Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Онтологическая проблематика в неклассической науке

Неразрывную связь онтологии и теории познания, о которой поэтично намекнул Парменид, четко и ясно, в категориальной форме, навечно утвердил Платон: «Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства» [16, с. 258]. С тех пор категория бытия становится одним из фундаментальных концептов философии. Понятия «сущее», «сущность», «существование» производны от категории бытия и представляют собой ее различные аспекты. Проблемный характер указанных понятий впервые подчеркнул Аристотель: «И вопрос, который издревле ставился и ныне и постоянно ставится и доставляет затруднения, - вопрос о том, что такое сущее, - это вопрос о том, что такое сущность» [1, с. 188]. Великий спор об универсалиях, длившийся на протяжении всего Средневековья, с самого начала был делом онтологии, утверждал Николай Гартман. Он констатировал в 1934 г. так называемый «онтологический поворот» европейской философии, отмечая «широту и разветвленность проблематики бытия, ее долгую предысторию и необозримую распыленность» [3, с. 65]. В наши дни, пишет Д.В. Пивоваров, вопреки критике онтологии сторонниками кантианства и позитивизма, «онтологические размышления вновь обретают ощутимую мировоззренческую значимость, востребованы фундаментальными науками» [15, с. 9].

С данным тезисом нельзя не согласиться. Однако он требует, на наш взгляд, дальнейшего изучения, конкретизации и обоснования. Центральная проблема онтологии, выражаемая «детским» вопросом «Как устроен этот мир?», предполагает решение следующих задач: 1) что существует; 2) как существует; 3) каковы критерии существования? Любая онтология - философская или дисциплинарная - должна решать эти задачи, в противном случае она превращается в беллетристику. Цель данной статьи - обосновать тезис о неустранимости и актуальности указанных классических, «вечных» проблем онтологии в фундаментальных научных исследованиях XX-XXI вв., составляющих неклассическую науку, проанализировать основные виды познаваемых объектов.

Обратимся к вопросу «Что существует?». Предварительно уточним используемые термины. Объект - это «всё, что может быть названо» [26, с. 342]; всё, на что может быть направлена мысль человека, познающего мир и самого себя; любое нечто. Объем понятия «объект» можно разделить на конкретные и абстрактные объекты. Различие между ними проводят посредством примеров. Например, В. Штегмюллер приводит в качестве примеров конкретных объектов следующие: «атомы, молекулы, клетки, дождевых червей, людей, дома, капли воды, облака, неподвижные звезды и т.д.», а в качестве абстрактных объектов - «классы или множества, объемы понятий, числа, качества, отношения, функции, суждения и т.п.» [10, с. 18]. Термины «вещь» и «предмет» Г.Д. Левин предлагает употреблять как синонимы для обозначения конкретных объектов [Там же, с. 24].

Данная трактовка категории «объект» позволяет продолжить анализ объектов научно-познавательной деятельности. При решении этой задачи понятия «субъект» и «объект» рассматриваются как парные категории высокой степени общности [15, с. 260]. Субъекты - это индивиды и сообщества (социальные группы, институты и т.п.), которые осуществляют и организуют научно-познавательную деятельность. Объект - то, на что направлена указанная деятельность. В этом смысле справедливо утверждение: «Без субъекта нет объекта». В качестве познаваемого объекта может выступать любой фрагмент природной, социальной, технической и т.п. реальности.

Объекты научно-познавательной деятельности можно разделить на следующие виды.

1. Реальные объекты - это прежде всего фрагменты природной реальности, в том числе и те конкретные объекты, которые перечисляет В. Штегмюллер. Исключать из этого бесконечного класса объектов «такие вещи и процессы, которые мы не можем познавать в силу своей исторической ограниченности» [6, с. 404], как предлагают А. В. Иванов и В. В. Миронов, не следует. Указанные ими вещи и процессы являются, на наш взгляд, реальными объектами научного познания, существующими потенциально, ожидающими «своего часа». В этой связи следует сказать об идее квантово-теоретической онтологии, обсуждаемой, например, В. Гейзенбергом. Известно, что выдающийся немецкий физик-теоретик по своему мировоззрению примыкает к объективному идеализму в версии Платона, поэтому его рассуждения о модификации онтологии направлены против материалистической философии. Вместе с тем, Гейзенберг прав в том, что «понятие возможности, игравшее столь существенную роль в философии Аристотеля, в современной физике вновь выдвинулось на центральное место. Математические законы квантовой теории вполне можно считать количественной формулировкой аристотелевского понятия “дюнамис” или “потенция”» [4, с. 223]. Как убедительно доказал В. А. Фок, при наблюдении реального объекта в классической физике действует схема: ОБЪЕКТ + СУБЪЕКТ, а в квантовой физике - другая схема: (ОБЪЕКТ + ПРИБОР) + СУБЪЕКТ. Таким образом, квантовая физика - образец неклассической науки! - не опровергает философский материализм [24], а стимулирует его развитие.

2. Реально-гипотетические объекты - это природные объекты, существование которых предсказано теоретиками и воплощено в их гипотезах (опубликованных в научных изданиях), но не обнаруженные пока экспериментаторами. Например, гравитационные волны (предсказанные А. Эйнштейном в 1916 г., но до сих пор не обнаруженные), тахионы, монополь Дирака, кварки и глюоны и т.п. Следовательно, существование объектов данного вида обусловлено: а) использованием метода математической гипотезы; б) разделением научного труда - теоретики и экспериментаторы трудятся раздельно в профессиональном и организационном планах; в) опережающим развитием теорий в сравнении с экспериментальными исследованиями. Необходимо подчеркнуть, что метод математической гипотезы (термин предложен С. И. Вавиловым) впервые был успешно применен в астрономии в первой половине XIX в. (открытие Цереры в 1801 г. и Нептуна в 1846 г.), т.е. в недрах классической науки, а затем многократно применялся в различных областях физики [25]. В частности, Дж. К. Максвелл теоретически предсказал существование электромагнитных волн в 1865 г., в Г. Р. Герц в 1888 г. экспериментально доказал их существование. Следовательно, в течение 23 лет электромагнитные волны входили в класс реально-гипотетических объектов, а затем перешли в класс реальных объектов. Охота на бозон Хиггса длилась около 47 лет, с 1965 г. по 2012 г. [21].

Следовательно, метод математической гипотезы, возникший в эпоху классической науки, продемонстрировал свои эвристические возможности в полную меру в условиях неклассической науки XX в. Однако в последние годы этот метод столкнулся с определенными затруднениями. Первое из них было описано в методологической концепции И. Лакатоса, которая различает три типа вспомогательных гипотез ad hoc. В частности, к гипотезам второго типа, ad hoc 2, относятся гипотезы, имеющие дополнительное содержание по сравнению со своими предшественницами, но «это содержание не является подтвержденным» [9, с. 220]. Такого рода познавательная ситуация возникла в релятивистской космологии после создания инфляционной теории (ИТ) в 1980-е гг. Анализ данной ситуации, проведенный А. Н. Павленко, позволяет утверждать, что ИТ находится на «стадии эмпирической невесомости теории (СЭНТ)» и эта стадия оказывается постоянной. «Постоянство» обусловлено тем, что многие следствия ИТ являются непроверяемыми: так, например, рождение домена происходит при энергиях порядка 10¹⁵-10¹⁹ ГэВ, а в принципе достижимый 7 ГэВ [12, с. 46]. предел в земных условиях равен 10

Второе затруднение - это закономерное следствие первого: ИТ подвергается критике как специалистами, так и неспециалистами. Анализ критических аргументов не входит в задачу данной статьи.

3. Идеальные объекты - это «обитатели мира идей» (в трактовке Платона). Как известно, великий математик Д. Гильберт разделял все объекты математической теории на действительные и идеальные с точки зрения семантики. Действительные объекты (например, точка, прямая, плоскость и т.п. в евклидовой геометрии) имеют значение в отношении к реальности; идеальные объекты (например, несобственные точки и прямые проективной геометрии) такого значения не имеют. Данная проблематика на протяжении многих лет обстоятельно изучается в отечественной литературе, в частности, в работах Б. В. Бирюкова, Д. П. Горского, Б. С. Грязнова, А. А. Маркова, В. С. Стёпина, Н. А. Шанина и других исследователей - логиков, математиков, философов, методологов. На материале истории физики В. С. Стёпин разработал типологию идеальных объектов. Он полагает, что от реальных объектов следует отличать эмпирические объекты, являющиеся значениями эмпирических терминов. Эмпирические объекты - «это абстракции, выделяющие в действительности некоторый набор свойств и отношений вещей. Реальные объекты представлены в эмпирическом познании в образе идеальных объектов, обладающих жестко фиксированным и ограниченным набором признаков. Реальному же объекту присуще бесконечное число признаков» [19, с. 158]. Таким образом, согласно Стёпину, идеальные объекты делятся на эмпирические и теоретические идеальные объекты. Примерами последних служат материальная точка и абсолютно твердое тело в механике, идеальный газ, идеальная жидкость и идеальный кристалл в теории конденсированного состояния и т.п. Отметим, что Стёпин не проводит различие между идеализированным и абстрактным объектами. Такое различие проводится в работах Б. С. Грязнова. Процедуру идеализации он рассматривает как процедуру абстрагирования отношений (в системе «вещь - свойство - отношение») и превращения их в объект исследования. «Здесь само отношение становится некоторой вещью. Следовательно, идеализация невозможна без абстрагирования, но и не исчерпывается им» [5, с. 64]. Несомненно, что без конструирования идеальных объектов невозможно познание сущности явлений и закономерностей объективной реальности.

4. Идеально-гипотетические объекты. В качестве примера таковых Иванов и Миронов приводят «представление о человеке, способном жить 300 лет» [6, с. 404]. Как возможно обобщить данное представление и строго определить понятие «идеально-гипотетический объект»? Не претендуя на окончательное решение этой задачи, предлагаем следующую дефиницию. Идеально-гипотетический объект - это теоретический конструкт, для которого не доказана теорема существования. Известна, например, континуум-гипотеза (первая проблема Гильберта): «Существует ли бесконечное кардинальное число строго между кардиналами множеств целых и действительных чисел?» [20, с. 433]. Указанное число оставалось идеально-гипотетическим объектом с 1878 г., когда Г. Кантор сформулировал континуум-гипотезу, до 1963 г., когда П. Коэн доказал неразрешимость проблемы континуума. Сведения о других нерешенных математических проблемах содержатся в цитированной книге И. Стюарта. Таким образом, ситуация с идеально-гипотетическими объектами вполне аналогична, на наш взгляд, ситуации с реально-гипотетическими объектами. Можно предположить, что идеально-гипотетические объекты существуют не только в мире математических теорий, но и в других мирах, например, в мире философских идей. Действительно, что такое Дао, Логос, Нус, демон Лапласа, Единое, Абсолютная идея в философии Гегеля, Абсолютный Дух и т.п.? Это философские конструкты или идеально-гипотетические объекты.

5. Виртуальные объекты. Если определять эти объекты как фрагменты виртуальной реальности (ВР), то мы совершим логическую ошибку - нарушим один из запретов традиционной формальной логики: «Нельзя определять неизвестное через неизвестное». Дело в том, что понятие ВР, как отмечают многие специалисты, остается весьма неопределенным и расплывчатым. Учитывая данную ситуацию, ограничимся краткой характеристикой достаточно изученного класса виртуальных объектов - виртуальных частиц в микрофизике, прежде всего в квантовой электродинамике (КЭД). Известно, что КЭД возникла как обобщение квантовой механики в связи с необходимостью изучения процессов взаимодействия вещества и электромагнитного поля [22]. Эта теория описывает процессы порождения, поглощения и взаимных превращений электронов, позитронов и фотонов. Центральным понятием КЭД служит понятие квантованного поля, объединяющее понятия микрочастицы и поля. Анализ указанных концептов приводит к выводу о том, что предметной областью понятия «виртуальность» являются все известные элементарные частицы, рассматриваемые в определенном аспекте их существования. Виртуальные частицы существуют в объективной реальности в виде возможности, а не действительности, другими словами, на грани бытия и небытия. В категориальную структуру концепции виртуальности входят категории возможности, становления и действительности, однако ядром этой структуры является, по мнению В. А. Кайдалова [7, с. 181], категория самодвижения, которая подчиняет себе указанные категории, делая их своими субкатегориями.

6. Биологические объекты. Необходимость выделения этого вида реальных объектов обусловлена:

а) самобытностью живой природы; б) нерешенностью проблемы сущности жизни; в) становлением биофилософии. Самобытность живых организмов исследователи изучают на разных уровнях познания: эмпирическом, теоретическом, мировоззренческом. На эмпирическом уровне выделяют следующие особенности биологических объектов: специфическая организация, обмен веществ (метаболизм), подвижность, раздражимость, рост, размножение, приспособление (адаптация). На теоретическом уровне, согласно В. А. Энгельгардту, формулируются следующие принципы, выражающие атрибуты живых систем:

• принцип организации - наличие высокой степени внутренней упорядоченности как в структурном, так и функциональном аспекте. Он включает субкатегории «системность» и «целостность». В. А. Энгельгардт утверждает, что проблема природы жизни - это проблема первичной организации материи в живых объектах [23, с. 95];

• принцип иерархической структуры утверждает представление о многоступенчатом характере биологической организации и о соподчиненности последовательных уровней. В биологических системах подчиненность чаще всего выступает в форме контроля, при осуществлении которого важную роль играют обратные связи, направленные как сверху вниз, так и снизу вверх;

• принцип интеграции утверждает, что онтогенез биологических иерархий происходит путем последовательно совершающихся процессов интеграции. Он противостоит редукционизму, призывающему ? «разделяй и познавай»;

• принцип «узнавания» выражает строгую избирательность в установлении контактов молекул биополимеров - белков и нуклеиновых кислот - между собой, а также с другими соединениями.

Необходимо подчеркнуть еще один из аспектов онтологического статуса биологических объектов. Общность законов физики и химии настолько широка, что включает и действительное, и возможное, в то время как биологические законы жестко ограничены рамками действительного. Это обстоятельство характеризует способ существования живых систем, способ функционирования биологических объектов - оно частично отвечает на вопрос «как существует?». Альтернативный ответ на данный вопрос предлагают биофизики В. И. Корогодин и В. Л. Корогодина. Они ставят задачу найти такое специфическое свойство, отличающее живое от неживого, обладание которым делает объект живым: «Свойство это давно известно, но почему-то до сих пор приписывалось только человеку. Это - способность совершать целенаправленные действия» [8, с. 6-7]. Указанные авторы приходят к выводам мировоззренческого уровня: они утверждают, что принципы каузальности и телеологичности управляют окружающим миром.

7. Социальные объекты. Этот класс объектов характеризуется такими признаками как: а) многообразие, практически неисчерпаемое. Он объединяет объекты познавательной деятельности всех гуманитарных и социальных наук - от человеческой психики до цивилизации как целого (включая культуру и все ее артефакты); б) разнородность. Что общего между чувством любви к матери и надвигающейся на нас техносферой? Некоторые философы (например, В. А. Кутырёв) в этой связи говорят о борьбе миров: естественного и искусственного, культуры и техники, человеческого и иного, постчеловеческого; в) неопределенность, текучесть, размытость границ между подклассами, которые выражаются в хроническом (или вечном?) «теоретическом недомогании» социогуманитарного знания. Какие же «лекарства» предлагают современные исследователи?

В теоретической психологии нередко обходят обсуждаемую проблему, не используя вообще понятие «объект». Так, например, А. В. Петровский и М. Г. Ярошевский утверждают, что предметом теоретической психологии является саморефлексия психологической науки, выявляющая и исследующая ее категориальный строй, объяснительные принципы, ключевые проблемы, а также само психологическое познание как особый род деятельности. В дальнейшем, правда, выясняется, что категориальная система психологии образуется на пересечении трех сфер реальности: биосферы, психосферы и ноосферы [13, с. 5, 20], ? однако целостность указанной системы может вызывать сомнения. Кроме того, рефлексия - это метод, а не предмет. Она может стать предметом метатеории, как предлагает Л. М. Веккер. Отмечая дефицит теоретического единства, он полагает, что внутренними силами самой психологии невозможно преодолеть энтропию фактического материала и победить «тысячеглавую гидру эмпиризма» (И. В. Гёте). Переход к метатеории, согласно Веккеру, есть выход в сферу действия физиологических и общефизических законов [2, с. 16-17]. Повидимому, на этом пути исследователей подстерегают «онтологические разрывы (пропасти, расщелины)» между иерархическими уровнями организации материи: между физическими и химическими процессами, между химическими и биологическими явлениями и т.д. Крайне наивно полагать, что формирование «пограничных наук» (физической химии, биофизики, биохимии и т.п.) ликвидирует указанные разрывы бытия, в частности - между косным и живым веществом, по терминологии В. И. Вернадского. Отмечая специфику психологической науки, Веккер писал: «В сфере психологических явлений скрещиваются и взаимно усиливают друг друга интерес человека к противостоящей ему природной и социальной реальности и потребность понять интимнейшие стороны собственного существования. Все это придает проблеме познания человеческой души характер одной из самых “жгучих тайн”» [Там же, с. 15].

Данная констатация закономерно порождает вопросы «В чем состоит и как проявляется специфика социогуманитарного познания в плане обсуждаемых проблем?». Отечественные исследователи сформулировали весьма эвристические, на наш взгляд, подходы к их решению. Так, например, В. Н. Романов обосновывает гипотезу о существовании двух типов культур - симпрактических и теоретических. Он полагает, что в человеческом существе бытует надындивидуальное пред-рассудочное начало, «без которого это существо никогда и ни при каких условиях не состоялось бы как существо разумное» [18, с. 23]. Указанные типы культур кардинально отличаются по способу передачи информации (знаний, умений и т.п.) и по предоставляемым ими познавательным возможностям. В качестве онтологических утверждений, эксплицирующих содержание гипотезы Романова, выступают следующие: а) тезис о том, что человек есть существо многоуровневое и разноуровневое. То же самое утверждает и Веккер; б) в формировании естественного языка смыслообразующую роль играет телесно-двигательная активность человека; в) указанная активность развертывается не в объективном физическом пространстве, а в эго-центрично организованном мире опредмеченных возможностей; г) этот мир имеет непосредственно знаковую природу и потому «приобретает для нас системное значение и смысл уже благодаря одному нашему телесно-деятельностному присутствию в нем и уж точно не в тот только момент, когда он предстает перед нами в виде рисуемой лингвистами его так называемой языковой картины» [Там же, с. 27] (Курсив наш - В. П.); д) существует изоморфизм между эгоцентричным миром и лексическим составом естественного языка.

Данная гипотеза нуждается, на наш взгляд, в философско-методологической рефлексии. Тем не менее, она фиксирует противопоставление двух подходов к познанию повседневного языка: антропоцентричного (гуманитарного) и объективистского (естественнонаучного), преобладающего в современной лингвистике. Представляется, что: 1) гипотеза Романова находится в русле идей эволюционной эпистемологии - идей телесного (embodied cognition) и энактивного (enactive cognition) подходов к человеческому познанию мира и самопознанию; 2) идеи телесности и энактивности направлены на синтез естествознания (прежде всего наук о жизни) и философской теории познания как гуманитарной дисциплины; 3) пафос гипотезы Романова - на противопоставление естественнонаучного и гуманитарного познания, на артикуляцию и обоснование «превосходства» гуманитаристики. В этом просматривается внутреннее противоречие (contradictio in adjecto) данной гипотезы.

Кроме того, неясно, как формируются эго-центричный мир и его знаковая природа. Возникают вопросы: «Существует ли языковая картина мира? Исчерпаны ли эвристические возможности картинной метафоры?».

Нельзя не согласиться с тезисом В. Н. Романова о том, что компьютерная метафора полностью несообразна человеческой природе [18]. К сожалению, не все гуманитарии это понимают. Многие из них продолжают эксплуатировать компьютерную метафору, понятие информации для решения онтологических проблем своей научной дисциплины. Так поступает, например, О. М. Медушевская с целью конструирования макробъекта исторической науки. Для достижения указанной цели она формулирует определения фундаментальных категорий «человек» и «интеллектуальный продукт». Согласно Медушевской, человек - это «живая система, способная целенаправленно и осознанно создавать продукт, придавая ему структуру, пригодную для выполнения функций, к осуществлению которых этот продукт предназначен» [11, с. 429]. Эта дефиниция механически соединяет два известных образа ? Homo sapiens и Homo faber. Следовательно, она не обладает научной новизной. Далее Медушевская предлагает рассматривать все многообразие интеллектуальных продуктов (артефактов), созданных человечеством, в качестве искомого макрообъекта: «Вещественная природа культурных объектов едина для всего исторического процесса. Общая цель их создания - фиксирование информационного ресурса, овеществление его» [Там же, с. 430]. Развивая данные тезисы, авторитетный историк в качестве аргументов использует весьма сомнительные метафоры типа «информационная энергетика», «информационный магнетизм» и т.п. Концепции Медушевской в целом присущи, на наш взгляд, следующие недостатки: а) отсутствие научной новизны в историко-философском плане. Приведенные утверждения есть не что иное, как диалектика категорий «опредмечивание» и «распредмечивание», разработанная Гегелем и широко применявшаяся Марксом для анализа человеческого труда. Старая добрая диалектика, изложенная на языке «модных» информационных терминов и расплывчатых метафор; б) необоснованная претензия на универсальность предлагаемого подхода: историческая наука редуцируется к истории артефактов, к истории «материальной культуры»; в) утрата, «растворение» ценностно-смыслового измерения культуры. Действительно, интеллектуальный продукт объявляется единством цели создания, структуры и функции. Следовательно, пыточные орудия Средневековья, газовые камеры Освенцима, термоядерная и нейтронная бомбы и другие средства массового уничтожения - всё это «интеллектуальные продукты», достойные исторического исследования. Не можем с этим согласиться.

В качестве аргумента «за» наш центральный тезис выступает концепция П. А. Плютто, исследующая социокультурные иллюзии (далее - СКИ). Автор справедливо утверждает, что СКИ «привносят в жизнь человека важнейшие ее смыслы, работающие на уровне организации и сохранения человеческого общества и культуры, они поневоле обладают не только аксиологическим, но и неким онтологическим статусом: статусом самой человеческой реальности» [17, с. 8]. Излагая результаты своего исследования, Плютто формулирует следующую дефиницию: СКИ - это «практические, действенные заблуждения, имеющие онтологический статус, который препятствует их рассмотрению в их более привычном гносеологическом статусе» [Там же, с. 312]. Необходимо подчеркнуть принципиально важный вывод автора данной концепции о том, что СКИ обладают собственной парадоксальной реальностью - реальностью социокультурного виртуального. Следовательно, современные социально-гуманитарные исследования, так же, как естественнонаучные, наряду с реальными изучают виртуальные объекты, познают виртуальную реальность. Научная новизна концепции Плютто заключается в том, что она объясняет «живучесть», бытийственность СКИ, их способность побеждать возможное и действительное знание, которое угрожает разоблачением данных иллюзий в качестве всего лишь заблуждений. Кроме того, автор формулирует два принципа существования реальности СКИ: принцип незнания и принцип совмещения несовместимого. По-видимому, эти принципы позволяют прояснить феномен кентавр-проблемы, выделенный Ж. Т. Тощенко. Недостаточно проясненным моментом концепции Плютто является тезис о переходе СКИ из онтологического статуса в гносеологический. Автор полагает, что в ходе своей реализации СКИ теряют собственную реальность - реальность социокультурного виртуального. Нам представляется, что такие СКИ как ведущие современные идеологии - консерватизм, религиозный фундаментализм, либерализм, национализм и т.п. - обладают завидной «живучестью» и они воспроизводятся, возрождаются в новых условиях - события на Украине подтверждают этот вывод. Мы являемся свидетелями реидеологизации, «вооруженной» информационно-коммуникационными технологиями.

Таким образом, проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы. 1. «Вечные вопросы» классической философской онтологии - что существует? как существует? каковы критерии существования? - в высшей степени актуальны, востребованы во всех областях современной неклассической науки - как в естествознании, так и в обществознании, техникознании, логико-математическом знании, культурно-исторической антропологии и т.д. 2. Данный вывод подтверждает единство в многообразии научного знания и познавательной деятельности, вопреки утверждениям постмодернистов, постулирующим различие и «множественность порядков», безбрежный плюрализм и релятивизм. 3. Онтологические проблемы и категории укоренены в структуре сущего (бытия), а не в структуре древнегреческого языка, как полагают некоторые авторы, исповедующие лингвоцентризм. 4. В неклассической науке представлены следующие виды познаваемых объектов: реальные, реально-гипотетические, идеальные, идеально-гипотетические, виртуальные, социальные (социокультурные). 5. Для понимания специфики современного общественного развития важную роль играют такие подвиды социальных объектов как кентавр-объекты, симулякры и социокультурные иллюзии. Последние, согласно П. А. Плютто, включены в единую природно-культурную человеческую реальность, которая делится на: а) внеиллюзорную реальность и б) реальность социокультурного виртуального. 6. Данное членение единой реальности позволяет по-новому осмыслить такие классические социокультурные феномены как миф, утопия, идеология, иллюзии. Реальность социокультурного виртуального может быть, по-видимому, экстраполирована на функционирование и развитие общества и культуры в целом. 7. Современная научная рациональность включает в себя принцип целостности, выражаемый категориальной триадой «целостный мир - целостная культура - целостный человек», функционирующий как регулятивное применение Разума.

Список литературы

онтология наука гуманитарный

1. Аристотель. Сочинения: в 4-х т. М.: Мысль, 1976. Т. 1. 550 с.

2. Веккер Л.М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М.: Смысл, 1998. 685 с.

3. Гартман Н. К основоположению онтологии. СПб.: Наука, 2003. 640 с.

4. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М.: Прогресс, 1987. 368 с.

5. Грязнов Б.С. Логика, рациональность, творчество. М.: Наука, 1982. 256 с.

6. Иванов А.В., Миронов В.В. Университетские лекции по метафизике. М.: Современные тетради, 2004. 647 с.

7. Кайдалов В.А. Диалектико-материалистическая концепция самодвижения и ее современные проблемы. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1982. 201 с.

8. Корогодин В.И., Корогодина В.Л. Информация как основа жизни. Дубна, 2000.

9. Лакатос И. Избранные произведения по философии и методологии науки. М.: Академический Проект, 2008. 475 с.

10. Левин Г.Д. Проблема универсалий. Современный взгляд. М.: Канон+, 2005. 224 с.

11. Медушевская О.М. Пространство и время в науках о человеке: избранные труды. М.: Центр гуманитарных инициатив, 2013. 463 с.

12. Павленко А.Н. Философские проблемы космологии. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 208 с.

13. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Теоретическая психология. М.: Академия, 2001. 496 с.

14. Пивоваров Д.В. Онтология: материя и ее атрибуты. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2015. 192 с.

15. Пивоваров Д.В. Основные категории онтологии. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2003. 268 с.

16. Платон. Собрание сочинений: в 4-х т. М.: Мысль, 1994. Т. 3. 654 с.

17. Плютто П.А. Исследование реальности социокультурного виртуального: опыт анализа социокультурных иллюзий. М., 2014.

18. Романов В.Н. Культурно-историческая антропология. М.: Центр гуманитарных инициатив, 2014. 350 с.

19. Стёпин В.С. Философия науки. Общие проблемы. М.: Гардарики, 2008. 384 с.

20. Стюарт И. Величайшие математические задачи. М.: Альпина нон-фикшн, 2015. 460 с.

21. Сэмпл И. В поисках частицы Бога, или Охота на бозон Хиггса. М.: КоЛибри, 2012. 416 с.

22. Фейнман Р. КЭД - странная теория света и вещества. М.: Астрель, 2012. 191 с.

23. Философия, естествознание, современность. М.: Мысль, 1981. 351 с.

24. Фок В.А. Квантовая физика и философские проблемы. М., 1970.

25. Храмов Ю.А. Физики: биографический справочник. М.: Наука, 1983. 400 с.

26. Чёрч А. Введение в математическую логику. М., 1960.

Размещено на Allbest.ru