Новый либерализм — исторические предпосылки и современные тенденции в России

Внутриполитический кризис заключается в том, что потенциалы и возможности общества превзошли возможности административно-мобилизующей системы (модели развития) его контролировать. Идеология стала неэффективна, так как повысился культурный уровень общества, возникли неконтролируемые социальные объединения, сложность экономической системы превзошла имеющиеся возможности эффективно управлять ей. Внешнеполитический кризис заключался в том, что мобилизующая система перестала приносить видимые геополитические успехи. Таким образом, существовавшая модель развития социума перестала быть эффективной, вместе со связанным с ней социальным строем, который, будучи не в состоянии ее реформировать, был сменен. Причины (и одновременно показатели) исчерпания возможностей эффективного развития (обобщая исторические случаи), таковы: это масштабные несоответствия задаваемой государством модели организации социума его потенциалам и тенденциям, и (или) несоответствие задаваемой государством модели развития внешним вызовам.

Колебания силы -- слабости государства и особенности реформирования. Все вышеуказанные особенности и следствия определяют динамику колебания силы -- слабости государства и особенности процессов реформирования в стране. Колебания силы -- слабости государства связаны с впадением в кризис неэффективности модели развития, определяемой государством для социума, о чем говорилось выше. Под силой -- слабостью государства следует понимать его способность или неспособность эффективно отвечать на внешние вызовы и контролировать оппозиционные движения. Кризис неэффективности предлагаемых государством моделей развития приводит к тому, что государством инициируются реформы, за которыми следует период контрреформ. Итогом цикла реформ -- контрреформ становится создание новой или «подновление старой» «государствоцентричной» модели развития. Такие изменения повторяются периодически, превращаясь в устойчивые циклы. Во всех известных исторических случаях реформы в России -- это модернизация и некоторая либерализация, а контрреформы -- переход к консервативному политическому курсу (при Петре I и Екатерине II реформы и контрреформы совпадали по времени). Итак, возвращаясь в этом свете к проблеме колебания силы -- слабости государства необходимо пояснить: перед началом реформ государство сталкивается (по большей части) с ситуацией своего геополитического ослабления (которое и выступает как видимая причина реформ), невозможности военного противостояния другим странам, что связано с исчерпанием возможностей развития на используемых государством принципах.

В процессе реформ до момента начала контрреформ государство ослабевает «внутренне», то есть ослабевает его поддержка со стороны населения и значимых групп, падает легитимность существующих властных элит, что связано с нестабильностью в период реформ. В процессе контрреформ государство обновляет старую или формирует новую модель развития общества, но и она со временем, как показывает история, также теряет эффективность, Но в результате контрреформ государство усиливается геополитически и внутриполитически, разрешив некоторые социальные проблемы и мобилизовав значительные ресурсы.

После чего цикл повторяется. Так, к моменту начала большого этапа реформ второй половины 1980-х -- первой половины 1990-х гг., СССР потерпел значительное поражение в Афганистане (внешнее ослабление государства). После этого последовали указанные реформы и распад государства, в результате чего до момента начала контрреформ (с начала 2000-х гг.) произошла активизация внутриполитической деятельности и внутренних военных конфликтов (Чечня) -- внутреннее ослабление государства. Восстановление же в минимальной степени внутренней стабильности и внешнего могущества государства произошло только в результате проведения контрреформ.

Функционирование социальных сфер и структур общества приобрело разбалансированный характер. Результатами таких негативных процессов в российском обществе является коррупция, сращивание новой бюрократической государственной элиты и олигархического капитала, образование мафиозных структур, криминализация бизнеса, приводящая к разграблению сырьевых ресурсов страны.

В свете всего вышерассмотренного хорошо прослеживаются процессы реформирования в России. Поскольку государство стремится контролировать процессы, которые могут лишить его ресурсов данного общества, оно всегда ограничивается частичными реформами, цель которых -- ликвидировать явные противоречия. Тому же способствует слабость поддержки реформ в обществе и немногочисленность реформаторов. В таком случае реформы неизбежно становятся «неполными». Именно эта «неполнота» обуславливает только кратковременную эффективность реформ. «Неполные» также и либеральные реформы 1990-х гг., так как в итоге не произошла устойчивая смена «самодержавных» социально-политических практик и ценностей на либеральные.

Во всех случаях проведения либеральных реформ в России, реализующие их группы и их сторонники всегда испытывают зависимость от государства и не имеют значимых связей с обществом, а потому такого рода реформы проводятся жестко и принудительно, без серьезного учета внутренних особенностей общества, поскольку оно практически всегда не способно влиять на государство.

Такого рода либерализация ведет к отрицанию «самодержавного» государства, недовольству широких слоев населения и впадению общества в кризис. Полная либерализация не востребована в ситуации кризиса, поскольку возрастает потребность в «порядке», что позволяет государству снова перейти к концентрации власти, то есть провести контрреформы.

«Абсолютное государство» в России весьма устойчиво к изменениям и имеет возможность восстанавливаться, что и случилось, например, после революции 1917 г. в форме советского режима. Обратимся к вопросу о том, продолжает ли и сейчас существовать сильное «абсолютное» государство, способное выполнять все указанные выше специфические традиционные роли и направлять историческое развитие социума или же произошли некие изменения, исключающие это.

Опираясь на три аргумента можно утверждать, что такое государство продолжает существовать, но с той оговоркой, что в настоящее время оно в существенно меньшей степени, чем раньше способно направлять историческое развитие страны (но такое случалось и раньше с неизменным восстановлением этой возможности). Три аргумента, создающие основание для этого утверждения, таковы. Первый заключается в том, что с момента начала кардинальных изменений социальной системы страны, связанных с самоотстранением государства от процесса формирования направления ее развития (с начала 1990-х гг.) прошло достаточно мало времени, а социальные особенности, которые создают возможность для полного восстановления «самодержавного» государства, остаются: большой социальный слой бедных, слабость горизонтальных связей в обществе, приоритет в сознании населения макрообщности над отдельной личностью, так как «…около половины населения страны в возрасте от 16 до 65 лет -- безоговорочно уверены, что государство всегда должно отдавать приоритет интересам всего народа перед интересами отдельной личности» ^[14]. Второй аргумент заключается в следующем. Комплекс причин, определяющий существование «самовластного» государства, выражается в определенном алгоритме социальных изменений: исчерпание возможностей развития социума на основе определенной модели, заданной государством -- геополитическое поражение -- либеральные реформы -- внутреннее ослабление властного аппарата, бунты -- контрреформы -- коррекция модели развития и продолжение его. По этому алгоритму проходили события от поражения в Крымской войне в середине XIX века до контрреформ Александра III, когда государство было гораздо сильнее по отношению к обществу, чем сейчас. Именно по такому алгоритму, как почти полтора века назад, осуществлялись последние наиболее значимые для страны исторические события: исчерпание возможностей развития в рамках жесткой советской «государствоцентричной» модели -- геополитическое поражение в Афганистане -- реформы конца 1980-х гг. и либеральные реформы начала 1990-х гг. -- ослабление государства и бунты (война в Чечне, «оттягивание» суверенитета Татарстаном и другими республиками) -- «контрреформы» начала 2000-х гг. (усиление центральной власти, хоть и с продолжением либерального курса) -- коррекция модели развития (создание специфических организаций, например, «Общественной палаты», построение «вертикали власти», формирование концепции «суверенной демократии» и др.).

Поскольку в настоящее время реализуются этот алгоритм социальных изменений, являющийся следствием наличия некого комплекса причин, определяющих существование сильного «самовластного» государства, то это значит, что существуют и сами эти причины, создающие возможность для усиления государства. Третий аргумент, позволяющий утверждать, что государство существенно не изменило свою модель отношений с социумом, таков: государство в современности не стремится отказываться от своих специфических традиционных ролей, что были рассмотрены в начале данной статьи. Поскольку оно не отказывается от них, то оно имеет тенденцию к увеличению степени своего «самодержавия», то есть стремится контролировать общество, ресурсами для чего оно располагает. Так как указанные роли государства рассмотрены выше, в том числе и с указанием фактов из современности, мы не будем на них подробно останавливаться, отметим только, что после ослабления возможности выполнения этих ролей в 1990-е гг., начиная с 2000-х гг., государство заметно активизировалось в плане их осуществления.

В этом свете возникает вопрос о том, что может позволить кардинально изменить сложившуюся модель отношений общества и государства, при которой государство может контролировать развитие общества. Существует мнение, что это может сделать развивающийся средний класс, так как «…нынешние средние слои российского общества рассчитывают прежде всего на свои силы, а не на господдержку, считая себя способными оказывать влияние на происходящее с ними…» ^[5]. Но для этого средний класс должен стать значимым социально-политическим фактором, возможности и потенциалы которого стали бы основой для развития всего общества, чего в современности пока в достаточной мере нет. А. А. Аузан указывает, что для отмены государственного «самодержавия и крепостничества» необходимо воздействовать на «…переплетение власти и собственности как базовый узел…» ^[1]. Но надо признать, что это переплетение сейчас слишком сильно, что делает подобное воздействие маловозможным. Все это позволяет утверждать, что существующая система отношений общества и государства вряд ли будет существенно изменена в ближайшее время.

В науке существуют мнения, подобные тому, какое высказывает Т. Е. Ворожейкина: «Поэтому, на мой взгляд, шансы на возвращение России к традиционному типу взаимоотношений между государством и обществом (тому типу „организующих и направляющих“ со стороны государства отношений, что описан в данной работе. -- О.Щ.) не очень велики» ^[3]. Но чтобы с достаточной обоснованностью утверждать, что с неизбежностью происходит «отход» от модели традиционного авторитарного государства, необходимо указать на наличие в стране, во-первых, активно развивающихся социальных институтов и структур, которые были бы способны взять на себя многие из вышеуказанных ролей государства, во-вторых, на наличие масштабных социальных тенденций, которые в других странах всегда в итоге приводили к кардинальному изменению традиционных властных отношений. Но на данный момент государство и социум поддерживают такой тип связей и отношений, который позволяет государству оставаться главной «руководящей и направляющей» силой, формирующей историческое развитие страны.

Для современной России тоже «существует большой спектр возможностей» для перехода к демократическому либерализму. Одной из основ такой возможности являются позитивные стороны нашей советской истории, опыт социальной политики советской власти. Другой основой выступает формирование нового поколения, для которого демократия и требование демократических методов должны стать нормой повседневной жизни и критерием оценки политической практики, для которого позитивные и негативные стороны одностороннего (классического) либерализма понятны не из теории, но из их реального предпринимательского опыта и социального бытия. Социальный либерализм в сегодняшней России, с одной стороны, означает свободу предпринимательской деятельности от государственного вмешательства, как в классическом либерализме, с другой -- формирует социальное партнерство взамен государственного патернализма ^[11].

Социальное партнерство как структурный элемент демократического либерализма в сущности для России означает возрождение и развитие элементов демократизма в сфере взаимоотношений предпринимателей и работников, предпринимателей и общества, что имело место в дореволюционной России. В социальном партнерстве усилия предпринимателей сосредоточиваются на создании эффективных рабочих мест и расширении на этой основе массовой покупательной способности населения. По результатам такого партнерства формируется общественная оценка предпринимателя, формируется, как указывал М. Вебер, легитимный авторитет предпринимателей.

Одна из веберовских предпосылок капитализма и демократического либерализма состояла в том, что, как пишет А. Стинчкомб, «капиталисты должны были пользоваться авторитетом у свободных рабочих....Даже народная демократия не могла служить основанием гражданского права, авторитета соглашения и власти денег». На основе веберовской концепции легитимности авторитета предпринимателя А. Стинчкомб делает вывод, очень важный для понимания некоторых сторон менталитета рядовых граждан стран постсоциалистического пространства. Он считает, что «основной легитимирующей идеологией „предпринимательского авторитета“ <...> является идея экономического прогресса». Когда чешский, польский или русский рабочий класс «видит прогресс только у других, у представителей среднего класса, он начинает считать сомнительными праволиберальные идеи демократии и всестороннего распространения рынка». Люди в постсоветских странах «зачастую считают, что крупные капиталисты наворовывают свой капитал у государства вместо того, чтобы заниматься предприятиями и идти к прогрессу» ^[13].

Если учесть, что слова американского автора о крупных предпринимателях в постсоветском экономическом пространстве близки к истине, то общественная оценка предпринимателя и легитимизация его авторитета как предпринимателя приобретает огромное значение как в экономическом прогрессе -- в формировании социально-демократического либерализма, -- так и в становлении демократического образа жизни. В настоящее время и в дальнейшем только благодаря легитимизации авторитета предпринимателя и социальному партнерству определяется мера жизненного успеха предпринимателя, в более широком измерении происходит расширение воспроизводства демократического образа жизни в социально-экономической сфере нашего общества.

Расширение демократического образа жизни на основе социального партнерства проявляется в открытости предпринимательской и политической элит, создании условий для вертикальной мобильности. Способной молодежи из разных слоев населения должен быть предоставлен шанс на хорошее образование и продвижение по социальной лестнице. Общество, в свою очередь, с помощью средств массовой информации следит, чтобы элита не была закрытой кастой, а постоянно обновлялась за счет талантливых представителей всех слоев населения. Реализация демократического либерализма как экономической и социально-политической системы является расширением демократического образа жизни народа и его соединением с политической системой общества.

Демократический либерализм, диалектически соединяя в индивиде, в его мироощущении, экзистенции ценности классического либерализма с ценностями демократизма, формирует новые ценности, снимающие в сознании индивида недостатки как либерализма, так и демократии. Эти ценности, становясь стержнем личности, сами формируют личность и ее самосознание, образовывая либерально-демократические модели социального поведения и набор социальных требований. В основе этих моделей лежит понимание того, что гарантией индивидуальной свободы и самого существования личности должна быть свобода каждого гражданина. естественным образом жизни каждого человека и всего общества является демократия как состояние и как политика, то есть как образ жизни всего общества. В таком аспекте демократический либерализм есть, скорее всего, социально-демократический либерализм.

Демократический транзит России есть не только и даже не столько демократизация политической системы и либерализация экономики, сколько демократизация образа жизни каждого и всех, создание комплекса условий во всех сферах общества для формирования и воспроизводства демократического гражданина.

«Локомотивами» экономики, ее организаторами и руководителями провозглашены личности, владеющие огромными богатствами (олигархи). Плановое государственное управление экономикой объявлено совершенно неэффективным. Неолибералы настойчиво твердят, что коммунистические общества, социальные демократии и даже страны умеренного благосостояния потерпели крах, и их граждане будто бы приняли неолиберализм как единственно возможный социально-экономический курс. Очевидные отрицательные последствия неолиберальной политики оправдываются тем, что, быть может, свободный рынок весьма несовершенен, но он представляет собой единственно возможную экономическую систему, высшую ступень социальной истории, обреченную на неопределенно длительное существование. С помощью пиариндустрии и СМИ, оплачиваемых олигархами, эти представления, совершенно несоответствующие подлинной сущности неолиберализма, настойчиво и довольно успешно внедряются в массовое сознание.

Было бы неверно представлять неолиберализм и глобализм только как измышления идеологов, услужливо выражающих интересы международных монополий. Их объективной основой является все более настойчиво проявляющая себя тенденция создания единого мирового экономического пространства, управляемого из одного центра -- некоего подобия или реального мирового правительства.

Осуществление такого проекта гуманистическим, демократическим путем возможно только постепенным выравниванием уровня экономического развития разных стран и уровня жизни их граждан. Очевидно, что такой путь движения к благополучию всего человечества не может быть принят международными монополиями. Они избрали другой путь -- экономическую и военную экспансию.

Как эта новая для всей планеты тенденция экономического и политического развития -- глобализация и неолиберализм, осуществляемые насильственными средствами, методом экономической и открытой военной экспансии, проявляет себя в российской действительности? Событие на пространстве бывшего Советского Союза в 90-х гг. ХХ в., названное перестройкой, или реформой, произошло в рамках американской программы глобализации, сформулированной в «Вашингтонском консенсусе», по неолиберальному сценарию, с участием «консультантов» и покровителей из США. Последствия: соотношение неолиберальных идей и российской постперестроечной действительности -- один к одному. Негативные результаты очевидны каждому гражданину России: развал Союза ССР, потеря десятков миллионов русских, оказавшихся за пределами государственных границ, разрыв экономических связей, упадок производства, сельского хозяйства, в бизнесе -- криминал, в управлении страной -- коррупция, ослабление безопасности страны. Наука и образование, лишенные государственной поддержки, утрачивают свои былые высокие позиции. Резко снизился уровень жизни подавляющего большинства населения. Налицо упадок нравственности и культуры.

Но это еще далеко не все. В планах глобалистов полное разрушение российской государственности, расчленение России на мелкие резервации, сокращение российского населения до нескольких десятков миллионов, необходимых для добычи энергоносителей, другого сырья, его первичной, когда это необходимо, обработки и отправки за рубеж.

Много из этого, к сожалению, уже стало действительностью, но серьезным препятствием в полной реализации глобализаторских планов США в отношении России, а в какой-то мере и во всем мире, может стать менталитет русского народа, которого господин Даллес назвал самым непокорным народом в мире. Конечно, сопротивление россиян происходящим в стране изменениям, все более ухудшающих их жизнь и все более подвергающих их унижениям, пока довольно пассивное: резервы доверчивости обещаниям властей и терпения еще не исчерпаны, но как верно заметил Н. О. Лосский: «Если же русский усомнится в абсолютности идеала… то он способен перейти от невероятной законопослушности до самого необузданного безграничного бунта» ^[8].

Возможностью реализации такого сценария в недалеком будущем правящие круги России, по-видимому, обеспокоены не очень сильно, но, тем не менее, идеологи неолиберализма, усматривая сопротивление осуществлению своих идей со стороны российского менталитета, настойчиво стремятся разрушить его основную структуру, вытравить из него или извратить наиболее значимые представления, убеждения и чувства, повлиять тем самым на изменение жизненной позиции российских граждан в свою пользу. Особенно усердствуют в этом СМИ, в большей мере телевидение, нередко осмеянию русский менталитет подвергается и с эстрады.

Прежде всего, такому воздействию подвергается чувство гордости за принадлежность к великому народу, за его трудную, но героическую историю. Подвергается осмеянию чувство патриотизма. Благородную профессию защищать Родину в среде новых русских издевательски заменяют понятием и действием «расхищать Родину». Коллективность изгоняется из сознания людей и замещается индивидуализмом и эгоизмом. Ориентации на карьеру, завоеванную честным трудом, отдается предпочтение ориентации на везение и удачу. Духовные ценности отодвигаются на второй план, безусловное предпочтение отдается материальным ценностям. Делячеству и личной выгоде отдается предпочтение перед верностью, дружбой и любовью.

Менталитет устойчив, он важнейший элемент народной души, но было бы ошибкой считать, что все эти негативные воздействия не оказывают на него влияния. Он нуждается в поддержке и защите со стороны, прежде всего, патриотически ориентированных интеллектуальных сил общества: ученых, идеологов, писателей, журналистов, работников культуры, но главная роль принадлежит системе образования, здесь главная фигура -- патриотически ориентированный Учитель.

С течением времени естественно происходят изменения во всех областях жизни общества. Наиболее значимая и одновременно медленно развивающаяся сфера -- идеологическая. Будущее предполагает прогресс, рост, преобразования -- все, конечно, в лучшую сторону.

Какая же идеология наиболее приемлема конкретно для России? (И важно не забывать о том, сколько разных народов, культур, религий сосуществуют под общим именем Российская Федерация) Наиболее популярными вариантами являются либерализм и социал-демократия.

Социал-демократия -- превалирующая идеология в России. На данном этапе страна живет и развивается в рамках данной системы. По крайней мере, это так называется. Но в целом существующие лозунги типа «равенство, свобода выбора, законность» вполне удовлетворяют общественный ум. Главный минус демократии, на наш взгляд, в ее восприятии. К сожалению, многие понимают ее как вседозволенность, хотя об этом никто не говорит. В идеале демократия -- власть народа, которой, по сути, нет нигде, не говоря уже о России. На деле в условиях социал-демократической идеологии у подавляющего большинства населения создается иллюзия справедливости, чего, по-нашему, нет. Россия социал-демократическая (в буквальном смысле) -- невозможна. В менталитете заложен подданнический тип культуры, русский народ испокон веков привык подчиняться Царю-Батюшке. И сейчас все так же, как бы ни кричали все о голосе народа (и последние выборы тому в подтверждение).

Либерализм -- идеология, которую поддерживает меньшая группа. Фундамент либерализма -- права и свободы человека, как основа общественного порядка. В целом либерализм возможен для нашей страны, но скорее как мировоззрение некоторой части населения. И причина этому -- отсутствие либеральных идей в менталитете нашей страны. Ведь эталоном данной идеологии является общество, в котором каждый обладает свободой действий, а государственная власть ограничена. Думаем, в России это недопустимо. Все-таки основная масса населения остается недостаточно грамотной во многих вопросах. На наш взгляд, Россия либеральная -- это утопия.

Ни для кого не секрет, что Россия всегда тянулась за Европой. Несколько веков назад Петру Первому удалось провести грандиозные реформы и «прорубить окно в Европу». Конечно, в современном мире невозможно совершить подобный рывок: все упирается в права и свободы личности. До настоящего момента нам, на наш взгляд, удалось лишь сделать из окна дверь, и не более. Для достижения столь же высокого уровня развития не обязательно использовать ту же тактику. Будущее России не в либерализме, присущем Европейским странам. Ведь нужно учитывать специфику нашей страны. Россия многонациональна и, соответственно, многохарактерна.

В общем, рассуждать на тему того, что же лучше -- достаточно сложное занятие. Но сугубо наше мнение: для нашей страны не подходит ни социал-демократия, ни либерализм, ни любая другая идеология в чистом виде. Россия -- страна компромиссов, и этот вопрос -- не исключение.

Нужно основываться, главным образом, на том, что такое хорошо и что такое плохо с учетом особенностей национального сознания. Это определит нравственные, моральные принципы, на которых будет строиться конкретика: политический режим, концепция развития экономики и др. А конкретику эту можно насобирать из существующих идеологий, в первую очередь из либерализма и социал-демократии, а также из тоталитаризма (не жестокого, а взаимовыгодного).

Библиография

1. Аузан А.А «Колея» российской модернизации // Общественные науки и современность. М., 2007. № 6., с. 57.

2. Ахиезер. А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). В 2 т. Т. 2. Теория и методология. Словарь. 2-е изд. Новосибирск, 1998., с.82, 256.

3. Ворожейкина. Т.Е. Государство и общество в России: исчерпание государствоцентричной матрицы развития // Полис. М., 2002. № 4., с. 60, 61, 65.

4. Гессен С.И. Избранные сочинения. М., 1999. С. 169.

5. Горюнова С.В. Средние слои и «средний класс» в современном российском обществе // Общественные науки и современность. М., 2006. № 4., с. 60.

6. Иноземцев В.Л. Природа и перспективы путинского режима // Свободная мысль. М., 2007. № 2., с. 44.

7. Лапин Н.И. Тревожная стабилизация // Общественные науки и современность. М., 2007. № 6., с. 40.

8. Лосский Н. О. Характер русского народа. М., 1991. С.224.

9. Николаев Л. Коварная смесь. // Советская Россия. М.,2000, 13 июля.

10. Новые демократии и/или новые автократии? Материалы круглого стола // Полис. М.,2004. № 1. С. 169-177.

11. Погорельский А. Социальный либерализм: перспективы в России // Логос. М.,2004. № 6(45). С. 57-58.

12. Розов Н.С. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 3.

13. Стинчкомб А. Предпосылки мирового капитализма: обновленный Вебер // Логос. М.,2004. № 6(45). С. 44-45.

14. Тихонова Н.Е. Россияне: нормативная модель взаимоотношений общества, личности и государства // Общественные науки и современность. М., 2005. № 6, с. 37, 38.

15. Фарукшин М.Х. Нужна ли народу демократия? // Свободная мысль. М., 2007. № 4, с. 25.

16. Федотова В. Почему провалились реформы? // Свободная мысль -- XXI. М.,1999. № 10. С. 6-7.

17. Хоффман Д. Путин стравливает политику с экономикой. // Советская Россия. М.,2000, 11 июля

18. Омельченко Н.А., Гимазова Ю.В. О демократическом идолопоклонничестве, химерах русского политического либерализма и демократии в России // NB: Проблемы общества и политики. 2013. 9. C. 153-182. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_9254.html

19. Хорина Г.П. Демократия в современной российской культуре: идеал и реальность // NB: Культуры и искусства. 2013. 4. C. 1-15. URL: http://www.e-notabene.ru/ca/article_6973.html

20. Попов Е.А., Максимова С.Г. Современное гражданское общество в России: проблемы становления и регионального развития // NB: Проблемы общества и политики. 2012. 1. C. 1-20. DOI: 10.7256/2306-0158.2012.1.38. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_38.html

21. Щупленков О.В., Щупленков Н.О. Трансформация власти в процессе построения гражданского общества в России // NB: Проблемы общества и политики. 2013. 9. C. 20-88. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_9053.html

22. Щупленков О.В., Щупленков Н.О. Проблемы взаимодействия гражданского общества и государства в современной России // NB: Вопросы права и политики. 2013. 4. C. 1-55. URL: http://www.e-notabene.ru/lr/article_585.html

23. Омельченко Н.А., Гимазова Ю.В. О демократическом идолопоклонничестве, химерах русского политического либерализма и демократии в России // NB: Проблемы общества и политики. 2013. 9. C. 153 - 182. DOI: 10.7256/2306-0158.2013.9.9254. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_9254.html

24. Щупленков Н.О., Щупленков О.В. Особенности развития политико-правовой ориентации социал-демократического движения в России // NB: Исторические исследования. 2014. 2. C. 22 - 77. DOI: 10.7256/2306-420X.2014.2.10668. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_10668.html

25. Пархоменко Р.Н. Дискуссии о либерализме в современной России // Политика и Общество. 2013. 8. C. 1052 - 1063. DOI: 10.7256/1812-8696.2013.8.9067.

26. Хорина Г.П. Демократия в современной российской культуре: идеал и реальность // NB: Культуры и искусства. 2013. 4. C. 1 - 15. DOI: 10.7256/2306-1618.2013.4.6973. URL: http://www.e-notabene.ru/ca/article_6973.html

27. Р.Н. Пархоменко Б. Чичерин и Дж. Локк о праве и либерализме // Педагогика и просвещение. 2013. 1. C. 48 - 52. DOI: 10.7256/2306-434Х.2013.01.5.

28. Самарская Е.А. Технократическая власть и судьбы демократии // NB: Философские исследования. 2013. 6. C. 590 - 624. DOI: 10.7256/2306-0174.2013.6.605. URL: http://www.e-notabene.ru/fr/article_605.html

29. Алейников А.В., Осипов И.Д. Историология российского конституционализма: политико-философский анализ // Право и политика. 2013. 10. C. 1421 - 1427. DOI: 10.7256/1811-9018.2013.10.9753.

30. Карпович О.Г. Демократизация в современных концепциях российских и американских исследователей // Национальная безопасность / nota bene. 2013. 3. C. 494 - 500. DOI: 10.7256/2073-8560.2013.3.8083.

31. Пархоменко Р.Н. Ю. Хабермас о современной демократии // Психология и Психотехника. 2013. 12. C. 1161 - 1168. DOI: 10.7256/2070-8955.2013.12.9516.

32. Щупленков О.В., Щупленков Н.О. Трансформация власти в процессе построения гражданского общества в России // NB: Проблемы общества и политики. 2013. 9. C. 20 - 88. DOI: 10.7256/2306-0158.2013.9.9053. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_9053.html.

Размещено на Allbest.ru