О потребности Российского общества в гармонизации долгих, кратких и средних смыслов бытия

Размещено на http://www.allbest.ru/

МГУ им. М.В. Ломоносова

О потребности Российского общества в гармонизации долгих, кратких и средних смыслов бытия

Е.В. Шелкопляс Кандидат медицинских наук,

член ученого совета Центра общественных наук

Аннотация

социум глобальный модель кризисный

Статья обосновывает закономерность, как с позиций религии, так и объяснимость с позиций современной науки системных кризисных явлений глобального характера. Среди ключевых причин грозящей глобальной катастрофы отмечена утрата понимания роли дальних (духовных) и средних (социальных) смыслов бытия, разрушительность эгоистической сосредоточенности на иллюзорных, коротких, материальных смыслах жизни человека и общества. Указывается необходимость разработки и апробации новых, софийных, «идеальных» (в том числе утопических) моделей движения социума в будущее. Предлагается модель гармоничного социально-экономического развития с позиций теории оптимума развития.

Ключевые слова: смыслы бытия, духовность, гармония, национальная идея развития России, теория оптимума развития, миссия России.

Основная часть

Совсем недавно в издательстве «Наша Родина» вышла книга «Сломанный мир» [23], автором которой является доктор исторических наук и кандидат богословия, наш земляк Алексей Александрович Федотов. В предисловии к ней директор издательства М.Смирнов говорит «Роман удался и он хорош. Только вот общество наше не удалось. К сожалению! И не хочется этому обществу в зеркало смотреть». Не удивительно, что автор произведения, посвященного современной России и заставляющего вспомнить творения М.Е. Салтыкова-Щедрина, представляющий одновременно и православную церковь и социальную науку, поднимает в романе не частные вопросы, но проблемы традиционные для русской интеллектуальной и духовной культуры. По существу - это вопросы о смыслах бытия. Найдя суть проблем нашего времени в их проекции на вечные темы, наверное, легче будет ответить и на волнующий российское общество, не явно сформулированный издателем вопрос - «почему не получилось наше общество?». Вслед за этим становится принципиально решаемым и другой вопрос - «Что делать?».

Скорее всего, в истории страны современный этап развития сохранится не только как время деконструкции прежней социальной системы и либеральных реформ, осуществляемых в последние десятилетия в России под чужую диктовку, но и как попытка качественно изменить ценностно-смысловую основу, культурные устои общества. Однако практика показывает принципиальную несопоставимость степени влияния на жизнь общества таких факторов как «политические технологи» и культурная традиция. Структура идей, определяющих суть концепций, теорий и собственно наук, возникших в исторический период нового и новейшего времени, взгляд мыслителя с позиций русской культуры на мир, на социальный идеал, на природу добра и зла, эпистемологическое поле, безусловно, и сегодня определяется метафизикой православия, породившей ключевые идеи искания «царства правды», «коллективного спасения». Они отчетливо контрастируют с либерально-протестантскими идеями искания «царства свободы» и «индивидуального спасения». Длительная борьба этих двух течений далека от завершения и сегодня.

Несмотря на упорные, но вполне бесплодные, попытки превратить российскую национальную мысль в периферию «западного» научного мейнстрима развитие нашей социально-экономической и философской науки сохраняет в качестве важнейшей цели свою историческую миссию, основанную на несомненной культурно-цивилизационной самобытности России. Эта миссия состоит в глубоком осмыслении достижений и ошибок человечества и российского общества, имевших место в предыдущей истории развития и, на основе осознания ключевых требований будущего, разработки «для себя» и «для мира» современной социально-экономической парадигмы и этической эпистемы (М.Фуко). Ныне, в отличие от конца XIX - начала XX века (А. Хомяков, Ф. Достоевский, Н. Бердяев, В. Ульянов, П. Сорокин и др.), принятие такой ответственности, хотя и не декларируется явно, но отчетливо осознается основной массой российских ученых и мыслителей.

Истоки проблемы определения сути самобытности российского мышления в области социальной и духовной организации жизни отчетливо связаны с периодом правления Петра Великого. Вернувшись после длительного путешествия в страны Западной Европы, в 1698 году он развернул масштабные реформы российского общественного уклада и государства. В. Ключевский отмечал, что эти реформы «вышли из насущных нужд государства и народа, инстинктивно почувствованных властным человеком с чутким умом и сильным характером, талантами…». По его мнению, цель реформ заключалась не в том, чтобы подчинить западноевропейским началам русскую жизнь, а в стремлении вооружить Русское государство и народ готовыми умственными и материальными западноевропейскими средствами, и тем поставить государство в уровень с положением, завоеванным им в Европе. Результатом всех преобразований, наряду с преодолением технико-экономического отставания от других европейских государств, стало формирование в российском обществе новой системы образования, ценностей, мировосприятия и эстетических представлений. Оценивая масштаб прогресса, которого в результате петровских реформ добилась Россия за половину столетия, Вольтер писал, что в известные ему эпохи другие нации не могли достигнуть подобного результата и за 500 лет. Однако были широко представлены и иные взгляды. Так Н. Карамзин, признавая Петра великим государем, критиковал его за чрезмерное увлечение иностранным. Резкое изменение национальных традиций, по мнению историка, привело к тому, что русские образованные люди «стали гражданами мира, но в некоторых случаях, перестали быть гражданами России».

Формирование самостоятельной философской мысли в России XIX века породило различные взгляды и течения. Славянофильство, народничество, русская религиозная философия, западничество, анархизм, космизм, софиология, марксизм - основные направления социально-философского поиска того времени. Эти интеллектуальные течения оказали наибольшее влияние на общественные настроения в новой истории России. Однако, при всем различии взглядов, абсолютное большинство представителей указанных течений были искренними патриотами, лишь по-разному воспринимая цели и способы развития российского общества.

В XXI столетии остается исторически незавершенным спор относительно ценности нашей национальной культурной самобытности, о миссии России, о выборе пути социального и экономического развития страны. Третья часть минувшего тысячелетия мировой и российской истории, следовательно, еще не дала возможности нашим духовным и душевным качествам ни полностью утратить самобытность, раствориться в европейской культуре, ни убедительно сформулировать для себя и для мира софийные, вероятно, мессианские смыслы уникального российского пути социального и духовного творчества.

Для России столкновение русской и европейской культур на рубеже XVII - XVIII означало множество перемен, особенно ярко отразившихся в новом инструменте русского мышления, в формулировке идей и смыслов, в новом языке русской культуры, языке Ломоносова и Пушкина. Этот революционно изменившийся язык стал специфическим «семенным логосом», позволившим на новом уровне формулировать содержание универсальной осмысленности, ритма и соразмерности бытия, описывать совокупность формообразующих потенций. Происшедшее обогащение русской культуры европейской традицией, новый язык и новое мышление, сделало возможным осуществление взлета художественного, научного и социального творчества в России в «золотом» и «серебряном» веках русской культуры, в минувшем XX столетии, до уровня мирового признания. Сказался также запущенный Петром Великим процесс просвещения, приведший к появлению широкого слоя образованного общества, зрителей, слушателей, читателей, критиков.

В дружеской переписке А. Пушкина и П.Чаадаева были запечатлены первые взгляды самобытной русской философии, у истоков которой стоял П.Я. Чаадаев. Одним из первых он задается вопросом о смысле бытия России как отдельной цивилизации. В «Философских письмах» [25] П.Я. Чаадаев высказал идеи трудно оспоримые и сегодня: «Мир искони делился на две части - Восток и Запад. Это не только географическое деление, но также и порядок вещей, обусловленный самой природой разумного существа: это - два принципа, соответствующие двум динамическим силам природы, две идеи, обнимающие весь жизненный строй человеческого рода. Сосредоточиваясь, углубляясь, замыкаясь в самом себе, созидался человеческий ум на Востоке; раскидываясь вовне, излучаясь во все стороны, борясь со всеми препятствиями, развивается он на Западе. По этим первоначальным данным естественно сложилось общество. На Востоке мысль, углубившись в самое себя, уйдя в тишину, скрывшись в пустыню, предоставила общественной власти распоряжение всеми благами земли; на Западе идея, всюду кидаясь, вступаясь за все нужды человека, алкая счастья во всех его видах, основала власть на принципе права; тем не менее и в той, и в другой сфере жизнь была сильна и плодотворна; там и здесь человеческий разум не имел недостатка в высоких вдохновениях, глубоких мыслях и возвышенных созданиях.

Первым выступил Восток и излил на землю потоки света из глубины своего уединенного созерцания; затем пришел Запад со своей всеобъемлющей деятельностью, своим живым словом и всемогущим анализом, овладел его трудами, кончил начатое Востоком и, наконец, поглотил его в своем широком обхвате. Но на Востоке покорные умы, коленопреклоненные пред историческим авторитетом, истощились в безропотном служении священному для них принципу и, в конце концов, уснули, замкнутые в своем неподвижном синтезе, не догадываясь о новых судьбах, которые готовились для них; между тем на Западе они шли гордо и свободно, преклоняясь только пред авторитетом разума и неба, останавливаясь только пред неизвестным, непрестанно устремив взор в безграничное будущее. И здесь они еще идут вперед, - вы это знаете; и вы знаете также, что со времени Петра Великого, и мы думали, что идем вместе с ними. Должно сказать, что наши государи, которые почти всегда вели нас за руку, которые почти всегда тащили страну на буксире без всякого участия самой страны, сами заставили нас принять нравы, язык и одежду Запада. Из западных книг мы научились произносить по складам имена вещей. Нашей собственной истории нас научила одна из западных стран; мы целиком перевели западную литературу, выучили ее наизусть, нарядились в ее лоскутья и, наконец, стали счастливы, что походим на Запад, и гордились, когда он снисходительно соглашался причислять нас к своим.

Надо сознаться - оно было прекрасно, это создание Петра Великого… Глубоко было его слово, обращенное к нам: «Видите ли, там эту цивилизацию, плод стольких трудов, - эти науки и искусства, стоившие таких усилий стольким поколениям?! Все это ваше при том условии, чтобы вы отказались от ваших предрассудков, не охраняли ревниво вашего варварского прошлого и не кичились веками вашего невежества, но целью своего честолюбия поставили единственно усвоение трудов, совершенных всеми народами, богатств, добытых человеческим разумом под всеми широтами земного шара. …Петр Великий хорошо понял, что, стоя лицом к лицу со старой европейской цивилизацией, которая является последним выражением всех прежних цивилизаций, нам незачем задыхаться в нашей истории и незачем тащиться, подобно западным народам, чрез хаос национальных предрассудков, по узким тропинкам местных идей, по изрытым колеям туземной традиции, что мы должны свободным порывом наших внутренних сил, энергическим усилием национального сознания овладеть предназначенной нам судьбой».

Проблема создания теоретической концепции социально гармоничного, «справедливого» общества («социализма»), не решенная и сегодня (принципиально не решаемая до конца в режиме «окончательного ответа») имеет давнюю историю, - в письменных памятниках античной европейской культуры она впервые отражается в трудах Платона. В новой истории российской культуры среди важнейших результатов длительной дискуссии А.С.Пушкина и П.Я.Чаадаева современные исследователи отмечают, то обстоятельство, что впервые в России ими была показана природа угроз социально-экономического противостояния между сторонниками общества социальной справедливости («социализма») и его противниками, опасность построения общества потребления, ведущего к тотальной деградации человека [21]. По этому поводу П.Чаадаев высказывал убеждение, что «социализм» победит не потому, что он прав, а потому, что неправы его противники». При этом он считал тупиковыми оба противоположных пути. В социальной организации им был обоснован приоритет общего перед частным, показана ущербность примата индивидуализма, характерная для европейской культуры того времени. Кроме того, были разработаны и принципы построения самобытной общественно-политической конструкции жизни страны, «без ненужных европейских и азиатских заимствований, учитывая проявленные там ошибки». Позже эти результаты нашли развитие в работах Н.Данилевского. В целом продуктивная дискуссия двух выдающихся представителей русской культуры начала IXX века позволила сформулировать мировоззренческие предпосылки формирования в последующем идей «общего дела», русского космизма, единства между властью и народом, требований ответственности культурных элит за просвещение народа.

Одним из ярких проявлений национальной самобытности русской духовной жизни стала философия славянофильства, возникшая как стремление опровергнуть доминировавший тогда немецкий тип философствования. Славянофильство основывалось на православном толкования христианства и опиралось на сочинения отцов восточной церкви. А.С. Хомяковым, одним из самых ярких представителей российского славянофильства, выдвигались идеи провиденциализма (предопределенности хода истории Абсолютом) и соборности. Он утверждал, что материальный мир является лишь внешним выражением свободно творящего духа (Бога), и материальные факторы общественного развития также - его внешние проявления. Общая история - есть процесс постепенного проявления полноты духа в общественной жизни человечества, а история народа -представляет собой процесс проявления в общественной жизни некой изначально присущей ему особой субстанции, первичной идеи, «начала». Однако, народ, в своём историческом развитии, как и отдельный человек, в силу тех или иных причин, может отклониться от предначертанного и не выполнить возложенной на него «миссии», что есть проявление свободной воли дарованной человеку Богом. Цена такого отклонения - утрата благодати [7; 10; 24]. Славянофилы первыми обратили серьёзное внимание на такое фундаментальное явление русской действительности, как сельская община.

Соединяя в познании жизни принципы социальности бытия человека и православной соборности, А. Хомяков писал: «Истина, недоступная для отдельного мышления, доступна только совокупности мышлений, связанных любовью. Творцом и источником мира является разумная воля, или, иначе, волющий разум». На этой стадии развития русской духовности и интеллектуализма мы вновь, как и у П. Чаадаева, видим отвержение однобокого подхода к пониманию жизни общества, непринятие социального догматизма. Для А. Хомякова социализм и капитализм в равной степени были негативными проявлениями западного декаданса, он отмечал, что Запад не смог решить духовные проблемы человечества - «увлекшись конкуренцией, он пренебрёг кооперацией». По его словам: «Рим сохранил единство ценой свободы, а протестанты обрели свободу ценой единства».

В целом, для русской философии IXX века, характерно стремление не только осознать самую суть самобытности российской миссии, но и надежда не допустить категорического разрыва рационального и религиозного понимания природы реальности, хотя соотношение и роль этих начал оценивалось различно.

В последней четверти IXX века Ф.М. Достоевский в речи о Пушкине (1880 г.), по сути, в своем духовном завещании, говорил: «Да, назначение русского человека есть, бесспорно, всеевропейское и всемирное... О, народы Европы и не знают, как они нам дороги! И впоследствии, я верю в это, мы, то есть, конечно, не мы, а будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе... изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!».

При анализе социально-философских взглядов Ф. Достоевского не всегда учитывается то, что они трансформировались на протяжении жизни. Свое первое произведение «Бедные люди», которое выдвигает его в известные писатели, он публикует В 24-х летнем возрасте (1845г.). В это время Ф.Достоевский близок с кружком Петрашевского, членов которого в обществе называли «коммунистами». Идеи и проекты социализма в 40-50-х годах XIX века являлись одним из популярных ответов на запросы национального духовного развития. С «петрашевцами» Ф. Достоевского связал идеалистически окрашенный социализм. В 1846 г. в своем дневнике он пишет, что был «посвящен» (В. Белинским) во всю «правду» грядущего «обновленного мира» и во всю «святость будущего коммунистического общества».

Арест за участие в деятельности петрашевцев, ожидание расстрела, четырехлетняя каторга и последующая ссылка оказали серьезное влияние на взгляды Ф.Достоевского, который становится жестким критиком социализма, переходя на позиции крайнего социально-религиозного идеализма. Он полагает, что все рациональные попытки усовершенствовать государство не смогут привести к гармоничным отношениям между людьми, к подлинной свободе и счастью. Поэтому он относится критично не только к революционным методам улучшения государства, но и к либерализму, призывающему для этой цели к постепенному проведению социальных реформ. Социалистические идеи теперь он относит к прямым следствиям либерализма. Привести человека к счастью, обустроив его жизнь на началах науки и разума, на принципах пользы и выгоды Ф.М. Достоевскому уже не представляется возможным. Основную надежду на улучшение природы человека и общества в своих дальнейших духовных исканиях он возлагает не на волю просвещенных людей, а на Провидение и возможности религии (православия), на «христианское озарение человека». Социальное и культурное пространство по его представлениям должно быть встроено и полностью подчинено пространству метафизическому. История народов для него предстает главным образом как грандиозная история религиозных исканий человечества, его стремления к единению и бессмертию.

Фигурой, почти диаметрально противостоящей Ф.М. Достоевскому во взглядах на ключевые силы развития российского общества в направлении социальной и духовной гармонии, несомненно, являлся другой выдающийся российский литературный гений, русский аристократ - Л. Н. Толстой. Он не только критиковал позиции современной ему православной церкви, но и предлагал считать ключевой социальной силой, создающей гармонию бытия, - общину. Толстовцы критиковали официальную религию, государственное насилие и общественное неравенство. Отвергая догматы организованной церкви, общественные богослужения, не признавая церковную иерархию, сторонники Л.Толстого между тем очень высоко ставили этические принципы христианства. Главными принципами социальной организации в «толстовстве» являлись «непротивление злу насилием», «всепрощение», «всеобщая любовь» и «нравственное самоусовершенствование личности», «опрощение» [36]. Такое направление социально-этического идеализма нашло немало последователей не только в России, но и в Западной Европе, Японии, Индии (Махатма Ганди), Южной Африке, но также категорически не выдержало проверки социальной реальностью ХХ века.

Видный представитель российского народничества и современник Ф.М. Достоевского, П.Л. Лавров, видел «единственный смысл истории» и «единственный закон исторической группировки событий» в развитии нравственного идеала [9]. Задачу формирующейся социологической науки он усматривал в изучении мотивов деятельности личности и нравственных идеалов людей, уделяя особое внимание анализу «солидарных» действий людей, направляемых их общими интересами и понимая под солидарностью «сознание того, что личный интерес совпадает с интересом общественным», «что личное достоинство поддерживается лишь путем поддержки достоинства всех солидарных с нами людей». Солидарность - это «общности привычек, интересов, эффектов или убеждений», которая обусловливает сходство поведения и деятельности людей. Основным двигателем истории, по мнению П. Лаврова, являются действия критически мыслящих личностей, составляющих передовую часть интеллигенции. «Развитие критической мысли в человечестве, ее укрепление и расширение есть... главный и единственный агент прогресса в человечестве».

Уже в то время в российской науке появилось понимание роли психологического метода анализа социальных и экономических проблем. Н.Михайловский развивает учение о существовании двуединой правды, органически сочетающей в себе объективную («правду-истину») и субъективную правду («правду-справедливость»). С позиций двуединой правды он рассматривает проблемы общественной жизни и различных наук, в том числе социологии, этики, эстетики, политики и т. д. «Безбоязненно глядеть в глаза действительности и ее отражению - «правде-истине», правде объективной, и в то же время, сохранять и «правду-справедливость», правду субъективную - такова задача моей жизни» [13; 14; 15]. Ему принадлежит одна первых попыток (задолго до З. Фрейда и Г. Лебона) социально-психологического анализа феномена социального лидерства, взаимодействия «героев и толпы». Мысль о том, что подражание масс своему герою - явление, почти гипнотическое, высказанная Н. Михайловским в то время, когда самостоятельной психологической науки еще не существовало, в полной мере соответствует представлениям современной социальной психологии. Н. Михайловскому наравне с П. Лавровым принадлежит разработка идеи о свободном выборе «идеала», которая философски обосновывала возможность изменить общественное развитие в избранном передовой интеллигенцией (своеобразным коллективным героем) направлении. Наиболее полное выражение эта идея получила в так называемом субъективном методе социологии, который в качестве высшего мерила общественного прогресса и исходным пунктом исторического исследования полагал отдельную личность [12; 14; 15].

Одним из важнейших этапов развития духовного и социального поиска в России стало формирование концепта софиологии [4; 10]. Ее основоположником явился В.С. Соловьёв - религиозный мыслитель, поэт, публицист, литературный критик, стоявший у истоков русского «духовного возрождения» начала XX в. [18; 19; 20]. Он оказал влияние на религиозную философию Н. Бердяева, С. Булгакова, С.Н. и Е.Н. Трубецких, П. Флоренского, С. Франка, а также на творчество поэтов-символистов - А. Белого, А. Блока и др. [6; 8]. Основой его религиозной философии была идея Софии - Души Мира, понимая ее как мистическое космическое существо, объединяющее Бога с земным миром.

В конце IXX века в России, после первых шагов сделанных в этом направлении экономистом-аграрником А. Скворцовым, становится влиятельным направление «легального марксизма», к которому примыкают такие яркие мыслители как С. Булгаков, Н. Бердяев, П. Струве, М. Туган-Барановский, С. Франк. Большинство из них, за исключением М. Туган-Барановского, в дальнейшем разочаровались в возможности построения в России гармоничного общества на принципах социализма, но внесли огромный вклад в развитие социально-экономической науки и этики, основанной на принципах православия.

М.И. Туган-Барановский одним из первых убедительно объяснил социально-психологическую подоплеку непрекращающихся доныне жарких споров вокруг проблем политической экономии, указав на то, что в основе антисоциалистических взглядов обычно лежит произвольно и субъективно толкуемая справедливость («правда-справедливость»), т.е., в сущности, эгоистический интерес критиков социалистического подхода. Причину враждебной критики он видел в том, что, «изучая отношения хозяйства, политическая экономия вторгается в область хозяйственных интересов, являющихся наиболее мощными и доминирующими интересами современности. Чем глубже захватывает эта наука природу общественно-экономических отношений, тем упорнее отвергаются ее выводы теми, интересам которых эти выводы противоречат» [22].

Один из блестящих российских аналитиков истории социально-экономической мысли, марксист, Г.В.Плеханов, как и ряд его современников, утверждал, что принципиальными особенностями русской социальной культуры являются идеализм в построении планов общественного устройства и стремление к поиску абстрактных нравственных идеалов. В начале ХХ века размежевание среди русских экономистов проходило во многом по поводу понимания будущего пути развития России. При этом большинство русских социалистов стояли за установление общественной собственности как необходимого конституирующего принципа социализма, в этом состояло принципиальное отличие русского социализма от западноевропейского, который не выдвигал программы коренного изменения отношений собственности. Но, как стало понятно позднее, еще большее значение в расхождении взглядов русских мыслителей на будущее сыграли метафизические принципы.

С.Н. Булгаков и Н.А. Бердяев относятся к числу наиболее ярких российских мыслителей своего времени, взгляды которых на общество близки к позиции «христианского социализма», ставшего в последствии достаточно влиятельным в Европе ХХ столетия, но практически исчезнувших из числа рассматриваемых в социальной практике моделей в атеистической России прошлого века. Одним из удивительных достоинств Н.А. Бердяева была его способность облекать самые глубокие и сложные мысли, касающиеся актуальных проблем метафизики, культуры и социальной организации жизни в яркую публицистическую форму. В работах «Судьба России» и «Истоки и смысл русского коммунизма» он убедительно объясняет уникальность судьбы России, выводя ее из нашей культурно-цивилизационной самобытности, которая, как он считал, определяется принципами православной веры.

Отличия национальных культур ярко проявляются в социально-экономической организации общества; при всей многофакторности причин несхожести,- в основе лежат различия религий и метафизических принципов [5]. Каждая национальная культура представляет собой неписанную конституцию, во многом находящуюся в области «коллективного бессознательного», наработанную систему устойчивых и самобытных стереотипов адаптации и развития общества [35]. Эти правила жизни нации создают пространство и реальность национальной культуры, соединяют общество в единое целое.

Одна из лучших характеристик самобытности российской культуры дана Н.А. Бердяевым. Он писал: «В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам. …В русском народе поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства. …В России нет дара создания средней культуры, и этим она действительно глубоко отличается от стран Запада по духу своему. Дух этот устремлен к последнему и окончательному, к абсолютному во всем, к абсолютной свободе и к абсолютной любви. Для русских характерно какое-то бессилие, какая-то бездарность во всем среднем и относительном [2].

Н.А. Бердяев полагал, что «И в русском народе, и в русской интеллигенции было и будет искание царства, основанного на правде. В видимом царстве царит неправда. …Только в России могла произойти коммунистическая революция. …Русский народ не «догоняет» Запад, а идет собственным путем. …В России коммунизм не столько социальная система, сколько религия. Коммунизм стремится быть религией, идущей на смену христианству, он претендует ответить на религиозные запросы человеческой души, дать жизни смысл. …Русский коммунизм - есть трансформация и деформация старой русской мессианской идеи. …Идея коммунизма более согласна с христианством, чем идея, на которой базируется буржуазное капиталистическое общество. …В коммунизме есть здоровое, верное, и вполне согласное с христианской пониманием жизни каждого человека, как служения сверхличной цели, как служения не себе, а великому целому. …Русский народ не осуществил своей мессианской идеи о Москве, как «Третьем Риме», …священном царстве, основанном на ортодоксальной вере, на русской национальной идее». Главная метафизическая особенность российской культуры, по мнению философа, заключается в идее Богочеловечества, как сущности христианства, которая мало раскрывалась западной христианской мыслью и является оригинальным порождением русской христианской мысли [1].

Приведенные выше слова выдающегося русского религиозного философа показывают наивность представлений о том, что коммунизм в России был «вывихом истории». На деле он представлял собой эпохальный эксперимент по реализации идей православия в социально-экономической организации бытия общества; эксперимент наивный, но закономерный, соответствующий уровню знаний той эпохи, о чем еще до его реализации писали русские религиозные философы.

Логика данной статьи требует коротко вернуться к роману «Сломанный мир», о котором речь шла в начале. Одним из самых причудливых героев романа А.А. Федотова является Борух Никанорович Свинчутка. Он действует в современной России, но это абсолютно не русский человек, да и не человек, собственно. Персонаж так узнаваем в России начала XXI века, - он совершенно не редкость в нашем обществе… Нет, совсем не о нем писал Н. Бердяев, выражая дух православной России. Этот типаж, распространенный ранее в Европе, а ныне обычный и для урезанной и реформированной России был ярко описан Карлом Марксом в его ранней работе «К еврейскому вопросу» [11], где он говорил об «особом положении еврейства в современном порабощенном мире» в связи с проблемой их эмансипации (освобождения от ограничений в правах). К.Маркса трудно заподозрить как в антисемитизме, так и в поверхностности суждений. Сегодня его мысли актуальны так же, как и во времена молодости Маркса.

В указанной работе он говорит о «еврействе» как о социально-психологическом феномене. «Какова мирская основа еврейства?» - ставит вопрос автор. Его ответ - «Практическая потребность, своекорыстие». «Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги». Что следует из этого для христианского мира? Маркс отвечает: «Деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями». То, что принято формально считать гражданским обществом, по утверждению К. Маркса «из собственных своих недр постоянно порождает еврея». Он подчеркивает колоссальный контраст «приличий социальной формы» и «неприличного эгоизма сути» такого социального поведения: «Беспочвенный закон еврея есть лишь религиозная карикатура на беспочвенную мораль и право вообще, на формальные лишь ритуалы, которыми окружает себя мир своекорыстия». Мыслитель по существу утверждает, что ориентация лишь на короткие, материальные смыслы бытия в ущерб дальним (духовным) и средним (социальным) смыслам [30; 33; 35] превращает «все национальные, естественные, нравственные, теоретические отношения в нечто внешнее для человека». Без духовных и социальных смыслов бытия так называемое «гражданское общество» способно «окончательно отделиться от государственной жизни, порвать все родовые узы человека поставить на их место эгоизм, своекорыстную потребность, претворить человеческий мир в мир атомистических, враждебно друг другу противостоящих индивидов». Сказанное выше вновь возвращает всякого ответственного исследователя культур к пониманию сути их различий. Различия культур не тождественны различию индивидов. Давно известно, что еврейский народ рождал не только Шейлоков, но и Спиноз, а русский - не только Карбышевых, но и Власовых. Понятно, что любые однофакторные, в том числе основанные на специфике национального характера модели культурологического, социально-экономического или личностного анализа заведомо не состоятельны, современная наука строится на системном анализе.

Представляется важным понять как проблема соотношения интересов личных и общественных, коротких и долгих смыслов бытия воспринимается в современной российской социальной науке. Примером тому может служить взгляд представителя международной Академии философии хозяйства И. Шевченко, который, анализируя социально-экономическую организацию российского общества, в работе «Главное бухгалтерское уравнение России» пишет: «Жажда денег и жажда бесконечного потребления сегодня идут рука об руку». «Растет потребление властей предержащих, что в условиях ограниченных ресурсов сокращает долг государства перед обществом». Как результат «происходит демонтаж общественных институтов, атомизируется общество и государство гибнет в бессмысленной борьбе всех против всех» [26]. Автор справедливо утверждает (по существу воспроизводит сегодня суть русской национальной, православной идеи построения «царства правды»): «Развитие товарно-денежных отношений, в конечном счете, вызывает сверхпотребление элиты и ее моральную деградацию, ведущую затем к гибели государства. Исторической миссией русского народа является построение идеального государства (как условия многовекового выживания и развития), в котором эгоистическое потребление формирует конфликт русского народа и российского государства».

Либерализм долгое время не признавал преходящего характера капиталистического общества, которое, как и любое другое - исторично, а потому неизбежно сойдет с исторической арены. Вопрос заключается лишь в том, чтобы предсказать момент, когда это событие станет неизбежным и когда обществу будет необходимо предъявить новую, более совершенную, соответствующую времени задачам развития модель культуры, включающую в себя в качестве важного элемента системы модель социально-экономической организации общества.

Судя по заявлениям сделанным столпами капиталистической экономики на всемирных форумах в Давосе двух последних лет, момент замены социально-экономической модели организации общества наступил. «Великая трансформация - вырабатывая новые модели», так была определена основная тема последней встречи. Председатель форума Клаус Шваб потряс мировую общественность словами «капитализм, в своем нынешнем виде, уже не соответствует миру вокруг нас». Он подчеркнул необходимость глобальной трансформации, которая должна начинаться с восстановления чувства социальной ответственности. Главный экономист МВФ О. Бланшар сообщил, что на преодоление нынешнего долгового кризиса миру может потребоваться не одно десятилетие, что свидетельствует не о кризисном, а катастрофическом состоянии мировой финансовой системы. Мысли еще двух участников, известных сторонников рыночных ценностей, дополнили впечатление потрясения основ; Б. Гейтс заявил: «Никто никогда не говорил, что капитализм решает все проблемы», Д. Сорос - «Рынок не всегда прав». Не смотря на то, что современная социальная культура, основанная на культе денег, богатства, противоречит принципам всех мировых религий, она длительное время воспринималась, не только элитами, но и основной частью социума, если и не как идеальная, то практически как единственно возможная система организации экономики.

Однако и российская социалистическая модель организации общества оказалась не соответствующей требованиям XXI столетия. Несовершенство двух социально-экономических систем отмечал, например, известный политический деятель У. Черчилль: «Врожденный порок капитализма - неравное распределение благ; врожденное достоинство социализма - равное распределение нищеты». Однако это лишь констатация факта, а не раскрытие проблемы.

С позиций ТОР [29; 30; 33; 34], история дала социальной науке важный урок и подсказку. Двадцатое столетие вошло в историю как период напряженной борьбы двух противоположных подходов в социально-экономической организации жизни общества - капитализма и социализма. Время выявило их основные недостатки. Каждая из моделей страдала несбалансированностью и односторонностью. Если первая модель, вследствие избыточного внимания к интересам индивида, теряет общественный и долгосрочный интерес, формирует атмосферу эгоизма, безнравственности и вседозволенности, то вторая, также закономерно, вследствие фактического игнорирования индивидуальности, преувеличения роли общественного и долгосрочного мотивов социального поведения, формирует общество аскезы и ханжества, в тотальной борьбе с эгоизмом - подавляет инициативу и ответственность индивида, лишает общество стимулов к развитию.

На пороге XXI столетия обе цивилизации показали свою принципиальную негармоничность, несоответствие двух ведущих культур мира новому времени. При этом атлантическая цивилизация показала большую Бездуховность, а по существу и безбожность, чем советская, т.к. сделала своим кумиром материальное, сиюминутное, свободное от Мира, постмодернистское, больное…

К. Гелбрейт, Р. Арон, П. Сорокин, А. Сахаров и др., считали указанные противоречия устранимыми на путях конвергенции противоборствующих подходов, синтезом в единое целое лучших сторон каждой из моделей. Подобный ход событий соответствует описанным нами принципам фрактальности, системности и оптимума в развитии социальных систем [35].

Текущий системный кризис общества привел мыслящих людей к осознанию того, что вектор социального развития сегодня определяется как движение от частных, устаревших, эгоистических и догматических смыслов к гармонии смыслов таких сущностей как Человек - Общество - Будущее.

Осмысливая тенденции мирового развития, в предшествующей сегодняшнему дню культурной эпохе IXX - XX века, В.С. Соловьев указывал на существование в главных мировых культурах трех коренных сил. Это «центростремительный» Восток, который подчиняет многообразие единому верховному началу, «центробежный» Запад, инициирующий личную свободу, и «интегрированную» силу, которая синтезирует в себе первые два, открывая дорогу позитивному развитию человечества. Только русский народ по В.С. Соловьеву может инициировать процессы воссоединения человечества [18].

Если общество утрачивает веру в дальние цели, веру социальную (в общие для граждан среднесрочные смыслы и цели бытия), то неизбежно не будет веры каждого отдельного человека в себя. Отчетливо ощущая свою индивидуальную слабость, человек в отсутствие социальной солидарности, в лживом и подлом обществе, ориентированном лишь на короткие смыслы, в обществе, где нельзя верить никому - лишается всех без исключения смыслов бытия. Это не только гибель души, но и неизбежная гибель тела через гарантированные в подобных случаях законами природы психосоматические болезни. Бездуховность и бездушность составляют суть российского кризиса развития, суть кризиса современного либерального общества.

Без социальной веры превращаются в «ничто» и собственность, и деньги, и власть [28; 31; 32]. Деньги, с позиции ТОР, есть знак, отражающий веру окружающих в полезность выполненного индивидом труда для общества. Собственность - есть вера общества в то, что человек, управляя (наилучшим образом соответствуя юридическому, нравственному и духовному Закону) каким-либо экономическим комплексом, приносит тем самым пользу обществу. По этой причине собственность - лишь артефакт управления. Власть; её социально-психологическая сущность заключается в том, что граждане, выбравшие власть, доверяют (предполагают, верят, до проверки реальностью) тому, что поддерживаемые ими представители власти полезны обществу, наилучшим образом управляют общими материальными, человеческими, культурными, духовными и иными ресурсами социума, ведут общественное хозяйство так, чтобы оптимально воспроизводить материальную, социальную и духовную сторону жизни граждан, общества (создают оптимальные условия для удовлетворения материальных, социальных и духовных потребностей граждан). Без веры окружающим перестают работать все основные социальные знаки, в результате стремительно разрушается система обмена полезностями в обществе. Все происходящее в экономике и политике становится непредсказуемым, силы индивида уходят не на творческий труд, а на бесполезную защиту от всех, войну со всеми, без социальной веры рушится экономика и общество. Несмотря на сопротивление отжившего, эгоистического начала, сегодня мир движется вперед, от экономики денег к экономике полезностей.

Не случайно в конце минувшего года Президент России В.В. Путин в своем ежегодном послании Федеральному Собранию, говоря о роли России в мире, процитировал Л. Гумилева: «Кто вырвется вперед, а кто останется аутсайдером и неизбежно потеряет свою самостоятельность, будет зависеть не только от экономического потенциала, но, прежде всего, от воли каждой нации, от ее внутренней энергии». «Мы должны не просто уверенно развиваться, но и сохранить свою национальную и духовную идентичность. Не растерять себя как нацию. Быть и оставаться Россией», - подчеркнул глава государства. Как заявил В. В. Путин, «…в начале XXI века страна столкнулась с настоящим ценностным кризисом. Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг к другу, поддержки и взаимопомощи, дефицит того, что всегда, во все времена исторические, делало нас крепче и сильнее, чем мы всегда гордились». "Мы должны возродить былую общность народа, всецело поддержать институты, которые являются носителями традиционных ценностей, исторически доказали свою способность передавать их из поколения в поколение. Российская демократия - это власть именно российского народа, с его собственными традициями народного самоуправления, а вовсе не реализация стандартов, навязанных извне».

В социальной науке существует немало трудов посвященных критике идеалистических моделей социальной организации. Однако возвышение взгляда исследователя до уровня культурологии неизбежно требует признания того факта, что долгие смыслы бытия человека, общества, человечества не являются предметом исследования точных наук. Рациональное познание уступает здесь место интуитивно-мистическому и художественному методу. Долгие смыслы бытия описывают религиозные учения, мифы, предания, культурные традиции, утопичские системы [27]. Этические учения и системы, описывающие средние смыслы бытия, предназначены для того, чтобы гармонично сочетать короткие, в основном материальные, и долгие смыслы. Русская интеллектуальная культура, породившая около столетия назад концепт софиологии [4], предложила идею гармонии рационального и религиозного взглядов на суть бытия человека, идею движения Софии тварной навстречу Софии Божественной, идею деятельного идеализма [3].

Принцип деятельного идеализма как основу «философии хозяйства» одним из первых в России была сформулирован выдающимся русским философом, священником в шестом поколении С. Н. Булгаковым; ныне эту позицию представляет международная Академия философии хозяйства, ее президент - Ю.М. Осипов (МГУ им. М.В. Ломоносова) [16; 17; 33]. Безусловно ясно, что решение поставленных в статье вопросов, в соответствие с требованиями современной науки и российской традиции, будет делом соборным. Оно потребует немалых усилий и времени. Но процесс уже пошел, и начался он даже не вчера. Воздастся же, как известно, всегда по трудам…

Россия обладает культурной традицией, основанной на религиозной идее «коллективного спасения» (высокой социализации), способной вывести ее в положение одного из духовных и социально-экономических лидеров XXI столетия. На взгляд автора данной статьи [28; 31; 32], для того чтобы перемены были конструктивными и гармоничными не требуются великие потрясения. Потребуется осуществить социальное просвещение общества, дать идеологию гармонии в качестве социальной идеи (веры), заменить реакционные части элит на способные слышать голос народа и призыв Логоса.

Учитывая первичную бинарно-комплементарную сущность организации всех гармонично развивающихся систем, назревшую необходимость формирования «государства - корпорации», где максимально гармонизированы личная и социальная полезность поведения граждан, теория оптимума развития [30; 35] позволяет прогнозировать следующие этапы изменений в организации социальной жизни России:

Часть А. (ближайшие ориентиры):

· Социальные отношения в российском обществе должны регулироваться не только юридическими, но также нравственными и духовными нормами.

· Высшее благо определяется как Гармония интересов человека, общества и требований будущего (Провидения).

· Гармония социального развития отражается и оценивается через систему установленных критериев общественного блага и личного благополучия граждан государства.

· Сохранение роли России в новом мире проистекают из верховенства принципа гармонизации противоположностей, способности к культурному синтезу (культурной традиции и культуры будущего, российской культуры и контрарных мировых культур).

· Признание непрерывности и ценности (естественности) культурной и социальной истории страны, включая советский период развития, с его высокой социальной культурой, нравственными и духовными принципами.

· Признание естественной комплементарности (дополнительности), а не равенства основных прав мужчины и женщины. Декларация прав женщины на социальную поддержку материнства, означающая включение в стаж и оплаты времени рождения и воспитания детей, оценку не только количества рожденных детей, но и качества их физического, нравственного и духовного воспитания.

· Восстановление входящих в матрицу российской культуры таких базовых символов и ценностей как справедливость, патриотизм, честный и творческий труд, коллективизм (солидаризм, соборность), привилегированное положение социальных групп требующих дополнительной защиты - детей и молодежи, пожилых людей, женщин.

· Формирование непосредственно-представительной формы демократии через создание системы территориальных и производственно-территориальных общин, заключающих социальный контракт с лидерами всех уровней.

· Введение в качестве критерия гармоничного развития общества «принципа социального согласия» оцениваемого при помощи регулярных социологических опросов населения и общин, соответствия прогнозов развития сделанных властью и реальным результатам достижения общественного блага.

· Введение принципа моральной оценки новых законов, предлагаемых законодательными структурами, структурами неполитическими, признанными населением в качестве источника морального авторитета - религиозные конфессии, Совет старейшин, Совет общин и др.

· Формирование новой культурной парадигмы общества пропагандирующей, в качестве важнейшей цели личности, стремление к гармонии с совестью, моралью, духовными ценностями российской и мировой культуры. Общественная поддержка культурного творчества ориентированного на идею смены целей личностного роста гражданина: от ориентации лишь на низкие знаки признания обществом (деньги, власть) к гармонично высоким знакам признания (уважение, любовь).

Часть Б. (последующие ориентиры):

· Введение принципа взаимного дополнения, баланса власти государственной (вертикаль) и власти общин (горизонталь). Приоритет принадлежит стоящей выше в системном отношении государственной власти.

· Разделение экономики на два дополняющих, балансирующих сектора - частный, «короткой мотивации», управляемый лицами, ориентированными на общее благо через собственную материальную выгоду, и общественный, «долгосрочной мотивации», управляемой нанятыми обществом специалистами. Приоритет принадлежит стоящему выше в системном отношении общественному сектору.

· Введение принципа баланса общественного индикативного планирования и рыночных механизмов при разработке программ социально-экономического развития общества. Приоритет принадлежит стоящему выше в системном отношении общественному планированию.

· Переход к функционированию общества как государства-корпорации, где интересы граждан тесно связаны, где соревнование индивидов дополняется их взаимно выгодным партнерством.

· Трансформация существующих форм собственности в «ответственное перед социумом управление», в том числе системное управление, отражающее участие гражданина в деятельности всех уровней экономических систем, от конкретной организации до государства, с выплатой в каждой из корпораций соответствующего акционерного вознаграждения.

· Право на «ответственное управление» средними и крупными производственными экономическими комплексами должно подтверждаться возобновлением социального контракта.

· Запрет крупного материального наследства, как проявления несправедливости по отношению и к обществу, и к наследнику, лишающей преемника возможностей полноценного самостоятельного социального творчества.

· Изменения в представлениях о формах демократической ответственности лидеров перед социальными группами населения. Формирование института социального контракта лидеров территориальных и территориально-производственных общин с ее участниками.

· Социальные отношения организуются принципом «общего блага». По мере общественного развития упрощенный критерий общего блага в социальной деятельности - индивидуальная или групповая экономическая «выгода», заменяется критерием социально-хозяйственной «полезности», с учетом метафизического идеала «гармонии» отношений человека, общества, природы.

· Введение гармоничных пропорций между оплатой различных форм социально-полезного труда (зарплаты) через периодические национальные референдумы

· Введение баланса системы знаков социальной полезности труда граждан. Дополнение института традиционных денег, отражающих материальную полезность труда, институтом «социальных денег» (грантов общин всех уровней), поддерживающих выполняемую социально значимую деятельность.

· Учитывая мотивы и природу «частного» управления экономическими комплексами (ориентированного на краткосрочные цели), разрешить такое управление лишь в сферах краткосрочной экономической деятельности (преимущественно малый бизнес), оставив в сфере общественного (государственного) управления долгосрочные проекты, в том числе хозяйственные механизмы, обеспечивающие общественное благо. Для гармонизации процессов управления экономическими комплексами предусмотреть как частно - общественное, так и общественно - частное управление.

Сегодня Россия способна и должна явить миру новый тип гармоничного человека и гармоничного общества, образец для подражания, вновь стать лидером духовного, социального и экономического развития. Направление перестроения нашего общества, его сохраняющуюся в культуре мессианскую функцию может быть определено принципом: Сегодня в России Бытие есть принятие Ответственности и призвание к Гармонии. Мы вновь повторяем: «Так уж получилось, сегодня в России Бог…».