Контроверсия аналитического - континентального: пути преодоления

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контроверсия аналитического - континентального: пути преодоления

Погонченкова Е.Ю.,

аспирант философского факультета Одесский национальный университет имени И.И. Мечникова

Аннотация. В статье рассматриваются работы двух теоретиков контроверсии аналитического и континентального способов организации философского познания в современности -- С. Кричли и М.П. Шаулаускаса. Кричли считает источником конфликта редукцию философии к одной из тенденций, обозначенных у Канта. Шаулаускас видит в поляризации примитивную реконструкцию философии модерна. Оба исследователя указывают на конвергентные процессы, запущенные в философии постмодернизма. Но следует обратить внимание на общегуманитарное измерение контро-версии, в частности на её вариации в контексте антиковедения, которое уже в XIX в. создавалось как междисциплинарная область знания.

Ключевые слова: аналитическая философия, континентальная философия, герменевтика, аналитика, междисциплинарность, антиковедение, гуманитарное знание, метафилософия

Философия сегодня несомненно связана с общекультурными процессами, такими как глобализация, развитие информационного общества, мультикультурализм, постколониальная политика, женское и ЛГБТ-движения и т.п. Менее очевидно в данном случае обратное влияние, не теоретического, каковое без труда можно обнаружить в работах мыслителей современности (активное включение философов в политику и популярную культуру -- скорее важнейший тренд, оформившийся в прошлом столетии и благополучно продолженный нынешним), а структурного характера. В настоящей статье рассматривается проблема двойственности современной философии, которая управляет ею как на уровне формально-институциональном, так и на менее очевидном и сложно фиксируемом, уровне способности мыслить так или иначе, корректировать и выпрямлять собственную мысль относительно предваряющих её заданных величин. Разумеется, провести границу между первым и вторым едва ли возможно, но оставим этот вопрос и попытаемся работать в условиях данного различения.

Проблема «двух философий» -- аналитической и континентальной -- разработана достаточно подробно, но её распространение на всё знание целиком нуждается в осмыслении и уточнении. В статье производится проблематизация конфликта с выходом из области исключительно философской в общегуманитарную. В этом свете самые конфликтные сферы гуманитарного знания обретают новое прочтение. В данном случае материалом служит проблематика современного антиковедения. Актуальность исследования продиктована, во-первых, неполным разрешением конфликта его ведущими теоретиками, попыткам отказаться от его истолкования после нескольких «примирительных» шагов в философии постмодернизма. Во-вторых, конкретное исследование конфликта в гуманитаристике способно спровоцировать ряд методологических трансформаций обосновать необходимость новых исследований в этой области. Гуманитарные методологии -- сама по себе проблемная зона, со времен Дильтея мало проясненная, поэтому её разворот в сторону новой проблематизации и поиск дополнительных инструментов по её освоению чрезвычайно важен.

Представленные исследовательские разработки связаны с глобальной задачей решения проблемы методологии гуманитарных наук, а также с углублением постнеклассического дискурса в этой области, в частности, в исследованиях междисциплинарных процессов. Еще один исследовательский интерес лежит в области антиковедения как не имеющего аналогов гуманитарного проекта и его внутренними противоречиями. Первый блок задач связан с именами теоретиков контроверсии С. Кричли и М.-П. Шаулаускасом, а также методологов-постнеклассиков и теоретиков междисциплинарности Л.А. Микешиной, Л.П. Киященко, О.Н. Астафьевой, Дж. Т. Кляйн. Второй не оформлен строго теоретически и скорее обосновывается тематическим срезом -- он базируется на обсуждениях антиковедческой проблематики в последнем десятилетии: это интервью, материалы круглых столов и конференций, реже -- авторские указания, данные в предисловиях и пояснениях к монографиям и учебникам, часть этих материалов будет рассмотрена подробно ниже. Новизна исследования состоит в перемещении акцента контроверсии и её расширении с целью преобразования способов работы с гуманитарными методологиями и указания на возможность теоретического уточнения феномена антиковедения. Методологическое значение состоит в инструментальном прочтении философско-мировоззренческого конфликта и выделении его потенциала в области методологической работы.

Цикл лекций 1982-1983 гг. в Коллеж де Франс, опубликованный под заголовком «Управление собой и другими» Мишель Фуко начинает с обзора текста Канта «Что такое Просвещение?». Чтение предваряет несколько критических замечаний о времени и общефилософской ситуации его написания. В «Критиках» Канта, по Фуко, закладываются основы двух осевых традиций современной философии: «Кант заложил основу традиции критической философии, ставящей вопрос об условиях, при которых возможно истинное знание. Исходя из этого можно сказать, что целое направление современной философии начиная с XIX в. развивается как аналитика истины. Именно эта форма философии обнаруживается сегодня в так называемой аналитической англо-саксонской философии.

Однако в модерной и современной философии существует и другой тип вопроса, другой способ критического вопрошания: мы видим его зарождение в вопросе об Aufklдrung и в тексте о Революции (из «Спора факультетов» И. Канта -- прим. автора). Эта другая критическая традиция задает вопрос не об условиях, при которых возможно истинное знание, но вопрос: что такое современность? Каково современное пространство нашего опыта? Каково современное пространство возможного опыта? Речь идет не об аналитике истины, а о том, что можно было бы назвать онтологией настоящего, онтологией современности, онтологией модерности, онтологией нас самих» [5, с. 33].

Поздний Фуко стремится к максимальной ясности и прозрачности, его больше не интересует эффект удивительной зауми «Истории безумия», Фуко-исследователь сексуальности считает необходимым определить место каждого своего концепта, обозначит всякую точку отсчета. В этой парадигме исследовательской чистоты ему необходимо поместить собственное исследование в историко-философскую перспективу, поэтому он не может обойти двойственность философской современности: обнаруживая себя в рамках второй из заложенных Кантом традиций, он в первой лекции курса разделывается с вопросом, без ответа на который ясность исследования недостижима.

В 2001 году британский философ Саймон Кричли выпустил книгу «Краткое вступление к континентальной философии» (Continental Philosophy:

A Very Short Introduction), в которой подытожил распределение сил в философской бифуркации XX века. Кричли также отталкивается от Канта и размещает две традиции на осях Гегель -- феноменология -- Хайдеггер -- экзистенциализм -- герменевтика и Фреге -- Рассел -- Карнап -- постпозитивизм -- философия сознания. Во многом искусственное деление философии на англо-саксонскую аналитическую и европейскую континентальную служит установлению границ философского знания в англоязычном мире. Для Кричли несомненно существование двух культур философствования, но в строгом разделении ему видится побег «от тех интеллектуальных вызовов, которые могут встать перед ним (философом -- прим. авт.) в ходе диалога с теми, кто находится за границами его собственных профессиональных окопов» [1, с.50]. Однако не все так просто -- достаточно отчетливо можно проследить характерную историю развития двух тенденций, а также их проблемный круг, способы постановки и решения задач, особенности формирования текстовой традиции. Фундаментальное различие состоит в самом размежевании, которое проводится мыслителями аналитического толка: включая в область континентальной философии феноменологию, экзистенциализм, гегельянство, неомарксизм, структурализм, герменевтику, постструктурализм, феминизм, а также сдабривая эту смесь культурными стереотипами о легкомысленных европейцах левых взглядов, «аналитики» производят ритуал очищения философии-эпистемологии от всего лишнего, который был запущен в позитивизме. Но если проблемы аналитического толка затрагиваются только отдельными континентальными философами, оставившими позади рамки своих «школ», континентальные вопросы существуют в англоязычном академическом мире как подчеркнуто нефилософские. Главное прибежище герменевтики и постструктурализма -- американские филологические факультеты и литературная теория. Исследование Кричли -- это не только ясно артикулированная проблема поляризации современной философии, его можно рассматривать и как подведение итогов длившегося два столетия, по большей части, холодного конфликта. В последней, восьмой главе он указывает на сдвиги и сближения двух линий, которые начиная уже с 1980-х осуществлялись отдельными англо-саксонскими философами: Ричардом Рорти, Чарльзом Тейлором, Стэнли Кэвеллом. Кроме того, аналитическая линия начинает интересоваться собственной историей -- а историческая рефлексия и связь с традицией, предусматривающая её деконструкцию, всегда была отличительной чертой континентальной философии.

Кричли называет последней фигурой сообщения двух традиций и способов философствования Канта, но для литовского исследователя Марюса-Повиласа Шаулаускаса философия Канта -- лишь небольшая передышка в непримиримой двойственности западной философии. Профессор Вильнюсского университета Марюс-Повилас Шаулаускас занимается проблемой «контроверсии аналитики и герменевтики» с 1980-х гг. и полагает, что её рассмотрение требует вдумчивого историко-философского анализа. Шаулаускас считает контроверсию порождением ретроспективной реконструкции философии модерна: континенталы и аналитики в ХХ веке «продолжают» спор рационалистов и эмпириков века XVIII. «В XVII и XVIII вв. двух противоборствующих лагерей, более или менее единодушно исповедующих противоположные философские парадигмы, еще не существовало. Диалоговая структура (англосаксонской и континентальной традиций) модерна обнаружилась позже, уже во времена Канта. Поэтому представление философского дискурса того времени как двухголосного, а не многоголосного, искажает и упрощает истинное положение вещей -- в этом случае очевидно, что совершено ошибка pars pro toto, которая, скорее всего, и повлияла на позже сложившуюся принципиальную бифуркацию западной философии» [7, с. 145]. Для Канта сведение всей существовавшей до него истории философии к двум тенденциям, которые необходимо должны быть синтезированы было эвристически полезным методологическим инструментом, но уже в XIX веке его схематичное построение внедрилось в европейскую философию настолько глубоко, что превратилось в сценарий её развития. «Модернистскую природу обсуждаемой контроверсии выдает её эпистемологический характер, а полемическое напряжение становится более ясным при сопоставлении существующих методологических установок на основе эпистемологических рассуждений. Поэтому история западной философии, реконструированная на основе этой контроверсии, раскрывает развитие гносеологической, а не онтологической проблематики» [7, с. 149]. Онтологическая критика начиная с Хайдеггера пытается противостоять редукции истории и топографии философии к истории и топографии гносеологии, тенденциозной для мировоззрения модерна, оставляющего теолого-онтологический центр и устремляющегося к маргинальным областям. контроверсия философский познание постмодернизм

В отличие от Кричли, Шаулаускас не видит сложности в разнообразии континентального направления, выделяя в качестве его смысловой оси герменевтику: философии обеих традиций группируются вокруг двух проблемных ядер -- проблемы демаркации в аналитике и проблемы понимания в герменевтике. Исследователь пытается перевести разговор о различиях в проблемную перспективу, а именно -- выяснить, как далеко отстояли друг от друга данные проблемы на протяжении всей истории «конфликта». Показательно, что в философии постмодернизма ставится вопрос о преодолении проблемной полярности современной философии, но итогом ее построений все же становится редукция проблемы демаркации к проблеме понимания. Однако хотя постмодернистский философский дискурс можно трактовать как продолжение континентальной ветви, именно на его территории вырабатываются средства для взаимопроникновения тенденций: «последовательная критическая инвентаризация и «археология» установок, артикулированных в ходе аналитикогерменевтической полемики» [7, с. 158]. Так, деконструкция модерна, которая стала задачей философского дискурса конца XX века, позволила выйти на хрупкие принципы, заложенные в его фундаменте, а это, в свою очередь, ведет к конвергенции аналитического и континентального направлений.

Несмотря на оптимистические прогнозы обоих исследователей, примирение подготавливается в самом верхнем, теоретическом слое, тогда как конфликт уже давно проник за пределы одной только философии и подпитывается «снизу», со стороны поп-культуры, и в той же плоскости, со стороны других дисциплин, таких как экономика, политика, история, а также естественные науки. Что касается массовой культуры, уже в конце XIX и ХХ вв. пресса и популярная литература явно подогревали конфликт «холодного» и «горячего», «ума» и «сердца», а с появлением телевидения он был в полной мере растиражирован и стереотипизирован. В советских культурных реалиях он с 1960 гг. существовал как спор «физиков и лириков» отголоски которого дошли до современности и успешно трансформировались в спор «технарей и гуманитариев» в цифровую эру. Разумеется, в указанном случае забыт не только кантовский синтез, но и «сектантские», но в сущности своей философские доводы философов-приверженцев одного из направлений. Кричли сводит сущность спора к вульгарному противостоянию сциентизма и обскурантизма: в то время как первый «объясняет, но не проясняет», второй делает диаметрально противоположное, сопровождая «прояснения» налетом мистики.

Эффект, производимый на научные исследования в гуманитарной сфере, можно проследить в поле такой сложной дисциплины, как антико-ведение. В этой области конфликт принимает облик спора истории и филологии, буквального чтения и интерпретации, в случае философского антиковедения -- историко-филологического и философского подходов. Сегодня правила в антико-ведении диктуют исследования США, как следствие, проблематика приобретает отчётливо аналитический характер. Французский антиковед Люк Бриссон в интервью для «Философского журнала» указывает на кризис истории античной философии во Франции и отмечает односторонность устремлений американских исследователей: «Никто не запрещает практиковать аналитическую философию, но это лишь часть общего целого. Для меня существуют гораздо более важные вещи. Если все перевести в логику, исчезнет греческий язык, исчезнет история греческой философии» [2, с. 66]. Бриссону вторит российский исследователь Р.В Светлов: «невозможно свести знание античной философии к продуцированию различных исторических, филологических контекстов того или иного суждения» [3]. В рамках круглого стола «Чтение философского текста», который состоялся как часть междисциплинарного проекта «Преподавая античность. Фундаментальные ценности в изменяющемся мире» в 2007 году С.В. Месяц в пространной постановке проблемы отмечает: «Подобно тому как другие науки старательно изгоняют из своего отношения к изучаемому предмету всякую субъективность, так и история философии пытается отстраниться от претендующего на личную заинтересованность отношения к тексту, что в ее случае равноценно отстранению от философии как таковой» [6, с. 278]. Как следствие, «весь мир окрашивается в научные тона, по большей части филологические, так как остальные проблемы уже отошли к другим наукам, в которых уже нет места философии» [6, с. 284]. Месяц сравнивает «два склада ума», в данном случае философский и историко-филологический, в чтении философского текста с платоновским разделением античных интеллектуалов на «любителей мудрости» и «любителей мнений», -- так обнаруживаются все новые аналогии, спецификации и смещения контроверсии.

Борьба противоположных тенденций принимает характерное направление в украинской и российской науке: аналитический, строго формальный подход обрушивается с категорической критикой на советскую философскую и историкофилологическую школу, как бы расчищая место для нейтрального, не имеющего национальных, идеологических и метафизических привязок метода. Действительно, шоры с сегодняшних постсоветских методологий все еще не сняты: «марксизм-ленинизм заимствовал у Гегеля взгляд на историю философии как линейный прогрессивный процесс, вершиной которого была, разумеется, марксистская философия, а началом -- античная.

Согласно такому подходу, античная философия должна была выглядеть как нечто примитивное и рядовое», -- резюмирует участник на этот раз украинского круглого стола по сходной проблеме крупный исследователь истории философии С.Г. Секундант [4, с. 12]. Советскую историко-философскую догматичность в ряде случаев сменила непрофессиональная описательная критика, о которой, в частности, говорит новосибирская исследовательница аналитической школы М.Н. Вольф: «нашим историкам философии не хватает аналитичности. Они работают в дескриптивном ключе: что-то где-то вычитал, описал и как-то представил. Это зачастую даже не описание содержания текстов -- на лист выплескиваются какие-то свои переживания по его поводу» [6, с. 291]. Вольф утверждает, что путем обращения к методам аналитической философии разрешается конфликт философский и историко-филологический, поставленный во главу угла С.В. Месяц, ее в этом поддерживают коллеги -- сотрудники Новосибирского центра древней философии и классической традиции И.В. Берестов, Е.В. Афонасин и др. В Украине аналитическую стратегию как средство против косности и идеологизации антиковедческого дискурса использует, например, исследователь античного скептицизма А.О. Панич.

Шизофреническая контроверсия аналитического -- континентального (С. Кричли) или аналитического -- герменевтического (М.-П. Шаулаускас) очень давно вышла за переделы философии и стала достоянием всех уровней современной культуры. Оба исследователя данной проблемы констатируют зарождение конвергентных процессов в философии постмодернизма, но не останавливаются на констатации. Шаулаускас настаивает на дополнительных способах анализа: «адекватная, насколько это вообще возможно, теория, занимающаяся проблематикой, сформулированной в ходе истории контроверсии аналитики и герменевтики, должна быть дополнена обсуждением особой метафилософской проблематики; иными словами, необходимо поставить вопрос, на каком основании и как возможна (и возможна ли вообще) всеохватывающая философская критика философской проблематики » [7, с. 160]. На наш взгляд, метафилософская проблематизация не может обходиться без анализа околофилософских и внефилософских областей знания. Контроверсия, по Шаулаускасу, обеспечивает «возможность создания топографии западной философии модерна, которая опирается на континентальную и аналитическую методологические ориентации» [7, с. 149]. Но сходная топография может быть составлена на материалах антиковедения на современном этапе его развития. Настоящая статья -- это в первую очередь разведка, позволяющая обозначить отголоски внутренней философской проблематики в современном методологическом кризисе. Анти-коведение -- далеко не единственная область, на которую может быть расширен вопрос о метафилософской проблематике, но в данном случае возможным становится разговор о соотношении метафилософского анализа с анализом междисциплинарным и поиск решений в этой новой системе координат. Специфика антиковедения -- а немецкая наука Klassische Altertumswissenschaft изначально задумывалась как междисциплинарный проект, в котором границы таких дисциплин, как филология, история, искусствоведение, а немного позднее и социология и экономика, снимаются как бы в едином порыве познания античного мира -- позволяет сделать его территорией первых опытов построения метафилософской проблематики.

Литература

1. Крічлі С. Вступ до континентальної філософії/ Пер. з англ. Вадима Менжуліна. -- К.: ТОВ „Стилос», 2008. -152 с.

2. Петров В. Философия -- это то, что структурирует человеческое бытие: беседы с Люком Бриссоном / В. Петров // Философский журнал. -- 2011. -- №2(7). - сс. 59 - 77

3. Семенков В. Наше интервью: беседа с Р.В. Светловым / В. Семенков // Credo new. -- 2011. -- №3// [Электронный ресурс] // Режим доступа: http:// www.mtelros.ru/readroom/credo_new/credo-new-3- 2011/11061-nashe-intervyu.html

4. Стан і перспективи українського антикознавства: круглий стіл «Філософської думки» // Філософська думка. -- 2012. -- № 1. -- C. 5-25.

5. Фуко М. Управление собой и другими. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1982 -- 1983 учебном году / М. Фуко. -- СПб.: Наука, 2011. -- 432 с.

6. Чтение философского текста: материалы круглого стола. // ЕХОЛН. -- 2007. -- Т. I, № 2. -- с. 276-298.

7. Шаулаускас М.П. Контроверсия аналитики и герменевтики: особенности ретроспекции / М.П. Ша- улаускас // Топос: философско-культурологический журнал. -- 2004. -- №2 (9). -- C. 143 -- 160.

Погонченкова О.Ю. Контроверсія аналітичного-континентального: шляхи подолання. -- Стаття.

Анотація. Автор статті розглядає роботи двох провідних теоретиків контроверсії аналітичного й континентального шляхів організації сучасного філософського знання -- С. Крічлі й М.П. Шаулаускаса. Крічлі вважає, що джерелом конфлікту є редукція філософії до однієї з тенденцій, окреслених Кантом. Шаулаускас вбачає у полярізації примітивну реконструкцію філософії модерну. Дослідники вказують на конвергентні процесі, що були започатковані в філософії постмодернізму. Але також треба надати увагу загальногуманітарному виміру контроверсії, зокрема її варіаціям у контексті антикознавства, яке в XIX ст. було створене як міждисциплінарна область знання.

Ключові слова: аналітична філософія, континентальна філософія, герменевтика, аналітика, міждисциплінарність, антикознавство, гуманітарне знання, метафілософія.

Pogonchenkova O. Analytkal-contmental controversy: ways of overcommg. -- Artkle.

Summary. The article deals with works of two thorough theorists of two different ways (analytical and continental) of organizing knowledge in contemporary philosophy, S. Critchley and M.-P. Saulauskas. Critchley finds the source of conflict in a reduction of the whole specter of philosophical problems to one of the trends identified in Kant's Critiques. Saulauskas points out that the polarization is only one aspect of massive primitive reconstruction of modernist philosophy and can be easily reduced to two basic philosophical problems: problem of demarcation and problem of understanding. Both researchers suggest that in postmodern philosophy a few convergent processes have started and the controversy is gradually losing its power. Nonetheless, the conflict has already got beyond purely philosophical discourse: for about a century now it functions in popular culture and in the humanities. Its particular variation can be traced in classics, originally created in Germany as Altertumswissenschaft, a complex field of knowledge that comes close to the contemporary interdisciplinary project.

Key words: analytic philosophy, continental philosophy, hermeneutics, analytics, interdisciplinarity, classics, humanities, metaphilosophy.

Размещено на Allbest.ru