Власть как социально-философская и правовая категория: институционально-политический анализ

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Власть как политологическая категория активно использовалась в научной и учебной литературе советского периода, например, М.И. Байтин рассматривал категорию политической власти через призму проблем ее соотношения с категорией государства в качестве особой разновидности власти. [1]

В современной отечественной и зарубежной политологической литературе нет единого подхода в определении понятия власти. [2-4] В.Г. Ледяев дает этому следующее объяснение: «Мало кто из исследователей обращается к анализу области и пределов применения понятия, его содержательной специфики и места в общей понятийной структуре. В результате «власть» стала практически неотличимой от «влияния», «принуждения», «управления», «силы», «господства», «авторитета», «контроля», «дисциплины» и др. …которые … призваны отражать различные формы социальных связей и виды зависимости человека от тех или иных общественных факторов - других людей, правовых и моральных норм, обстоятельств, идеологической среды и т.д.». [5, с. 97]

Таким образом, в современном политологическом понятийном аппарате существует некоторая путаница в определении понятий власти и схожих с ней иных форм зависимости и влияния между различными субъектами политических отношений.

Эта путаница отчасти вызвана и поливариативностью в определении понятия власти отечественными учеными филологами. Так, например, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона определяет понятие власти следующим образом: «Власть в общем и широком смысле есть господство одного над другим или другими. Это господство может принадлежать известному существу или: 1) на основании его абсолютного превосходства перед всеми другими …; или 2) на основании относительного преимущества, вытекающего, однако, из естественной необходимости или по закону природы …; или, наконец, 3) на основании относительного преимущества, вытекающего из узаконения случайного факта». [6] По мнению С.И. Ожегова, власть: «Право и возможность распоряжаться кем или чем-либо, подчинять своей воле, а также как политическое господство, государственное управление и органы его». [7, с. 71] Ряд авторов считает: «Власть - право управления государством, политическое господство, и в то же время, данное понятие означает органы государственного управления, правительство». [8, с. 184]

Таким образом, специалисты в области русского языка рассматривают категорию «власть» трояко: 1) как фактическое господство и возможность распоряжаться кем или чем либо; 2) как право на подчинение своей воли; 3) через призму понятия «государство».

По ходу развития в мировой и отечественной науке концепций, объясняющих происхождение и развитие государства, менялись и подходы в определении сущности понятия власти. Проведем анализ понятия «власть» в широком смысле (в качестве философской и общесоциологической категории), а также в узком смысле (как политико-правовой категории).

Власть в широком смысле как философская и общесоциологическая категория существует в любом человеческом обществе как государственного, так и догосударственного типа. В этой связи Ю.А. Дмитриев отмечает: «Власть …действует как в масштабах всего общества, так и в каждой отдельной образующей его части…».[9, с. 34-35]

В дореформенный период развития отечественной философской и юридической науки рассмотрение вопросов содержания властных отношений базировалось на марксистско-ленинской концепции понимания власти и властеотношений, согласно которой власть есть отношение двух неравноправных субъектов (властвующего и подвластного), при котором происходит навязывание воли одного (властвующего субъекта) другому (подвластному субъекту) с использованием принуждения, носящего, как правило, насильственный характер. [10, с. 302]

В связи с этим, определение понятия власти в философском плане давалось в СССР однотипно. Так, Большая Советская Энциклопедия определяла власть следующим образом: «Авторитет, обладающий возможностью подчинять своей воле, управлять или распоряжаться действиями других людей». [11]

Действительно, данный философский подход в определении понятия власти в качестве отношений неравноправных субъектов с использованием насилия и принуждения подтверждает и сама история развития властных отношений как в первобытном обществе, так и после появления государства. И, если в первобытнообщинном строе обязательность властных предписаний, исходящих от рода, гарантировалась убеждением, а иногда и принуждением, то с появлением государства власть смогла опереться на аппарат принуждения, узаконенный в нормах права и формализованный в виде бюрократии. В связи с этим, совершенно справедливо высказывание М.И. Байтина: «Отношения по поводу власти, или властеотношения складываются из «господства - подчинения» и «руководства - подчинения». [12, с. 83]

Однако рассмотрение власти исключительно через призму подчинения, насилия, господства представляется в современном мире гипертрофированным, так как при этом не учитываются те обстоятельства, что в большинстве государств современности, а также внутри общества, властное управление осуществляется в интересах большинства населения той или иной страны или народа, ее населяющего. Власть учитывает потребности, чаяния, интересы многих групп, социальных прослоек, классов общества и вырабатывает на их основе внутреннюю и внешнюю политическую платформу, которая позволяет стабилизировать общественные отношения и не допускать социальных катаклизмов в виде бунтов, войн, революций и т.п. Кроме того, в ряде социалистических, демократических и народных государств современности декларировано в основных законах и конституциях, что власть осуществляется от имени и для интересов большинства населения или народа в целом.

Определения понятия власти в современной политологической зарубежной и отечественной учебной и научной литературе базируются на тех или иных учениях о властных отношениях, производных от философских, политологических и общесоциологических концепций.

В качестве основных учений о власти можно выделить следующие:

1) Атрибутивное, в рамках которого власть воспринимается в качестве самостоятельного предмета (атрибута) или субстанции. Данная теория включает в себя три основных направления:

а) Инструментально-властное, которое представлено преимущественно английскими и американскими философами (Д. Кэтлином, Г. Моргентау, Ч.Э. Мерриамом). По мнению американского политолога Г. Моргентау, основателя школы прагматизма и политического реализма, власть тождественна интересу и представляет собой «универсально обоснованную категорию, … обусловленную политическим и культурным контекстом». [13]

Ч. Мерриам, один из основателей современной политической науки, в своих работах «Новые аспекты политики» (1925), «Политическая власть: ее структура и сфера действия» (1934) рассматривал категорию власти в неразрывной связи с политическими отношениями и обосновывал положение о том, что власть есть силовой инструмент достижения интересов господствующих групп в обществе. [14]

Однако данный подход в определении понятия власти актуален с точки зрения практики осуществления внутренней и внешней политики в современных буржуазных государствах, например, США. И в действительности данная концепция лишь подчеркивает то обстоятельство, что власть является лишь силовым инструментом подчинения воли одних субъектов другим, причем осуществляемое зачастую во вред подвластным субъектам.

б) Функциональное (Д. Истон, Т. Парсон, М. Крозье).

Так, Д. Истон, многолетний президент Американской ассоциации политических наук, в своих основных работах «Политическая система» (1953) и «Концептуальная структура для политического анализа» (1965), рассматривал власть как необходимый инструмент функционирования любого политически организованного общества. [15] Один из основателей структурно-функционального анализа в философии Т. Парсон в своей работе «Социальная система» (1951) представляет власть как элемент социальной системы - «системы действий, т.е. мотивированного человеческого поведения». [16] М. Крозье, президент Французского социологического общества, в своей работе «Actors and Systems» (1981) отмечал, что власть является необходимой функцией любой социальной организации общества. [17]

С данной позицией в определении власти трудно не согласиться. Действительно, представляется, что любому организованному сообществу людей присущи отношения власти и подчинения (будь то самоорганизация общества, либо внешнее управление им со стороны иных властвующих субъектов и систем).

в) Потенциально-волевое, представленное классиками европейской философии (А. Шопенгауэром, И.Г. Фихте, М. Вебером). Так, А. Шопенгуэр в своем научном труде «Мир как воля и представление» рассматривал власть как «объективацию воли». [18] По мнению И.Г. Фихте, яркого представителя объективного идеализма, власть является объективной общественной потребностью, что красной нитью подчеркивается во многих его произведениях, особенно «Наукоучении». [19] М. Вебер рассматривал власть через призму понятия социального действия, выделяя два основных его признака: «ориентацию на ожидаемую реакцию других лиц; осмысленный характер». [20].

Данная концепция, разработанная еще в 19 веке, была отчасти использована и доработана более поздними учениями о власти, включая марксистско-ленинскую властную концепцию. Ею впервые в мировой философской мысли было обосновано то, что удовлетворение потребностей властвующего субъекта возможно лишь посредством сознательного волевого поведения по навязыванию своей воли подвластному субъекту посредством принуждения последнего к изменению линии своего поведения в интересах властвующего субъекта.

2) Марксистское, согласно которому власть есть средство навязывания воли одного субъекта другому посредством принуждения, осуществляемое при помощи насилия (К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин). Так, В.И. Ленин в своей работе «Государство и революция» (1917) настаивает на том, что единственным обществом, в котором власть будет осуществляться без принуждения и насилия будет коммунизм: «Где люди соблюдают «правила общежития» по привычке … Если же возникают «эксцессы отдельных лиц», то бороться с ними будет уже не «особый аппарат подавления», а «сам вооруженный народ». [21, с. 1-12]

На критику данной концепции, которая исходит из сторонников современных западных философских и политологических школ, исследующих категорию власти, что власть в современном обществе не носит классовый характер, а всегда отвечает интересам неких «общих благ» общества в целом, можно ответить крылатой фразой самого В.И. Ленина: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов». [22, с. 47] А власть в современном обществе принадлежит классам, обладающим основными имущественными ресурсами, и осуществляется исключительно в их интересах, которые базируются на базовой потребности сохранить и приумножить данные ресурсы.

3) Классическое, которое рассматривает любую власть в обществе «как ens realissimum (реальное сущее - лат.) политики и в качестве таковой есть одновременно высшая цель политического действия и его первая причина». [23] Согласно данной теории власть можно измерить в количественных и качественных показателях как объективное измеряемое материальное благо, являющееся всегда предметом конфликтных ситуаций, когда властвующий субъект, борясь за право осуществления власти, воздействует на подвластный объект, вынуждая его изменять свое поведение в интересах властвующего. Данная точка зрения имеет особый интерес в наши дни, когда США в качестве оснований своих внешнеполитических действий и даже агрессии в отношении других государств называют свой интерес относительно материальных и геополитических благ.

4) Системное, включающее в себя три базовых направления:

а) Рассматривающее власть как атрибут и свойство макросоциальной системы (Т. Парсон). Сторонники данной концепции считают: «Власть есть свойство любой социальной системы, … которая … стремится к равновесию, поскольку ей присуще согласие элементов; она всегда воздействует на отклонения так, чтобы скорректировать их и вернуться в равновесное состояние; система преодолевает любые дисфункции, а каждый элемент вкладывает нечто в поддержание её устойчивости». [24]

Действительно, по мере своего развития общество и государство представляет все большую систему организованных социальных сообществ низшего порядка, взаимоотношения между которыми и внутри которых осуществляется с использованием властного инструментария. Однако данная концепция не раскрывает философскую природу и назначение власти.

б) Характеризующее власть как совокупность конкретных систем (М. Крозье). По мнению ряда авторов: «Власть выступает в роли централизующей и упорядочивающей силы по отношению к различным социальным системам в обществе». [25, с. 16-18] Представляется, что отождествление в рамках данной теории власти с простой совокупностью конкретных систем неоправданно упрощает философскую природу и назначение власти, сводя ее рассмотрение к изучению некой статической совокупности равнозначных систем.

в) Истолковывающее власть как взаимодействие индивидов в рамках общества (К. Роджерс). Так, сторонники данной концепции считают, что власть есть естественная потребность индивидов и форма их взаимодействия с окружающей реальностью, включая другие индивиды. [26, с. 49].

Данная концепция неоправданно пытается свести реальное экономическое основание власти в современном обществе (потребность получения и защиты материальных благ) к некой мифической естественной потребности индивидов и форме их взаимодействия, по сути, оправдывая тот властный беспредел, который осуществляют властвующие, отстаивая свое привилегированное положение в социальной структуре общества.

5) Консенсусное (Х. Арендт), в рамках которого власть не тождественна насилию, а противопоставляется ему как антипод. [27] Так, по мнению известного философа Х. Арендт: «Суть всякого правления составляет власть, а отнюдь не насилие. Насилие по самой своей природе есть не более чем орудие; как всякое средство, оно неизменно нуждается в наличии некой направляющей цели, служащей к тому же его оправданием. А то, что само по себе нуждается в оправдании или обосновании, не может являться сущностью чего бы то ни было». [28, с. 330] Данная концепция носит скорее декларативный характер, отвлекая внимание от насильственного характера любой власти, которая с готовностью использует инструменты принуждения для обеспечения господства властвующих над подвластными.

6) Реляционное (Р. Даль, Б. Рейвен), [29, с. 407; 30, с. 609] включающее в себя пять основных направлений (общим во всех направлениях является то, что власть представляется как форма взаимодействия различных объектов и субъектов властных отношений):

а) Теорию сопротивления (Ж. Френч и др.). Так сторонники данной теории считают, что во властных отношениях субъект власти всегда осуществляет подавление воли объекта (его сопротивление). Причем сопротивление объекта властного воздействия может подавляться различными способами, в частности: с использованием знания, которым обладает только властный субъект; путем прямого насилия и принуждения, применяемого к объекту властных взаимоотношений; путем стимулирования объекта материальными и моральными благами (вознаграждение); когда объект власти идентифицирован с ее субъектом; когда объект власти признает право субъекта на выдачу ему обязательных к исполнению предписаний. В зависимости от данных способов различают пять основных типов власти. [31, с. 155-156]

Данная концепция весьма оригинально пытается объяснить философскую и социальную природу власти как формы насилия и принуждения подвластных субъектов к исполнению воли властвующих субъектов, однако чрезмерно акцентирует внимание на мирные (консенсусные) способы подавления сопротивления подвластных объектов (например, признание последними права властвовать за субъектами властных отношений).

б) Теорию обмена ресурсами (П. Блау, Д. Хиксон и др.). Сторонники данной концепции считают, что власть является следствием нехватки ресурсов в человеческом обществе. В силу исторически сложившихся закономерностей у части людей ресурсов оказывается больше, чем у других. Они и осуществляют обмен излишком принадлежащих им ресурсов на подчинение других людей их руководящей воле. [32, с .117] Данная концепция преувеличивает роль обмена ресурсами между властвующими и подвластными субъектами. Властвующие субъекты не обменивают ресурсы на подчинение подвластных субъектов. Они вынуждены уступать часть ресурсов, во-первых, для поддержания минимального уровня жизнеобеспечения подвластных субъектов, достаточного для их воспроизводства в целях дальнейшей эксплуатации со стороны властных субъектов, во-вторых, в силу борьбы и сопротивления подвластных субъектов, осуществляемых в виде бунтов, забастовок, революций и иных форм социального противодействия.

в) Теорию раздела зон влияния (Д. Ронг и др.). Авторы данной концепции считают, что положение во властных взаимоотношениях субъектов зависит от возможностей оказывать влияние на других субъектов, подчиняя их своей воле. Как только меняются зоны влияния - происходит смена субъектов властных взаимоотношений. [33, с. 3-5] Данная теория игнорирует тот факт, что место субъекта в той или иной зоне влияния зависит от наличия или отсутствия у него определенных имущественных благ, которые и составляют материальную основу власти.

г) Бихевиористскую (поведенческую) теорию (Г. Лассуэлл). Так, основатель Чикагской школы социологии Г. Лассуэлл в своих работах «The analysis of political behavior» (1947) и «Power and Society: A Framework for PoliticalInquiry» (1950) считал, что власть является средством манипуляции людьми, когда используются различные факторы и условия, для того, чтобы направить поведение манипулируемых людей в русло, необходимое манипулятору. [34; 35] Данные поведенческие концепции власти освещают лишь внешнюю социальную сторону взаимодействия субъектов властных взаимоотношений, но не раскрывают побудительных мотивов в их поведении, которые носят исключительно экономический характер борьбы за материальные блага и ресурсы.

д) Неоструктуралистскую (постструктуралистскую) (М. Фуко, П. Бурдье). Так, один из патриархов мировой социологии П. Бурдье, описывая властные отношений, вводит понятие «габитуса»: «Систему приобретённых схем, действующих на практике как категории восприятия и оценивания или как принцип распределения по классам, в то же время как организационный принцип действия». [36, с. 531] Данные предрасположенности личности и определяют ее место во властных взаимоотношениях в обществе. Постструктуралистские теории пытаются объяснить природу власти и место каждого субъекта во властных отношениях некими врожденными качествами и свойствами людей, побуждая их воспринимать несправедливый характер власти в современном обществе как данность, судьбу, которую трудно изменить, отводя подвластные субъекты от мысли фундаментального решения вопроса власти путем проведения революций и перехода к социалистическому, а затем и коммунистическому бесклассовому устройству общества.

Исходя из анализа определений власти в вышеизложенных концепциях, можно выделить следующие признаки власти как философской и общесоциологической категории:

Во-первых, отношения по поводу власти предполагают участие не менее двух субъектов, которые обладают разным объемом корреспондирующих прав и обязанностей. В этом смысле власть является средством реализации потребностей, как правило, субъектов, обладающих властью, а само властеотношение носит либо относительный характер, когда нормативным актом, правовым обычаем, судебным прецедентом определены все стороны властного отношения, либо абсолютным, когда определен властвующий субъект, а все остальные обязаны не нарушать его прав, либо следовать его воле.

Некоторые авторы, в частности, Д. Ронг, исследуя природу власти, водят понятие интенции, тем самым разграничивая властные отношения, когда субъект знает о существовании подвластного объекта, от иных форм влияния, например, случайного, когда субъект властеотношения не догадывается о существовании подвластного объекта и наличии возникшего властеотношения. [37, с. 3-5] В.Г. Ледяев в этой связи отмечает: «Традиционное возражение против включения интенции в определение власти состоит в том, что оно ведет к преувеличению роли рационального (предвидимого) во властном отношении и недооценке ненамеренных последствий осуществления власти». [38, с. 34; 39, с. 252-253; 40, с. 359] Отождествление власти со всеми формами влияния, как намеренного, так и ненамеренного, фактически подразумевает, что любое социальное действие является результатом власти. В таком случае, властные отношения оказываются идентичными социальным отношениям в целом, а понятие власти лишается своей специфики». [5, с. 99]

Во-вторых, любая власть в отличие от безвластия осуществляется субъектами, обладающими волей и сознанием, то есть носит сознательно-волевой характер, когда властвующий субъект испытывает потребность в достижении определенного результата властеотношения, канализирует свою волю в определенных поступках, осознавая характер осуществляемых действий по принуждению подвластного субъекта к определенной модели поведения.

В-третьих, власть представляет собой определенную систему инструментов, регулирующих в обществе порядок обращения материальных благ, потребностей и возможностей.

В-четвертых, власть производна от уровня развития в обществе экономического базиса и совокупности социально-экономических отношений.

В-пятых, власть носит политический характер, ее система и структура всегда коррелирует с уровнем развития социальных отношений в данном обществе.

В-шестых, власть всегда предполагает использование властвующим субъектом определенного набора мер принуждения по отношению к подвластным субъектам для осуществления ими необходимого алгоритма поведения. В качестве мер принуждения могут использоваться любые способы, включая насилие, материальное стимулирование, убеждение, угрозы насилия и т.д.

В-седьмых, власть как социальное явление присуще только человеческому обществу и отсутствует в неживой и живой природе.

Исходя из вышеизложенного, представляется, что власть как философская и общесоциологическая категория является условием формирования и функционирования любого социально организованного общества, соответствующим уровню развития общественных отношений, характеризующимся наличием корреспондирующих прав и обязанностей властвующих и подвластных субъектов властеотношения с подчинением последних руководящей (властвующей) в данном сообществе воле, подкрепленной возможностью применения к подвластным субъектам мер принуждения, включая насилие.

Рассмотрим понятие «власть» в более узком политико-правовом контексте - через призму понятия «государство». В отечественной и зарубежной учебной и научной литературе разработано значительное количество подходов в определении понятия «государства», базирующихся на основных философских, политологических и правовых концепциях (теологический, нормативистский, марксистский, договорной и т.п.).

Ряд авторов дает следующее определение понятия государства: «Государство представляет из себя … основную политическую организацию классового общества, осуществляющую его управление, охрану его экономической и социальной структуры». [41, с. 115-116] По мнению составителей Словаря русского языка: «Государство … - это политическая организация общества во главе с правительством и его органами…, а также страна с такой политической организацией». [7, с. 339] В Российской юридической энциклопедии государство определяется следующим образом: «В конституционном праве государство … понимается как социально-политическая организация, действующая на определенной территории и обладающая на ней высшей властью». [42, с. 207]

Таким образом, понятия «государства» и «власти», «государственной власти» и «политической власти» взаимосвязаны, а само государство не мыслимо без существования власти.

Представляется, что понятия «государственная власть» и «политическая власть» тождественны. Политическая (государственная) власть производна от власти общественной и появляется в человеческой истории одновременно с появлением государства. Однако, в отечественной и зарубежной философской, политологической и правовой литературе имеются и противники отождествления понятий государственной и политической власти, по мнению которых понятие «политическая власть» шире по объему и содержанию, чем понятие «государственная власть», в связи с тем, что политическая система общества включает в себя не только государственные, но и иные политические институты, [9, с. 33-34] в то время как обязательным участником государственно-властных отношений является само государство, а также органы государственной власти и чиновники. [9, с. 34] Однако критиками отождествления понятий государственной и политической власти сознательно игнорируется и замалчивается тот факт, что в современных государствах институты гражданского общества полностью подконтрольны государственному аппарату, а вернее тем политическим классам и прослойкам общества, которые его формируют и реально им управляют. Те институты гражданского общества, деятельность которых полезна для правящих политических классов, поощряются и мотивируются к полноценной деятельности, другие, которые враждебны правящим классам, третируются и по возможности уничтожаются, а их деятельность замалчивается в средствах массовой информации.

В разных странах процесс зарождения и развития государства как политического института протекал в различных социально-экономических условиях. В ходе смены общественно-экономических формаций, политических режимов, форм государственного устройства и правления государство как политический механизм высокоорганизованного общества претерпевало изменения и усложнялось. Это накладывало отпечаток на формирование и развитие политико-правовых концепций, в рамках которых исследовались понятия «государства» и «политической (государственной) власти».

С одной стороны, современное государство декларирует свой общенациональный характер, свою приверженность отстаиванию интересов и потребностей всего населения страны. Так, В.Е. Чиркин в этой связи отмечает: «Государство - представитель общества, и его главная задача - выполнение «общих дел», такое управление обществом, чтобы наряду с саморегулированием жизнь в нем подчинялась определенным (предполагается - совместно проработанным) правилам, не допускающим анархии и распада общества. Насилие - не главная сторона в его деятельности, хотя угроза принуждения представляет собой потенциальное предупреждение о последствиях нарушения правил». [43, с. 7]

Однако представляется, что абстрактным общим целям государственный аппарат не служит. Главной целью его деятельности является удовлетворение интересов и потребностей властвующих политических классов. В развитых государствах Запада, в которых существует помимо правящих классов значительная социальная прослойка так называемого «среднего класса», интересы правящих классов могут совпадать с интересами относительного большинства населения. В социалистических государствах, в которых власть осуществляется от имени и для удовлетворения интересов людей труда, правящим классом является подавляющее большинство населения, и, следовательно, государство в них действительно выступает в роли представителя всего общества.

Некоторые российские авторы отмечают то обстоятельство, что власть в Российской Федерации поднимает под себя институты гражданского общества, хотя последнее и декларировано в Конституции страны в роли детерминанты политического развития государства: «...в России нынешней мы видим «недоправовое» (но конституционно-декларированное) государство и «недогражданское общество. … Государство (государственный аппарат) выступает в качестве управляющей системы по отношению к гражданскому обществу как управляемой системе. Вместе с тем гражданское общество функционирует как саморегулирующаяся социальная система, детерминирующая государство». [44, с. 14, 18-19]

Таким образом, государство является особой формой организации публичной власти, которая необходима как для достижения удовлетворения интересов и потребностей отдельных правящих классов и социальных групп населения страны, так и для осуществления мероприятий, необходимых для функционирования и развития общества в целом.

Народ, который Основным законом страны (статьей 3 Конституции Российской Федерации) признан единственным источником власти, делегирует свои полномочия государству в лице государственного аппарата в широком смысле (органам государственной власти и местного самоуправления), который и представляет собой формализованный конструкт понятия «государственная власть».

В современной отечественной научной и учебной литературе существует несколько точек зрения на определение понятия государственной власти, которые опираются на особенности осуществления некоторых категорий правоотношений и находят свою реализацию в тех или иных нормативно-правовых актах: а) как функции; б) как системы полномочий; в) как разновидности волевого отношения; г) как системы органов государственной власти.

Авторы и сторонники функционального понимания государственной власти дореволюционного периода отождествляли ее с живым организмом, отмечая, что власть является необходимой функцией любого государства, аналогично живому организму, которому необходимы те или иные функции по поддержанию жизнедеятельности. [45, с. 250] Так, В.М. Хвостов различал следующие функции власти: «Законодательство, суд и управление». [46, с. 15 и след.] Причем власть у него не тождественна функции, а обладает таковыми для реализации своих целей и задач. Современные сторонники данной концепции государственной власти считают: «Власть … является необходимой функцией … по руководству, управлению и координации волевых действий людей». [47, с .42]

Представляется, что данная концепция не раскрывает содержания понятия государственной власти, в ее рамках лишь обозначается необходимый перечень основных государственных функций, которые позволяют государства обеспечить свое функционирование и развитие.

Сторонники концепции определения государственной власти как системы полномочий считают, что их позиция подтверждается Основным законом России, а также практикой реализации федеративных отношений в стране, когда вначале в договорном порядке, а потом и в Конституции России, объем государственных полномочий был распределен по уровням государственной власти. По их мнению, статья 125 Конституции Российской Федерации предусматривает возможность государственных органов оспаривать объем и содержание властных полномочий с участием Конституционного Суда России, то есть отождествляет государственную власть и систему полномочий.

В свою очередь, Н.А. Ушаков считает, что государственную власть, носящую обязывающий характер, образуют органы государства в совокупности. [48, с. 14-15] Ряд авторов дает следующее определение государственной власти: «Как совокупности … полномочий, реализуемых специально учрежденными органами, осуществляющими воздействие на различные сферы деятельности общества, обладающую возможностью публичного принуждения с применением юридических средств». [49, с. 24] Некоторые авторы рассматривают государственную власть комплексно и как совокупность государственно-властных полномочий, осуществляемых органами государственной власти, и как саму систему данных органов. [50, с. 99]

Представляется, что отождествление государственной власти с совокупностью властных полномочий не раскрывает политико-правовой природы государственной власти, а лишь обозначает перечень прав, обязанностей и ответственности государственных органов.

Сторонники концепции определения власти как разновидности волевого отношения отмечают, во-первых, что государственно-властным отношениям свойственно обязательное участие особого политического участника (государства в лице его органов и должностных лиц), [51, с. 16] во-вторых, что государственная власть декларативно принадлежит государству в целом, но реальное ее осуществление производится узкими группами лиц. [52, с. 8] В данном случае власть тождественна совокупности полномочий, поскольку государственный механизм или понимаемая как власть разновидность волевого отношения не могут принадлежать государству и системе его органов (при таком предположении - налицо тавтология).

Л.И. Петражицкий рассматривал власть двояко: и как функцию государства, и как правоотношение. С одной стороны, он считал, что властные субъекты реализуют государственную власть посредством реализации функций издания законов, правосудия и правоприменительной деятельности; а с другой стороны, отождествлял власть и области поведении. [53, с. 192, 207] властный социальный государственный

Рассмотрение государственной власти в качестве системы органов государственной власти представляется слабо аргументированной концепцией с точки зрения статьи 10 Конституции Российской Федерации, согласно которой власть отождествляется с реализацией властных полномочий, а не с самими органами власти (так как невозможно осуществление органом власти самого себя). Кроме того, часть 4 статьи 3 Конституции страны запрещает осуществлять присвоение или захват власти в стране (подразумевая под властью совокупность властных полномочий). Однако, в тоже время, Основной закон России неоднозначен в трактовке понятия государственной власти. Так, статья 18 Конституции Российской Федерации отождествляет власть с системой государственных органов: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти…».[54]

Таким образом, представляется, что, во-первых, действующее законодательство и научные концепции не содержат единообразного определения понятию государственной власти; во-вторых, некоторые трактовки власти (например, как разновидности волевого отношения) трудно формализовать в нормотворческом категориальном аппарате; в-третьих, ряд трактовок власти (например, как функции государства) играет больше теоретическую роль, чем прикладную.

В связи с этим, наиболее правильным можно считать определение государственной власти как свойства органов государства, наделенных законодательством определенным набором государственно-властных полномочий. Именно посредством осуществления данного свойства народ реализовывает свое право на власть (статья 3 Конституции России).

Литература

1. Байтин М.И. Государство и политическая власть: теоретическое исследование: дисс. … докт. юрид. наук: 12.00.01-Теория и история государства и права; История политических и правовых учений / МГУ. М., 1973. С.76.

2. Zakaria F. The Post-American World. W.W. Norton & Company. 2008.

3. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: «Прогресс-Традиция», 2004. С. 54.

4. Курочкин В.А. Государственное управление и инновационная политика в условиях сетевого сообщества: дисс. … докт. полит. наук: 23.00.02-Политические институты, процессы и технологии / Санкт-Петербургский государственный университет. Санкт-Петербург, 2014. С. 90.

5. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ // Политические исследования. 2000. № 1. С. 97.

6. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ru.wikisource.org/wiki (дата обращения: 16.05.2016).

7. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов/ Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю. Шведовой. 20-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1989. С. 71.

8. Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т русского языка / Под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Русский язык. 1981. Т. 1. А-й. 1981. С. 184.

9. Дмитриев Ю.А. Соотношение понятий политической и государственной власти в условиях формирования гражданского общества // Государство и право. 1994. № 7. С. 34-35.

10. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 302.

11. Большая Советская Энциклопедия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.big-soviet.ru (дата обращения: 16.05.2016).

12. Байтин М.И. Государство и политическая власть. Саратов: СГУ, 1972. С. 83.

13. Моргентау Г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org (дата обращения: 16.05.2016).

14. Мерриам Чарльз Эдвард (1874-1953) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://slovari.belnovosti.by/content_pol/merriam-charlz-jedvard-1874-1953-3495.html (дата обращения: 16.05.2016).

15. Истон Д. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org (дата обращения: 16.05.2016).

16. Парсон Т. [Электронный ресурс]. Режим доступа: О структуре социального действия http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/pars/intro.php (дата обращения: 16.05.2016).

17. Crozier M. Actors and Systems, 1981, Chicago University Press.

18. Шопенгауэр А. Собрание сочинений в пяти томах. Том первый. М.: Московский клуб, 1992. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://az.lib.ru/s/shopengauer_a/text_0040.shtml (дата обращения: 16.05.2016).

19. Фихте И.Г. Сочинения в 2-х томах. СПб.: Мифрил, 1993. 1485 с.

20. Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 32.

21. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Т. 33. М.: Издательство политической литературы, 1974. С. 1-12.

22. Ленин В.И. Три источника и три составных части марксизма (март 1913 г.). ПСС. 5-е изд. Т. 23. С. 47.

23. «Технология власти» (философско-политический анализ). М., 1995. С. 56.

24. Парсон Т. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org (дата обращения: 16.05.2016).

25. Crozier M. La centralisation // Oщ va l'administration francaise. P., 1974. P. 16-18.

26. Осипова А.А. Общая психокоррекция. Уч. пособие. М.: Сфера, 2002. С. 49.

27. Arendt H. Macht und Gewalt. Munchen, 1970.

28. Арендт Х. О насилии // Мораль в политике. М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 330.

29. Dahl R.A. Power // International Encyclopedia of Social Sciences. N.Y., 1968. Vol. 12. P. 407.

30. French J.R., Raven B. The Bases of Social Power // Cartwright D., Zander A. Group Dynamics: Research and Theory. L., 1960. P. 609.

31. French J.R., Raven B. The Bases of Social Power // Studies in Social Power. Baltimore, 1959. P. 155-156.

32. Blau P. Exchange and Power in Social Life. N.Y., 1964. P. 117.

33. Wrong D.H. Power: Its Forms, Bases, and Uses.-Oxford: Basil Blackwell, 1988. P. 3-5.

34. Lasswell H. The Analysis of Political Behavior. L., 1947.

35. Lasswell H., Kaplan L. Power and Society: A Framework for PoliticalInquiry. New Haven. 1950.

36. Громов И.А., Мацкевич И.А., Семенов В.А, Западная социология. СПб.: ООО «Издательство ДНК», 2003. С. 531.

37. Wrong D.H. Power: Its Forms, Bases, and Uses. Oxford: Basil Blackwell, 1988. P. 3-5.

38. Mokken R.J., Stokman F.N. Power and Influence as Political Phenomena // Power and Political Theory: Some European Perspectives / ed. by Brian Barry. London: Wiley, 1976. P. 34.

39. Georgiou P. The Concept of Power: A Critique and an Alternative // Australian Journal of Politics and History. 1977. Vol. 23. № 2. P. 252-253.

40. Betts K. The Conditions of Action, Power and the Problem of Interests // Power: Critical Concepts / ed. by John Scott. Vol. 2. London: Routledge, 1994. P. 359.

41. Ожегов С.И. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык. 1987. С. 115-116.

42. Российская юридическая энциклопедия. М.: Издательский Дом ИНФРА-М, 1999. Х. С. 207.

43. Чиркин В.Е. Переходное постсоциалистическое государство: содержание и форма // Государство и право. 1997. № 1. С. 7.

44. Серегин Н.С., Шульгин Н.Н. Гражданское общество, правовое государство и право («круглый стол» журналов «Государство и право» и «Вопросы философии») // Государство и право. 2002. № 1. С. 14, 18-19.

45. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1894. С. 250.

46. Хвостов В.М. Общая теория права.

47. Манов Г.Н. Признаки государства: новое прочтение // Политические проблемы теории государства. М., 1993. С. 42.

48. Ушаков Н.А. Государство в системе международно-правового регулирования. Учебное пособие. М., 1997. С. 14, 15.

49. Бобылев А.И., Горшкова Н.Г., Ивакин В.И. Исполнительная власть в России: теория и практика ее осуществления. М., 2003. С. 24.

50. Малый А.Ф. Государственная власть как правовая категория // Государство и право. 2001. № 3. С. 99.

51. Чиркин В.Е. Элементы сравнительного государствоведения. М.: ИГП РАН, 1994. С. 16.

52. Чиркин В.Е. Переходное постсоциалистическое государство: содержание и форма // Государство и право. 1997. № 1. С. 8.

53. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 1. СПб., 1907. С. 192, 207.

54. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Российская газета. 19.12.1993. № 273.

55. Поярков С.Ю. Конституционализм как основа рациональной политической системы современного общества // Право и политика. 2013. № 13. C. 1882 - 1890. DOI: 10.7256/1811-9018.2013.13.10094.

56. Поярков С.Ю. Вклад конституционализма в содержание и динамику политического режима.

Размещено на Allbest.ru