Общественные отношения как конкретное основание всеобщих форм мышления

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

В публикациях и диссертациях по философии и социологии, психологии и педагогике деятельностный подход декларируется как очевидный.

Важность деятельности для понимания мышления первым отметил Б. Спиноза в своей работе «Этика», как это отлично реконструировал Э.В. Ильенков [Ильенков, 1974, с. 19--54]. И. Кант обосновал деятельно-проективную природу мысли. И.Г. Фихте всю свою философию посвятил деятельной сущности человека. Гегель деятельную сущность человека конкретизировал как процесс труда. К. Маркс внес принципиально новое и конкретное понимание деятельности тем, что он раскрыл труд как абсолютную основу, а общественную форму труда -- общественные отношения -- как конкретное основание жизнедеятельности людей и их мышления. Напомним, что экономические отношения он представил как конкретное основание типологии общественных формаций, а сущность человека в ее действительности -- как «ансамбль всех общественных отношений».

Деятельностный подход сохраняет свою эвристическую роль, но с уточнением: деятельность (труд) есть общая основа, а общение, общественные отношения суть конкретное основание для верного понимания не только жизнедеятельности человека, его мышления, но и для воспитания, обучения и развития личности, для конкретного осознания общества в его истории. Неслучайно Г.С. Батищев, вдохновенно изложивший принцип деятельности [Батищев, 1969, с. 79--144], в последние годы своего творчества подверг этот принцип критике [Батищев, 1997], настаивая на «глубинном общении». В отрыве же от форм общения деятельностный подход является односторонним, провоцирующим на робинзонаду, на внеисторическое понимание человека. Именно учет общественных отношений сообщает исследованию историческую конкретность. В данной статье обосновывается положение: предметно-чувственная деятельность (труд) есть лишь общая основа, а общение, общественные отношения -- конкретное основание всеобщих форм мышления.

Сделаем пояснение: общение в отличие от общественных отношений локально по диапазону социальных связей, оно впечатывает в сознание общие значения локального порядка потому, что оно есть обмен содержанием субъективности конкретных «этих» индивидуальностей. Общественные отношения тем отличаются от общения, что их субъектами выступают индивиды как представители социальных групп с их определенными ролями и статусами (инженер, врач, преподаватель и т. п.). Поэтому общественные отношения учат возводить частное содержание во всеобщие значения с большей эффективностью; они раздвигают горизонт сознания согласно своей общей природе.

В предметных органах практики (орудийный фонд общества и социальные структуры) реальные связи выделяются и фиксируются в абстрактной определенности, получают первичную практическую коллективную категоризацию и переводятся (в процессе оперирования этими предметными органами) в мыслительные отношения, в микросхемы мысли, которые составляют исходный материал формирования рациональных структур мысли (подробнее см.: [Гончаров, 2008б, с. 50]). Операции содержательного мышления всегда даны в социально-технологическом обрамлении. Например, прозаическая связь «фундамент -- надстройка» создается при постройке жилища, превращается в регулятив деятельности, освобождается от частных деталей и становится исходным пунктом обобщения подобных же действий в различных областях; возникает способ мыслить предмет с позиций уже обобщенной схемы: основа -- обоснованное у Гегеля, «базис -- надстройка» у К. Маркса. Способ конструирования реальной связи становится и способом мышления. В работе Гегеля «Наука логики» раздел «Учение о сущности» посвящен именно основанию.

Практическое конструирование предметных абстракций (паровая машина, двигатель, здание и т. д.) тем превосходит мысленное конструирование, что связи соединяются в новые структуры на материальном субстрате. Достаточно один раз практически замкнуть связи в новую структуру при определенных условиях, чтобы избежать надобности доказывать необходимый характер новой структуры. Ибо такая структура с необходимостью следует из специфической материальности предмета, а не из структур апперцепции, как полагал Кант. Одна действующая паровая машина доказывает «аподиктичность» положений термодинамики исчерпывающим образом. В практическом конструировании кванторы всеобщности и единичности совпадают.

Субъекты сами порождают новые структуры и причинные ряды из природного материала и из взаимных отношений. Такие структуры отделяются от предметной наполненности и преобразуются в «монограмму» (И. Кант), модельную аналогию по освоению чувственных данных. Формирование схем мышления в научной практике раскрыл В.С. Степин [Степин, 1976].

В образовании микросхем мысли решающими являются: выделенность реальных связей в ту или иную предметную структуру; включенность ее в массовую практику из-за ее общественной значимости; перевод абстрактно выделенных реальных связей в схему реального действия, а затем и в схему мышления; общественно значимый характер предметной структуры, возможность оперирования ею различными индивидами, что позволяет фиксировать инвариант схемы-действия; фиксация инварианта термином и включение его как схемы мысли в общественный оборот; закрепление такого термина в словаре; генерализация (возведение во всеобщую форму) родственных микросхем мысли в их единый мыслительный эквивалент (логическую категорию) на основе общения и общественных отношений.

Проблема же заключается в том, что всеобщие формы мышления (логические категории) не выводимы из предметно-чувственной деятельности самой по себе. Если категории суть всеобщие схемы теоретической и практической деятельности, на чем настаивал Э.В. Ильенков, то какой мощный фактор побуждает мышление работать по всеобщим схемам? Таким фактором является общественная форма взаимной деятельности индивидов, шире -- общие, то есть общественные отношения.

Влияние меновых отношений экономики и идеологических общественных отношений на развитие мышления.

Социальный обмен сообщает общественной форме определенность и устойчивость, отвлекаясь от индивидуальных особенностей индивидов. Так, с интенсивностью общения развивается общая форма объективации сознания -- язык как средство общения (слово уже обобщает), с развитием обмена между общинами возникает всеобщая форма продуктов -- товар; с развитием торговли и технической кооперации утверждаются единые и общезначимые меры стоимости (деньги), длительности, веса и др., а также единые мыслительные меры -- логические категории как всеобщие формы (способы) мышления. Точно так же и международное право с необходимостью родилось из отношений между государствами в международном масштабе.

Духовный обмен принуждает стороны общения использовать общепонятные аналогии социального опыта. Общие, то есть общественные отношения, принуждают мышление к обобщению значений. Как товарообмен сводит локальные меры стоимости к единой и всеобщей мере, так и духовный обмен принуждает к обобщению частных микросхем мысли до всеобщих форм, исполняющих интеллектуально-коммуникативную функцию единого связывания и истолкования чувственных восприятий. С увеличением диапазона общественных отношений возрастает степень обобщенности значений сознания, форм мышления. Категориальное мышление возникло в городах, где коммуникативные процессы протекали интенсивно. Всеобщность значений сознания -- выражение общественности человека. общественный мышление духовный

Разделение труда делает продукт каждого односторонним, а потребности -- многосторонними, что порождает необходимость обмена. В рамках частной собственности продукты принимают особую форму -- ценности для обмена, форму меновой стоимости (товара). Посредством такой формы частные производители соотносят между собой количественные затраты своего труда, хотя и не догадываются об этом.

Товар положен на рынке «как отношение» не к одному другому товару, а ко всякому товару; он вступает во «всеобщее отношение» с миром товаров. При развитом разделении труда возникает потребность во всеобщем средстве обмена, независимом от специфического производства каждого. Меновая стоимость развивается до всеобщей формы -- формы денег, представляющей единым образом стоимость всех товаров.

Влияние общественных отношений можно представить следующим образом.

1. Меновые отношения развивают общественные отношения ко все большей универсальности. Ибо деньги не привязаны к национальной, политической, религиозной и другой общности; они рвут локальные связи, втягивают в обмен отдаленные страны, распространяют обмен по всему земному шару, сообщают меновой стоимости всеобщность как по обмениваемому материалу, так и по охватываемому обменом пространству. Второе дыхание меновым отношениям сообщило новое экономическое отношение -- капитал. Капитал есть экономическое отношение в форме самовозрастающей стоимости на основе производства при посредстве обращения. Для получения прибавочной стоимости капитал неизбежно увеличивает рынок сбыта экстенсивно и интенсивно -- путем количественного расширения рынка сбыта одних и тех же товаров и путем обновления продукции и создания новых потребностей в сфере спроса. Потребление новой продукции создает человека с более богатыми свойствами, потребностями и связями. В погоне за прибылью капитал низкими ценами преодолевает национальную ограниченность, традиционное удовлетворение потребностей, воспроизводство прежнего образа жизни; он сокрушает, как пишет Маркс, все преграды, тормозящие развитие производительных сил, расширение потребностей и т. д. Капитал создает общественную ступень, по сравнению с которой все прежние выступают «как локальное развитие человечества и как суеверное поклонение природе» [Маркс, 1962, с. 387]. Однако, заметим сразу, пределом для капитала является узость его экономической формы, сводящей все к единому параметру -- стоимостному. Такая редукция всего и вся к ценности для обмена вступает в противоречие с социокультурным измерением человеческого бытия, которое сам же капитал и развивает.

Растущая универсальность общения и общественных отношений -- ближайшая причина всеобщности и универсальности мышления. Если сущность человека в ее действительности есть «ансамбль всех общественных отношений» (К. Маркс) и если последние становятся универсальными, то таковой становится и человеческая сущность. Опосредствуя подобные отношения, «мышление носит такой же характер универсальности» (Ф. Энгельс). Такие отношения выдергивают индивидов из ограниченных местных условий, втягивают во всеобщий обмен деятельностью, разнообразят потребности и чувства, расширяют горизонт сознания, генерализируют способы мышления. Содержание психики становится «трансцендентальным», транссубъективным, то есть организованным общественно-значимыми формами мышления, которые сложились в крупных по масштабу общностях и отношениях и посредством которых субъекты направляют и регулируют свои взаимные общественные отношения. Такие формы вырастают не из органического тела индивида, а из общего, общественного тела в виде кооперированной деятельности и общественных отношений, хотя и при посредстве органического тела и психики индивида.

Масштабность общественных потребностей, реализуемых субъектом, направляет его мышление, внимание и волю на обширные по диапазону связи и отношения. Реализуя общественные функции, субъект воспринимает реальность с позиций общих, общественных потребностей, выходит за рамки своих индивидуальных предпочтений, что служит предпосылкой развития его сознания от единичноиндивидуального уровня к особенному, групповому, и всеобщему, родовому, когда субъект признает себя в своем самосознании представителем человеческого рода, его интересов и продуктивно-творческих сил и сам дает себе мандат на преобразование реальности со стороны общеинтересной и полезной новизны.

Узость жизненных условий, отмечал Ф. Энгельс, порождает «узость кругозора». И, наоборот, у индивида, жизнь которого охватывает обширный круг разнообразной деятельности и различных видов практического отношения к миру, «мышление носит такой же характер универсальности <…> не затвердевает <…> в виде абстрактного мышления».

Степень универсальности мышления определяет и степень его объективности -- умения «видеть несколько дальше своего непосредственного окружения, не упускать из виду общей связи мировых событий и не впасть в ту самодовольную “объективность”, которая не видит дальше собственного носа и именно поэтому является са мой узколобой субъективностью, хотя бы она разделялась тысячами таких субъектов» [Энгельс…, 1964, с. 216]. Мировое производство и мировой обмен формируют мировое, родовое самосознание.

Осознавая себя оединиченным родом, «оединиченной всеобщностью», (общественностью), субъект осознает и природные связи в единстве всеобщего (родового), частного (видового) и единичного. Реальная общественная связь (социум -- общность -- личность) с ее градацией на всеобщее, особенное и единичное (В -- О -- Е) пронизывает всякое общее дело, всю жизнь человека, закреплена в фамилии (В), отчестве (О) и имени (Е) лица, она раскрыта субъекту в каждый момент его жизни экзистенциально и достоверно. В силу своей атрибутивности такая связь становится и всеобщим способом понятийного мышления: субъект «делает своим предметом род -- как свой собственный, так и прочих вещей» (К. Маркс); «профессиональные логики до Гегеля, -- заметил Маркс в первом издании «Капитала», -- упускали из виду формальный состав фигур суждений и умозаключений» [Маркс, 1872, с. 17]. Таким «формальным составом» является соотношение В -- О -- Е; понятие определяется через род и видовое отличие по схеме: единичное = всеобщее + особенное.

Категории в «Науке логики» Гегеля выводятся на основе отношения: В -- О -- Е; фигуры силлогизмов, как открыл Гегель, своим формальным составом представляют разные комбинации этих же отношений. Что сказал бы старик Гегель, -- восклицает К. Маркс, -- если бы узнал на том свете, что «общее» означает у германцев и скандинавских народов общинную землю, а «частное» -- выделившуюся из этой землю частную собственность. «Выходит, что логические категории прямо вытекают из наших отношений», -- замечал К. Маркс по этому поводу в письме Ф. Энгельсу в 1868 году [Маркс…, 1964, с. 45]. «Категориальные формы», по мысли Л. М. Косаревой, «будучи по генезису формами социальных отношений, наполняются природным содержанием настолько, что социальный генезис этих форм утопает в натуральном теле физического закона» [Косарева, 1977, с. 138].

Социальные отношения превращаются в логические отношения и обретают статус императива (В -- О -- Е). Л. Фейербах вполне обоснованно оценил связку В -- О -- Е как «категории всех категорий». В «Науке логики» Гегель выводит логические категории согласно данной связке. Например, восхождение мысли от качества к количеству и мере есть движение мысли от чувственно-единичного (Е) к количественной всеобщности (В) и к их синтезу в мере (О); восхождение от сущности (В) конкретизируется переходом ко многим ее особенным определениям (О) и к синтезу сущности и ее проявлений в действительности (Е). Знаменитый метод восхождения мысли от абстрактного к конкретному, развитый Гегелем и гениально примененный К. Марксом в его работе «Капитал», тоже базируется на В -- О -- Е: мысль восходит от исходной всеобщности (В) («капитал вообще») к особенным функциональным формам капитала (О) и единству таких форм в действительности (Е). В данном случае единичностью выступает не чувственное «это», а самое богатое по содержанию образование капитала (подробнее об этом см.: [Гончаров, 2008а, с. 163--179]).

Итак, меновые отношения производства содействовали универсализации общественных отношений, а значит, и мышления, регулирующего эти отношения.

2. Всеобщее развитие меновых отношений привело к тотальному овещнению (от слова «вещь») социальности. Овещнение отношений противопоставило их субъекту объективно, что способствовало в противоречивой форме выделению субъекта из этих отношений, дистанцированию к ним по схеме «объект -- субъект».

Стоимость равнодушна к содержанию товара, к его потребительной стоимости (ценности). Стоимостные отношения развили способность головы абстрагироваться от всяких вещественных составов, развили силу абстракции в массовом масштабе в самой практике повседневности. Овещнение отношений полагает индивидов в абстрактно-всеобщей форме, игнорируя индивидуальные черты пер сонификаторов отношений. Абстрактно-всеобщее понимание распространяется на природу и утверждается как особенность понимания реальности в науке Нового времени.

В деньгах общественная связь и общественное могущество представлены как «чувственно-осязаемая вещь» [Маркс, 1969, с. 449]. Деньги потому «могущественны», что они представляют собой универсальную социальную субстанцию -- труд в его исторически особой, стоимостной форме. Сам человек превращается в меновую стоимость. Теперь индивиды могут доказать свою значимость и общественную силу при непременном условии: они должны превратить свою деятельность и ее продукт в ценность для обмена -- в меновую стоимость, в деньги. Общественная мощь выступает в форме вещной, стоимостной, денежной. А личная зависимость становится производной от вещной зависимости; это, конечно извращение в нравственно-психологическом отношении. Необходимость превращать человеческую связь в меновую связь разложила все отношения прежней личной зависимости.

Если французские дворяне убивали друг друга «ради чести», то ковбои Дикого Запада -- «ради денег» [Кагарлицкий, 2006 , с. 15]. Если в период Средневековья ростовщичество воспринималось как нравственно нечистоплотное, то в новейшее время банковский капитал оседлал продуктивную (производительную) экономику и диктует сценарии будущих общественных событий. На лик Христа-Спасителя легла зловещая тень ростовщика.

3. Меновые отношения породили абстрактную деятельность как массовый фактор. Абстракция «труда вообще» порождена практическим абстрагированием: индивиды с легкостью переходят от одного вида труда к другому; труд «не только в категории, но и в реальной действительности стал средством для создания богатства вообще» [Маркс, 1968, с. 42], в виде безликой денежной формы, которую олицетворяет финансовый капитал, как капитал «сумасшедший» (К. Маркс).

Это экономическое отношение входит в массовое практико-функциональное мышление и задает абстрактное однородное мыслительное поле и теоретическому мышлению. Так, измерение абстрактного труда нуждается в однородном времени, представленном в часах. В сознание агентов производства и обмена внедряется взгляд на время и пространство как на нечто однородное. Такая однородность была утверждена практически, а потому и логически. В философии Гоббса, отмечает Л. М. Косарева, проявился категориальный аппарат (категории количества, однородного пространства и времени, механической причинности), характеризующий научный способ мышления. Эти категории выражали «абстрактно-формальный срез действительности, выявленный абстрактно-формальной деятельностью, которая стала всеобщей стихией в Европе Нового времени» [Косарева, 1977, с. 61--62].

4. Меновые отношения резко повысили степень опосредствования общественных отношений, динамизировали социальные процессы, утвердили в массовом сознании подвижные опосредствующие и обобщенные структуры мышления, невозможные в традиционных аграрных обществах феодальной эпохи. Каждый раз новым посредником является новая форма стоимости, персонифицированная в капиталисте, купце, маклере, банкире, финансисте. Капитал превращается в круговорот капиталов денежного, промышленного, торгового, финансового. С превращением экономического основания в текучий процесс опосредствования динамизируются все иные отношения и соответствующие им формы сознания. Возникает практико-функциональное мышление, способное соединять воедино далеко отстоящие друг от друга звенья обширных процессов. Не результат, а длящийся процесс выступает в мышлении на первый план, например, в диалектике Гегеля и К. Маркса.

5. Люди производят не только материальные структуры, но и общественные отношения, оформляя их в организации, в социальные институты, будь то трудовой коллектив или государство. Структурирование общественных форм есть практическая коллективная, институциональная категоризация отношений; она проходит через сознание субъектов, опосредствуется их мышлением, которое направляет, регулирует, оценивает и контролирует реальную категоризацию -- экономические формы, права и обязанности лиц, их статусы и прочее. Без опоры на институциональную категоризацию идеальная категоризация лишь в мышлении, не востребованная общественным процессом, переходит в разряд исторической памяти. Рождаются новые «парадигмы», новые объективные мыслительные формы, способные направлять функционирование социальной системы.

6. Экономические и правовые отношения рационализируют мышление в аспекте формы, структуры. Идеологические отношения, по определению В.И. Ленина, отношения ценностного плана (нравственные, религиозные, эстетические) возвышают сознание до всеобщих ценностей и через духовные чувства окольным путем, минуя рассудочные инстанции, возносят психику до всеобщих духовных мер -- нравственных, религиозных и эстетических. А ценностное сознание захватывает мышление и волю целиком. Инстанция, которая сосредоточивает в себе такие меры, есть не рассудок, а «сердце» как сосредоточие духовных чувств. Логический синтез и его продукты носят инструментальный характер. Аксиологический синтез не менее значим в жизненном отношении. Ценности направляет мышление и волю. В развитии культуры категориального мышления нравственные и иные отношения духовно-практического характера являются в не меньшей степени категориально-образующими.

Социальная связь абсолютна для людей, чтобы они не мнили о себе в философии или религии. Нравственность же есть ее адекватная форма во всеобщем и чистом выражении. Всеобщность ее повелений без особых затруднений возносит сознание на уровень всеобщности. Практический разум (нравственная воля) -- лучший диалектик: он схватывает за эмпирическими различиями тождественность достоинства различных лиц, за многообразием деяний -- единство нравственных повелений, за единичным поступком -- его всеобщую нравственную значимость, за повседневной, чувственно воспринимаемой реальностью -- реальность умопостигаемую, должную и разумную. Нравственность, по сути, есть отношение между людьми не по поводу собственности и т. п., а по поводу равноценности достоинства лиц независимо от их пола, национальной принадлежности и социального положения. И. Кант верно относил нравственность к «практическому разуму».

В процессе категоризации существует закономерность в виде движения от единичного ко всеобщему и к особенному (Е > В > О): как только индивид (Е) становится субъектом общего дела, то его деятельность получает печать всеобщей формы (В), которая в виде общей цели, полномочий и т. д. регламентирует индивидуальную активность и направляет мышление и волю индивидов. Иначе индивид из-за своеволия подвергнется остракизму. Это -- первое отрицание единичного всеобщим. Субъект наполняет и конкретизирует всеобщие формы в соответствии с собственными интересами, целями. Синтез всеобщего и единичного завершается в особенном (О) содержании его жизнедеятельности. Возникает второе отрицание -- абстрактно всеобщие формы функционируют в определенном материале деятельности субъектов автономной воли.

Там, где товарно-денежная связь и правовая регуляция проникают во все сферы и поры общества, всегда доминируют рациональность, прагматика, технологии, параметры технической оптимальности ценой ослабления аксиологии «сердца». Неслучайно Запад дал технику жизни («цивилизацию»), а Восток -- мировые религии.

Итак, всеобщие значения сознания, всеобщие формы мышления не выводимы из предметно-чувственной деятельности, если не учитывать процессов общения и общественных отношений. Идеальное, мышление, функционирует во всеобщих «объективно-мыслительных формах» (К. Маркс) потому, что оно выражает, направляет и регули рует общие, то есть общественные отношения. Производя предметные и социальные структуры, люди тем самым производят и формы своего мышления, и в этом смысле И. Кант был прав: логические категории не заданы человеку извне, они созданы «нами самими» в процессах совместной деятельности и общественных отношений.

Литература

1. Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества / Г.С. Батищев. -- Санкт-Петербург: Изд-во РХГИ, 1997. -- 464 с.

2. Батищев Г.С. Деятельностная сущность человека как философский принцип / Г.С. Батищев // Проблема человека в современной философии. -- Москва: Наука, 1969. -- С. 79--144.

3. Гончаров С.З. Логико-категориальное мышление: в 3 ч. / С.З. Гончаров. -- Екатеринбург: Изд-во ГОУ ВПО «Рос. гос. проф-пед. ун-т», 2008--2011. -- Ч. 1: Субъективная основа возникновения и развития мысли. -- 2008а. -- 274 с.

4. Гончаров С.З. Логико-категориальное мышление: в 3 ч. / С. З. Гончаров. -- Екатеринбург: Изд-во ГОУ ВПО «Рос. гос. проф-пед. ун-т», 2008--2011. -- Ч. 2: Объективная основа возникновения и развития мысли. -- 2008б. -- 344 с.

5. Гончаров С.З. Логико-категориальное мышление: в 3 ч. / С. З. Гончаров. -- Екатеринбург: Изд-во Рос. гос. проф.-пед. ун-та, 2008--2011. -- Т. 3: Аксиология мышления. -- 2011. -- 609 с.

6. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: очерки истории и теории / Э.В. Ильенков. -- Москва: Политиздат, 1974. -- 284 с.

7. Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах / Э.В. Ильенков. -- Москва: Политиздат, 1968. -- 319 с.

8. Кагарлицкий Б.Ю. Марксизм: не рекомендовано для обучения / Б.Ю. Кагарлицкий. -- Москва: Алгоритм, Эксмо, 2006. -- 480 с.

9. Косарева Л.М. Предмет науки / Л.М. Косарева. -- Москва: Наука, 1977. -- 157 с.

10. Маркс К. Капитал: критика политической экономики / К. Маркс. -- Санкт-Петербург: Изд-во Н.П. Полякова, 1872. -- Т. 1. -- 678 с.

11. Маркс К. Капитал: т. 3, кн. 3 / К. Маркс // Маркс К. Сочинения: [2-е изд.] / К. Маркс, Ф. Энгельс. -- Москва: Политиздат, 1962. -- Т. 25. -- Ч. 2. -- С. 3--458.

12. Маркс К. Экономические рукописи 1857--1859 годов / К. Маркс // Маркс К. Сочинения: [2-е изд.] / К. Маркс, Ф. Энгельс. -- Москва: Политиздат, 1968. --Т. 46. -- Ч. 1. -- 553 с.

13. Маркс К. Экономические рукописи 1857--1859 годов / К. Маркс // Маркс К. Сочинения: [2-е изд.] / К. Маркс, Ф. Энгельс. -- Москва: Политиздат, 1969. -- Т. 46. -- Ч. 2. -- 612 с.

14. Маркс -- Энгельсу: 25 марта 1868 г. / К. Маркс // Маркс К. Сочинения: [2-е изд.] / К. Маркс, Ф. Энгельс. -- Москва: Политиздат, 1964. -- Т. 32. -- C. 43--46.

15. Степин В.С. Становление научной теории: содержательные аспекты строения и генезиса теоретических знаний физики / В.С. Степин. -- Минск: Изд-во БГУ, 1976. -- 319 с.

16. Энгельс -- Эдуарду Бернштейну: 25, 31 янв. 1882 г. / Ф. Энгельс // Маркс К. Сочинения: [2-е изд.] / К. Маркс, Ф. Энгельс. -- Москва: Политиздат, 1964. -- Т. 35. -- С. 215--219.

Размещено на Allbest.ru