Размещено на http://www.allbest.ru/

Проект натурализации феноменологии и трудная проблема сознания

Альшевская Ксения Владимировна

Сибирский федеральный университет

Феноменология в англо-американской философии трактуется как философское течение, описывающее субъективный опыт, а потому не могущее дать ответ на вопрос: как мозг порождает сознание? В данной статье рассматривается, почему феноменология не является обычным субъективным интроспекционизмом и как возможно натурализировать феноменологию. Также описываются проблемы, которые не позволяют проекту натурализации феноменологии ответить на вопрос о взаимосвязи мозга и сознания.

Ключевые слова и фразы: феноменология; нейрофизиология; сознание; интроспекционизм; квалиа; нейрофеноменология; редукция.

мозг сознание натурализация феноменология

В книге «Сознающий ум» Чалмерс следующим образом определяет идеальную теорию сознания: «В идеале мы хотели бы, чтобы теория сознания указывала условия, при которых физические процессы порождают сознание, и она должна была специфировать какой именно тип опыта оказывается связан с ним» [3, с. 22]. Другими словами, такая идеальная теория должна была бы стать ответом на вопрос трудной проблемы сознания: как и почему мозг порождает сознание [1, с. 33]?

Феноменология в этой связи рассматривается, как философское течение не могущее дать ответ на этот вопрос, так как является интроспективной теорией, которая представляет собой описание субъективного опыта, не способного привести к решению трудной проблемы сознания. Так, Деннет утверждает, что феноменология потерпела крушение, как и весь предыдущий интроспекционизм: «Как и все другие попытки убрать интерпретацию и раскрыть строгие факты сознания, основанные на строгом наблюдении, как импрессионизм в искусстве и психология интроспекции Вунда, Тичнера и других, феноменология не смогла найти строгий метод, с которым все бы согласились» [4, р. 44]. Однако такое утверждение полностью стирает границу между феноменологическими и субъективными дескрипциями. Так как феноменология представляет собой субъективные отчеты от первого лица, которые изменяются от одного субъекта к другому, следовательно, феноменология не может давать точных данных о состоянии сознания, в отличие от психологии. С этой точки зрения проект натурализации феноменологии, как возможность ответить на вопрос трудной проблемы сознания представляется крайне сомнительным. Феноменальные состояния сознания не могут быть точно зафиксированы, а, следовательно, невозможно установить и нейронные механизмы, ответственные за разные феноменальные состояния сознания. Однако, как отмечает Франскико Варела, Деннет мешает яблоки и апельсины, кладя импрессионизм и феноменологию в одну корзину [5, р. 334].

Цель данной статьи показать, с какими проблемами сталкивается проект натурализации феноменологии, стараясь решить трудную проблему сознания.

В своей известной книге «Сознающий ум» Чалмерс различает два понятия ментального: первое - феноменальное понятие ментального, это «понятие ментального, понятого в качестве сознательного опыта, и ментального состояния как осознанно переживаемого ментального состояния» [3, с. 29]; второе - психологическое понятие ментального, это понятие ментального как каузальной, или объяснительной, основы поведения. Ключевыми характеристиками, согласно Чалмерсу, позволяющими различать феноменальное и психологическое понятие ментального, являются, во-первых, разные вопросы, на которые стремятся ответить оба этих понятия: что значит переживать определенным образом и что значит играть надлежащую роль; во-вторых, точка зрения от которой ведется описание: феноменальное определение сознания предполагает описание от первого лица, основанное на интроспективном наблюдении, психологическое понятие описывает метальное от третьего лица [Там же]. Например, боль может быть описана и в феноменальных терминах, как субъективные ощущения, и в психологических терминах, как играющая каузальную роль в поведении.

Психологическое понятие ментального предполагает описания от третьего лица и указание причин поведения. Например, если я хочу психологически описать воспоминание, то я должен указать те нейронные механизмы, которые активировавшись «позволили мне вспомнить». Или же, если я хочу описать психологически боль, то я должен указать на раздражение рецепторов и т.д. Феноменальное понятие ментального, напротив, характеризует сам акт, не указывая причин его появления, а описывая субъективные качества. Например, говоря о боли, я могу сказать, что она режущая или острая.

Деннет определяет четыре основных свойства феноменальных качеств: невыразимость, непосредственное восприятие, целостность и частность [4, р. 62]. Невыразимые означает, что я не могу передать феноменальные свойства посредством языка. Например, объяснить другому красный цвет посредством субъективного ощущения, не называя его, невозможно. Также невозможно понять, что значит быть летучей мышью, даже в том случае, если предоставлена вся информация от третьего лица. Постигнуть квалиа можно лишь пережив его. Непосредственное восприятие означает знание о том, что ты переживаешь квалиа, благодаря чему я могу дать субъективный отчет о том, что я сейчас испытываю такие-то и такие-то субъективные свойства. Цельность квалиа не позволяет разделить его на несколько частей. Например, я не могу разделить на фрагменты мое субъективное переживание вкуса апельсинового сока. Частность подразумевает, что разные феноменальные качества не могут быть сравнены между собой. Так, мы можем спросить, какое это было воспоминание? Нам могут ответить, что оно было ярким и отчетливым. Яркость и отчетливость являются нашими субъективными ощущениями, приписанными феномену. Такие характеристики являются изменчивыми от одного субъекта к другому и не могут быть сравнены друг с другом. Один может сказать, что воспоминание было ярким, другой, что оно тусклое и неполное, третий сказать, что оно было подобно прожектору. Главная проблема таких субъективных отчетов - невозможность их сопоставить друг с другом. Например, можно ли сказать, что ощущение человека, который говорит, что воспоминание было ярким и ощущение человека, утверждающего, что воспоминание похоже на луч прожектора были идентичными? Или можем ли мы сказать, что если двое людей, говоря, что их воспоминания были яркими, испытывали одно и то же?

Интроспекция против которой выступает англо-американская философия действительно является не лучшей стратегий анализа сознания. В Вюрцбурге ученики Кюльпе проводили исследования сознания, основанные на интроспекции. Они создавали проблемные ситуации и требовали от испытуемых описывать все то, что происходило в сознании. Однако, несмотря на то, что задачи успешно решались испытуемыми, все испытуемые давали малоинформативные отчеты о своей умственной деятельности: они были «либо слишком убоги, либо просто не относились к делу» [2, с. 22]. Отсутствие результатов интроспективного анализа продемонстрировало, что интроспекция как метод не может дать описание процессов сознания.

Однако феноменология не является интроспекцией в строгом смысле этого слова. Во-первых, феноменологическая редукция призвана изменить направление взгляда исследователя. Феноменологической дескрипции после совершения эпохэ, подвергается ни сам мир, реальность, а ноэма-ноэтический состав сознания. Как отмечает Варела, «опыт - это персональное событие, но это не значит, что оно частное в смысле изоляции субъекта. Самое впечатляющие открытие в феноменологии, что человеческий опыт имеет несколько уровней» [5, р. 340]. Во-вторых, свободные вариации в фантазии предполагают, что феноменолог, подобно любому другому ученому, должен вычленить общую структуру акта, то есть такие характеристики, которые являются неизменными в различных свершениях одного и того же акта сознания для различных людей. Как отмечает Ф. Варела, феноменология демонстрирует, что существует жизнь между субъективно-объективной дуальностью [Ibidem, р. 341].

Основываясь на этих различиях между феноменологическим понятием сознания и квалиа, Ф. Варела предложил использовать нейрофеноменологию, которая должна была помочь решить трудную проблему сознания. Как отмечает Ф. Варела, «нейрофеноменология - это попытка найти путь для соединения современной когнитивной науки и дисциплинарного подхода к человеческому опыту, таким образом, демонстрирующему, что я принадлежу к континентальной традиции философии. Моя цель - это то, что называется трудной проблемой сознания» [Ibidem, р. 340]. Ф. Варела предполагал, что может быть установлена корреляция между нейрофизиологическими особенностями мозга и априорными структурами сознания, описывающимися феноменологией. Действительно, нейронаука предполагает, что в мозге разных людей задействуются одни и те же механизмы, что позволяет проводить исследование от третьего лица. Феноменология также обращается к структурам сознания, которые являются одинаковыми у всех людей, то есть являются априорными. Это сходство между априорной структурой сознания и нейрофизиологическими особенностями мозга послужило для Ф. Варела основанием отождествить нейрофизиологическое строение мозга и априорную структуру сознания. Ф. Варела поставил перед нейрофеноменологией три основные задачи: 1) феноменологическая дескрипция структур сознания; 2) формирование динамических моделей этих структурных инвариантов; 3) реализация данных моделей в биологической системе [Ibidem, р. 345].

Однако действительно ли такое решение способно пролить свет на вопрос о том, как мозг порождает сознание? Во-первых, возникает проблема перевода феноменологических данных на язык нейрофизиологии. Феноменология и нейрофизиология обладают разным набором концептов и понятий, и для того, чтобы установить связь между одним и другим языком, необходим третий язык, скрепляющий эти два.

Во-вторых, согласно нейрофеноменологии, достаточно установить связь между феноменологическими дескрипциями, например, такими актами как восприятие или ретенция и их нейрофизиологическими коррелятами. Феноменологические дескрипции при этом понимаются не как тождественные квалиа, субъективным состояниям сознания, а как априорные неизменные структуры. Но трудная проблема сознания изначально ставит перед собой другую задачу: важно установить корреляцию между мозгом и субъективными состояниями. Нейрофеноменология, стремясь решить трудную проблему сознания, бьет мимо цели. Изменяя главное понятие феноменального опыта, и связывая его с философией Гуссерля, она трансформирует и саму проблему, стремясь установить корреляцию между априорными структурами сознания и нейрофизиологическими механизмами мозга.

Список литературы

1. Васильев В. В. Трудная проблема сознания. М.: Прогресс-Традиция, 2009. 272 с.

2. Хольт Р. Образы: возвращение из изгнания // Психология ощущений и восприятия / под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер и др.; Московский гос. ун-т имени М. В. Ломоносова. Изд-е 3-е, перераб. и доп. М.: Астрель, 2009. С. 14-24.

3. Чалмерс Д. Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории. М.: Либроком, 2013. 512 с.

4. Dennett D. Consciousness Explained. Boston: Little Brown, 1992. 341 р.

5. Varela J. F. Neurophenomenology. A Methodological Remedy for the Hard Problem // Journal for Consciousness Studies. Vol. 3. № 4. N. Y.: Imprint Academic, 1996. Р. 330-349.

Размещено на Allbest.ru