Постмодернизм и гносеологический пессимизм: социальные и научные противоречия

Теперь посмотрим на бизнесменов. В Советском Союзе их (как и секса) не было, а про современных воротил говорить не хочется, поскольку они лишь эксплуатируют попавшие в их руки ресурсы и не созидают ничего нового. А вот в дореволюционной России настоящие бизнесмены были. На рубеже веков по приблизительным подсчетам более двух третей самых богатых людей были представителями династий промышленников и предпринимателей, и подавляющее большинство из них (в отличие от основателей династий) имели высшее образование, некоторые имели два высших образования, в т.ч. полученных за рубежом (А. Кноп, Савва Тимофеевич Морозов, Э. Нобель-мл., С. Смирнов), и кандидатскую степень (князь С. Абамелек-Лазарев, Сергей Тимофеевич Морозов). Из тех, кто самостоятельно составил состояние, одни были высоко образованы (А. Путилов, Н. Путилов), другие - средне образованы (А. Алчевский, К. Солдатенков, Н. Терещенко), третьи - мало образованы и даже малограмотны (П. Смирнов, Г. Солодовников), что главным образом зависело от происхождения.

Самый поверхностный взгляд показывает, что и в западном бизнесе тоже все неоднозначно. Дж. Сорос в вузе учился, а Г. Форд - нет. Дж. Рокфеллер предпочел колледжу трехмесячные курсы по бухгалтерии. Самый богатый на сегодня человек в мире Б. Гейтс проучился в Гарварде всего два года. Однако вот как пишет о своей учебе в коммерческой школе основатель фирмы IKEA И. Кампрад: "Годы учебы в коммерческой школе в Гётеборге были поворотными в моей судьбе. Один из преподавателей школы, профессор экономики Ивар Сандбум значительно расширил мой кругозор. Именно тогда я начал по-настоящему разбираться в бизнесе, и дистрибъюторство стало моей целью" ^[14]. Как бы то ни было, но все эти бизнесмены - одержимые люди, проявлявшие деловую активность с раннего возраста, фанаты своего дела, посвятившие ему всю свою жизнь. А это ли не значит постоянное обучение на практике?

В общем, выходит, что политикам (но не диктаторам) образование нужнее, чем бизнесменам, и можно предположить почему. Во-первых, политическая карьера более длительна, а деятельность - более разнообразна, чем у бизнесменов, которые загораются конкретными идеями, для реализации которых нужны совершенно определенные знания. Во-вторых, публичная политика - это рынок идей, продвижение которых связано с ораторским искусством, умением доказывать, убеждать, для чего необходимы не только здравый смысл и кругозор, но часто и научные аргументы. В-третьих, политика связана с идеологией, а ее разработка - это фактически научная деятельность. В-четвертых, высшее образование - это просто "плюс" в глазах современного электората. Поэтому в отличие от ситуации начала века, когда высшее образование было еще относительной редкостью, сегодня вряд ли можно найти сколь-нибудь серьезных политиков, не имеющих его. Кроме того, самые престижные вузы - это не только образовательные учреждения, но и социальный институт, где приобретаются межличностные связи и тем самым формируются будущие элиты.

Как же получается так, что не только выпускники вузов, но и маститые ученые-теоретики и профессора терпят неудачу, когда начинают заниматься практической, в нашем случае политической или экономической деятельностью, а люди без специального образования добиваются успеха? (В западной литературе описано много подобных случаев. А в отечественной истории есть случаи и поинтереснее. - В 1889 г. семья Ульяновых купила имение, и Владимир Ильич взялся управлять им, но потерпел фиаско, и имение пришлось продать. Но государством-то он управлял!) Значит ли это, что наука и образование излишни? Конечно, нет. Просто для практической работы в социальной сфере нужны особые личностные качества, отсутствие которых не может полностью компенсировать никакая образовательная подготовка. Возможно, самым необходимым качеством для публичного политика и бизнесмена, как и для любого руководителя, социального работника, кадровика, практического психолога, бизнес-посредника и многих других специалистов, является социальный интеллект, т.е. способность хорошо понимать людей. А этому нельзя научиться. Правда, проводятся тренинги, которые, как утверждают их организаторы, позволяют повысить социальный интеллект в целом и развить различные его составляющие, но представляется, что участники этих тренингов по большей части являются жертвами сциентизма.

Кроме того, для реализации конкретных социальных практик нужны и специфические качества. Для примера возьмем социальную практику предпринимательства. В экономической теории и экономической социологии предпринимательство рассматривается как инновационная модификация экономического поведения. Другими словами быть предпринимателем означает делать что-то новое, не имеющее аналогов, делать не так, как все.

По Ф. Хайеку, предпринимательский успех зависит от двух факторов: конфиденциального знания и специализированного личностного знания ^[15]. Конфиденциальная информация, которую тщательно собирают и оберегают, позволяет экономическим субъектам судить о своих шансах и конкурентных преимуществах. Однако эта информация не может быть полной. Специализированное знание - это уникальное качество личности предпринимателя, которое на основе неполной информации позволяет ему принимать решения и которое практически не поддается вербализации и рациональной реконструкции. Это уникальное качество, свойство личности предпринимателя является его собственным достоянием (ресурсом), которое он использует как фактор достижения предпринимательского успеха. Если конфиденциальное знание можно приобрести или утерять, то личностное знание не может быть передано кому-либо другому, даже в случае большого желания его обладателя. У Л. Мизеса аналогом личностного знания выступает способность предвидения или предвосхищения будущего. По Мизесу: "Этому нельзя научить и весьма сложно усвоить. Если бы было иначе, каждый мог бы быть предпринимателем с перспективой на успех" ^[16].

Еще одна концепция предпринимательства предложена Ф. Найтом, и базируется она на разведении понятий риска и неопределенности. Практическая разница между ними состоит в том, что в первом случае путем вычислений или изучения статистики предшествующего опыта, можно получить определенные вероятности появления того или иного события, а во втором случае - нет. По Найту, поведение предпринимателя описывает именно категория "неопределенность", поскольку он действует в уникальных, подчас единичных ситуациях, исход которых нельзя математически рассчитать, предсказать или предвидеть. Действуя в условиях неопределенности, предприниматель может опираться только на свою интуицию и субъективную уверенность в достижении успеха. Ф. Найт считал, что решения менеджеров и предпринимателей имеют, по большей части, мало общего с научными выводами, сделанными путем всестороннего анализа и точного измерения. Поэтому способность интуитивно выносить правильные суждения есть главное дарование предпринимателя. Логика же и психология предвидения будущих событий, с точки зрения Ф. Найта, не ясна и составляет часть недоступной науке тайны человеческого разума ^[17]. Й. Шумпетер вообще считал, что поскольку предпринимательский дар иррационален, способность к логическому анализу может оказаться не только бесполезной, но даже вредной Более подробно об этом см. ^[18]. Но все это отнюдь не говорит в пользу агностицизма. Просто нужно понимать, что наука может, а чего не может, и не нельзя требовать от нее невозможного.

Вернемся к различению карьеры выдающихся личностей и "нормальной карьеры". Гениям образование может быть и ни к чему, а вот обычным людям образование становится все более необходимым. Согласно данным переписей населения на 1000 россиян в возрасте от 20 лет и старше приходилось лиц, имеющих высшее и послевузовское образование: в 1989 г. - 113, в 2002 г. - 160, в 2010 г. - 234 ^[19]. Т.е. по сравнению с концом прошлого века количество высокообразованных россиян возросло более, чем в два раза. Те же тенденции наблюдаются и на Западе См., например, ^[20]. И все это в условиях неуклонного снижения числа лиц молодых возрастов.

Таким образом, несмотря на явное усиление агностицизма в науке и обыденном сознании, мы не видим его негативного влияния на образование. При этом образование нужно не только самим людям для их самореализации. Рост образованности граждан является важнейшим фактором общественного развития и повышения конкурентоспособности стран в постиндустриальную эпоху. Поэтому на Западе реализуются специальные программы повышения образовательного уровня населения, например, программа Евросоюза "Europe 2020 strategy", целью которой является сокращение числа людей, имеющих только начальное образование, и увеличение числа людей, имеющих высшее образование.

Почему же среди наших друзей и знакомых есть недюжинного ума люди, которые "живут беднее и труднее других"? Ну, во-первых, для того, чтобы ум определял жизненный успех, необходимы институциональные условия. Вот как аллегорически характеризует их Ю. Олеша: "В Европе одаренному человеку большой простор для достижения славы. Там любят чужую славу. Пожалуйста, сделай только что-нибудь замечательное, и тебя подхватят под руки, поведут на дорогу славы… У нас нет пути для индивидуального достижения успеха. Правда ведь? … В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами… Одаренный человек либо должен потускнеть, либо решиться на то, чтобы с большим скандалом поднять шлагбаум" См., например ^[21].

Исторически сложилось так, что в России умные люди не нужны, а нужны люди преданные и очень преданные. В соответствие с этим критерием происходит рекрутирование в руководство и политику и продвижение по карьерной лестнице. (Справедливости ради надо заметить, что и развитые демократии не могут обеспечить по-настоящему свободную конкуренцию идей, квалификаций и компетенций, по крайней мере, из-за неравенства стартовых возможностей.) Далее. Для того, чтобы продемонстрировать преданность кому-нибудь большому начальнику, нужно до него добраться, поэтому нужно приобретать связи. Такая система приводит наверх людей не самых умных. Но поскольку дело все-таки делать нужно, начальники "придерживают" умных подчиненных, а от глупых избавляются, в том числе продвигая их по карьерной лестнице. Если же вы не хотите зависеть от начальства и открыть собственное дело, то будьте готовы к постоянно меняющимся правилам игры, неподъемным налогам, иезуитству чиновников, нечестной конкуренции, вплоть до беспредела, и правовой незащищенности. В таких условиях приходится обходить закон, жертвовать жизненными принципами и совестью, а это подходит не каждому. А если и подходит, то, как мы уже отмечали, для достижения успеха кроме ума необходимы и другие профессионально-важные качества.

Наконец, и мы также писали об этом, "большая карьера" требует одержимости и самоотречения, притом, что настоящего успеха достигают лишь единицы. Поэтому многие умные люди хотят достичь статуса верхнего среднего класса и, делая "нормальную карьеру", наслаждаться жизнью. Ведь средний класс является основой общества и государства, потому что такой социальный статус устраивает большинство. А есть умные люди, которые вообще не имеют карьерных притязаний (феномен дауншифтинга).

Повторим, что читателю предлагается самому составить мнение об убедительности представленных выше аргументов "за" и "против". Кто-то при этом может ориентироваться на свой собственный опыт, кто-то - на эмоции, возникшие при прочтении, кто-то попытается рационально систематизировать изложенное и выявить то, с чем безусловно стоит согласиться, а с чем - нет. Мы как авторы никоим образом не навязываем единственно верную точку зрения.

При этом хотелось бы обратить внимание на существенную трансформацию социального статуса познавательной деятельности и науки в обществе постмодерна. Познание человека не остановить, и поэтому наука и создаваемые ею знания всегда будут востребованы. Но место науки в умах и сердцах людей, а также в системе общественных институтов может меняться. Так, в середине прошлого века наука занимала центральное место в идеологических предпочтениях общества, она воспринималась как единственно верный инструмент познания, а занятие ею было одним из важнейших и престижнейших среди других видов человеческой деятельности. Сегодня с наукой происходит то же, что ранее происходило с религией. В Средние века именно религия владела умами миллионов людей, задавала основной вектор развития общества, а священник был важнейшей общественной фигурой. После этого общество долго и болезненно расставалось с религиозным восприятием мира и религиозными предпочтениями. В первую очередь мыслящая элита стала все активнее высказывать антирелигиозные и антиклерикальные мысли. Многие из них сегодня воспринимаются как слишком грубые и несправедливые. Стоит лишь вспомнить призыв властителя умов эпохи Просвещения Вольтера "Раздавите гадину!", высказанный по отношению к католической церкви. Затем такие настроения, хотя и в менее радикальной форме, все более овладевали массами. Но в итоге религия продолжает существовать и, как и наука, будет существовать столько, сколько будет живо человечество. Однако сегодня социальная роль религии несравнима с той, какой она была столетиями ранее.

В эпоху постмодерна, во многом подготовленную научным прогрессом, роль науки неожиданно, но также драматично начинает трансформироваться. Она еще продолжает восприниматься как некая универсальная ценность, но уже не занимает центрального положения в системе общественных предпочтений. Вокруг науки сменился социально-эмоциональный фон. Если ранее ее критика была уделом одиночек, прежде всего, философов, которые вскрывали некоторые глубинные противоречия сциентизма, то сегодня уже и рядовые члены общества начинают заражаться гносеологическим пессимизмом.

При этом критика науки никогда не будет такой яростной и жесткой, как критика религии. Ведь наука не так сильно задевает повседневную жизнь человека, не так часто предписывает людям делать то, что им не нравится. Сила критики может многократно возрасти, если наука реально вмешается в жизненные стратегии каждого. Например, если наука позволит заранее выбирать пол младенца, и количество мальчиков, появившихся на свет, в разы превзойдет количество девочек. Но очень симптоматично появление книг, где по отношению к ученым и преподавателям университетов высказываются мнения, весьма схожие с теми, какие ранее имели место в критике священнослужителей. Ярким примером этого может служить работа А. Барда и Я. Зодерквиста "Netократия" ^[22]. В ней авторы часто противопоставляют современную мыслящую элиту, деятельность которой непосредственно связана с использованием информационных технологий, и традиционных ученых с их наукообразностью изложения мыслей, постоянными сносками и цитатами, пишущих фолианты, которые читают только им подобные. Им отказывается в первенстве в создании инноваций. Им указывают на устарелость их традиций и незаслуженные претензии на высокий социальный статус.

Читатель может солидаризироваться с теми, кто жаждет возрождения науки как господствующей силы в обществе. Такое стремление вполне понятно и сообразуется со строем мысли, который складывался в последние столетия и аксиомы которого (как, впрочем, и все иные аксиомы) невозможно опровергнуть. Выбор в пользу науки - это, безусловно, выбор в пользу гносеологического оптимизма. Но можно выбрать другой путь и признать равную значимость всех духовных форм освоения действительности - религии, науки и искусства, не боясь обвинений в отсталости и мракобесии. Ведь человек эпохи постмодерна намного свободнее своих предшественников.

Библиография

1. Фейербах Л. Сущность христианства. М.: Мысль, 1965. С. 36.

2. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. В 3-х т. М.: Мысль, 1974. Т. 1. С. 83.

3. Минцберг Г. Требуются управленцы, а не выпускники MBA. М.: Олимп-бизнес, 2008. С. 90.

4. Данин Д.С. Вероятностный мир. М.: Знание, 1981. С. 90-91.

5. Луман Н. Понятие риска // THESIS. 1994. Вып. 5. С. 165.

6. Гари Р. Обещание на рассвете // Гари Р. Обещание на рассвете: Роман. Рассказы / Пер. с франц.; Послесл. О. Кустовой. СПб.: "Симпозиум", 2001. С. 11.

7. Гари Р. Обещание на рассвете // Гари Р. Обещание на рассвете: Роман. Рассказы / Пер. с франц.; Послесл. О. Кустовой. СПб.: "Симпозиум", 2001. С. 67.

8. Рассел Б. Мудрость Запада: Историческое исследование западной философии в связи с общественными и политическими обстоятельствами / Ред. англ. изд. П.Фулкес; Общ. ред. и предисл. В.А. Малинина; Пер. с англ. М.: Республика, 1998. С. 428-429.

9. Кузьмина А.А. Риск-рефлексия в идеологии и практике российского экологического движения: Дис… канд. социол. наук. М., 2000. С. 40-41.

10. Зубков В.И. Социологическая теория риска: Учебное пособие для вузов. М.: Академический Проект, 2009. С. 334-336.

11. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря // Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Советский писатель, 1990. С. 224.

12. Глуховцев В.О., Салахова А.И. Онтологические основания мировоззренческого кризиса современности // Век глобализации. Исследования современных глобальных процессов. 2016. № 1-2. С. 51-52.

13. Зубков В.И. Социологическая теория риска… С. 54-70.

14. Торекуль Б. Сага об ИКЕА: Правдивая история… М.: ООО "Издательство Астрель": ООО "Издательство АСТ", 2003. С. 34.

15. Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма: Пер. с англ. / Под ред. У.У. Бартли. М.: Новости, 1992. С. 156-157.

16. Мизес Л. Индивид, рынок и правовое государство. СПб.: "Пневма", 1999. С. 75.

17. Найт Ф. Понятие риска и неопределенности // THESIS, 1994. Вып. 5. С. 23.

18. Верховин В.И., Зубков В.И. Экономическая социология: Монография. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во РУДН, 2005. С. 297-319.

19. Россия в цифрах. 2007: Крат. стат. сб. М.: Росстат, 2007. С. 130-131; Уровень образования населения (по данным Всероссийской переписи населения 2010 года) // Базы данных // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/B13_14p/IssWWW.exe/Stg/d1/05-01.htm.

20. Образовательный уровень в ЕС: к 2020 году доля людей с высшим образованием должна достигнуть 40% // Информационное агентство "Regnum". URL: https://regnum.ru/news/1648357.html.

21. Олеша Ю.К. Зависть // Олеша Ю.К. Избранное / Предисл. В. Шкловского. Фрунзе: Адабият, 1989. С. 26.

22. Бард А., Зодерквист Я. Netoкратия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. С. 45.

Размещено на Allbest.ru