Философско-антропологические образы природы и человека в сциентистском мировоззрении

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Сциентизм и антисциентизм как формы отношения к науке и как мировоззренческие позиции несут в себе философско-антропологическую составляющую. Специфика философской антропологии заключается не в том, чтобы создать какую-либо теоретическую концепцию человека, а в том, чтобы, во-первых, предупредить человечество о грозящей ему смертельной опасности и, во-вторых, предложить ему какие-либо пути спасения от этой опасности. Отсюда основной вопрос философской антропологии - это вопрос о моделях и стратегиях достижения человеком спасительного состояния, т.е. бытия совершенного, в котором отсутствуют какие-либо формы зла. В античной философии философско-антропологическая проблематика выходила на первый план, подчиняя себе онтологическую и гносеологическую проблематику. Однако в последующем христианская религия узурпировала основной вопрос философской антропологии, оставив за философией проблемное поле онтологии и гносеологии. Возрождение философской антропологии приходится на вторую половину XIX в., когда становится понятным, что религия не справляется со своей задачей. Эта ситуация была выражена словами Ф. Ницше «Бог умер». Это означало, что религия не оправдала надежд и чаяний человечества, поэтому она должна уступить место в создании стратегий и моделей спасения философской антропологии. Однако прежде чем вести речь о стратегиях и моделях спасения, необходимо предварительно ответить на вопрос «от чего спасаться?» или «какое бытие представляется опасным для человека?» Поэтому в философской антропологии речь идет о двух формах бытия, выражающихся различными понятиями: с одной стороны, это бытие греховное, несовершенное, губительное, вражеское, имманентное, неподлинное, злое и т.д., с другой стороны, бытие безгрешное, совершенное, спасительное, трансцендентное, подлинное, доброе и т.д.

Сциентизм в своей высшей, философско-антропологической форме, рассматривает науку как основное средство спасения, на базе которой создает основные модели спасения. Поскольку сциентизм возлагает надежды на естественные науки, постольку и природа, а не только человек, вовлекается в философско-антропологическое содержание, - природа начинает оцениваться с позиций способности спасения человека и человечества. При этом философско-антропологических высот достигают три формы сциентизма - механистический, кибернетический и синергетический.

С позиций механистического сциентизма природа представляет собой совершенное бытие, поэтому человек для своего спасения должен опираться на природу, руководствоваться ее простыми, механическими законами. Представление о простой и однородной Вселенной явно прослеживается у творцов американской конституции, разработавших структуру государственной машины, все звенья которой должны были действовать с безотказностью и точностью часового механизма. При внимательном рассмотрении ньютоновская концепция механики оказывается синтезом теории идеальных машин, в которых передача движения осуществляется без соударения или трения частей, находящихся в контакте и науки о небесных телах, взаимодействующих на расстоянии. Порядок, равновесие системы, устойчивость законов мира, их фатальный характер, представленные в механистической картине мира, не могла не вызвать восхищения философов и политиков, которые пытались приложить эти законы к жизни государства и общества. Так, австрийский дипломат Меттерних, настойчиво проводивший в жизнь свой план достижения политического равновесия в Европе, отправляясь в очередной дипломатический вояж, неизменно брал с собой сочинение Лапласа «Изложение системы мира», в которой французский ученый в популярной форме излагает механистическую картину мира.

По мнению Лапласа, в мире господствует порядок, отождествляемый им с законами механики. Такого рода механический порядок должен господствовать и в человеческом обществе. Гармония небесной механики должна быть основой, в крайнем случае, примером гармонизации общества. «Ныне термин «ньютонианский» (или «ньютоновский») применим ко всему, что имеет отношение к системе законов, равновесию и, более того, ко всем ситуациям, в которых естественный порядок, с одной стороны, и моральный, социальный и политический, с другой - допускают описание с помощью единой всеобъемлющей гармонии. Романтические философы даже обнаруживали в ньютоновской Вселенной волшебный мир, одухотворенной силами природы. Более ортодоксальные физики усматривали в ньютоновской картине мироздания механистический мир, подчиняющийся математическим законам» [1, с. 71].

Поскольку основные принципы механистического сциентизма наиболее ярко проявляются в деятельности инженера, то, соответственно, миссия по конструированию и управлению сциентистского общества возлагается на инженера-конструктора. «Ведь это он организует готовые детали в некоторую систему, способную служить выполнению той или иной цели. И на людей такой инженер-конструктор столь же естественно смотрит, как на детали, входящие в создаваемую им конструкцию. Сами по себе ее элементы интересуют его лишь постольку, поскольку их можно (или нельзя) приспособить к делу, к сооружаемой малой или большой машине, механизму, системе машин.

Выяснение объективных свойств тех деталей и материалов, из которых он должен соорудить (организовать) свой агрегат, - не его дело. Это делают физики, химики, физиологи и пр., и на их данные, собранные в соответствующих справочниках, он всегда смотрит как на полуфабрикат своей специальной инженерно-конструирующей деятельности, как на сырье своей организующей работы. Его основная забота - придумывать, изобретать, конструировать, организовывать, разбирать и собирать, развинчивать и свинчивать готовые детали в новые комплексы, подгонять детали к комплексам, подшлифовывать их с таким расчетом, чтобы они легко становились на уготовленное им место в конструкции и т.д.» [2, с. 87].

С точки зрения механистических сциентистов Конструктор выступает носителем творческой деятельности, он творец, но его творчество ограничено природной, эмпирической необходимостью. Деятельность Конструктора характеризуется специфическим отношением к Природе, он подражает ей, с любовью относится к ней. И такое отношение вытекает из сущности конструирования. Конструктор имеет дело с формой, а содержанием его конструкторских идей выступает природа, природная необходимость. Он не смеет перечить природе, она его госпожа, его идеал. Человек как Конструктор обладает свободой, но его свобода опять-таки носит ограниченный характер - это свобода в рамках природных закономерностей, Природы в целом. И широко распространенное понимание свободы, идущее от Б. Спинозы, как познанной необходимости, является, по сути дела, механистическим, и характеризует свободу человека как Конструктора.

Конструктор систематизирует, упорядочивает, организует, оформляет что-либо: будь-то знание, человеческое поведение, культурные ценности, производственные процессы. При этом он всегда предлагает положительные решения, которые реализует в действительности. И совсем не случайно, в ситуации, когда требуется какое-либо положительное решение задачи, или когда необходимо найти рациональные, эффективные способы достижения какой-либо цели, тогда мы произносим: «господа, нужны конструктивные предложения». Конструктор не критикует, - это не входит в его задачу и не вытекает из его сущности. Конструктор предлагает положительное решение! Ведь он опирается на совершенную природу: Природа - вот спасительное поле, а Конструктор, следующий воле Природы - Спаситель!

В 50-х годах ХХ в. возникает кибернетика как наука о сложных динамических, искусственных системах, способных воспринимать, хранить и перерабатывать информацию для регуляции и управления поведения таких систем. И если в механике система предстает в качестве механизма, то кибернетика рассматривает систему как организм, приспосабливающийся к изменениям окружающей среды. Система как механизм характеризуется устойчивым функционированием, в то время система как организм постоянно изменяется с целью своего выживания. Как заметил Л. фон Берталанфи, организм напоминает скорее пламя, чем кристалл или атом.

Согласно концептуальным положениям кибернетического сциентизма, кибернетические машины с информационными системами выступают носителями прогресса, порядка, созидания, негэнтропии и являются мощным противовесом тенденции регресса, хаоса, разрушения, энтропии. Такой онтологический статус кибернетики как науки и кибернетических машин имел специфические философско-антропологические последствия. Ведь если онтологическое предназначение кибернетических машин видится в победе порядка над хаосом, прогресса над регрессом, созидающей тенденции мира над его разрушительной тенденцией, совершенного мира над миром несовершенным, то человеку для спасения мира и самого себя остается только одно - всецело довериться кибернетике.

Развитие онтологической идеи кибернетики как спасительницы мира приводило адептов этой науки к необходимости поиска и обоснования своего пути решения центральной философско-антропологической идеи спасения человечества и мира. Поскольку кибернетика занималась исследованием искусственных сложных динамических систем, постольку спасение неизбежно начинает связываться с миром искусственного, на который и были устремлены взоры кибернетиков. При этом многие надежды на спасение связывались с идеей искусственного человека.

Философско-антропологическая специфика кибернетического сциентизма не ограничивается идеей создания машинной копии человека, а видится в отстаивании идеи искусственного человека, который предстает более совершенным существом, нежели человек естественный. По мнению Ф. Бекона, Р. Декарта, Г. Лейбница и других философов Нового времени, создать человеческими руками искусственного человека, более совершенного, чем человек естественный, невозможно, ибо естественный человек - творение Бога или природы.

По мнению кибернетических сциентистов, при создании совершенного искусственного человека нет особой необходимости подражать природе, ибо природа не такой уж совершенный субъект. «Не правы те, кто призывает во всем подражать природе, видя в ней недосягаемый для техники предел. Природа ведь до многого не «додумалась», не было в ней, к примеру, колеса. Восхищаясь устройством мозга, нужно к нему так же отнестись критически, не копировать его слепо при создании вычислительных машин» [3, с. 61].

Природа несовершенна, - вот, пожалуй, одно из центральных положений кибернетического сциентизма, которое легло в основание кибернетического мировоззрения. «Вселенная не реализует всех возможных материальных структур и, как известно, не создает, например, в звездах или в какой-нибудь ином месте пишущих машинок» [4, с. 38].

Если разумные существа будут брать природную, естественную эволюцию в качестве некоего эталона своего развития, то тогда они должны будут отказаться от колеса, не говоря уже о пишущих машинках (ведь природа не знает колеса!) и уподобиться в своей телесности низшим формам живых существ. Поскольку природа несовершенна, постольку нет особой необходимости ей подражать и действовать подобно Природе. Это механистические сциентисты усматривают в Природе некое совершенство и подражают ей. Но не таковы кибернетические сциентисты! Природа несовершенна, - неустанно повторяют кибернетические сциентисты.

Конечно, пока природа опережает человека, но это только «пока». В конечном счете, человек со своей технологией догонит и перегонит природу - таков путь развития человечества! «Вершина этого пути вовсе не состоит (как думают некоторые) в «повторении» конструкции человека или других живых организмов с помощью электрической «механики» цифровых машин. Пока что «технология» жизни опережает нас на большую дистанцию, мы должны догнать ее не для того, чтобы слепо подражать достижениям жизни, а для того, чтобы пойти дальше Природы, совершенство которой только кажется недостижимым» [3, с. 56].

Несовершенная природа не сможет (как говорится - по определению) создать совершенное существо. Отсюда и человек, как творение несовершенной природы, является несовершенным существом. Но не надо переживать, - убеждают читателей, а заодно и себя, кибернетические сциентисты. Природа не смогла, а человек сможет создать более совершенное существо, чем он сам, ибо человек вооружен такой наукой, как кибернетика. В таком случае кибернетики, создающие искусственные существа, начинают выступать в качестве Творца. В свою очередь, и сотворенные искусственные люди тоже взваливают на свои искусственные плечи функции Спасителя.

И если механистические сциентисты утверждали, что человек - дело рук природы и он не может освободиться от естественной природы, она его мать, то, по мнению кибернетических сциентистов, человек должен бежать от такой матери, ибо она может воспитать и сформировать только несовершенного человека. Совершенный человек - это человек искусственной, кибернетической природы.

И мир принял ценности кибернетического сциентизма! Мы живем в искусственном мире: питаемся искусственной пищей, которая не портится, как естественная пища, одеваемся в искусственные одежды, живем в домах из искусственных материалов, более теплых и экономичных, чем дома из естественных материалов. Мы искусственно улыбаемся, имеем искусственные потребности, которые удовлетворяем искусственным же образом. Наконец, мы создали искусственную виртуальную реальность, без которой мы уже не мыслим своей жизни и удивляемся, как это мы раньше-то жили, в каком-то несовершенном естественном мире. Искусственный мир для нас более естественный, чем сам естественный мир. И чтобы быть совершенным, необходимо построить общество по канонам кибернетических сциентистов, общество как Кибермир.

В конце ХХ в. вместе с синергетикой как физико-математической наукой о сложных, спонтанно самоорганизующихся, эволюционирующихся системах формируется синергетический сциентизм. Возникновению синергетического сциентизма способствовало осознание синергетики как природной альтернативы термодинамической стреле времени. Согласно термодинамике развитие мира осуществляется от сложности к упрощению, от концентрации энергии к ее диссипации, от порядка к хаосу: мир как термодинамическая машина деградирует, диссипациирует и погружается в хаос. Синергетика опирается на спасительный для природы путь - от упрощения к сложности, от диссипации к концентрации, от хаоса к порядку: синергетика объявляется спасительницей мира.

Синергетический сциентизм, достигнув философско-антропологических высот, сразу же становится формой онтологического оправдания общества как рынка. Общество как Рынок перманентно порождает что-нибудь новое, нетрадиционное, оно, в конце концов, само себя порождает. Без нового такое общество не выживет. И порожденное новое сразу же широко распространяется. Общество как Рынок представляет собой «некое инновационное поле» [5, с. 77]. Самоорганизация, неустойчивость, хаотичность, - все это, по мнению синергетических сциентистов, выступает онтологическим основанием генерации различного рода инноваций. «Неустойчивость, ослабляя наличные связи, увеличивает степени независимости, тем самым создает благоприятные условия для активизации человеком различных вариантов выбора. Состояния неустойчивости вызывают ослабление имеющихся связей, в результате чего система чутко реагирует даже на малейшие возмущения, предоставляя человеку добиваться цели с меньшими затратами различных ресурсов. Тем самым состояния неустойчивости порождают большую готовность системы к инновациям, в которой инициируются как процессы внутренней активности, так и возможности успешных внешних воздействий» [6].

Общество как Рынок, как инновационное поле, порождает человека, которого можно назвать Инноватором. Общество как Рынок нуждается не в Конструкторе, и не в Творце, а в Инноваторе. Инноватор является активным участником инновационного процесса. Это может быть предприниматель, руководитель, исследователь, работник производства. Фигура Инноватора часто становится объектом социологического исследования. Инноватор должен обладать креативностью, т.е. способностью к выдвижению новых идей, обладать высокой разносторонней профессиональной подготовленностью, способностью рисковать, сильной волей, организаторскими способностями и рядом других.

Инноватор, в отличие от Конструктора и Творца обладает большей степенью свободы. Конструктор действует согласно природной необходимости. Цель деятельности Конструктора - создать оптимально функционирующую систему на основе природной необходимости. И в этом плане Конструктор обладает наименьшей степенью свободы, ибо он зависит от механической природы. Природа - Творец, а человек в ней - Конструктор. Цель деятельности Творца - создать такую оптимально функционирующую, управляемую систему, которая бы превосходила по всем параметрам лучшие образцы природных объектов.

Инноватор абсолютно свободен, ибо его цель - создание нового как такового. Он не зависит от природной необходимости, ибо он сам включен в природу и вместе с природой творит новое. «Самоорганизация универсума не может являться чем-то внешним по отношению к человеку. Человек находится в ее русле, реализует высшие формы самоорганизации, является их проводником, сам во многом определяет эти формы. Для него отсутствуют жесткие ограничения, перед ним открыто множество путей, отвечающих его истинной природе стать подлинно свободным существом. И свобода в универсуме может возрастать через свободу человека» [6].

Человек и природа, как утверждают синергетические сциентисты, - едины. Инноватор не подражает природе и не стремится ее превзойти. Инноватор - это самотворящий человек, организующийся вместе с природой. «Не теряя метафизического пафоса, свобода все больше становится онтологическим фактором, высвечивая внутренние интенции самоорганизации, поэтому свободу человека надо сопрягать не только с особым его положением в иерархии природы, где ему традиционно отворяются верхние этажи, но и с необходимостью следовать общему порядку природы, согласно законам самоорганизации и той роли, исполнение которой человеком ожидается универсумом, как одного из вариантов эволюции творческого разума» [6].

Свобода всегда предполагает какую-либо ответственность и, соответственно, той или иной степени свободы соответствует своя степень ответственности. Конструктор, осознавая свою зависимость от механических законов природы, никакой ответственности за окружающую его природу не несет. Он ее раб, а не господин, поэтому вся ответственность за действия Конструктора лежит, по большому счету, на Природе. Творец обладает большей степенью свободы, а, значит, на нем лежит и большая ответственность. Но он не отвечает за природу, ибо она обладает большими недостатками, которые необходимо превзойти. Инноватор, выступая неотъемлемой творческой частью природного эволюционного процесса, с неизбежностью взваливает на себя тяжелый груз ответственности за успех эволюции всего мироздания.

Таким образом, в различных формах сциентизма, достигших философско-антропологических высот, представлены специфические образы природы и человека-спасителя. Согласно механистическому сциентизму, спасителем мира выступает Конструктор, опирающийся на совершенную природу. С позиций кибернетического сциентизма природа несовершенна, а спасителем мира является Творец, создающий совершенный искусственный мир. С точки зрения синергетического сциентизма спаситель мира представлен образом Инноватора, который действует совместно с синергетической линией развития природы.

Литература

философский антропологический сциентизм

1. Пригожин, И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс. - М.: Прогресс, 1986. - 432 с.

2. Ильенков, Э.В. Ленинская диалектика и метафизика позитивизма. Размышление над книгой В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» / Э.В. Ильенков. - М.: Политиздат, 1980. - 175 с.

3. Глушков, В.М. Что такое кибернетика / В.М. Глушков. - М.: Педагогика, 1975. - 64 с.

4. Лем, С. Сумма технологии / С. Лем. - М.: АСТ; СПб.: Терра Фантастика, 2008. - 668 с.

5. Князева, Е.Н. Основания синергетики: синергетическое миропонимание / Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов. - М.: Алетейя, 2002. - 414 с.

6. Урманцев, Н.М. Свобода общества и человека: аспекты самоорганизации / Н.М. Урманцев // Философия и общество. - 2007. - № 4. - С. 68-82.

Размещено на Allbest.ru