Свирида Надежда Николаевна, к. филос. н., доцент

Сургутский государственный педагогический университет

Статья посвящена культурно-философскому осмыслению роли художественно-образного компонента в структуре исторического сознания. Привлекая конкретный материал, касающийся отдельных жанров фольклора и искусства, автор показывает, что различные формы художественного отражения прошлого влияют на понимание и интерпретацию исторических событий, позволяют глубже осмыслить особенности исторического сознания эпохи, имеют большое значение в определении круга вопросов, требующих научного изучения.

Ключевые слова и фразы: историческое сознание; прошлое; фольклор; исторические предания; искусство; художественная культура; художественная литература; публицистика.

Историческое сознание является важной культурной универсалией, это не только отражение, познание, осмысление, интерпретация, постижение человеческой истории как процесса, протекающего во времени, но и оценка прошлого, дающая социальному субъекту необходимую ориентацию в мире исторических явлений. Поэтому существование на протяжении истории различных форм духовного освоения прошлого является свидетельством социокультурной значимости исторического сознания. Важными формами исторического сознания являются те, посредством которых осуществляется художественно-образное воспроизведение исторического процесса, т.е. фольклор и некоторые жанры искусства. Целесообразность обращения к художественно-образному компоненту исторического сознания обусловлена значимостью художественно-символических форм культуры, способных повлиять на исторические представления социального субъекта, а также тенденциями фальсификации прошлого художественными средствами. Поэтому и сегодня ведется поиск точек опоры исторического сознания в фольклоре, в художественном наследии, включая его древние пласты.

Отметим, что в философских исследованиях существуют разные подходы к вычленению структуры исторического сознания [7]. В большинстве случаев исследователи выделяют три формы исторического сознания: фольклор, искусство, науку. Историческое сознание «впитывает в себя все то, что дают фольклор и искусство и поднимает историческое мышление на уровень высокого теоретического обобщения и объяснения» [6, с. 20]. Фольклор и искусство по своему содержанию и форме могут рассматриваться как единый компонент исторического сознания, - считает Н. П. Французова [10, с. 9]. Учитывая глубину и сложность данного вопроса, выделим отдельные жанры фольклора и искусства как средства отражения и воспроизведения прошлого.

Исследуя место фольклора в структуре исторического сознания, А. Х. Самиев отмечает: «Фольклор содержит в себе зафиксированные в народной памяти в течение многих поколений систематизированные сведения о прошлом народа, комплексе знаний, четко передающихся из поколения в поколение» [6, c. 20]. Можно выделить элементы фольклорного жанра, направленные на удовлетворение познавательных потребностей субъекта (эпос, былины, исторические песни, устные и письменные предания), патриотический пафос, высокая художественность которых и сегодня привлекают исследователей. Несмотря на то, что «подлинные факты здесь перемешаны с вымыслом, акценты зачастую сдвинуты» [2, с. 285], в каждом из этих жанров историческая тема звучит по-своему и с разной долей историзма. Например, в русской фольклористике важное место занимают исторические предания. Так, ранние исторические предания можно разделить на следующие направления: сложившиеся на основе мифологических сюжетов (о победе над змеем и т.д.); о происхождении восточных славянских племен и укреплении государственности; о борьбе с внешним врагом.

В дальнейшем создавались предания с новыми сюжетами и образами, которые «неоднократно подчеркивали свою достоверность, что подтверждается их соотнесением с реальной историей» [1, с. 136]. Центром, вокруг которого группируются исторические предания, служит историческое лицо. Наиболее крупные циклы поздних исторических преданий связаны с именами И. Сусанина, Ермака, С. Разина, Е. Пугачева. Исторические предания служили делу становления народности и ее сплочения. Они, как и другие жанры фольклористики, содержат в себе коллективную историческую традицию. Здесь неограниченно властвует архетип (первообраз). Но независимо от истоков фольклорных сюжетов и от таланта творца эпических произведений «память об исторических событиях и подлинных персонажах меняется по истечении двух-трех столетий так, чтобы их можно было подвести под шаблон архаического способа мышления, неспособного к восприятию индивидуального и удерживающего (в памяти) лишь образцовое» [12, с. 52]. Скажем, в былине, посвященной бедствиям наполеоновского нашествия 1812 г., забыто название Бородино, а над всем возвышается только фигура народного героя - М. И. Кутузова [Там же, с. 53]. М. Элиаде доказывает, что коллективная память внеисторична, так как она не способна хранить «исторические события и лица», преобразуя их в архетип. В нашем представлении, эпический мир - это форма существования определенной исторической эпохи в сознании народа. Исторический смысл имела та информация о прошлом, в которой содержалась идея непрерывности существования социальной общности во времени, которая не теряла своей актуальности для современников.

Таким образом, жанры фольклора, которые отражают историческую действительность, включают в себя опыт людей и знание истории в различные исторические эпохи; позволяют восстановить социальнобытовые картины различных эпох; выступают как важный источник информации о жизни прошлых поколений и как средство воспитательного и эстетического воздействия на современников. Значит, фольклор дает каждому новому поколению представление об истории своего этноса, тем самым формирует его историческое сознание. Отметим, что существование в народном творчестве исторической тематики свидетельствует о наличии стихийно оформленного исторического сознания. Но «для того чтобы историческое сознание заняло подобающее ему место в духовной жизни общества нужны иные формы социальной памяти, чем устная традиция. Таковыми являются искусство и наука», - утверждает А. В. Гулыга [2, с. 285].

Другим необходимым компонентом исторического сознания называют искусство в его самых разных формах. В исследованиях А. В. Гулыги, А. Я. Гуревича, В. А. Ельчанинова, М. В. Нечкиной, А. Х. Самиева и др. рассматривается вопрос о связи научного освоения действительности с искусством. Речь идет о том, что теоретическое познание прошлого дополняется в истории характерным для искусства чувственно-конкретным синтезом, в котором общее типическое выступает не отвлеченно, а в своей индивидуально-чувственной форме.

По мнению М.В. Нечкиной, «литература, музыка, живопись, скульптура, театр, кино создают неизмеримое, совершенно изумительное расширение личного жизненного опыта. Если представить себе, что эта функция их выпала из исторического процесса, опыт одного человека ссыхается и суживается до границ его переулка» [4, с. 13]. На основе художественного отражения исторических событий и деяний происходит накопление эмоционального, этического, познавательного опыта индивида.

Художественная культура представляет исключительно благодатный материал для осмысления исторического сознания. Сказанное относится к каждому виду искусства, но, пожалуй, в наибольшей мере - к искусству слова, к литературе [9, с. 8]. В художественной литературе можно выделить жанровое ответвление, представленное творчеством писателей, которые используют действительные исторические события, биографии реальных личностей прошлого, создавая при этом художественные образы. Например, историзм определяет весь строй мышления и творчества А. С. Пушкина. История России охвачена пушкинским взором в разных временных срезах. Русь древняя воспевается им в «Песне о вещем Олеге», в сказках; допетровская эпоха - в «Борисе Годунове». Трактовка образа Б. Годунова оказала огромное влияние на многие поколения читателей, войдя в историческое сознание народа. В своих оценках Годунова Пушкин опирался на концепцию Н. М. Карамзина. Известно, что писателя неизменно привлекал образ Петра Великого, он многократно в самых разных произведениях становился их героем («Арап Петра Великого», «Полтава», «Медный всадник», «История Петра I»). В осознании личности великого реформатора и его роли в строительстве российской государственности Пушкин был критичен и конкретен. Образ Петра как «вечного работника на троне» писатель рисует в противоречивом единстве с другими качествами этого человека - с его жестокостью, нетерпеливостью, что принесло немало страданий русскому народу. Сложным синтезом науки и искусства явилась и «История Пугачева». Это именно история, строго следующая за ходом исторических событий. В результате мы можем говорить о прочной исторической основе художественных произведений Пушкина. Во время работы над темой пугачевского бунта он путешествует по Поволжью и Оренбургскому краю - «специально для того, чтобы посмотреть на Пугачева глазами самого народа, чтобы на основании рассказов очевидцев крестьянской войны, на основании песен и преданий о ней воссоздать образ Пугачева, таким, каким он отложился в памяти народной» [5, с. 448]. Историю Отечества А. С. Пушкин воспринимал и как благородный сын, и как прозорливый критик.

В философской литературе рассматривается вопрос об особенностях «исторического» и «художественного» образов в отражении прошлого. В отличие от исторического образа, который является синтезом «чувственнонаглядного и абстрактно-конкретного воспроизведения в сознании познающего исторической действительности в виде событий и лиц, достоверно засвидетельствованных источниками» [3, c. 141], художественный образ отражает действительность в обобщенной форме, «составляет эстетический аспект истины - художественную правду» [Там же, c. 157]. Нас и сегодня привлекают историко-художественные картины русской истории, представленные Н. М. Карамзиным. В «Истории государства Российского» заданный историей сюжет раскрывает человека в его широких связях с общей жизнью страны, государства, нации. Изображая не только князей, царей и бояр, но и людей из других сословий, Карамзин был верен истине. Так появились портреты и характеры сотен простых людей: воинов, казаков, монахов, «разбойников» - предводителей многочисленных бунтов и восстаний. Среди этих персонажей особое место занимают такие личности, как Ермак, Болотников и др. Их характеры раскрываются в действиях исторического и общенационального масштаба. Авторская позиция, расщепленная на два начала - аналитическое и художественное, - объединяла весь вводимый в историю материал, дополняла его развернутыми психологическими характеристиками исторических деятелей или размышлениями о царях-тиранах, о добродетелях народа и т.д. Н. М. Карамзин выступал как историк и как художник, его сочинения - синтез аналитического и художественного познания истории.

С. О. Шмидт отмечает, что «Клио издавна относили к сонму муз… задача и историка, и писателя показать, как было на самом деле и так, чтобы ему поверили» [11, с. 44]. История едина, но ощущать ее можно по-разному. Следует отметить, что исторические романы, повести, мемуары интересны современникам субъективным взглядом автора, отражающим его мировоззренческую позицию в художественной форме. В частности, мемуары (воспоминания, дневники и т.д.) являются формой запечатления личного участия в исторической жизни; овеществленной исторической памятью; одним из средств духовной преемственности поколений; показателем сознательного отношения к своему прошлому; информацией об исторических событиях и личности самого автора.

В состав художественно-образного компонента мы включаем и историческую публицистику, которую зачастую неосновательно оставляют за рамками исторического сознания. Она имеет большое значение как в формировании массового исторического сознания, так и в определении круга вопросов, требующих научного изучения. Вспомним об огромном влиянии исторической публицистики на духовную жизнь России XIX в., включая и формирование отношения к прошлому, воспитание ответственности, чувства национальной гордости.

Яркие публицистические произведения, отразившие важнейшие события XX в., создали К. М. Симонов, И. Г. Эренбург, А. И. Солженицын и др. Так, А. И. Солженицын, обращаясь к проблеме демократии, прослеживает традицию «демократии малых пространств», которая веками существовала в России (деревенский мир, городские веча, казачье самоуправление, земство) и ее значимость в общественно-политической жизни общества [8].

Одной из особенностей исторического сознания на нынешнем этапе российской истории является широкое распространение публицистических, научно-популярных форм ее освещения. Публицистическое рассмотрение имеет значение в определении круга вопросов, требующих научного изучения, в формировании исторического сознания и повышении его мировоззренческой роли. Однако даже самое широкое публицистическое освещение прошлого не заменяет необходимости его глубокого научного исследования.

В целом различные жанры искусства являются важным источником ознакомления с прошлым, активизируя живой интерес к истории; выражают ценностные идеалы определенных эпох; хранят, накапливают и транслируют от поколения к поколению нравственные, эстетические и социальные ценности; имеют большой информационно-познавательный, эстетический и культурно-воспитательный потенциал.

Подводя итог, отметим, что художественное осмысление действительности обогащает историческое сознание субъекта, способствует осознанию связи времен, пониманию своей роли, места в истории.

сознание фольклор философский исторический

Список литературы

1. Андреев А. Л. Историческое самосознание. Теория. История. Практика. Красноярск: РИО КГПУ, 2002. 280 с.

2. Гулыга А. В. Уроки классики и современность. М.: Художественная литература, 1990. 382 с.

3. Ельчанинов В. А. Методологический анализ проблемы отношения исторической науки к искусству. Барнаул, 1979. 221 с.

4. Нечкина М. В. Загадка художественного образа. М., 1972. 32 с.

5. Романов В. Н. Историческое развитие культуры. Психолого-типологический аспект. М., 2003. 448 с.

6. Самиев А. Х. Генезис и развитие исторического сознания. Душанбе, 1986. 162 с.

7. Скепкина А. К. К вопросу о структуре исторического сознания - историографический обзор // Философские дескрипты: сборник статей. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. Вып. 4. С. 229-233.

8. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию. Посильные соображения // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: хрестоматия по истории российского общественного мышления XIX-XX вв. М.: Корпорация «Логос», 1997. С. 696-700. 9. Тимофеева В. Г. История русской мысли и русская литература. Воронеж, 1995. 280 с. 10. Французова Н. П. Историческое сознание и его структура // Историзм и творчество / отв. ред. А. Н. Лощилин и др.

9. М., 1990. С. 6-15. 11. Шмидт С. О. Памятники художественной литературы как источник исторических знаний // Отечественная история. 2003. № 1. С. 40-49.

10. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Образы и символы. Священное и мирское. М.: Ладомир, 2000. 414 с.

Размещено на Allbest.ru