Ф.М. Достоевский и гуманизм. Оценка проблемы гуманизма в творчестве Достоевского на основании работ Л. Шестова и И. Поповича

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Ф.М. Достоевский и гуманизм. Оценка проблемы гуманизма в творчестве Достоевского на основании работ Л. Шестова и И. Поповича

Автор: Ковалева Анастасия

Руководитель: к.ф.н. Гутлин М.Н.

Москва 2013

Cодержание

Введение

Глава I.

1.1 Биография Льва Шествова

1.2 Лев Шестов о жизни и творчестве Ф.М. Достоевского

1.3 Влияние творчества Ф.М. Достоевского на Л. Шестова

Глава II.

2.1. Биография Иустина Поповича

2.2 Иустин о творчестве Ф.М. Достоевского. Влияние Достоевского

2.3 Лев Шестов и Иустин Попович об эволюции взглядов Достоевского на гуманизм

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Ф.М. Достоевский - такой писатель, у которого вечные проблемы человеческого духа нашли очень широкое, глубокое и всестороннее исследование. Жизнь и творчество Достоевского интересовали литературоведов и философов. Его произведения вызывали полемику среди разнообразной публики. Достоевский получил всемирное признание как великий писатель - гуманист. Однако гуманистом в традиционном смысле этого слова он не был. Традиционное понимание гуманизма -- это не просто синоним милосердия и человеколюбия. Это прежде всего философская установка антропоцентризма. В которой человек объявляется высшей ценностью мироздания, то есть фактически ставится на место христианского бога. Это установка предполагает «все во имя человека, все на благо человека». Фактически означающая оправдание любых средств для благоденствия людей.

В своей дипломной работе я поставила цель оценить соотношение творчества Достоевского с современным пониманием гуманизма. Для этого необходимо выявить понимание Достоевским гуманизма. Это понимание впоследствии прояснялось и развивалось многочисленными религиозными философами. В своей работе я обращаюсь к сочинениям русского философа-экзистенциалиста Льва Шестова и сочинениям сербского богослова Иустина Поповича.

Задачами данного исследования являются:

· во-первых, исследовать понимание гуманизма в творчестве Достоевского Львом Шестовым на основе его работы «Достоевский и Ницше»

· во-вторых, исследовать понимание Достоевским гуманизма Иустином Поповичем на основе его работы «Достоевский о Европе и славянстве»

· в-третьих показать черты эволюции в пониманием Достоевским гуманизма в рассмотрении Шестовым и Иустином

· в-четвертых, сравнить аспекты и специфику такого понимания Достоевским гуманизма, выявить общие черты и отличия в подходах Льва Шестова и Иустина

Гуманизм понимается самим Достоевским и этими мыслителями непросто как синоним милосердия или человеколюбия, а , прежде всего, как философская установка антропоцентризма, в которой человек объявляется творцом и хозяином жизни и преподносится как высшая ценность, то есть ставится на место христианского Бога и тем самым приобретает зловещие черты Антихриста. Главная установка Достоевского есть именно любовь к человеку как носителю образа Божия, образа искореженного грехом, но все же ищущего восстановления, стремящегося к спасению. Это не антропоцентричный гуманизм, то есть это не идея высшей и последней ценности человека. Это - христоцентричное человеколюбие, то есть отношение к человеку целиком определено отношением ко Христу как к богочеловеку. Именно он есть абсолютный критерий милосердия и человеколюбия. Отдельный человек по Достоевскому не может быть законодателем в области нравственности, в определении добра и зла.

Актуальность всего творческого наследия Достоевского сегодня очевидна и неоспорима. В то же время это творчество является объектом ожесточенной идейной полемики.

Проблемы, поставленные Достоевским вечны и предельно обнажены. В наше время вновь во всей остроте стоит вопрос о ценности человеческой личности и самой жизни. Очень важно отметить, что это подвергают сомнению современные гуманисты, оказывающие всякое сопротивление злу и насилию призывами к милосердию для убийц. Достоевский современен как никогда, но необходима глубокая философская оценка его наследия, чтобы оно послужило острейшим оружием в борьбе с капитуляцией перед силами зла. С разных позиций Лев Шестов и Иустин Попович рассматривают творчество Достоевского, при этом их объединяется кровная любовь к писателю, преклонение пред его творениями, при чем оба открыто провозглашают себя его учениками. Однако особенно интересно выявить специфику их подходов, поскольку оба мыслителя принадлежат к разным философским и религиозным направлениям.

Глава I

1.1 Биография Льва Шествова

Лев Исаакович Шестов является одним из величайших философов-экзистенциалистов. Родился 31 января 1866 года в Киеве, в семье богатого фабриканта Исаака Моисеевича Шварцмана. Обучался в Московском университете сначала на физико-математическом, затем на юридическом факультете. Диссертация, посвящённая рабочему вопросу, была отвергнута цензурой.

Несколько лет Шестов жил в Киеве, где работал в деле отца, одновременно интенсивно занимаясь литературой и философией. Однако совмещать бизнес и философию оказалось нелегко. В 1895 г. Шестов тяжело заболел нервным расстройством, а в следующем году уехал за границу для лечения. В дальнейшем коммерческое предприятие отца станет для мыслителя своего рода семейным проклятием: он неоднократно ещё будет вынужден отрываться от семьи, друзей, любимой работы и мчаться в Киев, чтобы навести порядок в делах фирмы, расшатанных стареющим отцом и безалаберными младшими братьями.

В Риме Шестов женился в 1896 г. на православной девушке Анне Елеазаровне Березовской. Поскольку отец Шестова был ортодоксальным иудеем, мыслитель был вынужден долгие годы хранить этот брак в тайне, большую часть времени проводя за границей. В 1898 г. в свет вышла первая книга Шестова «Шекспир и его критик Брандес», в которой уже были намечены проблемы, позже ставшие сквозными для творчества философа: ограниченность и недостаточность научного познания как средства «ориентировки» человека в мире; недоверие к общим идеям, системам, мировоззрениям, заслоняющим от наших глаз реальную действительность во всей её красоте и многообразии; выдвижение на первый план конкретной человеческой жизни с её трагизмом; неприятие «нормативной», формальной, принудительной морали, универсальных, «вечных» нравственных норм.

Вслед за этой работой появилась серия книг и статей, посвященных анализу философского содержания творчества русских писателей -- Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, Д. С. Мережковского, Ф. Сологуба. Шестов развивал и углублял темы, намеченные в первом исследовании. В это же время Шестов познакомился с известным русским меценатом Дягилевым, сотрудничал с его журналом «Мир искусства».

В 1905 г. была опубликована работа, вызвавшая самые острые споры в интеллектуальных кругах Москвы и Петербурга, самые полярные оценки (от восторга до категорического неприятия), ставшая философским манифестом Шестова -- «Апофеоз беспочвенности». В ней он высказал идею абсурдности человеческого существования и приоритета свободы человеческой личности над общественными нормами.

Льва Шестова можно назвать сознательным противником рационализма, абстрактного гуманизма и глубоко религиозным экзистенциальным философом, но при этом вряд ли христианского типа. Скорее Шестов стоит на позициях иудейского монотеизма в той его интерпретации, которая подчеркивает особый трагизма бытия. Фактически Шестов не верует во Христа как Спасителя и все его надежды связаны с иррациональным вмешательством Бога в бытие, который по своей воле изменит мир, избавит его от зла и всяческих прикрытий этого зла. Поэтому Шестову очень близки подпольные образы Достоевского, они соответствуют его беспредельному отчаянию в иррациональном восприятии мира во всей его бессмысленности. Традиционной философии он противопоставил «философию трагедии» (в центре которой -- абсурдность человеческого существования), а философскому умозрению -- откровение, которое даруется всемогущим Богом.

Февральская революция особенного восторга у Шестова не вызвала, хотя философ всегда был противником самодержавия. В 1920 г. Лев Шестов с семьёй покинул Советскую Россию и обосновался во Франции, где и жил до своей смерти. Теперь предметом его философского интереса стало творчество Мартина Лютера и средневековых немецких мистиков, Блеза Паскаля и Бенедикта Спинозы, Сёрена Кьёркегора, а также своего современника Эдмунда Гуссерля. Шестов входил в элиту западной мысли того времени: общался с Эдмундом Гуссерлем, Максом Шелером, Мартином Хайдеггером, читал в Сорбонне лекции.

19 ноября 1938 г. Лев Шестов скончался в Париже, в клинике на улице Буало.

1.2 Лев Шестов о жизни и творчестве Ф.М. Достоевского

Раннее творчество Ф.М .Достоевского говорит о нем, как о писателе-гуманисте, увидевшем во всяком униженном и оскорбленном человеке брата своего. Первые произведения Достоевского получили лестные отзывы критиков радикально-демократических взглядов. Сострадание обездоленным, беспрекословное служение добру, самоотверженная борьба за свободу - такова была гуманность в понимании В.Г. Белинского, Н.А. Некрасова, молодого Ф.М. Достоевского, Д.В. Григоровича и многих других критиков и писателей того времени.

Насколько трудным и тяжелым оказалось для Достоевского перерождение его прежнего гуманистического мировоззрения, показывает нам в своей работе «Достоевский и Ницше» Лев Шестов. В этой работе Шестов проделывает доскональный анализ творчества Достоевского, сохранивший свою весомость для русской литературной критики по сей день. Лев Шестов делит все творчество Ф.М. Достоевского на два периода: первый начинается романом «Бедные люди», второй - «Записками из подполья». Шестов обращает свое и наше внимание не столько на содержании новых идей Достоевского, сколько на сам процесс перерождения убеждений писателя, скрытой и мучительной эволюции его взглядов. Такой эволюции во многом послужила ссылка в Сибирь, в которую был отправлен Достоевский, и из которой он вынес чувство свободы и желание забыть те ужасы, которые ему пришлось вынести; ему нет дела до тех, кто остался на каторге и кому еще суждено там оказаться.

Однако арест и ссылка не могут считаться единственными причинами отказа писателя от революционных путей преображения реальности. Суть изменений, произошедших с Достоевским, находится в экзистенциальной плоскости. И с этой точки зрения писатель оказал огромное влияние на содержание гуманистического идеала самого Шестова. Ведь неслучайно философ так досконально исследует мировоззрение Достоевского и все его изменения в малейших нюансах. Совсем незадолго до крушения своих старых идеалов Достоевский предпринял все попытки, чтоб сохранить свою «старую веру», горячо прославляя западничество и реализм. Шестов полностью понимает, отчего писатель так держался за свои прежние идеалы: «Достоевский, как и всякий человек, не хотел себе трагедии и избегал ее всячески… Он все сделал, чтоб забыть каторгу - но каторга не забыла его. Он всей душой хотел примириться с жизнью, но жизнь не захотела мириться с ним…это сказывается во всем, что он писал в первые годы по выходе из каторги. Из своего нового опыта он вынес лишь сознание, что есть на земле великие ужасы и глубочайшие трагедии и что от этих ужасов нужно спасаться всякому, кто может.»

Однако, не смотря на это стремление, в душе Достоевского тайно просыпается «нечто стихийное, безобразное и страшное с чем совладать ему было не по силам»: на его обозрение открывается истина подполья, ужаснувшая писателя до такой степени, что забыть её уже было невозможно никогда. Эта истина вовсе не успокаивала, а наоборот, предназначена была лишь для того, чтоб обидеть, насмеяться над человеком. Она явно убеждала, что успокаивающие идеи - безобразная ложь, что «вечным истинам» ни в коем случае нельзя верить, что самые низменные и отвратительные человеческие побуждения могут надевать на себя прекрасные и соблазнительные формы. Достоевский понял, что годами он считал как святую истину, выдумки мудрецов, необходимые для их же утешения. Именно с этого момента начинается коренной переворот в творчестве Достоевского. Его произведения обретают иных героев и иные сюжеты, здесь начинается его «подполье».

«Записки из подполья», написанные в 1864 году, представляют собой рассказ-отречение Достоевского от своего прошлого, в котором он был убежден сам и убеждал других, что высшая цель существования -- служение и сочувствие человеку. До этого он считал себя человеком, предназначенным для великого дела, теперь же он почувствовал, что он такой же, как и любой другой смертный человек и ему нет дела до того, какие события происходят в мире, какие идеи появляются. Подпольный герой борется за личную свободу. Достоевский вдруг понял, что всю своею жизнь он лгал, но больше он не в силах сдерживать в себе эту ложь и решил явиться пред людьми со своими новыми мыслями. В «Записках из подполья» он сознается: «Не могу больше притворяться, не могу жить в этой лжи идей, а другой правды нет у меня; будь, что будет». Гуманистическое мировоззрение Достоевского осталось в прошлом, он больше не считает человека высшей ценностью. Он не может больше выступать в качестве судьи человека. Он обнаруживает, что есть только один судья - Бог, он воспринимается как человечность.

Писатель осознал, что задача человека не обливаться слезами над Макаром Девушкиным и мечтать о таком будущем, когда всё устроится хорошо, а принять действительность со всеми ее ужасами. Шестов, назвавший творчество Достоевского «философией трагедии»: «Достоевский собирал все имевшиеся в его распоряжении средства, чтоб вновь с неведомой силой ударить по сердцу читателя, но на этот раз уже не затем, чтобы читатель стал добрее и великодушно согласился по воскресеньям и в праздничные дни называть последнего человека своим братом. Теперь задача другая. Теперь нужно вырвать от науки признание, что благополучное устройство большинства, будущее счастье человечества, прогресс, идеи и т. д., словом, все то, чем до сих пор оправдывались гибель и позор отдельных людей - не может разрешить главного вопроса жизни».

Есть еще один эпизод жизни писателя, который явился толчком к иному пониманию жизни. На Достоевского повлиял случившийся с ним эпилептический припадок. В припадке он лицезрел ад. Он осознал, что ад там, где нет Бога, т.е. в его сердце. Достоевский понимает, что человек - источник зла, зло в его сердце. Достоевский теперь не сочувствует человеку, он заставляет его страдать, чтобы, он пройдя через страдания, он познал себя. Писатель спускается со своими героями в ад и заставляет себя и их страдать. Поэтому, если до 1864 года, Христос воспринимался Достоевским, как учитель, то теперь он для него - единственный спаситель. Атеизм и безбожие воспринимаются Достоевским как уклон от истины.

На мой взгляд, с этого момента гуманизм предстал перед писателем как некая нравственная ценность, христианское человеколюбие, без которого невозможен мир. Любой человек - это грешник, полный пороков и, по мнению Достоевского, от социального зла единственным спасением для человека является христианская этика и писатель, как своеобразный гуманист, думает не о народе в целом, а об отдельном человеке. Гуманизм является не благодушием, а болью. Герой Достоевского будет уважать свою добропорядочность до тех пор, пока не увидит свою совесть в зеркале.

Мучительную духовную борьбу, исповедальные монологи, обнажающие душу человека никак нельзя назвать привычным для «традиционного» гуманизма. Для Достоевского самым главным было вывести область подсознания с ее неясными эмоциями и инстинктами, в мир жизненных деяний.

Достоевский является противником, так называемого гуманизма, который хочет завоевать себе право на существование в обществе исключительно благодаря своей полезности и выгодности. Например, такая позиция выражена в главе "Маловерная дама" романа «Братья Карамазовы». Госпожа Хохлакова признается старцу Зосиме в порыве откровения: «Я так люблю человечество, что мечтаю иногда бросить все, что имею и идти в сестры милосердия…Никакие раны, никакие гнойные язвы не могли бы меня испугать. Я бы перевязывала и обмывала собственными руками, я была бы сиделкой у этих страдальцев, я готова целовать эти язвы... Но долго ли бы я могла выжить в такой жизни? И если больной, язвы которого ты обмываешь, не ответит тебе тотчас же благодарностью, а напротив станет тебя же мучить капризами, не ценя и не замечая твоего человеколюбивого служения - что тогда? Продолжится твоя любовь или нет? И вот - представьте, я с содроганием это уже решила: если есть что-нибудь, что могло бы расхолодить мою "деятельную" любовь к человечеству тотчас же, то это единственно неблагодарность. Одним словом, я работница за плату, я требую тотчас же платы, то есть похвалы себе и платы за любовь любовью. Иначе я никого не способна любить!» Таким образом, вопрос о помощи упирается в плату каждый раз, как только человек готов сделать над собой усилия и придать любви какую-либо конкретную форму. В образе госпожи Хохлаковой пародируется традиционный гуманизм, в котором сам человек объявляет себя законодателем добра и зла. Родион Раскольников есть подобный законодатель, решающий по своему разумению кому позволено жить, а кому нет. Иван Карамазов также является подобным законодателем.

Христианское человеколюбие же, по мнению Достоевского бескорыстно, потому что христианин "даже враждебен к идее о вознаграждении, о гонораре, он понимает ее как бессмыслицу и просит вознаграждения только от любви к дающему или потому только, что чувствует, что после этого еще сильнее будет любить дающего..." Любимые герои Достоевского как князь Мышкин, Соня Мармеладова или старец Зосима не выступают в роли законодателей а принимают христовы установки того что есть добро, а что есть зло. Поэтому они противостоят традиционным гуманистическим идеалам.

Таким образом, поднимая образ человека в литературе до философии человека, Достоевский думает об отдельной личности, не пытаясь ее «обобщить» и не рассматривая это как отвлеченное понятие. Конечно, в жизни люди говорят и ведут себя несколько иначе, чем в романах Достоевского. Но наедине с собой каждый человек ведет себя именно так. И этот мир тайных переживаний писатель выводит в свет как подлинную реальность. Создается ощущение, что общаются души людей, спор и мука происходит внутри человека и из этой муки есть только один выход - абсолютная вера в Бога, а отсюда понимание христианского человеколюбия, в котором законодателем является богочеловек Христос, как противоположного традиционному гуманизму.

1.3 Влияние творчества Ф.М. Достоевского на Льва Шестова

Последователь Достоевского - Шестов принял и развил идеи своего учителя. Переживая кризис гуманистического сознания, Шестов, как и Достоевский перестает верить в общественные идеалы, не приносящие для него никакой пользы. Свои личные интересы он ставит превыше всего.

Шестов отрицал все определения, связанные с идей спасение человечества, с «традиционным» гуманизмом. Он исключил из него все утопические мотивы. Философа интересовали не внешняя, социальная судьба человека, а исключительно сокровенная и сокрытая. Люди -- живые существа со своими чувствами, мыслями и переживаниями. Пытаться свести поведение человека к нескольким базовым инстинктам, означало бы отказаться от признания его индивидуальности и исключительности. Любые попытки теоретической философии понять человека, оставили бы глубину его действительной жизни нераскрытой. Лучший философ - это сам человек со своими чувствами и переживаниями, а не кабинетный мудрец, получающий далекие от существа выводы.

Шестов полагает, что любому человеку следует осмыслить уроки Достоевского и не доверять слепо самым превосходным и завораживающим дух идеям, к которым относятся и идеи спасения всего человечества или служения благу народа. Эти идеи привлекательные и успокоительные для совести завораживают и становятся коварными и жестокими.

Таким образом, Лев Шестов отвергает гуманизм вслед за Достоевским с позиции свободного и беззащитного человека, которому грозит уничтожение во имя принципов гуманизма.

Глава II.

2.1 Биография Иустина Поповича

шестов философский достоевский гуманизм

Преподобный Иустин Попович (1894-1978) является одним из величайших сербских богословов середины ХХ века. В современных учебниках и энциклопедиях по философии отсутствует имя преп. Иустина. Но именно ему удалось раскрыть философские глубины бытийной проблематики, обналичить коренные, исконные запросы человеческого духа о смысле и назначении человеческой жизни, о Тайне Бытия. Несколько из его исследований посвящены Ф.М. Достоевскому. Они раскрывают через воззрение писателя тайну религиозно-мессианского призвания России, утверждая, что «...всечеловечность - это национальная русская идея». В своем дипломе я буду рассматривать одно из самых интересных исследований Иустина «Достоевский о Европе и славянстве», являющееся, по сути, введением в православное понимание мира и жизни.

Иустин не просто величайший православный богослов, он богослов во многом русской школы тоже. Его наставниками и вдохновителями были многие русские религиозные мыслители в эмиграции, воспитанные на Достоевском. Иустин во многом сознательный продолжатель русской религиозной философской традиции. После революции и изгнания значительная часть русской эмиграции в Сербии совершала путь покаяния, возвращения ко Христу при отказе и переосмыслении своих дореволюционных гуманистических и рационалистических установок.

С ранних лет Иустин начал интересовался проблемами мировой философии и литературы, особенно глубинными, вечными вопросами, поднимаемыми Ф.М.Достоевским, положительное или отрицательное решение которых определяют всю жизнь человека, всю его философию, религию, мораль, культуру.

Позже в 1916 году с группой сербских богословов из Скадра он едет на академическое обучение в Россию, в оригинале читает произведения русских писателей и философов: С. Булгакова, С.Л. Франка, В.В. Зеньковского, в том числе, Ф.М. Достоевского, пишет ряд статей. Иустин был убежден в том, что чтобы узнать народ, веру и душу, нужно узнать его святых, ибо истинное Православие - в святости, в стяжании Духа Святого.

По мысли Иустина, « русская душа - это самое драматичное попроще, на котором беспощадно сражаются ангелы и демоны. За русскую душу ревниво борются миры, борются вечности... Где же рай русской души?...он в святых Сергии Радонежском и Митрофане Воронежском, в святых Серафиме Саровском и Иоанне Кронштадском, во всяком подвижнике... во всяком праведнике земли русской».

После поездки в Россию Иустин едет в Англию. Три года, проведенные там (1916-1919), позволили глубже увидеть существеннейшую разницу между православным пониманием Евангелия и западной гуманистической культурой. Иустин замечает, что вся европейская культура, выстроена на критерии : человек есть мера всех вещей. « Гуманизм основал себя на человеке, как на новом и спасительном Евангелии, и не предполагая, что любое Евангелие завершается апокалипсисом... символ апокалиптической эпохи - обнажение всех гадостей, всех мерзостей, всех ужасов. Право на эту смелость дает им отец - гуманизм, так как они суть порождения его. И не желая того, гуманизм устроил страшную выставку человека, вынеся напоказ все человеческое». Настоящий человек отличается от западного тем, что достигает совершенства через соединение с Богочеловеком, преодолевая в себе все смертное. Богочеловеческая культура преображает человека изнутри, идет от внутреннего к внешнему, - а это возможно только в православии. Поскольку во всех своих идеях и делах Европа преклоняется перед человеком, то она, по сути, «человекоцентрична», а православие, в центре которого Христос, «христоцентрично», заключает сербский философ.

2.2 Иустин о творчестве Ф.М. Достоевского. Влияние Достоевского

Глубокое проникновение в тайну русской души и тайну русской культуры у преп. Иустина произошло через Достоевского, которого он тщательнейшим образом изучал и постоянно называл «мой учитель и мой мучитель», а так же «самым ревностным апостолом всеславянства»

Вслед за Достоевским, Иустин не мог принять такого человеко-поклонничества европейской культуры и в книге «Достоевский о Европе и славянстве» начал размышлять о тайне России, истинном призвании русского народа. В главе «Тайна Европы» Иустин отмечает, что причину идейного и морального хаоса Европы Достоевский увидел в «искаженном европеизированном Христе, созданном по образу и подобию европейского человека», которого проповедует римская католическая церковь. «Человекобог» оттеснил собою Богочеловека, это привело к раздробленности души на части. Современный «мир, созерцаемый в этой душе, представляется хаотичной, дробящейся, одичавшей стихией, которая никак не может вылиться в благозвучную симфонию любви». Напротив, у христоносного человека душа соборна, целостна, поскольку через богочеловеческие добродетели она исцелилась от раздробленности, и мир в ней видится чередующейся монадой, устремленной к Христу. Словом, быть православным - значит быть «христоносцем и духоносцем».Известно, что для Достоевского основополагающим в человеческих отношениях является чувство органической связи - соединения всех людей. Из него произрастает братское сочувствие людей друг другу, готовность прийти на помощь без насилия над собой и сокращении собственной свободы. Но способен ли европеец к такому братскому взаимному участию?

Отвечая на этот вопрос, Иустин приходит к выводу, что главной добродетелью человека, как сущностью христианства, является любовь. Любить человека без любви к Богу является самолюбием. Любить Бога без любви к человеку является самообманом. Без Богочеловеческой любви невозможно единение с людьми. Удаляясь от Бога, человек тем самым отдаляется от людей. Любить, по понятиям европейского гуманистического человека, - значит любить неглубоко, отвлеченно, лишь соприкоснуться с любимым. Где нет любви - там царит мрак неверия и ад. На вопрос, что же такое «диавол», Иустин отвечает: «.. диавол - это большая интеллектуальная способность без малейшей доброты и любви. Ведь человек - то же самое, если не имеет доброты и любви» Подобная мысль звучит и у Достоевского: «Что есть ад?» Рассуждаю так: «Страдание о том, что нельзя уже более любить».

Для православного христианина любить - значит душой проникнуть в душу любимого, соединиться с ним всем своим существом. Эту мимолетность и бессмысленность любви европейского типа проницательно разглядел Достоевский, а потому он проповедует любовь евангельскую.

С Богочеловеческой любовью связано понятие «жертвенности». Соглашаясь с Достоевским, что славянская идея в высшем смысле - это потребность жертвы, с тем, чтобы «основать великое всеславянское единение во имя Христовой истины»,Иустин, продолжает эту мысль и заключает, что в этом самоотверженном бескорыстии России - вся ее мощь, все будущее назначение.

По мнению Иустина, в «Речи о Пушкине» - «вершине пророческого вдохновения и апостольского благовестия» русского писателя - с особой глубиной отразилась идея народной России, ее громадный исторический и нравственный потенциал. Отмечая в русском человеке открытость, способность к изменению и развитию, живую неисчерпаемость внутренних возможностей, Иустин следуя за своим любимым писателем провозглашает, что призвание русского человека всечеловеческое, поскольку «он богобоязненно сохраняет Лик Христов».

Европеец желает братства, но осуществить его не может, так как сам создан на началах эгоистической самодостаточности, которая обособляет его от людей, делает одиноким. Братом для всех людей человек становится только тогда, когда разовьет в себе чувство любви и самопожертвования. Только на этом пути личность человека достигает полного совершенства и в каждом человеке видит брата.

Герои Достоевского, начиная от Сони Мармеладовой и князя Мышкина до Алеши Карамазова и старца Зосимы являются теми, кто несет образ Христов через смиренную любовь к ближнему. В отличие от своевольной, гордой любви, которая часто бывает мучительной страстью и ведет к преступлению, как это и происходит между Рогожиным и Настасьей Филипповной в романе «Идиот».

Напротив, смиренная, кроткая и жертвенная любовь Сони Мармеладовой спасает Родиона Раскольникова. Именно эту любовь и принес Иисус Христос в мир лежащий во зле.

По мнению Иустина, Достоевский дает два полярных образа человека. С одной стороны это человекомышь, то есть традиционный маленький человек русской литературы, сознающий свое ничтожество и никчемность, но при этом бесконечно страдающий. Примеры таких героев Иустин видит в Макаре Девушкине из «Бедных людей», осподине Голядкине из «Двойника», в Мармеладове из «Преступления и наказания», в отце Илюшечки из «Братьев Карамазовых». Другой полюс - это человекобог, пародирующий традиционно гуманистическую установку на оценку человека, как законодателя добра и зла, решающий кому позволено, а кому не позволено жить. Это образы Раскольникова и Свидригайлова в «Преступлении и наказании», Версилова из «Подростка», Ивана Карамазова из «Братьев Карамазовых». Особняком здесь стоит образ Кириллова из «Бесов», который открыто утверждает свое человекобожие способностью к самоубийству, самоистреблению. Иустин прослеживает возможность превращения человекомыши в человекобога, когда маленький и слабый человек вырастает до размера вселенского человекоубийцы. Иустин прослеживает это на таких образах Достоевского как герой «Записок из подполья», Трусоцкий из «Вечного мужа», Смердяков из «Братьев Карамазовых» Петруша Верховенский из «Бесов».

Иустин Попович отмечает, что путь к человекоистреблению запрограммирован западно-европейским, то есть традиционным гуманизмом. Более того, Достоевский, по его мнению, показал, что стремление определять добро и зло самим человеком, что и составляет сущность традиционного понимания гуманизма, должно неизбежно вести к оправданию массового человекоубийства и в частности абортов, убийства врачами своих пациентов (Иустин еще не знал, что современные гуманисты стыдливо назовут это злодеяние термином «эвтаназия», то есть легкая смерть. Иустин же показал, что традиционные гуманисты выступают как противники смертной казни прежде всего для самых кровавых убийц. По моему мнению, этого не могло еще произойти до окончания второй мировой войны когда нюрнбергский трибунал не посмел освободить от смертной казни нацистских убийц миллионов людей. Иустин предположил такую возможность, сам до ее воплощения не дожил.

Таким образом, Иустин Попович категорически отвергает гуманизм с позиции христианского теоцентризма, поскольку претензии гуманизма несостоятельны, он не может спасти личность человека от наступающей на него катастрофы. Единственным спасителем, как считает Иустин вслед за Достоевским для человека может быть только Бог, ставший человеком, то есть Христос.

Православный богослов вслед за Достоевским отрицает католицизм и атеизм и утверждает, что отрицание их Достоевским и является следствием его отрицания традиционного гуманизма.

2.3 Лев Шестов и Иустин Попович об эволюции взглядов Достоевского на гуманизм

Оба рассмотренных автора считают, что в своем отношении к традиционному гуманизму Достоевский осуществил эволюцию собственных взглядов. Шестов считает, что в своем творчестве до «Записок из подполья», Достоевский был ближе к традиционному пониманию гуманизма. Он сочувствовал и сопереживал, поэтому руководствовался разумом абстрактным и гуманным. Однако, начиная с записок из подполья, Достоевский сознательно отверг антропоцентрическое понимание гуманизма и представил человека как отвергающего абстрактные теоретические принципы гуманизма. Поскольку они покушаются на его жизнь и свободы, человек почувствовал себя приносимым в жертву этим «идолам разума и прогресса»

Шестов отмечает серьезное изменение во взглядах Достоевского на гуманизм, при этом он не считает русского писателя до конца разделившим гуманистические идеалы даже в молодости. Поскольку образ богочеловека и Христа всегда был для писателя высшим идеалом. Но если до смертного приговора Достоевский считал возможным противопоставлять Христа и истину, то после этого приговора Достоевский больше не ставил разум в качестве судьи между человеком и словом божьим. По Иустину Достоевский показывал ад, но научился показывать рай в образах таких христоносных героев как Макар Долгорукий из «Подростка» и старец Зосима из «Братьев Карамазовых». По Иустину эти герои являются людьми отказавшимися от всякого личного самоутверждения и ставшими живыми носителями следования богочеловека во всем.

Заключение

Современный гуманизм, как я показала в своей работе, с творчеством Достоевского не совместим, что доказывают интерпретации его творений выбранными мною философами. Мне представляется например что нечего общего между истинной человечностью и отменой смертной казни для кровавых убий типа Брейвика, а также разрешением убивать больных своими врачами нет и не может быть. Вопросы о смертной казни и эвтаназии в своей работе я специально не затрагивала, однако считаю, что традиционное понимание гуманизма, как это и показал Достоевский дает карт-бланш на оправдания безграничного челвекоубийства и означает защиту самих убийц справедливого возмездия.

На основании проделанной работы можно придти к следующим выводам о соотношении творчества Достоевского с атеистическим гуманизмом:

1. Человек от рождения и до смерти прибывает в аду. Глубины этого ада, бездна человеческого страдания раскрыты Достоевским наиболее полно и глубоко во всей мировой литературе. Символом этого ада оказывается не искупленная слезинка ребенка, пролитая во имя гуманистических идеалов.

2. Не существует никаких возможностей для человека вырваться из этого ада собственными усилиями, наоборот, страдающая человекомышь в своих попытках самоутверждения претендует стать человекобогом, несет вокруг себя сплошное разрушение и насилие.

3. В своем творчестве яростно отрицая гуманизм, Лев Шестов следует за своим учителем Достоевским, провозглашая бесконечно большую ценность человеческой личности по сравнению с гуманистическими так называемыми «общечеловеческими» ценностями во имя которых хотят убивать людей и лишать их свободы. Из творчества Шестова следует, что гуманизм и человечество более несовместимы: или наступает победа общечеловеческих ценностей, то есть глобализация либерального типа, описанная Достоевским в «Сне смешного человека», но тогда под этой вавилонской башней погибнет человечество, либо человечество останется жить, похоронив идеалы гуманизма, приведшие его к беспричинному насилию.

4. Из сочинений Иустина Поповича следует, что Достоевский в своем творчестве зовет человека к покаянию. Этот зов Достоевского становится подобен крику о помощи, о спасении. У человека есть только один спаситель -- богочеловек Христос, вырывающий мир из ужасов смерти

Лев Шестов ярче других показывает несовместимость Достоевского с гуманизмом в его современном обличье, а Иустин Попович именем Достоевского выносит приговор всем ценностным установкам современного обезбоженного и обесчеловеченного сознания. Таким образом, Достоевский хотел расширить традиционное понимание гуманизма и ядовитое жало такого европейского восприятия гуманизма - это человеческая гордыня против которой всю жизнь выступал Достоевский и это жало он стремился вырвать и разоблачить. Сравнительный анализ, проведенный в данной работе, позволяет заключить, что несмотря на различия религиозных и философских подходов, современный человек, тем не менее может бороться против зла и его приукрашивания как и показывают примеры Льва Шестова и Иустина Поповича, а великий русский писатель в этой борьбе всегда будет его опорой и союзником.

Список используемой литературы

1. Ф.М. Достоевский. Братья Карамазовы М.: Правда, 1981.

2. Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в десяти томах. М.:Художественная литература, 1957. http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0290.shtml Данные соответствуют 26.12.12

3. Ф.М.Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах. Спб.: «Наука», 1996. http://www.rvb.ru/dostoevski/02comm/506.htm Данные соответствуют 26.12.12

4. Прп. Иустин (Попович) «Достоевский о Европе и Славянстве», М.: Сретенский монастырь, 2002

5. Прп. Иустин (Попович) «Философские пропасти» .М.: - Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004

6. Л.Шестов. Собрание сочинений в двух томах. Томск: «Водолей», 1996.

7. Философский энциклопедический словарь. (серия БСИ) М.:Москва, 1999

Размещено на Allbest.ru