Генезис эпистемологического конструктивизма в европейской философии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Генезис эпистемологического конструктивизма в европейской философии

В последние пять лет в отечественной философии наблюдается невиданный интерес к парадигме конструктивизма. Так, в научной электронной библиотеке eLIBRARY.RU мы обнаружили более 1300 публикаций на эту тему, большинство которых относится к 2014-2015 годам. Все восемь номеров главного гносеологического журнала страны «Эпистемология и философия науки», вышедших в 2014-2015 годах, содержат 19 статей, посвященных конструктивизму или включающих эту парадигму в качестве предмета анализа и критики. Такое внимание к обсуждаемой теме объясняется тем, что её приходится учитывать при решении большинства исконно философских проблем - материи, сознания, субъекта и объекта познания, пространства и времени, априоризма, объективности знания, реализма и т.д. Допускаем, что причиной такой активности её обсуждения является также введение в вузах страны аспирантского курса «История и философия науки» и различных магистерских курсов по методологии науки, заставивших преподавателей-философов обратить внимание на ключевые проблемы эпистемологии, тесно связанные с идеями конструктивизма и реализма. Видимо, одной из причин такого интереса является и заметное ослабление лагеря сторонников ленинской теории отражения, связанное со сменой поколений в отечественной философии.

В гносеологии под конструктивизмом понимается парадигма, согласно которой познавательная деятельность рассматривается как конструирование образа мира в соответствии с особенностями функционирования субъективной реальности. Как пишет А.Ю. Антоновский, «аксиомой радикального конструктивизма является свойственное и всему конструктивизму положение, что реальность не отражается и не репрезентируется языком и сознанием, а создается в процессе наблюдения или познания» [1, с. 377]. Эта идея является основополагающей для всех существующих в философском пространстве видов конструктивизма - натуралистического, социального, логического, культурного и т.д. «Центральная идея этого направления - представление о познании не как об отражении и репрезентации, но как об активном построении образа познаваемых предметов и событий в сознании субъекта» [13, с. 36].

Конструктивизм является альтернативой эпистемологическому реализму, главный тезис которого был сформулирован еще Аристотелем в формуле «не потому ты бледен, что мы правильно считаем тебя бледным, а, наоборот, именно потому, что ты бледен, мы, утверждающие это, говорим правду» [2, с. 250]. В гносеологии это высказывание считают выражением корреспондентского (классического) определения истины, согласно которому истинное знание об объекте соответствует самому объекту. Вершиной развития эпистемологического реализма, называемого иногда репрезентационизмом, является марксистко-ленинская теория познания, в которой знание рассматривается как репрезентант объекта, результат его отражения субъектом, тождественный самому объекту.

Критика подобного взгляда появилась еще в VI веке до н.э., когда Ксенофан осознал зависимость мифологической картины мира от восприятия людей. Существует мнение, что выражение «мы ничего доподлинно не слышим и не видим, но всегда только мним, истину же знает, поди, один бог» принадлежит именно Ксенофану [14, с. 174]. В дальнейшем такой взгляд на знание получил название «скептицизм». Основателем античного скептицизма считают Пиррона, работы которого не сохранились. Основным выводом его учения, по мнению Диогена Лаэртского и Секста Эмпирика, является тезис о воздержании от суждений из-за недоступности вещей для познания. Этот тезис доказывается Пирроном при помощи десяти аргументов, названных Диогеном «способами». Приведем третий аргумент в изложении Диогена: «Третий исходит из различия в наших чувствующих отверстиях. Так, яблоко зрению нашему представляется желтым, вкусу - сладким, обонянию - душистым; и даже одна и та же форма видится по-иному, отражаясь в разных зеркалах. Из этого следует, что всякая видимость есть не в большей степени одно, чем другое» [5, с. 385]. Нередко главным представителем античного скептицизма называют Секста Эмпирика, который, по нашему мнению, лишь систематизировал взгляды живших до него скептиков, ничего не добавив в их учения. Но благодаря его работам стали известны имена и идеи многих античных скептиков, работы которых не сохранились.

В эпоху Ренессанса интерес к скептицизму возрождается, но он в большей мере связан с критикой средневекового догматизма и религии. Наиболее известными представителями скептицизма этого периода являются Ф. Санчез (Санчес) и М. Монтень. В работе Санчеза «О том, что ничего не известно» подвергается критике схоластика и делается вывод о важности эмпирических исследований. В.М. Богуславский обоснованно считает эту книгу идейным источником эмпиризма и индуктивизма Ф. Бэкона [4, с. 72-87]. Скептицизм М. Монтеня основывается главным образом на критике веры и преимуществе разума над ней. «Опыты» Монтеня, скорее всего, - индикатор разочарованности просвещенного человека эпохи Возрождения в религии, призыв к поиску источника знания в человеческих способностях [9]. В это время скептицизм выступает как синоним свободомыслия.

Новое время характеризуется возрастанием интереса к гносеологическому скептицизму. Начало этому положила работа Д. Локка «Опыт о человеческом разумении», в которой утверждается, что часть нашего знания о мире не соответствует самому миру. Речь идет о знании, полученном при помощи ощущений вкуса, запаха, цвета, боли, тепла и т.п. «В самих телах нет ничего сходного с этими нашими идеями ?…?. И то, что является сладким, голубым или теплым в идее, то в самих телах, которые мы так называем, есть только известный объем, форма и движение незаметных частиц» [8, с. 186]. Эти компоненты знания он назвал вторичными качествами, вызываемыми в результате воздействия на органы чувств так называемых первичных качеств, принадлежащих объекту. К первичным качествам Локк относит механикогеометрические свойства объектов - форму, движение, пустоту, плотность. Он считает, что сущность вещей находится в них самих. Но другой английский философ - Д. Беркли - так не считал: он полагал, что первичные качества производны от вторичных. «Оказалось, что первичные идеи (т.е. идеи первичных качеств) не существуют в материи ?…?. Воспринимаемое зрением движение, форма и протяжение отличны от идей того же названия ?…?. Не воспринимается ничего, кроме идей» [3, с. 41]. С его философии начинается новый этап в развитии эпистемологии, называемый феноменологизмом. Философия Беркли - пример жесткого перехода от скептицизма к агностицизму. Лейтмотивом всех работ Беркли является идея несовпадения картины мира с самим миром и, более того, даже невозможность проверки степени этого несовпадения.

Д. Юм, казалось бы, несколько смягчает феноменологизм Беркли, допуская тождество причинноследственной связи в объективном мире и его представления в сознании: «Я решаюсь выдвинуть в качестве общего положения ?…? то, что знание отношения причинности отнюдь не приобретается путем априорных заключений, но проистекает всецело из опыта, когда мы замечаем, что отдельные объекты постоянно соединяются друг с другом» [15, c. 23]. Но это утверждение доказывает лишь то, что он не был солипсистом (как, впрочем, и Беркли), т.к. допускал существование внешнего мира. Но Юм считает, что мы ограничены миром нашего сознания и по этой причине не можем знать, как на самом деле выглядит объективная реальность, и даже в должной мере обосновать ее существование.

Трансформация феноменологизма в эпистемологический конструктивизм происходит в философии И. Канта. Мы солидарны с Э. фон Глазерсфельдом, считающим именно его мыслителем, с которого начинается конструктивизм [16, p. 21]. Сердцевину гносеологии Канта составляет априоризм. Развивая идеи Беркли и Юма о несовпадении субъективной и объективной реальности, Кант пытается понять, почему возникающая в нашем сознании картина мира выглядит именно так, а не иначе. И приходит к выводу, что в самой психике существуют некие априорно заданные формы, при помощи которых структурируется поступающая туда информация: «В чем ощущения могут быть упорядочены и приведены в известную форму, само в свою очередь не может быть ощущением ?…?, хотя материя всех явлений дана нам только a posteriori, форма их целиком должна для них находиться готовой в душе a priori и потому может рассматриваться отдельно от всякого ощущения» [7, с. 63]. «Не разрешим ли мы задачи метафизики более успешно, если будем исходить из предположения, что предметы должны сообразоваться с нашим познанием, - а это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно установить нечто о предметах раньше, чем они нам даны. Здесь повторяется то же, что с первоначальной мыслью Коперника: когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звезд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движения небесных тел, то он попытался установить, не достигнет ли он большего успеха, если предположить, что движется наблюдатель, а звезды находятся в состоянии покоя. Подобную же попытку можно предпринять в метафизике, когда речь идет о созерцании предметов. Если бы созерцание должно было согласоваться со свойствами предметов, то мне непонятно, каким образом можно было бы знать что-либо a priori об этих свойствах; наоборот, если предмет (как объект чувств) согласуется с нашей способностью к созерцанию, то я вполне представляю себе возможность априорного знания» [Там же, с. 23]. Том Рокмор называет Канта человеком, совершившим коперниканский переворот в философии, заключающийся в том, что точкой отсчета познавательной деятельности впервые был выбран не объект, а субъект: «Кантовская аргументация состоит из двух шагов. Во-первых, он утверждает ?…?, что прошлые попытки согласования знания и объекта потерпели неудачу. Во-вторых, он заявляет, что целый ряд нововременных ученых ?…? поняли все прямо противоположным образом, а именно: объект должен соответствовать знанию ?…?. Кантовский подход к познанию обобщает антирепрезентационистский принцип, который он считает главной причиной возникновения нововременной науки. Нововременная наука вызвала к жизни идею, согласно которой мы познаем лишь то, что конструируем» [12, с. 40-41].

В дальнейшем эпистемологический конструктивизм Канта, основанный на априоризме, развивается представителями Марбургской школы неокантианства, подготовившими почву для появления феноменологии.

Однако более интересная стадия эволюции эпистемологического конструктивизма начинается с попытки анализа природы априорных структур, организующих процесс познания. Как известно, Кант эту проблему даже не ставил. Попытка её решения начинается с работ Жана Пиаже, а достигает своей кульминации в работах советского философа Э.В. Ильенкова. Последний, решая проблему идеального, приходит к выводу, что идеальное содержится в самой объективной реальности в виде форм (структур) практической деятельности человека [6, с. 164-188]. Получается, что кантовские априорные формы мышления онтологически укоренены в формах практики. Такой вариант решения проблемы природы мышления в отечественной философии и психологии получил название деятельностного подхода [10, с. 148]. Но он содержит противоречие: онтологическим основанием мышления является практика, но она сама зависима от мышления (известно, что без мышления практическая деятельность невозможна). Получается замкнутый круг: А есть продукт Б, но Б является продуктом А.

Интересным вариантом решения указанной проблемы является концепция фракталов как объективно существующих структур, проекция которых на имеющуюся реальность порождает новые реальности [11, с. 145-146]. С этой точки зрения формы мышления, как и формы практики, представляют собой синтезированные с психическим или социальным субстратом фракталы. Эта точка зрения близка к концепции идей Платона, составляющей основу его онтологии. Такое толкование роли порождающих структур в конструировании реальности мы называем онтологическим конструктивизмом, который не является предметом анализа статьи. И в нем, кстати, также не избежать вопроса о генетических основаниях этих порождающих структур. Но эта проблема относится к той же категории метафизических вопросов, как и проблема происхождения платоновских идей, материи или Бога. Ведь в философии Канта априорные формы чувственности и рассудка, конструирующие реальность, играют в объяснении мира ту же роль, что и структурирующие материю платоновские идеи или аристотелевские формы.

Список литературы

эпистемологический конструктивизм кант философия

1. Антоновский А.Ю. Конструктивизм радикальный // Энциклопедия эпистемологии и философии науки / под ред. И.Т. Касавина. М.: «Канон+»; РООИ «Реабилитация», 2009. С. 377-378.

2. Аристотель. Сочинения: в 4-х т. / пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1976. Т. 1. 550 с.

3. Беркли Д. Сочинения / пер. с англ. М.: Мысль, 1978. 556 с.

4. Богуславский В.М. Франциско Санчез - французский предшественник Френсиса Бэкона. М.: ИФ РАН, 2001. 134 с.

5. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / пер. М.Л. Гаспарова; АН СССР, Ин-т философии. М.: Мысль, 1979. 620 с.

6. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М.: Политиздат, 1984. 320 с.

7. Кант И. Сочинения: в 8-ми т. М.: Чоро, 1994. Т. 3. Критика чистого разума / пер. Н.О. Лосского. 741 с.

8. Локк Д. Сочинения: в 3-х т. / пер. с англ. М.: Мысль, 1985. Т. 1. 621 с.

9. Монтень М. Опыты. Избранные произведения: в 3-х т. / пер. с фр. М.: Голос, 1992. T. 1. 384 с.

10. Рахматуллин Р.Ю. Об онтологических основаниях логического мышления // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. №9 (47): в 2-х ч. Ч. 2. С. 148-150.

11. Рахматуллин Р.Ю. Фрактальная концепция творчества // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. №7 (57): в 2-х ч. Ч. 1. С. 145-147. 12. Рокмор Т. Кант о репрезентационизме и конструктивизме // Эпистемология и философия науки. 2005. Т. 3. №1. С. 35-46.

13. Улановский А.М. Конструктивизм, радикальный конструктивизм, социальный конструктивизм: мир как интерпретация // Вопросы психологии. 2009. №2. С. 35-45.

14. Фрагменты ранних греческих философов / сост. А.В. Лебедев. М.: Наука, 1989. Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. 576 с. 15. Юм Д. Сочинения: в 2-х т. 2-е изд., доп. и испр. М.: Мысль, 1996. Т. 2 / пер. с англ. С.И. Церетели и др.; вступ. ст. А.Ф. Грязнова. 799 с. 16. Glasersfeld E. von. Radical Constructivism: A Way of Knowing and Learning. L.: Falmer Press, 1995. 213 p.

Размещено на Allbest.ru