Парадигма трансдисциплинарной конвергенции Hi-tech и Hi-hume технологий в герметической традиции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институт философии, политологии и религиоведения

Парадигма трансдисциплинарной конвергенции HI-tech и HI-hume технологий в герметической традиции

Курганская В.Д., Дунаев В.Ю.

Ключевые слова: конвергентные технологии, герметизм, алхимия, трансмутация элементов, природа, человек, дух, единство мироздания

Keywords: convergent technologies, Hermeticism, alchemy, transmutation of elements, nature, human, spirit, unity of the universe.

Принцип междисциплинарности, или, в более сильной формулировке, трансдисциплинарности, является безусловным императивом развития постнеклассической науки. Трансдисциплинарные когнитивные практики - это своего рода номады, кочующие среди оседлых эпистемологий дисциплинарных пространств (картин мира современной физики, квантовой механики, космологии, биологии, математики, социогуманитарных дисциплин) и пытающиеся создать между ними волну (диссипативную структуру) когерентности.

В сферу действия парадигмы трансдисциплинарности интегрируются не только научно-теоретические исследования, но и созданные на их основе технологии. Определяющим трендом перехода к 6 технологическому укладу как ядру промышленной революции 4.0 является развитие кластера конвергентных NBICS-технологий. Ведущая роль в этом мегапроекте преобразования цивилизации отводится конвергенции прорывных естественнонаучных (Hi-tech) и социогуманитарных (Hi-Hume) технологий, поскольку именно человек объявляется целью и основным объектом приложения конвергирующих технологий. При этом парадоксальным образом применение технологий Human Enhancement как технологий управляемой биосоциальной эволюции человека, направленных на расширение его физических и умственных возможностей, продление жизни, избавление от болезней и т.д., «соответствует новой стадии развития человеческой цивилизации - трансгуманизму» Кричевский Г.Е. Введение в НБИКС-технологии // НБИКС - Наука. Технологии. 2017. - № 1. - С. 34., то есть постчеловеческой цивилизации.

Причины, по которым биотехнологии Human Enhancement рассматриваются в парадигме трансгуманистического дискурса Буйнякова И.С. Биотехнологии Human Enhancement в парадигме трансгуманистического дискурса // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2019. - № 44 (2). - С. 294-304., кроются в том, что из задач усовершенствования человека, как и в целом из философско-мировоззренческого фундамента конвергентных технологий, изымается духовно-онтологическая доминанта. Как показывает М. Фуко в курсе своих лекций «Герменевтика субъекта», в культуре классических эпох философский вопрос о доступе к истине и практика духовности, духовной работы над самим собой были сопряжены: «Постулат духовности гласит, что истина никогда не даётся субъекту…простым актом познания…нужно, чтобы субъект менялся, преобразовывался…в известном смысле становился отличным от самого себя, дабы получить право на доступ к истине» Фуко М. Герменевтика субъекта: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1981-1982 учебном году. - СПб.: Наука, 2007. - С. 28.. Субъект «такой, какой он есть», не способен к истине, как не может быть истины без обращения или преобразования субъекта. Духовность и предполагает разнообразные технологии самопреобразования субъекта в его долгой и упорной работе над собой с целью сообразования его с истиной.

Проект конвергенции NBICS-технологий - детище XXI века. Однако сама парадигма трансдисциплинарной конвергенции продвинутых технологий преобразования природных материалов (Hi-tech) и самопреобразования человека (Hi-Hume, Human Enhancement Technologies) сформировалась в глубокой древности, в лоне герметической традиции.

Греко-египетская религия Гермеса-Тота, или герметизм, представляла собой как религиозно-космогоническую систему, так и систему разнообразных магических практик, являясь своеобразным посредником различных типов мировоззрения. Высшая триада герметизма - Зевс, Гермес, Логос - объединяет в себе сугубо мифологическое (Зевс) и метафизическое (Логос) начала. Сам же Гермес-Трисмегист, Творец мира и открыватель всех наук, сын Амона-Зевса и отец Пана-Логоса, ускользает от однозначной идентификации с персонажем мифологической, религиозной или философской модели миросозерцания. В целом же герметизм можно охарактеризовать как программную интенцию на объединение рационально-научного, мифопоэтического и религиозно-мистического типов мышления.

По классификации Ф.Ф. Зелинского герметизм делится на «высокий» (теология, философия) и «низкий» (магия, астрология, алхимия) Зелинский Ф.Ф. Гермес Трижды-Величайший // Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. - К.: Ирис; М.: Алетейа, 2001. - С. 337.. Единство идейно-смысловой структуры этих форм обнаруживается на уровне основных онтологических интуиций о сущности единства бытия и о роли, отведённой человеку в драматургии эсхатологического процесса. Конечной целью алхимии, как и всех иных мистических исканий, было онтологическое воссоединение, слияние человека с одухотворённой Вечностью.

«Натуральная магия», алхимия, астрология, каббала и другие оккультные науки и искусства, выросшие на почве герметической традиции, исходили из представления о всеединстве бытия как о подобии, взаимозависимости и взаимовлиянии всех уровней мироздания: «Их единство - в идее универсума, во всех своих частях живого, целиком построенного на скрытых соответствиях, тайных симпатиях, всюду пронизанного духами; где всё есть преломление знаков, заданных потаённым смыслом; где всякая вещь, всякое сущее, всякая сила - как единый голос, ещё не услышанный, единое слово, разлитое в воздухе; где всякое слово имеет бесчисленные эхо и резонансы; где звёзды подают знаки нам и друг другу, взирают друг на друга и следят за нами, внимают одна другой и прислушиваются к нам; где сам Универсум - это нескончаемое многоразличное и варьирующее собеседование, то тихое, то громкое, то на тайном языке, то в ясных словах - посередине же находится человек, удивительное, отливающее всеми цветами существо, могущее изречь любое слово, изобразить любой характер, воплотить любую вещь, ответить на любой призыв, воззвать к любому божеству» Гарэн Э. Магия и астрология в культуре Возрождения // Герметизм, магия, натурфилософия в европейской культуре XIII-XIX вв. - М.: Канон+, 1999. - С. 26..

Теория соответствия («correspondentia») уже в Средние века была аксиоматической. В Новое время средневековый вневременный и неподвижный универсум становится бесконечным, открытым, исполненным возможностей. Но Единство сохраняется в качестве универсальной структуры Вселенной. Антропоморфизация бытия достигает предела в учении Сведенборга о Homo maximus, возвращающего к древнейшим типам мировоззрения. Совокупность и единство всех единств есть Бог. В человеке присутствуют все стихии мира, он содержит всё, что есть в мире и Боге. Мир есть большой круг (Limbus major), человек - малый круг (Limbus minor), наверху всё так же, как и внизу, вовне так же, как и внутри. Микрокосм и макрокосм связывает отношение взаимосоответствия, подобия, гармонии, что и является «методологической» основой магически-мистической натурфилософии.

Агриппа Неттесгеймский учил, что «и слова наши способны сотворить много чудес, если только они образованы словом Божиим, благодаря чему также наша творческая способность достигает совершенства» Генрих Корнелий Агриппа Неттесгеймский. О сокровенной философии // Чаша Гермеса: Гуманистическая мысль эпохи Возрождения и герметическая традиция. - М.: Юристъ, 1996. - С. 271.. Согласно Парацельсу, знаки, иероглифы и буквы обладают силой и влиянием, с которыми совпадают и согласуются природа металлов, состояния неба, влияния планет. «Если природа и собственная сущность металлов, влияние и мощь неба и планет, значение и расположение иероглифов, знаков и букв находятся в гармонии друг с другом и одновременно согласуются со временем, днями и часами, что же тогда, во имя Неба, помешает тому, чтобы специально изготовленные знаки или печать возымели силу и способность к действию?» Теофраст Парацельс. Магический архидокс // Теофраст Парацельс. Магический архидокс. Сборник. - М.: Сфера, 1997. - С. 153-154..

Тождество слова и вещи, умозрения и вещества выражено уже в главном объекте алхимического Великого Делания (Opus Magnum), - философском камне (Lapis Philosophorum), приравнённого гностическому Антропосу и Иисусу Христу. Алхимики пытались обнаружить скрытую в веществе универсальную субстанцию - «тонкое тело», или «тело духа», где психическое и физическое слиты в изначальном единстве. Поэтому философия есть не только и не столько умозрение, сколько лабораторный эксперимент с первоматерией. «Философское дело творится легко и без больших издержек, в любом месте, в любое время и каждым человеком, если только имеется подлинное вещество и в достаточном количестве» Теофраст Парацельс. Химическая псалтырь, или философская настольная книга // Теофраст Парацельс. Магический архидокс. Сборник. - М.: Сфера, 1997. - С. 304.. К.Г. Юнг отмечает: «Философия как бы скрывается в веществе, и потому её можно в веществе и отыскать» Юнг К.Г. Парацельс как врач // Юнг К.Г. Собрание сочинений: В 19 т. Т. 15. Феномен духа в искусстве и науке. - М.: Ренессанс, 1992. - С. 47-48..

Принцип трансмутации первоэлементов восходит, по меньшей мере, к платоновской интерпретации ионийской натурфилософии. В «Тимее» Платон, рассуждая о материальных первоэлементах, подчёркивает: «Нелегко сказать о каждом из них, что в самом деле лучше назвать водой, чем огнём» Платон. Тимей // Платон. Филеб, Государство, Тимей, Критий. - М.: Мысль, 1999. - С. 452.. Когда вода сгущается, мы видим (точнее, полагаем, что видим) рождение камней и земли. Когда она растекается и разрежается, рождаются ветер и воздух, а последний, возгораясь, становится огнём. Так рождаются материальные стихии-первоэлементы, переходя по кругу одно в другое в то самое мгновение, когда их пытаются идентифицировать и именовать. Сама Первоматерия (Восприемница форм, Кормилица рождения), растекается влагой, пламенеет огнём, принимает формы земли и воздуха, претерпевает всю череду подобных состояний.

Алхимия вносит существенную поправку в платоновский принцип аморфности первоматерии и неопределённости элементов. Созданное алхимиком «в лабораторных условиях» силовое поле воздействует на наблюдателя и ставит его в привилегированное положение по отношению к Вселенной. Оттуда он получает доступ к первореальности. Трансмутация металлов является частным следствием алхимического эксперимента, существенным же становится преображение самого адепта. Поэтому (в полном соответствии с постулатами постнеклассической рациональности, согласно которым наблюдатель включён в наблюдаемую им реальность и его наблюдение вносит в систему неконтролируемые возмущения, а также в унисон концепции Технологической Сингулярности Р. Курцвейла Kurzweil R. The Singularity Is Near: When Human Transcend Biology. - N.Y: Penguin Books, 2005.) элементы, образующие первовещество Великого Делания, могут быть разными для разных адептов. То, что подходит одному, не всегда подходит другому, а в тождественных условиях два алхимика могут получить разные вещества.

Алхимик не ищет способа расщепить атомное ядро в экспериментах, которые всегда могут быть продублированы. «Вместо этого он стремится войти в духовное единство с природой. От неё он получает его собственное особое первовещество, которое он наблюдает и распознаёт и которое он смиренно и терпеливо будет совершенствовать до наивысшей возможной степени» Саду Ж. Алхимики и золото. - К.: София, 1995. - С. 234.. Вот почему символика алхимических трактатов - неизбежная форма изложения герметического искусства, озарения и истины которого являются не столько плодом священного откровения или результатом методических усилий, сколько даром индивидуального вдохновения. Дух и тело самого алхимика составляют органическое единство с не подверженным разложению «славным телом» первовещества и атанором (алхимической печью); Мастер и его Opus Magnum - это единое целое. «Средневековый алхимик, маг и чернокнижник, спокойно превращавший свойства в субстанции, смешивающий злость и серу…» Неретина С.С. Тропы и концепты. - М.: ИФРАН, 1999. - С. 151., с величайшей энергией «сублимировал» в колбе собственную личность. Поэтому императивом алхимии было требование научиться из себя самого добывать знания обо всём, что есть на небе и на земле.

Совершенно прозрачной структура личностной обращённости алхимического «Великого делания» предстаёт в традиции даосской алхимии с её разделением на внутреннюю «йогическую» алхимию (нэй дань) и внешнюю лабораторную алхимию (вай дань). Уже в рамках внешней алхимии алхимический опыт, моделируя зачатие и созревание в киноварных полях (парафизиологических структурах) тела адепта «бессмертного зародыша» в результате иерогамии сил инь-ян имеет откровенно сакральный смысл, тождественный медитативному ритуалу. «Ритуал… оказывается самой сердцевиной алхимического процесса: если ритуальные нормы нарушены, то эликсир не получится, пусть даже и технология его изготовления совершенна» Торчинов Е.А. Этика и ритуал в религиозном даосизме («Главы о прозрении истины» Чжан Бодуаня) // Этика и ритуал в традиционном Китае. Сборник статей. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1988. - С. 205.. Но не только строжайшее соблюдение ритуала, но и свершение адептом определённого числа добрых дел является предусловием алхимического синтеза эликсира. Алхимическое действие выступает как строй неких лабораторно-технологических операций, но вместе с тем только ритуально-этическая харизма отличает истинного адепта от шарлатана-манипулятора Там же, с. 206..

Во «внутренней алхимии» проведение алхимического эксперимента по существу замещается его созерцанием, а лабораторный эксперимент с веществом - комплексом психофизических упражнений. Поскольку само тело человека является микрокосмом, то логично было заключить, что нет никакой необходимости в каком-то особом веществе для инициации в его недрах алхимических трансмутаций свинца и ртути в золото и киноварь и создания эликсира бессмертия. Скажем, получение первого ингредиента эликсира достигалось упражнениями по дыхательной гимнастике, ведущими к сублимации, очищению и аккумуляции заключённой в теле жизненной эссенции. Поэтому истинными свинцом и ртутью (соответственно тигром и драконом, металлом и деревом, инь и ян, триграммами «Огонь» и «Вода») алхимического процесса становились свет жизненности - трансмутированная энергия бессознательного, и свет духа - трансмутированный ум. Атанором выступало тело адепта, по каналам которого направляется циркуляция жизненной энергии, претерпевающей качественные преобразования в соответствии с рецептами внутренней алхимии и, в свою очередь, постепенно преобразующей прежнее «грубое» тело в новое, «утончённое» до его полной трансформации в бессмертное и нерушимое тело. Истинное бессмертие, достижимое в слиянии с Дао, отлично как от чисто физического продления срока жизни, так и от сугубо духовного бессмертия.

Существует множество версификаций нэй дань в даосской традиции (например, в персонологии позднего даосизма выделяется пять рангов бессмертных), но неизменным является то, что алхимический процесс описывается с помощью «метафизических и космологических символов, указывающих на “единосущность” нового “я” адепта со всей реальностью» Там же, с. 213.. Причём эта единосущность достигается переворачиванием «естественного», или профанического направления движения перемен, ведущего к смерти, и восстановлением «прежденебесного» состояния мира и человека. М. Элиаде категорически утверждает: «Индийская и китайская алхимии не являются эмпирическими науками, не относятся к предхимии, но представляют собой мистическую и сотериологическую практику» Элиаде М. Вавилонская космология и алхимия // Элиаде М. Азиатская алхимия. Сборник эссе. - М.: Янус-К, 1998. - С. 78., направленную на воссоединение Реальности.

Конечно, в рамках настоящей статьи нет возможности останавливаться на богатейшей и зачастую ставящей в тупик символике ассиро-вавилонской, индийской, китайской, арабской или западноевропейской алхимии. Например, уже в самых ранних текстах по теории нэй дань для описания алхимического процесса одухотворения телесности как интериоризированного или внефеноменологического сакрального ритуала используется учение «И цзин» о движении триграмм и гексаграмм, что уже окончательно сбивает с толку европейского читателя. Алхимические символы настойчиво и неизменно амбивалентны, совмещают в себе ценностно и онтологически полярные противоположности, но алхимик, как блестяще выразился К.Г. Юнг, «сознательно не осознавал эти проблемы» Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis. - М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 1997. - С. 127.. В качестве общего принципа интерпретации смысла этой символики можно принять подход К.Г. Юнга, показавшего, что трансмутации металлов являются символическими проекциями и персонификацией бессознательных процессов, феноменологией парадоксальной самости человека. Поэтому занятия алхимией предполагают и требуют своеобразного преображения, или гностического обращения духовно-экзистенциальной перспективы сознания. Недостаточно знать, что происходит в лаборатории алхимика, нужно ещё знать, что происходит в нём самом, в опытах по конденсации «вселенского духа».

К.Г. Юнг пишет, что у некоторых мыслителей и поэтов это тонкое изменение «обнаруживается в форме превращения интеллекта в своего рода спекулятивную и интуитивную духовность» Юнг К.Г. Парацельс // Юнг К.Г. Собрание сочинений: В 19 т. Т. 15. Феномен духа в искусстве и науке. С. 22 - 23., как мы это видим у Экхарта, Агриппы, Бёме, Парацельса, Ньютона, Сведенборга, Ницше. Такая духовность предполагает резко индивидуализированное непосредственное переживание примитивно-архаических первоидей, или архетипов коллективного бессознательного. Её социокультурным контекстом является кризисный, переходный характер эпохи, релятивизация мировоззренческих оснований культуры. Разрыв «времён связующей нити» обнаруживается, и обрывки её должны быть соединены в собственной душе адепта алхимического учения. Когда рухнул весь прежний мир с его успокоительными и спасительными предрассудками, а человек ещё ничего не знает о новом мире, то у него остаётся единственный путь - построить новый мир из средств собственного духа. «Меркурий Трисмегист сказал, что желающий в совершенстве постичь это Искусство, должен, так сказать, построить новый мир» Теофраст Парацельс. Магический архидокс. С. 59.. Строительным материалом мира алхимии становится душа именно как целое, «самость» в единстве её амбивалентных структур: сознательной и бессознательной психе. Юнг представил невразумительный и гротескный символизм алхимии как проекцию бессознательного, анимы. Проекция представляется самому сознанию, Эго, как нечто, идущее к нему от объекта, что-то вроде излучаемого им сияния. При этом «субъект остаётся в неведении, что это он сам является источником света, который заставляет сверкать кошачьи глаза проекции» Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis. С. 125..

Алхимическая ситуация возникает как гнозис или антагонистическое мышление таинственного и предельно усложнённого единства некоего удвоенного мира, включающего в себя христианский мир Богочеловеческого духа и параллельный ему зеркальный мир души природы, как если бы небо духа «отражалось в чёрных водах Физис» (К.Г. Юнг). Но поэтому алхимическая магия ограничивается областью имманентного. Она космична и человечна, в ней нет никакой сверхприродной благодати, но лишь благодать естественная, разлитая во всём мире. Алхимическая магия проникает в сокровенные сферы бытия, будоражит субстанции и пробуждает духов, блуждающих среди вещей. При этом природное целое понимается не как естественная необходимость, извне оформляющая ничтожную и эфемерную человеческую жизнь, но как «расширение» самого человека. Нужно лишь уметь слышать голос звёзд, чтобы повелевать ими и заслужить их благорасположение.

Психофизический параллелизм, мистическая сопричастность (participation mystique) духа и материи - парадигма алхимической работы и метаструктура самосознания алхимика. Внутренний духовный человек гностиков - Антропос - созданный по образу и подобию Нуса, в то же время является и самостью адепта, трансформирующегося в результате Великого Делания, и Философским камнем. Антропос есть нечто от века существующее, и в то же время рождающееся в реторте. «Адепт не только был частью своей работы, но и знал это» Там же, с. 364.. Поэтому Мастер одновременно и хозяин, и слуга Камня.

Одна из составных частей алхимического проекта существует внутри самого человека, и без эксперимента с этой природой, т.е. без превращения самого адепта, химические субстанции в реторте не соединятся должным образом. Ведь особенностью человека является присущее ему свободное пребывание в центре разумных оснований вещей, поэтому все сущности некоторым образом зависят от него. «Он может всё перевернуть, всё разрушить точно так же, как он может всё восстановить в свободном преображении» Гарэн Э. Магия и астрология в культуре Возрождения. С. 25.. Путь этого преображения, составлявший высший секрет алхимического искусства, не имел алгоритма, но неразрывно связывался с деятельностью Божественных энергий. Поскольку же человеческая сущность состоит в выборе им самого себя, и человек находит себя в своём творении, то алхимический опыт есть онтологическая судьба вещей, мира в целом: быть ли ему царством Божиим либо царством демонов.

Сознание собственной исключительности совершенно естественно и неизбежно у человека, который ощущает себя тем, говоря языком алхимии, плавильным горном, где происходит переплавка всех онтологических и ценностно-смысловых абсолютов и их сублимация в новый, параллельный мир. Бахвальство и подлинное величие, шарлатанство и подвижничество, принявшее самую тягостную форму - выставления себя на всеобщее посмешище, «долгие, сухие пустыни дикой болтовни» и «оазисы бьющего через край светоносного духа» - весь этот «душевный ураган» спроецирован на Великое делание (К.Г. Юнг). В варварском, глубоко архаичном сознании алхимика «все вырванные с корнями боги обрушиваются на человека»; происходит крушение устоявшегося мировоззрения и отвержение всех его символов и универсалий, форм и образов как ответов на великие тайны жизни, а «взамен этого во внутреннем переживании становится осознанным первообраз творческого вещества» Юнг К.Г. Парацельс. С. 25..

Трансформация материи состоит в том, что из неё высвобождается божественный дух-субстанция (spiritus mundi), или мировая душа (anima). В алхимической символике в материи проявляется крылатый Гермес-Меркурий (тождественный с Гермесом Трисмегистом), одновременно ртуть и Бог, демон, личность, квинтэссенция, вечный и совершенный жизненный эликсир, панацея, Великое таинство, Limbus major, философский камень (Lapis Philosophorum). «Золото, разведённое в Меркурий, есть дух и душа» Теофраст Парацельс. Химическая псалтырь, или философская настольная книга. С. 306.. С помощью «Меркурия философов» происходит трансформация несовершенных субстанций как материальных, так и духовно-психических в совершенные, или актуализация божественных оснований prima materia. Меркурий философов воздействует на природный, «грубый» Меркурий, облагораживает его и препятствует растлению вещества. Сплав из семи простых металлов, именуемый электрумом, объединяет все их естественные качества и обладает сверхъестественной универсальной силой. Но вместе с тем этот сплав скомпонован движением неба и согласием всех семи планет. Таким образом, дело алхимика, как и цель гносиса и миссия Христа, состоит в спасении мира. В то же время, хотя алхимик и рассматривает своё искусство как дар Святого Духа, оно было человеческой работой.

В одном из алхимических трактатов сказано: «О, дерзкие Сыновья Божественного Гермеса… Из вашей собственной великой Работы вы ясно видите, что Бог сотворил Всё точно таким же образом, каким изготовляется Физический Эликсир» Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis. С. 353.. Алхимик, как это недвусмысленно выражено, например, у Ангелуса Силезия, убеждён, что дело Христа, т.е. искупление грехов мира, не завершено; его продолжения и завершения, «соединения Небес и Земли в философском Слове» (Гермес Трисмегист) следует добиваться с помощью алхимического искусства. «Меркурий, в грубой форме prima materia, есть, по сути, Первоначальный человек, рассеянный по физическому миру, а в своей сублимированной форме он есть восстановленная целостность» Там же, с. 27.. Алхимический Меркурий и Адам как его символ-синоним - существо, превращающее себя в ходе алхимической работы из prima materia в совершенный Lapis Philosophorum. Тёмная сторона мира не побеждена, да и божественный центр в человеке есть нечто нуминозное, священно опасное, с чем, как со смертельным ядом, следует обращаться крайне осторожно и квалифицированно, чтобы превратить его в панацею. Фигура Искупителя в алхимической трактовке становится дуалистичной: Христос есть спаситель человека (микрокосма), а Lapis Philosophorum - макрокосма. Меркурий - это аналог anima mundi или Софии гностиков, той части божественного мира, которая заблудилась в Физис.

Аналогия Христос - Lapis показывает, что задачей алхимии была трансформация доминанты христианского мировоззрения в реальную и осуществимую целостность. Алхимия есть теоретическая и экспериментально-практическая сотериология, опирающиеся на три основных принципа оккультной философии: молитву, творимую чистым сердцем и духом; веру, с помощью которой можно сдвинуть горы; и воображение См.: Теофраст Парацельс. Магический архидокс. С. 76.. Именно воображение воспринимает естественный чистый свет природы и трансформирует духовный мир. Именно воображение может удерживать вместе в едином акте те противоположности, создавать те парадоксальные сопоставления, которые так любили алхимики. Сам гностически-алхимический Адам Кадмон, Человек как источник Вселенной, существующий изначально (синоним языческого Океана, прародителя богов и людей), есть единая Монада, цельная и неделимая, и всё же состоящая из множества форм и частей. «Больше всего парадоксов возникло вокруг тайной субстанции, которая, как считалось, подобно prima materia, содержит в себе противоположности, и подобно Lapis Philosophorum, соединяет их в единое целое» Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis. С. 61.. Эта субстанция, т.е. Меркурий, является парадоксом par excellence, а синтез противоположностей достигает кульминации в «химическом браке».

Алхимическая символика пути восстановления первоначального единства зеркально противоположна христианской. Христианское решение конфликта духовного и плотского, т.е. искупления первородного греха, является чисто духовным, символизируется мистическим браком жениха (Христа) и невесты (Церкви). Алхимия перенесла его в физический план в форме coniunctio Солнца и Луны, Царя и Царицы, «возвысила наиболее отвратительное нарушение закона, а именно кровосмешение, до символа единения противоположностей» Там же, с. 113..

Наследуя гностически-неоплатоническим идеям онтологического единства духа и вещества, души и космоса, алхимия переносит гносеологический акцент: только из внешних вещей даётся познание внутреннего. Согласно Парацельсу, врач видит и знает все болезни вне человека, поэтому врач «должен вырасти из внешних вещей», видя в них сокрытое за ними внутреннее. Из болезней металлов и минералов врач per analogiam познаёт болезни людей, ведь, как и человек, металлы состоят из серы, Меркурия и оккультных солей. Внешнее небо есть путеводитель по небу внутреннему. Поэтому врачебное искусство состоит в овладении scientia Alchimiae и астрологией, оккультной философией и магией, в знании о здоровье и болезнях элементов, о духах планет и металлов, дающемся в ходе алхимических опытов. «Это искусство, - пишет Парацельс, - было начертано нашим Господом Богом Творцом Всевышним, от начала творения, словно в книге, в телах металлов» Теофраст Парацельс. Магический архидокс. С. 19..

Таким образом, алхимики, с их зацикленностью на поиске первовещества Единства, на деле проводили эксперименты с человеческой психикой в её проекциях на «душу материи». В поисках скрытой природы материи алхимики вытащили на свет божий психические структуры, но «почти не понимали смысла своего открытия» Юнг К.Г. Mysterium Coniunctionis. С. 140.. Бесспорно, что средневековые философы были «заворожены своими же анимизмами» (К.Г. Юнг) и воспроизводили внутреннюю психическую ситуацию в терминах внешнего мира. С другой стороны, процесс анимизации и антропоморфизации бытия является совершенно объективным отношением. Мистическая концепция бытия, христианско-языческий гносис имеют объективные корни в характере структурирования реальности, в составе которой присутствие демонов, духов, божественных и дьявольских сил было бесспорнейшей очевидностью. И бесспорно также то, что этот мир сохраняет в себе самом и для себя самого определение единства. Этого не скажешь о современности, фрагментированной и разбросанной как на полотнах современных художников, и лишённой возможности произвести синтез иначе, как в форме тоталитаризма разного рода: политического, идеологического, социотехнического. Исторические и научные критерии загораживают от нас вход в истину мифа, а поэтому проекции собственного бессознательного не могут быть опредмечены в качестве материала для создания реально воспринимаемого образа самости. Свободная же фантазия алхимии использовала химические ингредиенты и процессы, как художник использует краски для придания совершенной формы своим произведениям. Алхимик работает с идеями, проецируя их на символические свойства материальных субстанций. Хотя на реальный психический процесс алхимик смотрит как на нечто, совершающееся объективно, в форме химических трансмутаций элементов, одновременно он сознаёт, что он сам является и действующим, и страдательным лицом в этом процессе.

В алхимии ментальное единство, т.е. единство души и духа в Ego, было лишь первой фазой процедуры. Она заключалась в преодолении тёмного единства, бессознательно-хаотического переплетения души и тела посредством разделения (separatio) первоначального смешения, т.е. создания духовно-психических контрпозиций, независимых от воздействий тела. Вторая фаза состояла в том, чтобы ментальное единство соединилось с телесностью, т.е. заключалась в создании парадоксальной целостности человека, индивидуации. Это есть чудесная трансформация адепта, когда тело трансформируется в дух, а дух - в тело. Соответственно выражается эта трансформация в создании чудодейственного эликсира, бальзама, панацеи или квинтэссенции. В соединении духа с телом последнее есть как тело самого мастера, так и сублимированная в реторте химическая субстанция. Завершающей же стадией должно было стать то состояние, когда единство духа, души и тела становилось единым целым с unus mundus - первоначальным, скрытым единством всего мира.

Алхимики стремились к полному единению противоположностей. Они старались найти способы производства такой субстанции, в которой бы оказались объединены все противоположности: материального и духовного, живого и инертного, мужского и женского, созданного человеком и самим Богом, тени и света и т.д. Алхимик синтезировал натурфилософскую и антропологическую модальности магически-мистической картины мира. Он твёрдо знал, что, «не предприняв серьёзной попытки понять, что есть человек, глупо или небезопасно общаться с иными реальностями» Кувакин В.А. Твой ад и рай: Человечность и бесчеловечность человека (Философия, психология и стиль мышления гуманизма). - СПб.: Алетейя, М.: Логос, 1998. - С. 7.. Вместе с тем, для того, чтобы понять, что есть человек, необходимо проблему единой основы бытия универсума и человека поставить как вопрос о возможности и способах обнаружения этой основы через её воссоздание в деятельности человека. Ответом на этот вопрос стал «потрясающий парадокс Меркурия» (К.Г. Юнг) как химической субстанции и герметического духа, физического и психического, сырья (prima materia), из которого Бог создал все вещи, и конечного продукта (Lapis Philosophorum) алхимического процесса, технологические возможности которого обусловлены искусством Мастера.

В настоящее время инженерные, естественнонаучные и гуманитарные дисциплины обособлены друг от друга несоизмеримостью оснований рациональности, образа мыслей, мировоззрения. В свете задач реализации проекта конвергенции NBICS-технологий настала пора «понять, что устройство мира во всех его проявлениях - это единая, чрезвычайно сложная, многоуровневая, эволюционно развивающаяся система» Кричевский Г.Е. Введение в НБИКС-технологии. С. 48-49.. Как мы постарались показать, именно из такого понимания мироздания исходили алхимики в своих поисках интегральной технологии, направленной одновременно и на преобразование вещественно-энергетической сферы, и на преобразование самого человека.

трансдисциплинарная конвергенция трансдисциплинарность наука

Размещено на Allbest.ru