Дазайнанализ как философская практика: философские основания и медитативные упражнения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Дазайнанализ как философская практика: философские основания и медитативные упражнения

Борисов Сергей Валентинович

доктор философских наук

заведующий, Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет; профессор, Южно-Уральский государственный университет (Национальный исследовательский университет)

Аннотация

Предметом исследования являются онто-гносеологические основания дазайнанализа. В сравнительном ключе характеризуется вклад Канта, Кьеркегора, Гуссерля, Ясперса и Хайдеггера в становление теоретической базы дазайнанализа. Описаны также основные способы применения дазайнанализа в философской практике и экзистенциальной психотерапии. Анализируются медитативные упражнения, которые можно применять в философской практике, составленные автором по методикам Бинсвангера и Ялома. В статье исследуются способности человека конструировать мир и основные типы отношений человека и мира. Автором используется сравнительно-исторический (компаративный) метод исследования ключевых проблем дазайнанализа. В разработке практической части исследования используется метод феноменологической редукции, направленный на выявление экзистенциального потенциала. Основным выводом проведенного автором исследования является то, что дазайнанализ как философская практика не признает никаких предварительных систем отсчета в качестве «привилегированных» в характеристике человека кроме тех экзистенциальных структур, которые феноменологически выявляются или сообщаются самим человеком. Трансцендентальная структура «экзистенциальных априори» является ключом к пониманию мира любого человека, так как она представляет собой смысловую матрицу, в которой все феномены находятся на своем месте.

Ключевые слова: философская практика, дазайн, бытие, феноменология, экзистенциализм, И. Кант, М. Хайдеггер, К. Ясперс, Л. Бинсвангер, И. Ялом психотерапия дазайнанализ философский

Abstract

The subject of this research is the ontological and epistemological foundations of Daseinanalysis. The author compares the contribution made by Kant, Kierkegaard, Husserl, Heidegger, and Jaspers into establishment of the theoretical foundation of Daseinanalysis. The main methods of application of Daseinanalysis within the philosophical practice and existential psychotherapy are being described. The article presents the meditation techniques, put together by the author on the methodologies of Binswanger and Yalom, which can be applied in philosophical practice. The article examines the human ability to design world and the main types of relationships between the human and the world. The main conclusion of the research conducted by the author is that Daseinanalysis as a philosophical practice does not recognize any preliminary systems as "privileged" in characteristic of a human, other than those existential structures which phenomenologically are being detected or reported by a human himself. Transcendental structure of the "existential a priori" is the key towards understanding of the world of any man, because it represents a semantic matrix in which all phenomena are in the proper place.

Keywords: K. Jaspers, L. Binswanger, M. Heidegger, I. Kant, existentialism, phenomenology, being, Dasein, philosiphical practice, I. Yalom

Онто-гносеологические корни дазайнанализа

Онто-гносеологические корни дазайнанализа уходят глубоко в историю западной философии, берут свое начало от Платона и Аристотеля, пропитываются волюнтаристским духом идеалистической философии Шеллинга и Гегеля, аналитикой философии сознания Канта и аналитикой философии души Кьеркегора и Ницше.

Кант впервые дает ясные ответы относительно конституирующих функций сознания. Не индивидуальное «Я» создает мир, а рассудок, который в одно и то же время меньше, чем индивид (поскольку он является, одной функцией среди других), и больше, чем индивид (поскольку он не подчиняется субъективным влечениям, а разделяется всеми разумными существами в одинаковой степени). Рассудок, согласно Канту, выполняет синтезирующую функцию по принципу единства апперцепции при помощи категорий. Данная функция конституирует мир, природу, объекты познания и науки, т.е. все вещи и все объективные отношения между ними [1].

Кьеркегор впервые провозглашает понятие «экзистенция» как глубинную сущность человеческого «Я». Согласно Кьеркегору, экзистенция является фундаментом каждой конкретной человеческой личности, определяющим ее уникальность, неповторимость и отличие от остальных людей. Причем с позиции Кьеркегора, экзистенция - это не определенная и изначально заданная человеку сущность, а наоборот - «открытая возможность»; человеческое существование предшествует человеческой сущности - человек не рождается человеком, а становится им [2].

Если для Канта интуитивное проникновение в чистые формы рассудка (категории) казалось неразрешимой задачей, то Гуссерль попытался разработать специальный метод такого интуитивного постижения категорий. Речь идет об интенциональности, как фундаменте сознания. Человек может временно приостановить привычную для себя манеру быть на что-то направленными и что-то оценивающими, и обратить внимание на саму свою способность делать это. Человек может научиться быть дисциплинированным в отношении своей интенциональности и посредством феноменологической редукции подвергнуть сомнению все те автоматические суждения, которые обычно принимаются как само собой разумеющиеся. Гуссерль называет этот процесс «прийти к самим вещам» [3]. Он говорит также о жизненном мире, описывая ту среду, в которой мы живем. У каждого есть своя собственная перспектива мира, своя собственная особая точка отсчета. Одна и та же комната разным людям будет казаться очень разным местом. Но самую большую загадку для человека представляет его собственный мир.

Использование понятия «феномен» позволяет избежать ненужной оппозиции сущности и существования. А значит, исчезает необходимость усматривать за психическими проявлениями органические корреляты, как это делает, например, клиническая психиатрия, или динамику инстинктов и их дериватов - влечений, как это делает психоанализ. Появляется возможность описывать сами явления души и связывать их не с чем-то иным, а друг с другом. Ясперс, в связи с этим, так описывает задачу феноменологии: «Она (феноменология) хочет сохранить именно саму душевную жизнь в качестве предмета. Она спрашивает себя... от чего зависит душевное переживание, какие оно имеет следствия, какие связи можно в нем выявить?» [4]. Тем самым человек должен быть интересен в своей целостности, интересен как личность, а не только теми своими проявлениями, которые образуют, к примеру, психическую болезнь. «Феноменологический образ мышления - это нечто такое, к чему мы должны стремиться постоянно, ведя при этом самую бескомпромиссную борьбу с нашими предрассудками», - отмечает Ясперс [5].

Исходя из этого, можно предположить, что многие психологические теории феноменологически несостоятельны из-за того, что начинают с некой «абстрактной конструкции » - с постулата о существовании чего-то «внутрипсихического», которое якобы существует «само по себе», т.е. как субстанция , или как свойство мозга, тогда как в действительности нам открывается с несомненной очевидностью лишь одна данность - экзистенция, непосредственное самобытие «Я», сохраняющего, удерживающего себя единым во множестве своих уже пережитых и переживаемых состояний, в тотальности практически значимых отношений к вещам и к другим экзистирующим «Я».

Продолжает работу Канта, Гуссерля и Ясперса в этом направлении Хайдеггер. Хайдеггер указывает на энергийную природу экзистенции, приравнивая ее тем самым к аристотелевской энтелехии и возвращая западную философию к своему истоку относительно понимания природы «души», которая, по словам Аристотеля, есть «способ бытия чего-то живого» , а не какое-то свойство тела или вне тела самостоятельно существующая сущность [6]. Своеобразие человеческого способа бытия («душевной жизни») Аристотель связывал с «влечением к знанию», т.е. с видением «сути бытия сущего», ускользающего от других живых существ. Хайдеггер (а чуть раньше - Ясперс) также заостряет внимание на интенционально-волевой природе человеческого бытия-в-мире как «бытия-направленным на что-то, что к нам взывает» и на что мы практически даем тот или иной ответ в зависимости от своей расположенности-настроенности и своего понимания этого вызова-зова. Причем, именно свободная воля (на языке немецкого идеализма) - это «праформа чистого, вечного бытия» , основа всех многоразличных исторических форм субъективности. Это проявление воли как «истока экзистенции» (К. Ясперс), обнаруживающей себя в человеческом существовании, является (на языке Ясперса) «фундаментом психического» [7].

Термины Хайдеггера значительно отличаются от терминов Канта, хотя отношения между ними (терминами) похожи. Хайдеггер делает акцент не на рассудке, но на человеческом бытии, Dasein. Более того, мир понимается не оптическикак совокупность реально существующих вещей, которые могут присутствовать в мире, или как область, которая в любое время охватывает эти вещи (например, различные науки являются оптическими дисциплинами, потому что они имеют дело с сущим), но «мир» понимается как то, где пребывает Dasein. «Мир» для Хайдеггера - это то, с точки зрения чего Dasein объясняет себя [8].

Для Канта «мир» - это понятие, которое является результатом категориальной, конституирующей природы рассудка, так же как и результатом работы разума. Но Кант не спрашивает, подобно Хайдеггеру, каково должно быть бытие-мира и бытие-Я для того, чтобы было возможно само это функционирование.

Определение сущности человека как понимание бытия подразумевает, что теоретически отделяемые характеристики человека никогда не могут быть наличными «качествами». Суть человека есть всегда его возможности, которые он «имеет» не просто так, как наличное сущее имеет качества. Следовательно, определение сущности человека никогда не может быть осуществлено с помощью описания фактического содержания объекта. Dasein несет «в себе» свою область освещения бытия, свое «здесь», от которого и фактически, и по существу нельзя отречься. «То, что необходимая структура личности состоит из понимания бытия, - это не теоретический постулат, а факт» (М. Босс) [9]. Эта озабоченность человека сутью бытия - такой же факт для Хайдеггера, как необходимый чувственный элемент опыта и познания - факт для Канта.

Обобщим вышеназванные позиции философии Хайдеггера и Канта в виде следующих сравнительных схем.

Хайдеггер:

Факт: Человек - это сущее, озабоченное бытием.

Постулат: Dasein есть бытие-в-мире.

Синтез: Dasein как «Уже-существующее-в-мире-раньше-самого-себя, как бытие-озабоченное-сущими-встреченными-в-мире».

Данная схема - это хайдеггеровское выражение того, что он понимает под онтологической априорной структурой человека. Этой схеме у него дано имя «Забота».

Кант:

Факт: Любое знание содержит в себе интуитивный исходный элемент.

Постулат: Мышление является конституирующим.

Синтез: Рассудок объединяет многообразие ощущений в единичные объекты, чтобы был возможен опыт или познание.

Данная схема - это кантовское выражение источника и основы априорного знания. Эта схема выражает работу категорий.

Хайдеггер, таким образом, расширил до сферы бытия то, что Кант относил к сфере объективного знания.

Философская практика дазайнанализа

Какое значение это имеет для философской практики? Поскольку «Я» никогда не сможет ни вывести самого себя с помощью умозаключений из мира, который оно создает, ни обнаружить себя в этом мире, ему не следует, в философии или в науке, объяснять или описывать свой мир с какой-либо «привилегированной» точки зрения. Само понятие «привилегированной точки зрения» предполагает, что «Я» не сосредотачивает свое внимание на основании опыта, познания, реальности, т.е. того, что это «Я» конституирует. Скорее оно сосредотачивается на конечном продукте тех самых функций, которые конституируют его мир. Тем самым, смотреть на мир с «привилегированной» точки зрения - это значит не понимать мир как конституируемый «Я», но все равно его конституировать. То есть жить по принципу «не ведаю, что творю».

Именно «субъективный» опыт предполагает некую систему отсчета. Такого рода система отсчета конституирует свой мир, вкладывая в него свой специфический смысл. Как пишет Кьеркегор, большинство людей субъективны по отношению к самим себе и объективны по отношению ко всем другим, порою ужасно объективны, - но задача состоит как раз в том, чтобы быть объективным по отношению к самому себе и субъективным по отношению ко всем другим [10]. Позицию философа-практика лучше всего передают слова К. Роджерса: «Понять страх, гнев или смущение клиента, как будто они ваши собственные, но все же без вашего собственного страха, гнева или смущения». Феноменологическое понимание, как известно, является единственным методом в клиентоцентрированной психотерапии К. Роджерса и служит исключительно цели помощи клиенту в распознавании его собственной тенденции к развитию. Любые советы, оценки и рекомендации терапевта будут либо бесполезными, либо вредными, препятствующими тенденции к самоактуализации. В безопасной для клиента системе терапевтических отношений клиент начинает относиться с безусловным принятием и эмпатией к самому себе, все более и более проявляя конгруэнтность в отношениях с другими людьми [11].

Например, можно спросить, является ли видение Святой Девы у верующего человека подлинным опытом? С точки зрения дазайнанализа ответ прост - это станет подлинным опытом лишь тогда, когда появится уверенность, что мы действительно понимаем, что на самом деле испытывает верующий. И этой оговоркой мы не просто говорим, что верующий не видит Святую Деву на самом деле, а только думает, что видит, и что это в известном смысле такой же подлинный опыт, как любой нормальный опыт. Нет. Верующий определенно видит Святую Деву - вопрос, однако, заключается в том, чем является Святая Дева в «системе координат» его опыта и способны ли мы понять эту «систему координат»?

Не может быть никакого явления, изолированного от общей картины мира и мировоззрения. Например, опыт затмения Солнца - это не абсолютное событие, которое любой человек в любой исторический момент переживал бы похожим образом. Древний египтянин не увидел бы Солнце, закрываемое тенью Луны; он, возможно, увидел бы угрожающий жест бога. Но сегодня, когда мы видим затмение Солнца, мы не можем отделить его от научной картины мира.

Понять мир верующего - это не значит объяснить видение им Святой Девы, ссылаясь на естественнонаучную картину мира. Понять его мир - значит показать ту особую априорную «экзистенциальную структуру» (Л. Бинсвангер), которая делает возможными такие феномены. С помощью метода феноменологии, который в задаче понимания человека не признает никакой предварительной системы отсчета в качестве «привилегированной», различные феномены мира следует описывать с величайшей точностью так, как о них сообщает сам человек. Ничему не следует придавать большего значения по сравнению с чем-либо другим [9, с. 36]. Например, в психоанализе заранее придается больший вес ранней истории жизни человека, для дазайнанализа не существует никакого заранее предпочтенного видафеномена, который является тому или иному конкретному человеку.

Трансцендентальная структура «экзистенциальных априори» является ключом к пониманию мира любого человека, т.к. она представляет собой смысловую матрицу , в которой все феномены находятся на своем месте. Кроме того, она есть и способ (забота), каким трансцендентальная структура обнаруживает себя в отдельном человеке по отношению к делам и вещам его повседневной жизни. Заботу не следует понимать как что-то негативное или позитивное, но скорее как неизбежное состояние наших отношений с миром, то, что важно для нас. Хайдеггер говорит о заботе, обнаруживающей себя как наш интерес по отношению к вещам и как наша внимательность по отношению к людям. Но наша индивидуальная забота проявляет себя всегда некоторыми особыми способами, которыми только мы есть в мире и которыми только мы относимся к миру.

Dasein характеризуется также заброшенностью. Заброшенность Dasein, его фактичность, - это трансцендентальный горизонт всего, что научная картина мира называет реальностью, организмом, процессами в организме и т.п. Если говорить шире - это все, из чего научная картина мира выводит детерминированность . Ж.-П. Сартр признает, что мы никогда не можем освободить себя от фактичности, хотя мы можем выбрать свою позицию по отношению к ней. На языке философской практики это означает, что вместо того, чтобы смотреть на все, как на личные, эмоциональные или душевные проблемы человека, можно рассматривать эти проблемы как часть общей ситуации, не имеющей лично к человеку никакого отношения (атараксия стоиков). Контекст является решающим и именно его следует принимать во внимание.

Итак, человек обладает способностью конструировать мир. Теперь чтобы прояснить, как происходит экзистенцирование в мире, нужно рассмотреть основные виды отношений человека и мира. Воспользуемся классификацией Л. Бинсвангера: Eigenwelt (собственный-мир - восприятие человеком самого себя), Mitwelt (со-мир - восприятие человеком социальных отношений), Umwelt (вокруг-мир - окружающий мир, т.е. мир физических предметов и вызываемых ими ощущений). «Мир» для экзистенциального анализа - это не «чистое» вместилище феноменов, как пространство и время в эпистемологии Канта. «Мир» есть результат экзистенцирования: «“Мир” всегда означает не только что , внутри которого существует экзистенция, но в то же время как и кто его существования» [12].

Мир непостоянен, нестатичен - он существует как миропроект, являющийся объектом трансцендирования. Поэтому даже Umwelt - это все равно не физикалистский мир естественных наук. Человеческие ощущения опосредованы «Я»- особенно ярко это проявляется в случае психической болезни. Если бы Umwelt был дан человеку извне, то не были бы возможны ни агнозия, ни сенестопатия, ни галлюцинации, ни иллюзии. Мир человека - это всегда миропроект, в котором Dasein реализует себя. Личность человека формируется как самопроект, а потому отдельные феномены сознания не существуют обособленно, они часть «жизни-истории». В этом и есть суть самопроекта - упорядочивание жизни в виде истории.

Итак, общая схема такова: (1) Dasein конституирует свой мир с помощью смыслового контекста экзистенциального априори; (2) Dasein находит свой мир и свое «Я», конституируемые таким образом («забота»);(3) Dasein либо (а) постигает свой мир и свое «Я» посредством свободного открытого отношения и проецирует себя по направлению к будущему («бытие к смерти», «ужас»), в то же время, осознав неизбежность его здесь и сейчас фактичности («заброшенность»), либо (б) сдается своему миру, фактичностии управляется как бы извне своим собственным модусом конституирования мира (отчужденность, объективация, неподлинность);(4) энергия, затраченная на сохранение самоопределения «Я» за счет истощения экзистенциального потенциала (движение по направлению к неподлинности) есть невроз; (5) энергия, затраченная на абсолютный отказ от свободы «Я» за счет истощения экзистенциального потенциала (конфронтация с неподлинностью) есть психоз. И случай невроза, и случай психоза - это жизнь в фантомном мире, предпочтение сущего, а не бытия. По мысли А. Лэнгле, приведение в движение эмоциональности пациента представляет собой центральный момент в терапии неврозов. В то же время при работе с психозами следует сдерживать проявление эмоциональности [13].

Общий паттерн таков (для лучшего понимания смысловых рядов использую как термины экзистенциальной философии, так и термины буддизма): (1) проникающая однородность символического контура трансцендентальной структуры выражается в постоянном воспроизведении опыта («забота», «вечное возвращение», «сансара»); (2) столкновение с фактичностью («заброшенность», «пограничные ситуации», «жизнь есть страдание»); (3) возврат к прежнему опыту через конфликт, бессмыслицу (невроз, психоз, «карма»); (4) возврат к прежнему опыту через обретение смысла («свет» бытия, «просветление»). Трус осуществляет проект трусости точно так же, как герой осуществляет проект героизма. Оба они могут либо предпочесть принять ответственность за свой выбор, либо делать вид, что это просто с ними случилось и они здесь не причем.

Пограничные ситуации являются тем, что приводит человека к конфронтации с самим собой - решительной и глубоко волнующей. Они пробуждают тревогу и тем самым избавляют от склонности быть нечестным и уклончивым по отношению к самому себе и своей жизни. Хайдеггер, например, подчеркивал значимость смерти как признака нашей конечной сущности [8, с. 140-142]. Смерть в этом смысле следует воспринимать не как что-то, случающееся с нами в какой-то более поздний момент времени, но как то, что значимо для нас прямо сейчас. Реальность нашей смертности и нашей незавершенности следует ясно представлять, для того чтобы осознать свою природу, срок существования которой неизбежно ограничен, и стать подлинными по отношению к ней. Хайдеггер полагал, что реальность нашей смерти является тем, что делает нас завершенными. Признание неизбежности смерти дает нам уверенность, которую ничто другое нам дать не может.

Осознание, что мы не подлинны по отношению ко всей полноте своих человеческих способностей, и что мы живем неаутентично, приводит к переживанию экзистенциальной вины . В экзистенциальной вине мы слышим голос своей совести. Мы виновны не потому, что оказались не соответствующими нормам других людей, и не потому, что мы плохо себя вели, но просто потому, что мы не достаточны как человеческие существа. Жизнь неизбежно разоблачает для нас наше несоответствие и тем самым повергает в переживание экзистенциальной вины. Мы всегда способны быть более живыми, более открытыми, более продуктивно расходующими свой экзистенциальный потенциал, нежели мы есть в действительности.

Осознание того, что Sein предшествует сущему для Хайдеггера означает необходимость пересмотра всей интеллектуальной традиции, которая, начиная с Аристотеля, сводит вопрос о Sein к тому, что есть сущее. Дазайнаналитик Л. Бинсвангер положение о предшествовании Sein сущему не рассматривается в столь широком контексте: первородство Sein - это свидетельство свободы человека в проектировании себя и своего мира. Это очень близко утверждению Сартра о том, что существование предшествует сущности. Но тем не менее между Бинсвангером и Сартром есть и коренное отличие. Сартр провозглашает неотъемлемость свободы: в любой ситуации у человека остается свобода выбора, тогда как «патографии» Бинсвангера - это, по сути, напротив, истории людей, которые потеряли свою свободу, которые стали заложниками своего миропроекта. Сущность того мира, в котором живет психический больной, подавляет его существование [9, с. 126].

Таким образом, дазайнанализ работает с «неизлечимыми» «философскими болезнями». «Философские болезни» нельзя преодолеть, с ними нужно научиться жить. Философом человек становится «поневоле» в период своего противоборства с судьбой. Ужас, вина, забота является тем философским опытом, который без слов говорит человеку о том, что означает быть человеком. Есть люди с особой чуткостью к той философской истине, что я есть человек и что моя жизнь, как человека, подчинена определенным неизменным условиям (фактичности). Человек не может «понять» или «изменить» эти условия, а может лишь «переживать» их в основополагающем настроении ужаса, вины, заботы. Любой повседневный опыт содержит в себе такие «онтологические включения», на которые большинство «здоровых» людей не обращает внимания и не чувствует ужаса. Душевное страдание - это и особая чуткость к философской истине, и, вместе с тем, иллюзорная надежда , что можно каким-то образом изменить судьбу и тем самым преодолеть ужас (путь к неврозу и психозу) [14].

«Искусство жить» с точки зрения дазайнанализа проявляет себя через идею четырехмерного силового поля жизненного опыта. Во-первых, существует наша вовлеченность в физический мир объектов, где мы сражаемся между выживанием и смертью. Во-вторых, существует наша деятельность в социальном мире других людей, где мы сражаемся с противоречиями между нашей потребностью в Другом и возможностью изоляции. В-третьих, существует личное измерение, где мы пытаемся преодолеть напряжение между целостностью и расщеплением (идентичностью и идентификациями). И, наконец, существует духовное измерение, где мы боремся за смысл в постоянной угрозе бессмысленности. В каждом из этих измерений нужно стремиться находиться в напряжении между противоположностями , обнаруживая и мужественно принимая положения о том, что не может быть жизни без смерти, любви без ненависти, подлинности без путаницы и мудрости без сомнений. В возможности удерживать в себе это напряжение проявляется сила или слабость нашего экзистенциального потенциала, нашей жизненной энергии.

Как правило, социум «загоняет» личность в «философскую болезнь» и она, в свою очередь, совершает бегство от репрессивной реальности в шизоидное состояние сознания, которое может быть истолковано как результат специфического для человека ослабления воли, понижения экзистенциального потенциала. О поражении или даже отсечении воли можно говорить в том случае, когда индивид, замыкаясь в себе, свертывает «интенционально-экстатические отношения к миру», становится безучастным и невосприимчивым к значимости сущего, которое взывает к нему в его же собственной повседневной жизни.

Медитативные упражнения

В завершении статьи предлагаю вашему вниманию несколько медитативных упражнений, направленных на повышение экзистенциального потенциала, выстроенных на основе экзистенциальной психотерапии И. Ялома [15]. Ялом выделял такие элементы трансцендентальной структуры Dasein, которые он называет «конечные данности»: смерть, экзистенциальная изоляция, свобода и бессмысленность существования.

Смерть является наиболее серьезной конечной данностью. Любой человек осознает, что когда-либо умрет. Но одни люди считают, что от этого никуда не деться и продолжают спокойно жить, а другие переживают это невротически. Можно выделить два механизма защиты от данного вида тревоги, а именно: 1) вера в собственное бессмертие и 2) вера в спасителя.

Следующая конечная данность - свобода. Люди по-разному трактуют ее. Человек думает, что он изначально приходит в полностью обустроенный мир и ему ничто не угрожает, и из такого же мира он уходит. Но на самом деле это не так. Рано или поздно человек начинает понимать, что это свобода лишает его почвы под ногами, открытие этой пустоты вступает в конфликт с потребностью в «почве» и ее структуре; он понимает, что является творцом своего мира и, соответственно, несет за него ответственность. Механизмы защиты от тревоги, связанной со свободой, уводят человека в ложное осознание отсутствия ответственности за себя, за свой жизненный выбор.

Третья конечная данность - экзистенциальная изоляция. Люди приходят в мир и уходят из него совершенно одинокими. Данный экзистенциальный конфликт является конфликтом между сознаваемой изоляцией и потребностью в контакте. Механизмами в данном случае будут являться: попытки самоутверждения за счет других людей, а также слияние с другим индивидом или группой.

И, наконец, четвертая конечная данность - бессмысленность. Здесь люди задаются такими вопросами как: «В чем смысл жизни, если я все равно умру?», «Почему мы живем?», «Как нам жить?». Механизмы расходования экзистенциального потенциала: компульсивная деятельность, проблемы, которые позволяют занять и структурировать время, а также, возможно, «бунт» или нигилизм, что так ярко описано у А. Камю. Пронзительное чувство ничто , по наблюдению Ницше, испытывает нигилист, не видящий вне своей воли ничего, достойного воления, полагающий, что лучше волить ничто, чем ничего не волить, т.е. делающий окончательную ставку на волю к ничто .

Упражнения со смертью:

1. Упражнение «Уход от отрицания»: тема смерти очень важна, обсуждение этой темы необходимо, поэтому ни в коем случае не следует поддерживать себя в отрицании смерти.

2. Упражнение «Принятие смерти»: нужно понять, что не стоит надеяться на вечную жизнь, на обретение бессмертия или на чудесное спасение; да, мы чувствуем тревогу, которая связана со смертью, но эта тревога - свидетельство того, что нам нужно наполнить свою жизнь ощущением теперешнего, настоящего существования.

3. Упражнение «Разговор со смертью»: сосредоточьтесь на тревоге, связанной со смертью; завершите все чувства, мысли и образы, которые связаны с этой тревогой («где? когда? как?»); если нужно мысленно осуществите свои похороны и без горечи и досады ощутите ваше полное отсутствие в мире и мир без вас.

Упражнения со свободой:

1. Упражнение «Зеркало»: сосредоточьтесь на видах защиты и способах уклонения от ответственности и выбора, которые вы используете в жизни; поймите, что всякий раз, защищаясь и уклоняясь, вы переносите выбор, ответственность и чувство вины на других людей; это все равно, что встать перед зеркалом и не видеть в нем собственного отражения; попытайтесь «отразиться» в этом зеркале, попытайтесь прочувствовать и понять, что делая ответственный выбор, вы всякий раз выбираете самого себя и в этом выборе вам уже не нужно от кого-то зависеть или кого-то винить.

2. Упражнение «Взгляд со стороны»: сталкиваясь с конкретной неприятной ситуацией, вы имеете определенную точку зрения по поводу ее причин, следствий и смысла; теперь попытайтесь посмотреть на ситуацию с другой, непривычной для вас стороны, попытайтесь полностью поменять свою точку зрения сначала на отдельные детали этой ситуации, а потом на всю ситуацию в целом.

3. Упражнение «Кто виноват?»: попытайтесь увидеть и проанализировать ситуации из прошлого, которые вызывают у вас чувство вины; сосредоточьтесь на этом чувстве и перенесите его на те ситуации, которые происходят с вами теперь; попытайтесь понять, что пока вы будете вести себя в настоящем так же, как вели себя в прошлом, вы не сможете простить себе неверный выбор, сделанный в прошлом, и будете винить за это не только себя, но и других людей или жизненные обстоятельства; пусть прошлое останется в прошлом, не переносите его в настоящее.

4. Упражнение «Чего я хочу?»: попытайтесь дать простые и ясные ответы на вопросы «Что я чувствую?», «Чего я хочу?»; подумайте, почему бывает трудно дать такие ответы (нам не хватает нужных слов? у нас нет навыка говорить об этом? а может что-то мешает осознавать и говорить об этом без ссылок на трудности и проблемы, связанные с другими людьми и жизненными обстоятельствами?); попытайтесь ощутить, что ваши чувства и желания - это только ваши чувства и желания и их реализация зависит только от вас.

Упражнения с экзистенциальной изоляцией:

1. Упражнение «Примирение с одиночеством»: почувствуйте себя наедине с собой; попытайтесь осознать свое одиночество без тревоги и страха перед возникшей пустотой; заполните эту воображаемую пустоту собой, своими чувствами, мыслями, желаниями; осознайте реальное содержание жизни, которое заключается в том, что привносите в нее вы сами.

2. Упражнение «Кто я?»: прислушайтесь к себе; чувствуете ли вы противоречие между тем, кем вы являетесь для других людей, и тем, кто вы перед самим собой? Возможно, вам трудно увидеть и осознать это противоречие, потому что если вы его осознаете, вы обнаружите, что вы не тот, за кого себя выдаете или за кого вас принимают; но все-таки попытайтесь почувствовать и осознать, кто вы на самом деле; сохраняйте это осознание всегда, где и с кем бы вы ни находились.

3. Упражнение «Мой лучший друг»: обратитесь к себе как к самому лучшему и верному другу; осознайте как дороги вы для самого себя, сосредоточьтесь на своих лучших качествах, которых у вас немало; откройтесь перед собой и возьмите над собой опеку, чувствуя к себе безусловную любовь; ощутите, что с таким другом как вы вам будут всегда спокойно и безопасно, потому что только тот, кто так хорошо знает вас, всегда окажет нужную помощь.

Упражнения с бессмысленностью:

1. Упражнение «Первая заповедь»: представьте себе все многообразие вещей, людей, явлений и событий, из которых состоит мир; подумайте, может ли быть у всего этого многообразия единый объективный смысл? Скорее всего, нет, потому что у каждой вещи, у каждого человека, явления или события имеется свой смысл; наша жизнь является частью этого многообразия, следовательно, у нее есть свой неповторимый смысл, но этот смысл нужно обнаруживать снова и снова, он не дается заранее.

2. Упражнение «Тревога о смысле»: сосредоточьтесь на своей тревоге по поводу бессмысленности; осознайте ваше смутное желание не столько разобраться со смыслом ситуации, сколько подавить, заглушить в себе чувство нарастающей тревоги; пусть это чувство не отвлекает вас, постарайтесь сосредоточиться на поиске смысла ситуации; смысл начнет проясняться только тогда, когда вы почувствуете себя активном участником собственной жизни; ситуации не изменятся, тревожиться о них бесполезно, но вы сами можете стать другим - более свободным, осмысленным, уверенным; по сути, вы тревожитесь о себе, о своих человеческих качествах и возможностях; смысл любой ситуации в проявлении этих качеств.

Библиография

1. Кант, И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука [Текст] / И. Кант // И. Кант. Сочинения: в 6 т. М.: Мысль, 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 174 - 176.

2. Кьеркегор, С. Страх и трепет [Текст] / С. Кьеркегор. М.: Республика, 1993. С. 255.

3. Гуссерль, Э. Феноменология: Статья в Британской энциклопедии [Текст] / Э. Гуссерль // Логос. 1991. № 1. С. 12 - 21.

4. Ясперс, К. Феноменологическое направление исследования в психопатологии [Текст] / К. Ясперс // К. Ясперс. Собрание сочинений по психопатологии: в 2 т. М.: Академия, 1996. Т. 2. С. 93.

5. Ясперс, К. Общая психопатология [Текст] / К. Ясперс. М.: Практикум, 1997. С. 89.

6. Аристотель. Метафизика [Текст] / Аристотель // Аристотель. Сочинения: в 4 т. М.: Мысль, 1975. Т. 1. С. 146 - 148.

7. Ясперс, К. Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции [Текст] / К. Ясперс. М.: Канон+ РООИ Реабилитация, 2012. Глава 5.

8. Хайдеггер, М. Бытие и время [Текст] / М. Хайдеггер. М.: Ad Marginem, 1997. С. 53 - 59.

9. Нидлман, Д. Критическое введение в экзистенциальный психоанализ Людвига Бинсвангера [Текст] / Д. Нидлман // Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. М.: КСП+; СПб.: Ювента, 1999. С. 28.

10. Кьеркегор, С. Цитаты. Афоризмы [Электронный ресурс] // Цитаты. Афоризмы. URL: http://cpsy.ru/cit1356.htm (дата обращения: 07.04.2016).

11. Роджерс, К. Взгляд на психотерапию. Становление человека [Текст] / К. Роджерс. М.: Прогресс, 1994. 480 с.

12. Бинсвангер, Л. Случай Эллен Вест. Антропологически-клиническое исследование [Текст] / Л. Бинсвангер // Экзистенциальная психология. Экзистенция. М.: Апрель пресс, 2001. С. 399.

13. Лэнгле, А. Что движет человеком? Экзистенциально-аналитическая теория эмоций [Текст] / А. Лэнгле. М.: Генезис, 2006. С. 86.

14. Хольцхей-Кунц, А. Страдание от собственного бытия. Философское измерение душевной болезни [Текст] / А. Хольцхей-Кунц // Философия и психотерапия: Сб. статей и рабочих материалов к докладам участников II Международной конференции «Философия и психотерапия». СПб: Анатолия, 2014. С. 13 - 14.

15. Ялом, И. Экзистенциальная психотерапия [Текст] / И. Ялом. М.: Независимая фирма «Класс», 2014. 576 с.

16. Спирова Э.М. Философско-антропологические дискурсы (Новые книги Института философии РАН) // Философия и культура. - 2015. - 4. - C. 618 - 628. DOI: 10.7256/1999-2793.2015.4.14656.

17. Гуревич П.С. Звено между человеком и его миром // Философия и культура. - 2015. - 4. - C. 491 - 495. DOI: 10.7256/1999-2793.2015.4.15113.

18. Дёмин И.В. Принцип «онтологической дифференции» в феноменологии М. Хайдеггера и в метафизике интегрального традиционализма Р. Генона // Философская мысль. - 2015. - 7. - C. 1 - 19. DOI: 10.7256/2409-8728.2015.7.16280. URL: http://www.e-notabene.ru/fr/article_16280.html

19. Е.М. Антонова Поэтическое вопрошание Мартина Хайдегера // Филология: научные исследования. - 2012. - 4. - C. 51 - 58.

Размещено на Allbest.ru