Проектное мышление и "человек проектирующий" (философско-культурологическая экспликация)

Размещено на Allbest.ru

Аннотация

Объект исследования - культурно-исторический феномен проектного мышления; предмет- человек проектирующий в его качественных характеристиках. Авторы исследуют феномен проектного мышления сквозь призму качественных характеристик «человека проектирующего», выявляя его роль в современном культурном проекте, по мере чего вырабатывается понимание культурного проекта как границы целостной проектной культуры. Это, в свою очередь, повышает апелляции к экспертным оценкам проектов в культуре еще на стадии их разработки. Особое место уделяется исследованию «Homo projectus»как нового интеллектуального феномена в условиях»проективной» культурной реальности, выходящей за пределы традиционной культурной парадигмы; одновременно осуществляется проблематизация деструктивных издержек культурного проектирования, с учетом специфики культурного проекта, что выводит на проблему границ проекта в культуре. Главным методологическим инструментарием выступает принцип диалектического единства, позволивший дать целостную экспликацию проектного мышления как культурно-исторического феномена; также использовались герменевтический и культурно-семиотический методы, тезаурусный и контекстный подходы для реконструкции концептов: «homo projectus», «культурный проект», «проектная мыследеятельность», «проектная культура и др.

Наши основные выводы состоят в том, что: -Исследованы субстанциональные характеристики «homo projectus», включая фундаментальные антропологические и социально-преобразующие проявления его активности, в ходе чего была определена качественная специфика бытия «проектной мысли» как новой культурной реальности, описаны метаморфозы проектной мыследеятельности в современных культурных практиках. -Осуществлено понимание культурного проекта как формы темпорального сознания, что позволило выявить его системообразующую специфику и отличие культурного проектирования от «обычного» проектирования, задающего схемы взаимодействия, а не характеристики жизни. Ключевые слова: человек проектирующий, социокультурное проектирование, проектное мышление, проектная культура, культурный проект, темпоральность, границы проектирования, универсальное бытие культуры, генезис, проектная методология

Abstract

проектное мышление человек проектирующий

The object of this research is the cultural-historical phenomenon of project thinking; the subject is the project manager in their attribute characteristics. The authors examines the phenomenon of project thinking through the prism of the attribute characteristics of “project manager”, identifying their role within the modern cultural project, in the course of which develops the comprehension of cultural project as the boundary of the holistic project culture. This, in turn, increases the appeals to expert assessments on cultural projects yet at their developmental stage. Particular place is given to the study of “Homo projectus” as a new intellectual phenomenon in terms of the “projective” cultural reality that exceeds the limits of the traditional cultural paradigm; simultaneously is implemented the problematization of destructive costs of cultural projecting, considering the specificity of cultural project, which vectors towards the problem of boundaries of the project in culture. The basic methodological instrument is the principle of dialectical equality that allows providing a complete explication of project thinking as a cultural-historical phenomenon. The author also applies the hermeneutic and cultural-semiotic method, thesaurus and context approaches for reconstruction of the concepts “homo projectus”, “cultural project”, “project thinking activity”, “project culture”, etc. The main conclusions consist in the following: 1) the author considers the substantial characteristics of “homo projectus”, including fundamental anthropological and social-transformational manifestations of its activity, which led to determination of the attribute specificity of the existence of “project thought” as a new cultural reality, and description of metamorphoses of project thinking activity in modern cultural practices; 2) the cultural projects is comprehended as a form of temporal consciousness, which allowed determining its framework specificity and distinction of cultural projecting from the “traditional” that sets the schemes of interaction, rather than the attributes of life.

Keywords: universal genesis culture, border design, temporality, cultural project, project culture, design thinking, social and cultural projection, people designing, genesis, project methodology

Прежде всего, мы сделаем некоторые поясняющие комментарии по поводу некоторой терминологии, использующейся нами по тексту данной статьи. Во-первых, это касается центрального понятия «homo projectus» в значении «человека проектирующего и проектируемого», носителя проектного мышления в культуре. Определяя его качественную специфику мы, в частности, ссылаемся на исследования К. В. Сосновской, реализующий анализ экзистенциального мира «человека проектирующего», которая пишет, что: «Проектная деятельность становится для субъекта фактором, определяющим главное содержание его бытия, он склонен воспринимать саму действительность как «проект», …проектирует своё настоящее и самого себя из воображаемого будущего» [12]. В результате «в экзистенциальном пространстве личности обостряется борьба двух противоположных «самообразов» - «Я-твари» и «Я-творца» [12]. То есть мы, не вводим новое понятие, а даем ему свою интерпретацию, показываем, что сама идея «человека - проектировщика, равно как и протопроектных практик не нова, восходя к ранним личностно-ориентированным практикам. В этом плане «протопректные» идеи античных, средневековых и пр. мыслителей стали прелюдией современного проектирования, заложив «рациональное» зерно в эту сферу мыслительной деятельности человека. Мы, со своей стороны, углубляем понятие «человека проектирующего», поднимая его смысловое значение до философского концепта путем погружения его как «двойственного», «пограничного» субъекта-деятеля в современную проектную культуру, где он не просто индивидуум, а пограничный стереосубъект, бытие и сознание которого на границах двух миров - здесь (настоящее) и там (будущее). Отсюда его образ обладает чертами «стерео», в нем смешиваются и сугубо природные «тварные» признаки, и актуально-социальные (я-деятель, способные перестаивать себя и творить будущее.

Во-вторых, поскольку в эпицентре нашего рассмотрения человек проектирующий, носитель проектного мышления, постольку нам представляется правомерным говорить не о проективной (это, с нашей позиции, «узкая» скорее технократическая, трактовка) а о «проектной» культуре, предполагающей рационально-рефлексивную темпоральную форму бытия, включая ноосферные модели будущего (т. наз. «космическое проектирование»). На данном основании мы разводим понятия «проектная» и проективная» культура (ы) и соответственно пишем о феноменах «проектного мышления», «проектной мыследеятельности» (а не «проективной). Добавим, что наше собственное понимание подкрепляется отсылками к справочно-энциклопедическим изданиям, к концептуальным авторским построениям по данной проблематике (прежде всего, это системные исследования крупных отечественных специалистов в данной области: А. В. Розенберга, Г. П. Щедровицкого и П. Г. Щедровицкого О. И. Генисаретского, а так же В. М. Розина, идеи которого мы развиваем в ряде наших работ и кандидатской диссертации). То есть, для нас в концептуальном плане важно понимание проектной культуры как культуры особого, проектного типа, которая себя не только полагает, но и предполагает, возникая достаточно поздно - на основе выделения инженерной деятельности в процессе становления индустриального общества и техногенной цивилизации западноевропейского типа.

И еще один «терминологический нюанс», который мы хотели бы дополнительно прояснить. Он касается термина проектно-мыслительная деятельность (а не проектной деятельности) представляется нам более адекватно отражающим существо и тонкости именно культурного проектирования, его специфику и аспект особой роли именно культурного проекта для судеб современного человечества. Рамки статьи ограничивают наши коннотации на этот счет, потому скажем лишь, что концепт «проектно-мыслительная деятельность» вмещает в себя не просто «деятельность в сфере проектирования, а осознанную отрефлектированную работу проектного мышления, «просчитывающего» все риски и угрозы от проекта еще до стадии его реализации.. В качестве примера культурного проективования можно назвать проектно-утопический дискурс «русского космизма» в лице Н. Ф. Фёдорова, К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского, Н. А. Умова, Н. Г. Холодного и пр.), где были предвосхищены многие современные, спорные и перспективные, проектные идеи (регуляции, автотрофности, ноосферности Вселенной, долголетия и бессмертия, и т. п.). Так же свое время проектная мыследеятельность стимулировалась проектно-концептуальными идеями этико-педагогического новаторства, восходящими к гуманистической парадигме Я. А. Каменского (проекты воспитательных практик), проектными идеям И. Г. Песталоцци и Ж. -Ж. Руссо (этикоцентричная концептика воспитания в русле экзистенциальной и персоналистической педагогики) и пр. Разумеется, объем статьи не позволяет развивать иллюстративную конкретику широкой представленности проекта в культуре.

Предпринимая попытку отрефлектировать субстанциональные характеристики «homo projectus» (включая фундаментальные универсально-антропологические и социально-преобразующие проявления его активности) мы в данной проблемной зоне постараемся определить качественную специфику бытия «проектной мысли» как новой культурной реальности. Той, на общем фоне которой радикально меняется глубинная мотивация мыследеятельности человека, и, что важно, его мировоззренческих принципов и идеалов. Собственно, в этом «нюансе», на наш взгляд, и следует искать основания имеющих место парадоксов и метаморфозов проектной мыследеятельности и бытия проекта в культуре, которые в визуализируются в современных культурных практиках, формируя дискуссионное поле вокруг места, роли и особенно вокруг границ социокультурного проектирования. В свою очередь, проектное мышление обосновывается нами как специфическая форма опережающего отражения действительности, как образ новой культурной реальности, выходящей за пределы традиционной культурной парадигмы и не вполне еще осмысленной сегодняшней наукой и философией. Примерно в таком русле формируется наш общий контекст рассуждений.

Рефлексивно-теоретические формы проективности изначально были связаны с философским мышлением, с осмыслением глубинной онтологии мира, телеологии жизнедеятельности человека и смыслов его бытия, с различными проектами социального обустройства, а, значит, с попытками человека в проективной форме понять мир и себя в этим мире, объяснить «необъясниме» - Тайну, Чудо, Загадки мироздания. Поэтому нередко социальные проекты принимали (и принимают до сей поры) формы мифа и утопии, носителей высшей аксиологии и виртуальной императивности, обладая как силовой динамикой переустройства обществ, так и энергией разрушения социумов и культурных миров. Наконец, в значительной мере своевременность нашей работы, ее смысловая напряженность обусловлены деструктивными издержками техногенной цивилизации. А точнее - неоправданным выбором «неразумных» жизненных и познавательных стратегий человечества. На этом фоне особую тревогу вызывает прогрессирующая динамика необратимых последствий глобальной саморазрушительной деятельности, генератором которой является вооруженный рассудочным интеллектом и отвлечёнными знаниями «homo projectus» (человек проективный), носитель проектного мышления - универсального инструмента социокультурного проектирования настоящего и будущего.

Начальные попытки сознательного, рефлексивно-теорийного проектирования культурных практик представлены в образах человека и социума античной классики (номотетика в «проектных» сочинениях Платона, Аристотеля, Демокрита, Гераклита, Сенеки, Плотина, Цицерона и др.), продолжаются в теологическом контексте Средневековья, соединяющем в себе базовые компоненты схоластики (Фома Аквинат) и мистики (Св. Франциск) ; в ренессансной культуре дополняется формами проективно-архитектурной деятельности, важной для генезиса проектных идей и проектирования «в себе и для себя» в последующих стадиях эволюции человека. В целом же генезис проектного мышления позволяет нам идентифицировать данный феномен в качестве культурно-исторического антропологического результата, обнаруживающего себя в философских традициях, формах духовного производства и культурно-исторических системах знания, что позволило реализовать критику его концептуальных модернизаций и выработать определение «проектного мышления» как рефлексивной мыследеятельности и перспективного темпорального проекта бытия культуры.

В культуре ХХI века феномен проектного мышления активно входит во все сферы человеческой жизнедеятельности, вне зависимости от национальности, религии, гражданства, уровня образования и культуры, социального статуса. В рецентном мире это именно тот самый фундамент, на базе которого выстраивается система новых координат: мировоззренческих принципов, представлений о мире и месте в нем. Это означает, что сегодня радикально меняется глубинная мотивация деятельности проектно мыслящего человека. Общая панорама современной проектной культуры, в рамках которой мыслит и действует «человек проектирующий», такова, что «homo projectus» удерживает в сознании всё больше вариантов возможного будущего, а претерпеваемую им действительную ситуацию представляет как «черновую», гипотетическую. В проектном мышлении человека присутствует вызов самому себе, вынуждая субъект занимать мобильную позицию, в том числе и в плане диалектики саморазвития, расстановки онтологических приоритетов и культурных предпочтений.

Его субстанциональные характеристики включают в себя следующие параметры: активно-творческое, конструктивно-созидательное отношение к действительности; креативность принятия решений в поле поле реализации проекта (включая «точки разрывов»; способность к перепроектированию, системному соединению «картин» прошлого и будущего; стрессоустойчивость к «вызовам времени». Он способен понимать деятельность других, создавать социальную площадку для своего действия, осваивать новые формы мышления и деятельности под решение конкретных задач [3]. К отрицательным характеристикам «homo projectus» мы относим такие, как: утрата целостности социального пространства, инверсия ценностей и идеалов, более не работающих в пространстве сегодняшнего настоящего; восприятие социальной реальности как опасной, непредсказуемой «зоны риска», рискогенной территории; изменение отношения к категории «времени» (его уплотнение; устремленность в будущее и его переживание как «подлинного настоящего», в то время как настоящее воспринимается субъектом-проектировщиком как пребывающий в процессе постоянной корректировки проект. То есть, размывается граница между настоящим («черновик», прелюдия) и будущим («истинная реальность»). Сюда же примыкают такие отличительные субстанциональные черты: субъект сам создает себя в своем настоящем, корректируя и проектируя его из будущего (осознаваемого в качестве наличествующей действительности) ; причем базовые смыслы и ценности настоящего помещаются в будущее. В итоге настоящее воспринимается как «проект», а проект идентифицируется как реальная «действительность»; «homo projectus» живет в атмосфере постоянной угрозы «утраты себя», его социальное бытие мозаично и фрагментарно, не привязано к «месту жительства». Ему присущ космополитизм (государственный, национальный, культурный отчасти религиозный), т. е. превращение в стереосубьекта; культурная всеядность: субъект не является прямым носителем установок и ценностей определенной культуры, ему свойственна культурная, религиозная и социальная секуляризация. А его статус получает значение «человека-модуля», отдельные элементы которого, в сущности, не образуют собой единого эстетического и функционального целого, скорее он сравним с эклектичной, но в меру функциональной, модульной единицей (так сказать - «живая конструкция»).

Нам представляется, что «homo projectus» - это собирательный, обобщенный образ человека-космополита, лишенного твердой опоры социального бытия; но при этом он, будучи мобильным, «идет в ногу» с темпами современного общества, которые во многом сам и задает. Можно говорить, что перед нами тип человека - деятеля, ощущающего себя «за гранью» любых границ, свободного в собственной реализации; он так называемый «чистый проект», который в проекции его бытийного статуса изначально активен по отношению к миру. Поэтому крайне необходимо создание нового проектного мышления, которое бы отвечало на вызовы времени, будучи свободным от уже осознанных недостатков.

Обозначенные тенденции в определенной мере затрагивают институт научного сообщества, повышая апелляции общества к проведению последовательной позиции ученого и к рефлексивности научного знания, в связи с чем мeтодологичeским постpоeниям, по нашему мнению, должно пpeдшeствовать четкое понимание места науки в целостной систeмe чeловeчeской дeятeльности. В том числе в проектной, доля и значение которой возрастает в условиях глобальных проблем современности. В этой связи важна деятельность института гуманитарной экспертизы по оценке возможных гуманитарных рисков (а не только преимуществ) от применения конкретного инновационного проекта [2]. Подчеркнем, что описанное проектное поле задает не только среднесрочные, но, и с учетом диалектики будущего, долгосрочные перспективы онтологических границ человека и человечества - метафизические и экзистенциальные смыслы и ценность бытия. А понятие «самоценности жизни» и «status quo» человека трактуются нормой всякой познавательной и творческой деятельности «человека проектирующего». Ориентируясь на нее, современное проектное сознание должно вырабатывать культурные и жизненные стратегии настоящего и будущего человечества, а сама проектная деятельность употребляться исключительно во благо человеческого рода. с учетом изложенного, можно говорить о внешних и внутренних границах проектного мышления и проектной деятельности. В первую очередь, это связано с тем, что, как пишет В. М. Розин: «Проект становится культурным и социальным действием и его некритическая реализация может превратиться в социальное и культурное насилие. И лишь предложение проекта на общественный суд уменьшает опасность такого призыва [7]. из этого, нам представляется, что действенной формой внешнего ограничения проектирования (внешние границы) и «контроля» (особо эпатажных популистских проектных практик) может выступать такая организация, как «Институт общественного обсуждения проектов» Разумеется, ограничение проектирования «извне» не в коей мере не исчерпывает собой границ проектирования (в большей степени это контролирующая инстанция, выступающая в роли «внешнего фильтра» на правах общественного мнения.

Также значимы внутренние границы проектирования, которые на разном уровне осознаются деятелем-проектировщиком либо как препятствия, либо как бессмысленность, абсурд, опасность и т. п. «История культуры, отмечает В. М. Розин, демонстрирует разную степень толерантности к проектным инновациям: есть периоды большого консерватизма, когда границы проектирования сужаются, есть и периоды резкого расширения этих границ»[7, 8]. Например, один из ярких периодов расширения границ проектирования приходится на начало ХХ века и к которому проектирование стремилось в 1950-х-1970-х годах, когда ситуация изменилась. [7, 8]. Наряду с этим следует подчеркнуть историчность проблемы границ проектирования, что обусловлено динамикой инновационных процессов в социуме и их новым качеством (рациональность, планомерность, организованный характер инновационного движения), в ходе чего меняется статус проектирования. Оно «превратилось в сферу и начало экспансию в другие области деятельности культуры, актуализируя вопрос о границах и затрагивая также область инновации» [6]. В самом деле, надо понимать, что специфика культурного проектирования в различных областях базируется на понимании творческой сути проектной культуры, позволяя с творческих позиций выстраивать отношения к культурным объектам проектирования, в основе которых лежит, во-первых, понятие «ценностного чувствования» содержания образов, и, во-вторых, внутренняя мотивация «мастера», «творца» (а в нашем случае проектировщика) по претворению содержания образов в проектные замыслы будущих, желательных состояний образа существования этих объектов в культурной среде. «Для понимания культуротворческой роли проектирования важно, что новые ценности, выявляемые в проектных образах, становятся доступными обществу лишь после того, как эти образы созданы и критически осмыслены» [15].

Таким образом, под феноменом проектного мышления мы понимаем закономерный культурно-антропологический процесс, восходящий к ранним стадиям культуры и первичным личностно ориентированным практикам. Согласно нашей собственной интерпретации, «Нomo projectus» - «человек проектирующий и проектируемый» (он же «модульный человек» Э. Геллнера и «человек в осаде» Ж. -П. Сартра) [11], это новый культурный и интеллектуальный феномен, универсальной матрицей самореализации которого выступает проектное мышление как специфическая форма опережающего отражения действительности, новая культурная реальность, выходящая за пределы традиционной культурной парадигмы. А в проекции бытийного статуса он - «чистый проект» (активен, рискогенен, профессионален, унифицирован, космополитичен, «гражданин мира» и пр.), бытие которого отличается пограничным эффектом «столкновения с будущим», «рваным» темпом, отсутствием демаркационных линий и границ (от территориальных до творческих и самосозидательных). В своих субстанциональных антропологических характеристиках перед нами своего рода транскультурный, то есть, лишённый отличительных региональных черт «стереосубъект», который ощущает себя «демиургом бытия и мира.

Библиография

1. Душин О. Э. Homo currens как modus vivendi в культуре постмодерна / О. Э. Душин // Человек постсоветского пространства: сб. мат-лов конф. Вып. 3 / под ред. В. В. Парцвания. - Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2005. - С. 237 - 244. Dushin O. E. Homo currens as modus vivendi in Postmodern Culture/o. e. Dushyn//Man of the post-Soviet space. mat-netters CONF. ISS. 3 ed. V. V. Partsvania. -St. Petersburg: St. Petersburg philosophical society, 2005. -P. 237-244.

2. Калинина Г. Н. Метаморфоз форм знания на границах науки. дис.... д. филос. наук. Белгород, 2013. С. 20. 50 с. Kalinina G. N. Metamorphosis forms of knowledge at the frontiers of science. Dees.... doctor of Sciences. Belgorod, 2013. P. 20.

3. Княгинин В. Н., Щедровицкий П. Г. Формула развития. М., 2005. С. 205. Knyaginin V. N., Vlaskin P. G. Formula development. M., 2005. P. 205.

4. Наумов А. Ф. Инновационное проектирование и проектное управление / А. Ф. Наумов, А. А. Захарова. - Саратов: ПАГС, 2009. - 191 с. Naumov A. F. Innovative design and project management/a. f. Naumov and a. Zakharov. - Saratov: PAGS, 2009. -191 s.

5. Никулин И. В. Оценка проектных рисков в системах взаимного рефлексивного управления: монография / И. В. Никулин, В. И. Новосельцев. - Воронеж: Научная книга, 2009. - 125 с. Nikulin I. V. Estimation of project risks in the systems of mutual reflexive control: monograph / I. V. Nikulin, Novoseltsev. -Voronezh: scientific book, 2009. -125 with.

6. Розин В. М. Границы проектирования /Лаптева А. В., Ефимов В. С. Введение в социально-гуманитарное проектирование. Хрестоматия. - Красноярск, 2007. Rozin V. M. Border design/Laptev a. v., Yefimov V. s. Introduction to social and humanitarian design. Reader. Krasnojarsk, 2007.

7. Розин В. М. Социокультурное проектирование и программирование. Лекция. - 5. 06. 1998 [Электронный ресурс] // Центр гуманитарных технологий. 08. 11. 2007. -Режим доступа: http: //gtmarket. ru/laboratory/publicdoc/2007/1437 Rosin V. M. socio-cultural design and programming. Lecture. -5. 06. 1998 [electronic resource]//humanitarian technologies Center. 08. 11. 2007. -the access mode: http: //gtmarket. ru/laboratory/publicdoc/2007/1437

8. Розин В. М. Опыт реабилитации сознания в психотерапевтической практике / В. М. Розин // Мир психологии. 2006. № 2. С. 163-177. Rosin rehabilitation Experience of consciousness in psychotherapy practice/v. m. Rosin//the world of psychology. 2006. № 2. P. 163-177.

9. Рыбалкина П. В. Проектное мышление как новый культурный феномен / П. В. Рыбалкина // Научные ведомости Белгор. гос. ун-та. -Белгород, 2017. - N 3 (252), вып. 39. С. 158-162. Rybalkina P. V. Design thinking as a new cultural phenomenon/PV/Rybalkina/ Scientific statements Belgor. GOS. UN-Ty. -Belgorod, 2017. -№ 3 (252), P. С. 158-162.

10. Рыбалкина П. В. Проектное мышление как новый инструмент социокультурного проектирования / П. В. Рыбалкина // Соц. -гуманитарные знания. -2016. - N 8. -С. 216-221. Rybalkina PV Design thinking as a new tool for social and cultural projection/PV/Rybalkina/Soc. -Humanities. -2016. -N 8. -C. 216-221.

11. Сартр Ж. П. Человек в осаде / Ж. П. Сартр. - Москва: Вагриус, 2006. 314 с. Sartre J. P. People under siege/j. p. Sartre. -Moscow: Vagrius, 2006. 314 p.

12. Сосновская К. В. Проектное мышление в бытии человека: автореф. к. дис. Омск, 2013. 132 c. Sosnovskaya K. V. Design thinking in humans: katege. Dees. Omsk, 2013.

13. Стенина Т. Л. Формирование проектной культуры личности: аксиологический аспект / Т. Л. Стенина // Казанский пед. журнал. 2010. N 5/6. С. 78 - 83. Stenina T. l. Shaping the design culture of personality: axiological dimension/t. l. Stenina//Kazan ped. magazine. 2010. 5/6 N. S. 78-83.

14. Стенина Т. Л. Социальное проектирование в контексте реализации молодежной политики на региональном уровне / Т. Л. Стенина. - Ульяновск: УлГТУ, 2011. - 129 с. Stenina T. l. Social engineering in the context of the implementation of youth policies at the regional level/t. l. Stenina. -Ulyanovsk: Ulstu, 2011.

15. Ткаченко С. В. Понятие проектной культуры, специфика проектной деятельности в архитектуре, средовом дизайне и инженерном конструировании. -Волгоград, 2009. С. 59. Tkachenko S. V. Concept design culture, specific project activities in architecture, design and construction of engineering sredovom. -Volgograd, 2009. P. 59.

Размещено на Allbest.ru