Существование и относительность. Модусное представление предикации существования

Условные "цвета" существования. Подобно тому, как в квантовой хромодинамике каждый кварк в момент интенции имеет свой цвет, также и в модусном представлении каждому объекту в соответствии с его модусом в интенциональности припишем свой условный "цвет", проявляющийся только в момент времени интенции. Предикация существования "Существует р такое, что А(р)" в ноэматическом многообразии актуального свойства p ? "быть относительно…" разделяется на четыре состояния интендиции, каждое из которых имеет свой "цвет", будем его обозначать через "…-ость":

1. "Я" интендирую ("сам-ость");

2. Ты интендируешь (для Тебя или кем-то Другим интендируется) - "друг-ость";

3. Интендируется "здесь и сейчас" ("тут-ость");

4. Интендируется "там и тогда" ("там-ость").

В силу этого в каждый ничтожно малый момент времени, реальность через предикацию "быть" ("быть относительно…") проявляется в каком-то одном "цвете" существования. Здесь "цвета" "сам-ость", "тут-ость" и "там-ость" имеют два состояния (показатели a, c и d в модусах принимают только два значения: 0 и 1), образно интерпретируемые как "белое" и "чёрное". Между тем, условный "цвет" "друг-ость" проявляет себя в богатом "многоцветии", обусловленном множеством Других (показатель b в модусах). Познание для Другого является, условно говоря, "цветным". "Цвет" существования - это "внутренняя" характеристика объекта, проявляемая в интендиции, равно как и его модус. Очевидно, что при решении какой-либо задачи в пределах одного контекста многообразие условных "цветов" существования проявляется на каком-то временном протяжении. И тогда "цвета" существования приобретают свою тональность, зависящую от ограничений (естественных установок), налагаемых на объект в данный момент времени при его конституировании. Такие ограничения обусловлены применением соответствующих теорий, аксиом, предпосылок и т. д. Поэтому актуальное свойство объекта в "цвете" имеет ещё свою "тональность" существования, показывающую меру "насыщенности" существованием этого свойства в момент интенции.

Субъективность и объективность. Язык. Как сказал Гуссерль: "Объективный мир с самого начала это мир для всех, мир, который "каждый" имеет в качестве горизонта" ^{[7, c. 218]}. Вместе с тем, "всегда выделяется на мировом горизонте горизонт совместно живущих с нами людей, присутствуют они или нет" ^{[7, c. 217]}. Реальность, воспринимаемая одним субъектом, есть субъективность. Для объектов с модусами (1, 0, c, d), такая субъективность в конкретный момент времени представляет собой объективность, воспринимаемую "в одиночестве". Для её восприятия совсем не обязателен язык. Но реальность, воспринимаемая коллективно (хотя бы двумя познающими субъектами), есть уже объективность, не зависящая от познающих субъектов, как нечто, находящееся вне их. Она дана вне каждого "Я". Субъективная реальность уникальна и многообразна, а объективность - это нечто "усреднённое", имеющее место относительно каждого познающего субъекта одновременно и сразу. И каждый субъект воспринимает эту "усреднённую" реальность (объективность) по-своему.

Что позволяет объекту из субъективной реальности (модус вида (1, 0, c, d)) в какой-то следующий момент стать объектом объективной реальности (с модусом вида (0, b, c, d))? Есть нечто, что позволяет усреднить воспринимаемое каждым познающим субъектом в его индивидуальности в составе общей для всех интерсубъективности. Это нечто есть язык. Поскольку о существовании чего-либо мы судим на основе свидетельства кого-либо, то существование объекта обусловлено высказыванием. Язык стабилизирует объективную реальность, нивелируя её в интерсубъективности для каждого "Я" и множества Других. Человек родился, и он уже пребывает в сфере доступного ему языка. Он приобщается к объективной реальности с помощью языка. Если бы не было языка, то необходимо было бы создать нечто, что заменило бы его, иначе объективная реальность так и осталась бы суммой субъективностей. Наш язык, изобилующий отрицательными лексическими формами, указывающими на несуществование чего-либо относительно кого-либо, по своему строению идентичен опыту и также неоднороден. Как написал М. Хайдеггер о языке, это "..хранитель присутствия, насколько явь последнего вверена о-существляющему указанию сказа. Язык есть дом бытия, ибо в качестве сказа он способ бытия, его мелодия" ^{[15, c. 192]}. Между тем в языке много слов, денотант которых не относится к опыту (логос, вечность, гармония, и т. д.). Именно такими словами можно описывать бытие, в той части, в какой оно конституируется конкретным субъектом. То, что непосредственно нельзя приписать какому-то объекту в опыте, то может быть применено для описания бытия в целом. В этом плане конкретная субъективность гомеоморфна бытию в целом.

Заключение

В каждый ничтожно малый момент времени интенциональному объекту сопоставляется опредмечивающая функция, позволяющая описывать всё многообразие в разной мере существующего на основе, во-первых, дифференциального подхода к определению существования объектов и, во-вторых, посредством одной из относительностей "Я" - Другой (Другие) и "здесь и сейчас" - "там и тогда". В зависимости от ситуации (контекста) на такую функцию налагается одно из ограничений, в научном познании ? это "умозрение", "обсуждение", "наблюдение" или "эксперимент".

В науке объекты, рассматриваемые при современном уровне развития средств их обнаружения, имеют достаточное основание для своего бытия по следующей причине. В соответствии с принятыми на сегодняшний день представлениями (выраженными через ограничения умозрения и/или обсуждения) они есть проявления тех явлений, которые подтверждены (засвидетельствованы) с необходимой точностью "вооружённым" субъектом с его приборами и инструментами. Здесь не будем углубляться в теоретическое освещение дебатов между научным реализмом, антиреализмом, инструментализмом и т. д., это не входит в цель настоящей статьи. Обозначу лишь своё понимание существования научных объектов в связи с изложенной здесь концепцией модусного представления предикации существования.

Развитие естествознания определяется уровнем развития средств наблюдения и измерения и уровнем развития представлений, которые должны им соответствовать (в умозрении и/или обсуждении). Научные факты выражаются через наложение соответствующих ограничений на познаваемые объекты, благодаря чему они становятся интенционируемыми. Проанализируем ситуацию с определением существования объектов в математике и физике. В математике в силу различия условий умозрения и обсуждения, применяемых к объектам универсумов разных математиков, понятие существования достаточно расплывчато. "Одни математики склонны считать "существующим" любое понятие, оказавшееся полезным, если оно не приводит к противоречиям, например, обычную замкнутую поверхность, площадь которой бесконечна. Для других математиков "существование" означает чётко распознаваемое определение или такое понятие, которое позволяет отождествить или по крайней мере описать его" (Клайн М., ^{[9, c. 246]}). В настоящее время есть два направления в математике, по-разному трактующих существование математических объектов: конструктивизм и интуиционизм. Отметим, что различие между ними в математике ограничивается не только разными подходами к существованию математических объектов. В конструктивной математике объект считается существующим, если доказано его существование, т. е. если он логически выведен из уже данного существующего объекта. Здесь существование следует из данности, передаваемой "по наследству" в логическом выводе. В интуиционистской математике объект существует, если он непротиворечиво дан в математическом универсуме математика. С этой точки зрения для существования объекта достаточно, чтобы он мыслился самим математиком, и совсем не обязательно, чтобы он был дан относительно какого-то другого математика. В этой связи некоторым математикам даже присущи идеи Платона. Об этом однажды высказался английский математик Г.Х. Харди: "Я считаю, что математическая реальность лежит вне нас, что наша функция заключается в открытии и наблюдении её и что теоремы, которые мы доказываем и высокопарно называем своими "творениями", в действительности являются не более чем записями наших наблюдений" (цитируется по ^{[9, c. 372]}). Ему вторит и группа Н. Бурбаки: "Каковы бы ни были философские оттенки, в которые понятие математических объектов окрашивалось у того или иного математика или философа, имеется по крайне мере один пункт, в котором они единодушны: это то, что эти объекты нам даны и не в нашей власти приписывать им произвольные свойства, так же как физик не может изменить какое-либо природное явление. Правду сказать, составной частью этих воззрений, несомненно, являются реакции психологического порядка, в которые нам не следует углубляться, но которые хорошо знакомы каждому математику, когда он впустую тратит силы, стараясь поймать доказательство, беспрестанно, как ему кажется, ускользающее. Отсюда до приравнивания этого сопротивления обстоятельствам, которые противопоставляет нам внешний мир, - один шаг; и даже сегодня не один математик, афиширующий непримиримый формализм, в глубине души охотно подписался бы под следующим признанием Эрмита: "Я полагаю, что числа и функции Анализа не являются произвольным созданием нашего ума; я думаю, что они существуют вне нас с такой же необходимостью, как и предметы объективной реальности, и мы их встречаем или открываем и изучаем их так же, как физики, химики, или зоологи"" ^{[2, c. 317]}. Каждый математик работает в известном ему математическом универсуме, который определён им самим с помощью привнесённых им естественных установок умозрения и/или обсуждения. В физике один и тот же физический объект может существовать и не существовать относительно разных наблюдателей и даже относительно одних и тех же, но в разное время. Кварки существуют или нет? Участвуя в научной конференции, посвященной изучению кварков, любой присутствующий скажет, что кварки существуют. Однако в эксперименте они не обнаружены до сих пор, значит, с ограничением "эксперимент" они не существуют, но существуют с ограничениями "умозрение" и "обсуждение".

Как видим, понятие существования объекта в физике и математике размыто, оно, по сути, включает в себя несколько модусов с разными ограничениями. В этой связи невозможно определить не -существование, как противоположность существованию. В самом деле, что значит "А не существует"? Это означает, что познающим субъектом, высказавшем это суждение, объект А интендируется в относительности "там и тогда" с ограничением "умозрение" или "обсуждение". Но это совсем не значит, что для кого-то Другого (или Других) А будет иметь тот же самый модус при тех же самых естественных установках. В этой связи, если при определении признака р кто-то скажет, что "А не присуще р " (т. е. для А имеет место не-р), то это всего лишь означает, что в данный момент времени актуальное свойство р имеет модус с ограничением "умозрение" (модус вида (1, 0, 0, 1), если он мыслится несуществующим) или "обсуждение" (модус (1, b, 0, 1), если его несуществование обсуждается). Но найдётся такой Другой (или Другие, пускай, вымышленные), относительно которого (-рых) в этот же момент времени свойство р в том же самом суждении будет присуще А. (Заметим, что относительно такого Другого строится логика Н.А. Васильева в его "Воображаемой логике"). О многообразии существования писал Витгенштейн. "Как можно представить, что что-то не существует? Если мы это делаем, мы представляем несуществующие комбинации существующих элементов. Кентавр не существует, но человеческая голова, торс и руки и ноги лошади существуют" ^{[4, c. 56]}. Существование в бытии - это одна из характеристик каждого объекта, выражаемая через модус в каждый очень малый момент времени в соответствующем контексте. В силу всего сказанного разумнее всего было бы вовсе отказаться от термина "существование объекта" и заменить его на более точный: "объект с таким-то модусом и с таким-то ограничением…".

Библиография

1. Бажанов В.А. Умеренный априоризм и эмпиризм в эвристическом аспекте. Исторический контекст // Математика и опыт. ? М.: Изд-во МГУ, 2003. С. 95-100.

2. Бурбаки Н. Теория множеств. - М.: Мир, 1965. 455 c.

3. Вильгельм Р. Изменчивость и постоянство / Р. Вильгельм, Г. Вильгельм. Понимание "И Цзин". ? М.: Алетейа, 1998. С. 7-152.

4.; Витгенштейн Л. Голубая книга. ? М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. 128 c.

5. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы. Часть 1. ? М.: Гнозис, 1994. С. 5-73.

6. Голдблатт Р. Топосы. Категорный анализ логики. ? М.: Мир, 1983. 488 с.

7. Гуссерль Э. Начало геометрии. Введение Жака Деррида. ? М.: Ad Marginem, 1996. 267 c.

8. Клайн М. Математика. Поиск истины. ? М.: Мир, 1988. 295 с.

9. Клайн М. Математика. Утрата определённости. ? М.: Мир, 1984. 434 с.

10. Левицкий С.А. Трагедия свободы // С.А. Левицкий. Сочинения в 2 т. Т. 1. ? М.: Канон, 1995. 512 c.

11. Марсель Г. Быть и иметь. Часть 1. - Новочеркасск.: Агентство Сагуна., 1994. 160 с.

12. Попов В.Г. Логика и реальность. ? СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2004. 118 c.

13. Пуанкаре А. Ценность науки // А. Пуанкаре. О науке. ? М.: Наука, 1983. С. 153-282.

14. Франк С.Л. Душа человека // Франк С.Л. Предмет знания. Душа человека. ? СПб.: Наука, 1995. С. 419-605.

15. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Время и бытие. М., 1993. C. 192?220.

16. Шварц К., Голдфарб Т. Поиски закономерностей в физическом мире. ? М.: Мир, 1977. 357 с.

17. Юнг К. Проблемы души нашего времени. ? М.: Прогресс / Универс, 1994. 336 с.

18. Fine K. Essence and Modality/ Philosophical Perspectives, 1994, 8: 1-16;

19. Stang Nicholas F. Kant's Modal Metaphysics. Oxford: Oxford University Press; 2016.

Размещено на Allbest.ru