Идея "права" и задача модернизации российского общества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Идея «права» и задача модернизации российского общества

Модернизация как цель и вектор развития современного российского общества является предметом обсуждения не только в научной и социально-философской литературе, но и в политической публицистике. Сегодня большинство исследователей сходится во мнении, что процесс модернизации не сводится только к социально-экономическим преобразованиям. Успешность модернизации реализуется только тогда, когда в неё включаются ценностно-мотивационные, идеологические факторы, ментальные установки людей, вовлеченных в этот грандиозный проект. Ситуация, при которой базовые ценности, прежде всего духовные, культурные традиции не работают на цели развития, ведет к такому явлению, как «срыв модернизации», чреватый серьезными катаклизмами и социальными катастрофами. Практически все современные теории развития рассматривают модернизацию прежде всего как социокультурный проект, в котором духовно-идеологическая составляющая играет решающую роль.

Такой подход в понимании социальной реальности, её исторических трансформаций органически согласуется с концепцией «конструирования социальной реальности», реализуемой и обоснованной представителями феноменологической социологии П. Бергером и Т. Луманом. Согласно принципу «конструктивизма», социальная реальность неотделима от её понятийных определений, от тех идей и представлений, которые используют агенты социального действия. Социальная реальность представляет собой неразрывное единство объективных процессов и субъективных представлений, в которой последние предписывают человеку, что и как следует мыслить и понимать. В современном обществе огромную роль в создании смыслов и значений играют понятия, вырабатываемые в сфере социальной науки, политики, религии, средств массовой информации. Концепция «конструирования социальной реальности» является развитием и продолжением идей, реализованных М. Вебером в его классической работе «Протестантская этика и дух капитализма», а также теорий, развиваемых Г. Маркузе, М. Фуко, М. Маклюэном, согласно которым многие социальные события и явления укоренены в способах мышления человека.

Цель нашей работы состоит в том, чтобы проанализировать, во-первых, какой смысл вкладывается в культуре российского общества в понятие «права», какими содержательными характеристиками оно наполняется; во-вторых, как и в какой мере правовые представления, которые функционируют в обществе, конструируют значение различных явлений социальной реальности, целей и задач ее развития. Право в качестве объекта нашего анализа выбрано не случайно, а в силу того значения, которое правовые идеи и институты выполняют в реализации задач модернизации общества. Процесс модернизации российского общества имеет длительную историю, весьма противоречивую и драматичную, и вопросы права, правовых институтов, правового государства до сего времени являются чрезвычайно актуальными. Вопросы права и правосознания остро стояли перед российским обществом и в конце XIX - начале XX века, и сегодня они являются предметом самых острых дискуссий.

В научной литературе содержательные характеристики правосознания, его роль в жизни современного российского общества обсуждается достаточно широко, затрагивая различные стороны и аспекты данного явления. В первую очередь нужно заметить, что в социально-философских и юридических учениях нет единства в трактовке самого понятия права. Это объясняется тем, что смысл понятия права раскрывается через такие категории, как власть, справедливость, свобода и т.д., содержание которых, как показывают многочисленные исследования, определяется типом общественных отношений, характером культуры, цивилизационными особенностями, историческими традициями. Так называемый «образ права» в разных учениях и разных культурах наполняется не только не тождественным содержанием, а часто прямо противоположным. В свою очередь своеобразие смысловых характеристик понятия «права» свидетельствует о различиях в видении социальной реальности, представлениях о законном и справедливом, о должном и недолжном. Поэтому анализ содержания идеи и понятие права являются крайне важными для понимания целей развития общества и средств, используемых для его трансформации.

Что касается практической стороны этого вопроса, то большинство авторов признают крайне низкий уровень правосознания российского общества как самих граждан, так и госслужащих. Среди основных ценностей общества право не является ни значимым, ни приоритетным. Объяснение такого положения дел сводится, как правило, к российской традиции неправовой государственности и общественной жизни, отрешенности народа от власти, правовой неграмотности и вообще вековому недоверию к праву и закону. Безусловно, со всеми этими суждениями нельзя не согласиться, тем более сама реальная жизнь дает подтверждение этим неутешительным выводам. Но содержание правосознания не сводится только к обыденным правовым представлениям и ментальным установкам повседневности, а содержит огромный пласт идеологических конструкций профессиональных мыслителей, «властителей дум», которые не в меньшей степени, чем материальные и социальные условия жизни, оказывали и оказывают воздействие на правовые представления общества. Осмелюсь утверждать, что на представления россиян о праве влияли и продолжают влиять идеи представителей нашей общественной мысли. Поэтому предметом нашего рассмотрения стали суждения и представления о праве тех мыслителей, идеи которых оказали и оказывают большое влияние на формирование правосознания общества, тем самым на понимание самой социальной реальности. Поэтому предметом нашего рассмотрения стали идеи и концепции представителей русской общественной мысли конца XIX - начала XX века в силу того, что их учения пользовались огромным авторитетом в российском обществе того времени и продолжают оказывать большое влияние на общественное сознание сегодня. И сто лет назад, и сегодня Россия стоит перед необходимостью модернизации, и тем самым перед выбором ее задач и целей.

Анализ самых значимых учений русской общественной мысли позволяет отчасти согласиться с крайне резким суждением Б.А. Кистяковского, высказанным в сборнике «Вехи» (1909 г.): «Русская интеллигенция никогда не уважала права, никогда не видела в нем ценности; из всех культурных ценностей право находилось у неё в наибольшем загоне» [4, c. 126]. Справедливости ради надо заметить, что картина суждений представителей отечественной мысли конца XIX - начала XX века о праве достаточно противоречива и не сводится только к отрицательному или безразличному отношению к нему.

Основное место в политико-правовой идеологии XIX - начала XX века занимают учения традиционалистов разного толка - начиная от славянофилов, консерваторов и заканчивая народниками и анархистами. При всей на первый взгляд кажущейся противоположности этих учений их авторов роднит в целом негативное отношение к праву. Учения К. Аксакова, Л. Толстого, К. Победоносцева, К. Леонтьева, Н. Чернышевского, М. Бакунина и др. носят этикоцентричный характер: ценность морали, по их мнению, безусловно, выше права. Право рассматривается как формальное правило, лишенное «тепла душевных отношений», противоположное справедливости, «правде» и т.д. В лучшем случае оно интерпретируется как дополнение нравственности, которая только и может восполнить ущербность права. Один из самых ярких представителей славянофильства К. Аксаков писал: «Россия никогда не обоготворяла права, никогда не верила в его совершенство, совершенства от него не требовала… Смотрела на него как на дело второстепенное, считая первостепенным веру и спасение души» [1, с. 10]. Игнорируя сложившуюся в западноевропейской мысли XVIII-XIX вв. (Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель) традицию понимания права как самоограничение государственной власти в пользу гражданина, как равную меру свободы и справедливости, российские «властители умов» противопоставляли закон и право, отрицали ценность правовой регуляции общественных отношений, защищая обычное право в противовес рациональному. К конституционным основаниям государства, политическим правам и свободам русские консерваторы относились весьма недоверчиво и скептически. Так, К. Леонтьев считал, что никакие особые гарантии политических и гражданских прав невозможны, кроме тех, которые политическая власть захочет предоставить народу. Конституцию он рассматривал как гарантию господства «капиталистов, банкиров, адвокатов». С ним солидарно большинство представителей традиционализма, которые считали юридические законы «формальными и временными» в противовес нравственным как «истинным и вечным».

К политико-правовым концепциям русского консерватизма, как не покажется на первый взгляд парадоксальным, примыкают идеи «русского (народнического) социализма», которые разделяли самые разные мыслители, начиная от А.И. Герцена и кончая эсерами. Несмотря на стратегические и тактические разногласия в области политической деятельности, все идеологи народничества солидарны в своем негативном отношении к праву (которое они отождествляли с законом, исходящем от государства), либерализму, эгалитарной справедливости. Негативное отношение теоретиков «русского социализма» к формальному равенству, к парламентаризму впоследствии немало способствовало принципиально отрицательному отношению народников (до 1879 г.) к политической борьбе, к конституционным правам и свободам, в целом к правовым регуляторам общественной жизни. «Все конституционные приятности, - писал Н.Г. Чернышевский, - имеют очень мало цены для человека, не имеющего ни физических средств, ни умственного развития для этих десертов политического рода» [6, с. 217]. Эти и подобные идеи народников нашли свое продолжение в русском марксизме, являющемся одним из ярких образцов позитивистского и классового подходов к праву, принципиально отрицающих его либеральное содержание.

В ракурсе такого понимания права и отношения к нему конструируется модель социальной реальности, адекватной либо традиционному обществу, либо политической утопии. Придание морали как регулятору общественных отношений более высокого статуса по отношению к праву предполагает особую мировоззренческую и идеологическую основу: общество мыслится как собрание локальных миров (общин), индивид - прежде всего как духовно-нравственная личность, свобода понимается не как утилитарно-чувственная, а как духовная ценность, не сугубо индивидуалистического, а соборного характера. Акцент ставится не на «естественных правах», а на этико-юридических обязанностях по отношению к высшему этическому началу, а не к другому автономному «естественному» индивиду. Западноевропейская модель личности с её приматом прав и свобод оказывается не востребованной в такой модели общества. Модель государства, мыслимого как некое праведное государство, «государство правды», оказывается на деле «юридически бесформенным государством», государством «по душе», в котором возможен любой произвол. Ориентация на реализацию высших духовных ценностей силами либо изменившего каким-то образом государства, либо посредством различных форм самоуправления, в ущерб рациональному порядку каждодневной жизни, - свидетельство, по мнению С.И. Гессена, романтизма и утопизма отечественных мыслителей [3, c. 624].

Данная оценка, с некоторыми исключениями, может быть применима к различным концепциям русской философии права, которую часто называют философией «веры и справедливости». Особое внимание заслуживает школа «возрожденного естественного права» (Е.Н. Трубецкой, П.И. Новгородцев, И.А. Ильин, Б.П. Вышеславцев и др.), идейное содержание которой определяется не только заимствованием постулатов классического западноевропейского юснатурализма, но и идеей ценности права, вследствие её обусловленности нравственностью, В.С. Соловьева. Задачу формирования правосознания представители этой школы усматривали прежде всего не в установлении юридических норм и запретов, а в духовном совершенствовании личности, которое понималось ими как нравственное (религиозное) совершенствование. Существование права может быть оправдано только нравственным идеалом: естественное право понимается как совокупность нравственных требований к праву позитивному у П.И. Новгородцева, или через признание нравственно-должного в позитивном праве у Е.Н. Трубецкого. Такой подход к праву, безусловно, заслуживает внимания, так как являет пример самостоятельной разработки правовой проблематики применительно к российской специфике. Но нельзя не согласиться с мнением тех исследователей, которые полагают, что такое понимание права смешивает его с нравственностью, растворяет в себе начало юридическое. Вместе с тем, на наш взгляд, само обращение к правовой проблематике, потребность дать идеологическое, философское обоснование ценности права свидетельствует о повороте русских мыслителей к юридическому мировоззрению, стремлении к формированию целостного теоретического правосознания. Появление теории «естественного права» свидетельствует о стремлении при помощи абсолютной идеи права к легитимации, оправданию социально-экономических преобразований, происходивших в России на рубеже XIX-XX веков [5, с. 300]. Проявленный представителями русской общественной мысли интерес к вопросам права и правосознания в кризисный, переходный для России период является примером справедливости утверждения, что в модернизационном процессе правовая идеология играет решающую роль, что во многом именно «сознание творит бытие».

Безусловно, что школа «естественного права» сделала большой шаг в направлении выработки зрелого юридического мировоззрения, но отягощенность вечной болезнью, - по словам С.Л. Франка - «морализмом», бесспорно, осталась. Такой вариант правопонимания предполагает существование общества, весьма далекого как от реальности, так и возможности каким-либо образом рационализировать его. В таком обществе нет места социально-экономическим и юридическим отношениям, а есть только духовные; нет автономного индивида, имеющего свои утилитарные интересы, а существует только личность, занятая поиском гармонии частных и коллективных интересов; нет «священной» неприкосновенности частной жизни и собственности; не существует «истины», а есть «правда», которая не поддается формализации и переживается интуитивно; есть государство, подчиненное «естественным закона», проистекающим из нравственности. Только в таком обществе и может раскрыться подлинная природа права, таким образом понимаемая представителями школы «веры и справедливости».

В отличие от мыслителей-правоведов, видевших основу правосознания в религиозно-нравственных основах, сторонники рассмотрения естественного права на метафизических началах в качестве исходной идеи правосознания принимали основные положения и постулаты той или иной философской системы (преимущественно немецкой классической). Так, Б.Н. Чичерин положил начало либеральному направлению гегельянства в русской правовой мысли, создав свою политико-правовую философию. Можно выделить два наиболее важных момента, являющихся ключевыми для его правового учения и для нашей исследовательской задачи: во-первых, это определение права как идеала свободы, присущей человеческому духу; во-вторых, признание принудительного характера позитивного права, который также исходит из духовной природы человека. Чичерин тоже видел в основе «естественного права» понятие справедливости и правды. Справедливость выражается прежде всего в равенстве, в том, что одинаково прилагается ко всем, что и является правдой уравнивающей. Она, по его мнению, состоит в признании за всеми равного человеческого достоинства и свободы, в равенстве прав как юридической возможности действовать [7, с. 83]. Справедливо являясь одним из самых ярких и выдающихся представителей либеральной мысли в России, он создал политико-правовое учение, отвечающее как характеру и природе российского общества, так и задачам его развития, с учетом особенностей исторического времени. К сожалению, идеи либерального правопонимания не находят в российском обществе достойного признания, хотя юридическая мысль в сегодняшней России функционирует в рамках этой парадигмы.

В научной и общественно-политической литературе в последнее десятилетие появился ряд работ, обосновывающих антизападный характер российской цивилизации и настаивающих на особом характере её развития. Прежде всего, это работы А.М. Величко, разрабатывающего концепцию православно-монархического строя России, теория неоевразийства А.Г. Дугина, различные модификации концепции «Третьего Рима», «суверенной модернизации» и т.д. Справедливо настаивая на особом российском менталитете, испокон веку игнорирующем право, авторы этих концепций в качестве регулятора общественных отношений предлагают все ту же мораль, религию, обычай.

Большинство мыслителей, настаивающих на российской специфике, право связывает с моралью и нравственностью. Эта особенность присуща не только российской правовой мысли. Вся западноевропейская традиция понимания права, по сути своей, тесно связана нравственно-религиозными принципами христианства. Именно в христианской теологии были поставлены вопросы разграничения религиозного и светского, соотношения божественного, естественного и человеческого закона, веры и разума. Отличие состоит в том, что от этого наши консерваторы не видят в законе и праве самостоятельной духовной ценности и поэтому «растворяют» его в религиозной нравственности, в «высших абсолютных началах». Такой подход снижает значение права как ценности культуры, как эффективного регулятора общественной жизни, оставляя общество на попечении трудно формализуемых принципов «добра», «согласия», «братской любви» и т.д.

На наш взгляд, такое понимание права замечательно вписывается в принципы жизни традиционного общества, с его патриархальными устоями и локальными социальными связями, но малопригодно в крайне сложной системе современного общества, захваченного процессами глобализации. Поэтому наш третий вывод состоит в том, что критическое отношение к либеральной концепции правопонимания, которая, по мнению традиционалистов, не отвечает специфике российской цивилизации и культуры, чревато для модернизации России новыми бедами и проблемами. В вышеупомянутой статье Б.А. Кистяковского «В защиту права» говорится о тех катастрофических последствиях, к которым привело Россию игнорирование европейского опыта права.

Даже беглый анализ правовых воззрений представителей нашей общественной мысли, оказавших огромное воздействие на юридическое и политическое мировоззрение российского общества, позволяет сделать несколько важных выводов. Во-первых, в российской общественной мысли существовало и существует не просто различие, а противостояние в понимании права и отношении к нему. Такая ситуация объясняется не только различными ценностными установками мыслителей, но и разным «видением» ими самой социальной реальности, задач и целей её развития. Дилемма цивилизационного выбора России продолжает быть актуальной, порождая противоборствующие концепции. Вопрос сегодня стоит так же, как сто лет назад: Россия относится к современным обществам с мощной компонентой либерализма, или она особый тип цивилизации, к которому неприменимы универсальные ценности права и правосознания.

Во-вторых, вопросы модернизации общества - это вопросы, тесно связанные с вопросами права, с тем, какие ценности будут доминировать в этом обществе, какое место в нем будет занимать человек, какими правами и возможностями он будет наделен. Для успешной модернизации российского социума необходима не только опора на традицию, но и открытость лучшим достижениям современной цивилизации, к основным ценностям которой, несомненно, относится право. В этом смысле, справедливо суждение известного российского культуролога и философа С.Н. Гаврова: «Исторические катастрофы в течение нескольких столетий случались в России из-за долгого упорного стремления сохранить историческую, экономическую, культурную самобытность. Российская власть и общество пытались найти рецепты ответа на стремительность социокультурной динамики в традиции, использовать отжившие механизмы, социальные институты» [2, с. 38].

Современное российское общество последние двадцать лет проходит полный драматизма путь трансформации всех сторон общественной жизни: политической, экономической, социальной, духовной. Вопрос о том, какое общество формируется в процессе этих изменений, остается открытым. Ясно одно, что Россия встраивается в современное мировое сообщество, в мощный процесс глобализации, который с неизбежностью вызовет «ломку» устоявшихся стереотипов, привычного уклада и традиционных рецептов решения проблем. Задача формирования правопонимания, отвечающего задачам развития российского общества, является на сегодняшней день одной из самых актуальных. Правовое обоснование необходимости социально-экономических трансформаций, целей и задач модернизации является полем творческого поиска нашей философской и юридической мысли.

Список источников

право философский славянофил чичерин

1. Аксаков К.С. О внутреннем состоянии России // Бродский П.Н. Ранние славянофилы. М.: Тип. т-ва М.Д. Сытина, 1910. 276 с.

2. Гавров С.Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты. М.: Едиториал УРСС, 2010. 352 с.

3. Гессен С.И. Борьба утопии и автономии добра в произведениях Ф.М. Достоевского и Вл. Соловьева // Гессен С.И. Избранные произведения. М.: РОССПЭН, 1999. С. 609-678.

4. Кистяковский Б.А. В защиту права // Вехи. Из глубины. М.: Правда, 1991. 606 с.

5. Михайлов А.М. Идея естественного права: история и теория. М.: Юрлитинформ, 2010. 464 с.

6. Чернышевский Н.Г. Борьба партий во Франции при Людовике XVIII и Карле X // Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений: в 15-ти т. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1950. Т. 5. Статьи 1858-1959 гг. С. 5-392.

7. Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1900. 145 с.

Размещено на Allbest.ru