Сплав утопического и реалистического мировидения в художественном мышлении А. Платонова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Южно-Казахстанский государственный университет им. М. Ауэзова

Сплав утопического и реалистического мировидения в художественном мышлении А. Платонова

Баймусаева Б.Ш.

А. Платонов - один из первых писателей, который догадался довести до абсурда идеи коммунистического переустройства жизни,показавтаким образом их трагическую неосуществимость. Черты действительности приобретают в его главных произведениях - романе «Чевенгур» и повести «Котлован» - гротескный характер, в соответствии с этим сформировался и сюрреалистический стиль произведений. Его герои чувствуют свое сиротство в обезбоженном мире, свою разъединенность с «душой мира», которая воплощается для них в бесплотных образах (например, для революционера Копенкина - в образе неведомой ему Розы Люксембург).

Философско-эстетические искания А. Платонова объясняют всю необычность единства мифологического, утопического мировидения писателя и остроту конкретноисторического исследования. Секрет способности А. Платонова говорить о вечномна языке военного коммунизма, нэпа и начавшейся эры крутых переломов объясняется многими исследователями пролетарским происхождением писателя. Особенность языка и стиля А.Платонова вытекает из своеобразия художественного мышления пролетарского по происхождению, но модерниста по призванию писателя.

А. Платонов искренно верил идеям коммунизма, и ему вдвойне больно видеть, как эти идеи на деле оборачиваются своей противоположностью. Подтверждает социалистические взгляды писателя и его опасения за новый мир запись, сделанная Платоновым в 1932 г. до начала написания романа «Счастливая Москва»: «NB. Есть такая версия:Новый мир реально существует, посколькуесть поколение искренно думающих и действующих в плане ортодоксии, в плане оживленного «плаката», - но он локален, этот мир, он местный, как географическая страна наряду с другими странами, другими мирами. Всемирным, универсально - историческим этот новый мир не будет, и быть им не может. Но живые люди,составляющие этот новый, принципиально новый и серьезный мир, уже есть, и надо работать среди них и для них» [1, с. 112].

Своеобразие художественного мышления А.Платонова в том, что деталям реальной жизни он придает символический смысл, символическая глубина образов Платонова - в соединении с углубленной философичностью и социально-исторической конкретностью изображения. В повествовательной ткани романа «Чевенгур» на равных правах существуют по крайней мере два плана повествования. Один из них - это мир реальный, в котором по однозначным признакам можно угадать Россию 1921г. с ее переходом к нэпу, т.е. - от революции к ее «триумфальному шествию» по «отдельно взятой стране».

Второй план - это мир грез и мыслей. Несмотря на упоминания исторических событий начала 1920-х годов и их отражение в общей ностальгической тональности повествования, основное в романе происходит где-то лишь в сознании героев или самого автора. Во-первых, потому, что реально на карте России не существует фигурирующих в романе как реальные обозначения мест - Чевенгурского уезда, реки Чевенгурки и уездного центра - города Чевенгур.

Во-вторых, потому, что при переходе от «столичной» действительности и даже от «губернской» - к действительности «уездной» как бы меняется сам «масштаб правдоподобия описываемых событий. Третья черта платоновской прозы, на которой отчасти и основан ее символизм: опора писателя на философский (точнее, литературный в широком смысле) контекст. Вот как об этом пишет М. Золотоносов, делая особый акцент на реализме Платонова: «Философский контекст естественно сопрягается в произведениях Платонова с современным ему политическим контекстом.

Собственно говоря, попытка философского осмысления политических реалий 20-х годов и создает своеобразие платоновских художественных текстов. Проза Платонова реалистична, можно сказать, изощренно реалистична» [2, с. 287]. Синтез трех этих черт - реальной основы образов, их философского подтекста и символического смысла - и создает феномен прозы Платонова. Данная особенность в сочетании с оригинальностью платоновской оценки происходящего делает «Котлован» не только одним из самых необычных произведений русской литературы XX века, но и одним из самых сложных и «непрочитанных».

Если символизм платоновских образов давно признан и стал предметом литературоведческого анализа, то их реальная основа осталась практически без внимания исследователей. И это притом, что произведения А. Платонова отличает почти публицистическая насыщенность фактами реальной жизни.

Исследователь В.Васильев считает, что Андрей Платонов соцреалист: «А.Платонов при всей кажущейся фантастичности письма - проникновенный и страстный реалист...» [3, с. 61].Перед исследователем, занимающимся проблемой отражения повседневности в художественном произведении, встают несколько основных вопросов. Главный из них: что именно из всего массива событий и переживаний, составляющих повседневность, и почему находит отражение в художественном произведении.

Новизна, введенная Платоновым в серый мир соцреализма в 1930-х годов, - в слиянии реального и конкретно-социального исторического фона и онтологического подтекста, в символическом смысле образов, в особой «семантической плотности» и «многомерности» текстов. «Котлован» и «Чевенгур» не укладываеются ни в какие привычные жанровые рамки: это не производственный роман, не роман-путешествие, не политический памфлет, не утопия, не антиутопия, не философская притча.

Это новое - нечто совершенно особое, что М. Геллер назвал, имея в виду «Котлован», «моделью «новой повести», так охарактеризовав возможные научные подходы к ней: «Котлован» может быть исследуем с многих точек зрения: как модель «новой повести», как лучший образец «платоновского языка», как исторический источник»[4, с. 354].

Оставаясь на позициях социалистического реализма - выражая интересы класса, сознавая примат классовых потребностей и идеалов над любыми другими, - А.Платонов парадоксальным образом создает миры, в которых, при всей «классовой», «соцреалистической» ориентации, присутствует момент иррационализма данного устройства мира.

мифологический утопический мировидение художественный

Литература

1. Платонов А. П. Записные книжки : материалы к биографии (публикация М. А. Платоновой; составление, подготовка текста, предисловие и примечания Н.В. Корниенко). - 2- е изд. - М.: ИМЛИ РАН, 2006. - 424 с

2. Золотоносов М. А. «Ложное солнце»: «Чевенгур» и «Котлован» в контексте советской культуры 1920-х годов // Андрей Платонов: Мир творчества. - С. 240-259.

3. Васильев В. Без меня народ не полный ... // Сопричастность жизни. Литературно-критические статьи. - М, 1977. - С. 54-69.

4. Геллер М. Я. Андрей Платонов в поисках счастья. - М.: Издательство «МИК», 1999. - 432 с.

Размещено на Allbest.ru