Размещено на http://www.allbest.ru/

Метафизика и антропология «сердца» и «сердечной любви» И.А. Ильина

В содержании религиозного опыта И.А. Ильин выделяет феномены цельности веры, «сердечного созерцания», предметности, самодеятельности, смирения, трезвенности, автономии, покаяния, катарсиса (духовного очищения). В «цельности веры» и «сердечном созерцании», которые определяют важнейшие особенности православного религиозного опыта, реализуется не только богословское, но и философское содержание.

В свою очередь, религиозный опыт включает в себя три компонента: религиозный предмет, религиозный акт и религиозное содержание. Предметом религии является Божество, предметом религиозного акта - такое душевное состояние человека, которое возникает в результате его общения с Богом, а содержанием религии служит то, что воспринято в любви к Богу религиозно настроенной душой [9, с. 498-499, 506-508].

«Дескриптивный метод» исследования И.А. Ильина имеет много общего с «феноменологическим методом» Э. Гуссерля: оба они считают, что анализу предметов должно предшествовать «интенсивное погружение» в их содержание. Но если австрийский мыслитель анализирует познавательные способности субъекта, фактически сводя логическое содержание философии к «строгой науке», то русский мыслитель анализирует весь комплекс «душевных сил» и «способностей» человека, тем самым сводя имманентное содержание философии к философской антропологии.

Предметность - первое фундаментальное понятие в учении И.А. Ильина, по своему содержанию оно родственно понятию интенциональности в учении Э. Гуссерля [1, с. 262]. Предметность характерна для всех сфер жизни людей, говорит отечественный философ, она существенный и неотъемлемый признак всех форм их духовного опыта, их направленности на очевидность.

Очевидность - вторая основополагающая категория «философии духовного опыта». Если очевидность у Э. Гуссерля есть логически обобщенный опыт сущего, т.е. обращенность взора исследователя к сущему как таковому [2, с. 337], то очевидность у И. А. Ильина представляет собой особое состояние человеческой души. Постижение очевидности требует от людей дара многообразного созерцания, способности к состраданию, чувства ответственности, искусства вопрошания и творческого сомнения, воли к удостоверению результатов познания и любви к предмету [6, с. 500-502]. Человеческая личность есть вместилище и обобщение духовного опыта, прежде всего, опыта религиозного, наличие которого позволяет осмыслить и пройти «путь к очевидности» - путь к духовным сущностям, к Абсолюту, к Богу.

Философская концепция И.А. Ильина не только метафизична, но и антропологична, ибо подлинный предмет ее исследования не только Бог, но также человек в конкретном многообразии своих «душевных сил», способностей и отношений. От природы людям свойственны чувственные восприятия, рациональное мышление, воля, инстинкт, жизнь чувства и сила воображения [Там же, с. 538-540].

Современная цивилизация, подчеркивает русский мыслитель, основана на чувственных восприятиях, считая их источником постижения внешнего мира; над совокупностями ощущений возвышается индуктивное рациональное мышление, без которого невозможны техника и породившее ее естествознание. То, что производится этими способностями, затем передается инстинкту и воле, формирующим из них хозяйственный уклад и государственно-политический строй. При этом используется и сила воображения, которая подвергается жесткому контролю рассудочной мысли и логики машины. И только «сердечному чувству» нет места в нынешней официальной культуре, в зависимости от потребностей личности оно находит применение лишь в сфере частной жизни.

Но чувственные ощущения сами по себе слепы духовно и бессильны творчески, поэтому им необходимо высшее, целесообразное и сознательное руководство. Если его нет, то чувственные восприятия и устремления служат только телу, его безудержной похоти, инстинктам самосохранения и размножения, поползновениям жадности и корысти. Это проявляется в экономической конкуренции и жажде наживы, а также в литературе и искусстве модернизма, которые негативным образом влияют на культуру.

«Культура есть явление внутреннее и органическое, - пишет И. А. Ильин, - она захватывает самую глубину человеческой души <…> Этим она отличается от цивилизации, которая может усваиваться внешне и поверхностно и не требует всей полноты душевного участия» [4, с. 306]. Духовный климат современного общества определяется теоретическим мышлением, что, безусловно, приводит к успехам в научном познании. Но такой абстрактно взятый «научный прогресс» безразличен к духовному развитию людей, поскольку сама по себе абстрактная мысль бессердечна и бездуховна.

Вплоть до начала XX в. теоретическое мышление считали величайшей силой просвещения и доказательства, органом Истины, отождествляя его с Разумом. Но оказалось, что такое «чистое» мышление бездуховно само по себе и бесплодно в деле «сердечного созерцания». Превратившись в скептический и пошлый рассудок и став на путь разрушения и соблазна, сегодня оно является органом лжи и мнимых «доказательств», орудием основанной на обмане губительной пропаганды, одним словом - величайшей опасностью для всего человечества.

Напротив, в Разуме, который соединяет в себе рассудок и «сердечное чувство», заключена энергия созидания; в нем содержится особый порыв, цель которого - познать метод постижения Истины. Разум призван помочь «сердцу», наделяя его чувством ответственности в познании; он дает религиозному опыту истинную мысль и умную любовь к Божеству. Разум - это прозорливость творческого восприятия мира и сила оценки его единства, разъединения и упорядочения; он обладает способностью к концентрации и силой интуиции. В его власти постигнуть единство бытия и целесообразно оформить многообразие сущего. Следовательно, разум нельзя сводить только к абстрактному мышлению или рассудку: «Умный - это умный человек в целом: у него также умное сердце, умная воля, умная фантазия. <…> Только тогда дышит в нем сущность мира, только тогда его разум становится мудростью» [8, с. 163].

В свою очередь, присущий людям инстинкт, утверждает философ, тоже является великой силой, таинственной и изумительной, способной принести индивидам большую пользу. Но когда эта сила не направлена на социальную жизнь и игнорирует духовную жизнь, она превращает человека в орудие человекоживотности, гибкое, цепкое, изворотливое и лукавое. Когда же в человеческом инстинкте пробуждается око духа, он проявляет свою подлинную мощь и полноту способностей. Тогда из инстинкта светится духовность, а сам он облекается в дух.

Взятая сама по себе воля человека есть способность решать и выбирать, но истинного критерия и предпочтения для выбора она не имеет. Это сила бездуховная и формальная, холодная и безлюбовная; она порождает беспринципную и жесткую власть, которая ведет к дьяволу, а не к Богу.

Наконец, предоставленное самому себе воображение является развлекающей и приятной способностью человека. Создавая образы окружающего мира, угождая основанным на инстинкте желаниям и жажде удовольствий, оно подвижно, безответственно и капризно. Даже случайно возносясь в сферу духа, воображение остается бездуховным и лишенным творческого созерцания.

Но есть такая сила, подчеркивает И.А. Ильин, которая направляет и сообщает духовную предметность всем способностям человека, объединяя его внутренние силы, насыщая их принципиально новым содержанием, придавая им активную творческую форму. Это «сердце» - интенция духовной любви к подлинно прекрасным и истинно ценным предметам. Дело духовной любви есть дело верного и окончательного жизненного выбора [6, с. 540].

Вот почему первым сущностным феноменом людей является духовное «сердечное созерцание», от уровня развития которого зависит уровень развития личности и всей человеческой культуры [4, с. 310]. Обладающий таким созерцанием индивид способен духовно чувствовать мир. «Созерцание сердца», или кардиогнозис, на основе духовной любви к достойным и возвышенным предметам - наивысшая способность человека в постижении мироздания и самого себя, в том числе в философии и религии. «Когда человеческая любовь избирает себе такое жизненное созерцание, которым действительно стоит жить и за которое стоит и умереть, - говорит И.А. Ильин, - то она становится духовной любовью. Если же духовная любовь овладевает человеческим воображением <…> и указывает ему достойный предмет, то человек отдается сердечному созерцанию: в нем образуется новый, чудесный орган духа <…> творчества, познания и жизни, который возносит и окрыляет его» [6, с. 541-542].

Второе сущностное определение человека, полагает русский мыслитель, - это любовь - духовная способность утверждать, принимать и творить. Такая любовь противостоит телесной похоти, абстрактному рассудку, холодной воле и легкомысленному воображению [4, с. 308]. Для духовной любви характерны: во-первых, сосредоточение интереса и внимания на любимом существе; во-вторых, интенсивная душевная жизнь (богатство души, проницательность, радость, интуитивное постижение предмета любви); в-третьих, центрированность на содержании любви. Духовная любовь - это как бы призыв, вздох, молитва, которая живет в глубине «сердца», т.е. некий голод души по Абсолютному, Божественному, в какой бы форме он ни проявлялся.

Таким путем формируются высшие духовные органы людей. Любовь преобразует холодное воображение в «сердечное созерцание», в духовное предметное вимдение, из чего формируется религиозная вера. Любовь превращает абстрактную рассудочную мысль в живое созерцание и дает ей способность предметной очевидности. Любовь укрепляет волю, которая посредством этого становится могучим органом совести. Любовь освящает и очищает инстинкт и открывает в нем некое духовное око. Любовь облагораживает и углубляет чувственные восприятия, наделяя их смыслом художественного образа и заставляя служить высокому искусству [6, с. 541].

Каждый человек, полагает И. А. Ильин, имеет дело с внешним и внутренним опытом. Внешний опыт прикрепляет нас к чувственным состояниям и восприятиям. Зрение, слух, обоняние, осязание в полной мере позволяют воспринимать окружающий мир, постигать его посредством ощущений, пространственновременным х созерцаний. Поскольку мир предстает перед нами как совокупность материальных вещей, то другие индивиды тоже воспринимаются как совокупность живых тел. Поскольку голод, холод, телесные страдания и страсти представляются нам самыми важными состояниями людей, то сама любовь первоначально воспринимается как половая страсть и чувственная влюбленность.

Внутренний опыт, напротив, уводит человека от чувственных состояний и ощущений и открывает ему другой мир, постигаемый духовно, т.е. нечувственно. Неразрывно связанная с телесной оболочкой душа способна не отзываться на телесные соблазны и зовы, не проявлять к ним интерес, т.е. идти не к ним, а через них, к постигаемым нечувственно состояниям и явлениям мира. Если это происходит, то все материальное, вещественное и телесное превращается в символ иных, трансцендентных телу и его природной жизни, субстанциальных состояний и явлений, на которых способно сосредоточиваться наше внимание. Это мир души человека в ее не обусловленных телом желаниях, интересах, фантазиях и помыслах, где люди суть свободные духовные сущности, раскрывающие для других свою внутреннюю жизнь; мир, где любовь характеризует духовный облик человека, а чувственные страсти, обожествляясь и одухотворяясь, становятся неким подобием священного трепета [3, с. 30].

Следовательно, для человека возможно лишь одно подлинное счастье - «пение сердца». Человек с таким «сердцем» имеет все, точнее, почти все, поскольку должен позаботиться лишь о том, чтобы не допустить разочарования в любимом предмете. Сердце поет от духовной любви, струящейся живым благодатным потоком из Божьих пространств. Оно поет, когда любит, когда вбирает любовь из глубин бытия и дарит ее другим тварям, живым или разумным существам [5, с. 375].

Таким образом, разработанная И. А. Ильиным метафизика и антропология «сердца» впитала в себя духовное богатство отечественной религиозной философии и православной культуры. В его концепции любовь понимается не только как индивидуальное чувство и телесное влечение, но, прежде всего, как экзистенциал, как действующая в человеке божественная, вселенская сила, объединяющая его с другими людьми, экзистирующая к глубинам собственного бытия и трансцендирующая к Богу.

Список литературы

философия духовный ильин любовь

1. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М.: Академический проект, 2009. Кн. 1. 489 с.

2. Гуссерль Э. Картезианские размышления // Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Минск: Харвест; М.: АСТ, 2000. С. 324-523.

3. Ильин И.А. Из книги «О тьме и просветлении». О чтении и критике // Ильин И. А. Одинокий художник. М.: Искусство, 1994. С. 17-38.

4. Ильин И.А. Основы христианской культуры // Ильин И. А. Одинокий художник. М.: Искусство, 1994. С. 291-336.

5. Ильин И.А. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний // Ильин И. А. Собрание сочинений: в 10-ти т. М.: Русская книга, 1994. Т. 3. С. 227-380.

6. Ильин И.А. Путь к очевидности // Ильин И. А. Собрание сочинений: в 10-ти т. М.: Русская книга, 1994. Т. 3. С. 381-560.

7. Ильин И.А. Религиозный смысл философии. Три речи. 1914-1923 // Ильин И. А. Собрание сочинений: в 10-ти т. М., 1994. Т. 3. С. 15-88.

8. Ильин И.А. Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий // Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10-ти т. М.: Русская книга, 1994. Т. 3. С. 89-226. 9. Кураев В.И. И.А. Ильин: философия духовного опыта // История русской философии: учебник для вузов / редкол.: М.А. Маслин и др. М.: Республика, 2001. С. 497-509.

10. Стрельцова Г.Я. Сердца метафизика // Русская философия: словарь / под общ. ред. М.А. Маслина. М.: Республика, 1995. С. 435-438.

11. Яковенко Б.В. История русской философии. М.: Республика, 2003. 510 с.

Размещено на Allbest.ru