественной идеологии, то неформальные коммуникативные сети в процессе своего функционирования менее контролируемы. Если парадигма сдерживает исследовательский процесс, то век самой парадигмы конечен [2, с. 99-112]. В науке, как ни в какой другой коммуникативной среде, невозможен фактор приближенности к источнику правильной мысли, так как заведомо известна неабсолютность истин. В научных коммуникациях обнаруживается важное условие равноценности субъектов - признание права каждого (независимо от возраста, статуса, финансового достатка, зачастую - от политических, идеологических, экономических факторов, прочих стереотипов и стандартов, привычно затрудняющих различные коммуникации) на достижение истины. Для демонстрации свободы научных коммуникаций полезна апелляция к теории Ю. Хабермаса о коммуникативной рациональности, которая не довлеет над мыслящим субъектом жесткостью требований, а рождается во взаимодействии субъектов [4]. Научная рациональность возникает, соответственно, в научной коммуникации, а не предшествует ей, являясь продуктом сознательного, но непроизвольного выбора коммуникантов. Непроизвольность задается нормативностью научных коммуникаций, которая в мельчайших деталях регламентирует все структурные компоненты процесса коммуникативного взаимодействия. Указанная свобода существует во имя одной ценности - знания, защищенного от искажения и погрешностей особой системой регламентации коммуникативного процесса его получения. Процедурное оформление процесса научной коммуникации имело место уже в средневековье, когда работы схоластов переписывались в европейских университетах и распространялись среди интересующихся темой коллег. Таким образом обеспечивалась оперативная связь между исследовательскими центрами. Научное общение - один из наиболее формализованных, регламентированных видов коммуникации. Эта особенность обусловливается важностью принимаемых решений, охватом заинтересованных в них лиц и высокой степенью их социальной ориентированности.

В научном взаимодействии степенью весомости научного и коммуникативно-организационного авторитета определяются коммуникативные роли, стиль общения, коммуникативные интенции, характер текста. Коммуникатор, как правило, ориентирован на реализацию трех основных коммуникативных задач: сообщение информации об исследуемом объекте, аргументацию и доказательство истинности сообщаемого, определение собственного вклада в формирование представленного сообщения. Действия коммуникатора подчинены при этом специальной системе требований, призванных а) верифицировать предоставляемую им концепцию, б) способствовать тому, чтобы действия субъектов были понятными друг другу, в) обеспечивать коммуникантам чувство свободы в данном коммуникативном пространстве. Еще специфика научной коммуникации определяется доминантой письменного канала передачи информации, подразумевающего не одновременные ее передачу и получение (кодирование и декодирование), а отложенные, в том числе на неопределенный срок. Причем использование этого канала в качестве преимущественного настраивает автора сообщения на некоторый инвариантный образ адресата, с потенциально свойственными ему характеристиками (картина мира, категориальный аппарат, система ценностей, механизм восприятия, логика мышления). Читатель, в свою очередь, побуждаем освоенными текстами к формированию собственного отношения к поставленным проблемам и к собственному творчеству. В процессе опосредованного письменными текстами общения формируются устойчивый характер коммуниканта в научной сфере и, конечно, унифицированный комплекс языковых средств (категориальный аппарат). В то же время нивелирование конкретных субъективных качеств коммуникантов позволяет целиком фокусироваться на осмыслении, анализе, верификации, интерпретации текста. Если личность адресата (адресанта) хорошо знакома коммуникатору, как это имеет место в сложившихся «незримых колледжах», то ввиду высокой контекстуальности общения, знания парадигмальной установки, понимания сути авторской позиции возможна экономия времени и коммуникативных средств, предназначенных для введения в суть дела или для аргументации, ненужной в случае известной обеим сторонам аксиоматичности некоторых посылов. Коммуникативное поле науки - непрерывно развивающейся системы знания о развивающемся мире - диалектично. В первичном своем значении, являясь искусством вести беседу, искусством спора, диалектика соответствует содержанию научно-коммуникативных процессов, наиболее интересных и плодотворных в случае встречи противоположных теоретических построений. Наука, несмотря на множество своих дисциплинарных ипостасей, исследует единый объект - мир, и соответственно, должна стремиться к собственной содержательной и формальной целостности. Процедура анализа малопримечательна без осуществления после всех аналитических действий синтеза. Интенсификации научных коммуникаций способствуют поведенческие особенности ученого, не преобразующего мир, а познающего его. Ученый прежде всего нуждается в овладении культурой поиска, получения, восприятия, интерпретации, осмысления информации. В коммуникациях он выступает в роли и отправителя, и получателя сведений о мире. Ему необходимо целенаправленное развитие навыков подготовки информации для передачи другим участникам коммуникации (в том числе «растянутой» во времени и в пространстве) и готовности к восприятию передаваемой кем-либо информации. В этом случае журналы существуют не только для того, чтобы печататься в них, но и для того (в первую - хронологически - очередь), чтобы читать. Невладение опубликованной информацией означает профессиональную некомпетентность. Формат статьи - это актуальный способ представления результатов исследований, быстро и удобно доводимых до целевой аудитории в условиях перенасыщенного информационного поля. Наличие различных отделов в периодическом печатном издании позволяет охватить как можно больший диапазон тем, смежных по отношению друг к другу в определенном объектном пространстве. Фактически коммуникативная теория служит средством научной рефлексии и самокоррекции. Вопрос о вдохновении, творческом импульсе, волнующий каждого ученого, фактически отправляет вопрошающего к сфере научного общения, формального и неформального, прямого и косвенного, опосредованного и непосредственного, по специальной теме, смежной или совершенно сторонней: биолога могут вдохновить в его работе рассуждения математика, даже если исследователи не объединены единым объектом, но они - носители научного мировоззрения, субъекты единого научного коммуникативного пространства, приверженцы одного принципа исследования - принципа научной рациональности. Закономерным явлением развития науки как коммуникативной системы является возникновение в ней новых дисциплинарных областей. Познание бесконечного многообразия действительности является единым неразрывным процессом смены теорий, концепций научного исследования. Всякая последующая стадия научного развития возможна лишь на основании стадии предшествующей с сохранением всего накопленного ранее ценного, служащего единству корпуса научного знания. Таким образом, отмечается обязательность для существования науки возникновения новых идей, отрицающих в отдельных моментах старые концепты, но с необходимостью сохраняющих, дополняющих и развивающих их. Такое движение в истории науки объясняемо постольку, поскольку изменчива сама постигаемая наукой реальность.

В XX в. философии науки становится совершенно очевидным, что ни одна научная теория не может объяснить всё с абсолютной однозначностью и доказательностью, иначе она становится тупиковой для вырабатывания новых научных конструкций. Теория должна быть эвристичной, возможность быть опровергнутой, оспоренной, доработанной - лучшая ее судьба. Состоятельность теории определена рамками конкретной системы координат. В ходе развития научного познания возможно обращение субъекта познания от последующей теории вновь к предыдущей, совпадение теорий. Так, теория относительности не отменила механики Ньютона, а лишь указала границы ее применимости. Более того, определенность границ применимости механики планетарными условиями не отразилась на таких случаях астрономической практики, как, например, расчет траектории движения искусственных спутников Земли. Именно в научной коммуникации обеспечивается сочетание преемственности и новаций, интеграции и дифференциации - ключевых механизмов развития науки. Можно заключить, что все процедуры научной деятельности являют собой коммуникацию, характеризуемую, прежде всего, двухуровневой структурой, диалектичностью, свободой и регламентированностью, прозрачностью, использованием специального языка и преимущественно письменного канала речи.

Список литературы

1. Денисов С. Ф. История и философия науки: в 2-х ч. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. Ч. 1. Наука и ее институциональная специфика. 292 с.

2. Кун Т. Структура научных революций / пер. с англ.; сост. В. Ю. Кузнецов. М.: АСТ, 2003. 605 с.

3. Прайс Д. Д. де Солла. Малая наука, большая наука // Наука о науке. М., 1966. С. 281-385.

4. Соболева М. Е. К концепции философии языка Юргена Хабермаса // Логос. 2002. № 2 (33). С. 97-119.

Размещено на Allbest.ru