Рациональное и сакральное у Галена

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Рациональное и сакральное у Галена

Ирина Пролыгина

Аннотация

Статья посвящена проблеме взаимоотношения во II-III в. н.э. медицинского искусства, основанного на рациональных принципах, и храмовой медицины с культом Асклепия на примере текстов Галена Пергамского. Античный врач считал логику глав-ным методологическим основанием медицинской теории и практики, критиковал вра-чей эмпирической школы за их отрицание ее пользы, осуждал магию и иррациональное объяснение болезней. Тем не менее, он признавал себя учеником и служителем Асклепия и в трудных клинических случаях обращался за божественным советом, который получал от Асклепия в снах-откровениях c особыми указаниями к лечению. Эти сны пергамский врач отличал от так называемых «семиотических» или «диагностических» снов, указывающих на физическое состояние пациента. Исследуемые отрывки текстов показали, что сны, посылаемые Асклепием, служили неотъемлемым признаком легитим-ности занятия медицинской профессией, поскольку и сама рациональная медицина по-нималась Галеном как деградировавшая форма совершенного медицинского искусства, унаследованного от Гиппократа, который и сам считался потомком Асклепия. Однако в отличие от христианского представления о Боге Вседержителе Асклепий у Галена не всемогущ, он помогает лишь сделать правильный выбор лечения и не способен престу-пать законы природы. Таким образом, Гален в своих сочинениях не противопоставляет рациональную медицину храмовой, но старается примирить рациональное и сакраль-ное, медицинское искусство и религию.

Ключевые слова: Гален, медицинское искусство, рациональное и сакральное, эпистемология, логический метод, Асклепий, храмовая медицина.

В настоящей статье представлен анализ соотношения у Галена Пергамского (129-210/217 гг. н.э.), самого яркого представителя позднеантичной рациональной медицины, логического подхода к диагностике и лечению больных с тем, что можно отнести к области сакрального, -- в частности, с его обращением в трудных клинических случаях к Асклепию и признанием медицинского статуса некоторой практики, характерной для магической медицины. Сначала мы рассмотрим, в чем заключался логический метод Галена и как он влиял на врачебную практику, затем проанализируем, как ему удавалось сочетать рациональный подход с верой в Асклепия и практикой храмового врачевания, и, наконец, покажем, что рациональное и сакральное в системе медицинского знания Галена не столько противополагалось, сколько дополняло друг друга.

В целом медицинское знание Галена можно охарактеризовать как синтез эмпирического знания, которое является результатом чувственного восприятия и наблюдения (например, анатомических и физиологических явлений во время вскрытий), и логических умозаключений, вытекающих из постулатов Евклида и силлогизмов Аристотеля. В совокупности они позволяют овладеть доказательным методом, необходимым как для медицинской теории, так и для клинической практики, которая имеет дело с частными случаями.

Свой доказательный метод Гален изложил в логико-эпистемологическом сочинении «О доказательстве» (De demonstratione),с которого он советовал начинать изучение медицины. Этот текст утрачен, однако ссылки на него достаточно часто встречаются как у самого Галена, так и у многих позднеантичных авторов. Согласно реконструкции, предложенной в ряде работ последних лет, этот трактат представлял собой проект эпистемологического обоснования медицины и был частью общей дискуссии о соотношении разума и опыта. Логика служила для Галена инструментом для построения доказательств, который позволял врачу приобрести точное знание, структурированное посредством аксиом и теорем. Это знание в большей степени было характерно для анатомии и физиологии, поскольку могло показать совершенное состояние и функционирование здорового тела, и служило основой для хирургической практики. С другой стороны, оно использовалось и в клинической практике, имевшей дело с частными случаями, поскольку помогало выдвинуть профессиональное предположение (сттохаодод) о диагнозе каждого конкретного больного (De meth. med. Ill, 7). При помощи логики врач мог производить разделение болезней на роды и виды, разделения между болезнью и симптомом, а также между различными видами симптомов и между разными видами гуморального дисбаланса, учитывая при этом и индивидуальное смешение элементов и соков в человеке (їБюстиукраоча). На основании знания причинно-следственных связей назначались лекарства.

Еще одна важная задача логики у Галена состояла в разрешении разногласий между медицинскими школами. По мнению Галена, всякое знание основано на недоказуемых посылках, которые носят характер «очевидности» (вvocpyEia). Оно может быть результатом чувственного восприятия, а потому быть доступным для наблюдения, как, например, разные анатомические явления; а может вытекать из умозрения -- например, из теорем или силлогизмов, знание которых дает возможность овладеть доказательным методом. На обоснованных таким образом данных можно построить при помощи доказательного метода прочное здание медицинского знания и преодолеть разделение медицины на школы.

В чем же заключался этот доказательный, или логический метод Галена, изложенный в его трактате «О доказательстве»? Скорее всего, он был таким же, какой мы находим у других авторов его эпохи, то есть включал в себя разделение, определение, анализ, индукцию и силлогизм. По словам самого Галена, цель этого метода была весьма амбициозной и состояла в том, «чтобы исходя из первоэлементов и начал в каждой вещи, можно было наилучшим образом доказать все, что только возможно доказать». Приведем основные положения этого метода согласно реконструкции Барнса и Ханкинсона (Barnes, 1991; 2003; Hankinson, 1988). Для того, чтобы разрешить (Aщeiv, EЫpio-KEiv) какую-то проблему (npoЯAripa, сткЕцца), прежде всего, необходимо ее прояснить и найти посылки, подходящие для утверждения, которое мы хотим доказать. Проблема всегда касается предмета, названного некоторым именем (цvo|ia), поэтому необходимо прояснить значение (ьvvoia) этого имени. Причем объяснение этого имени должно быть таким, чтобы все, говорящие на одном языке, понимали его и соглашались с ним. После установления значения имени, которое Гален иногда называет «концептуальным определением» (ИvvoniiaTiKФs цpos), это имя может служить критерием заключения, которое мы делаем об исследуемом предмете. Затем необходимо найти посылки, подходящие для проблемы. И, наконец, чтобы посылки были доказательными, то есть могли производить знание, а не мнение, они должны основываться на чем-то очевидном и соответствовать сущности исследуемого предмета.

Самый известный пример того, как Гален прилагал свой доказательный метод к разрешению спорной медицинской проблемы, описан в трактате «Об учениях Гиппократа и Платона». Он касается разрешения вопроса о том, в какой части тела находится «управляющая», или «владычествующая» способность (tф pyEoviKФv) души, ответственная за восприятие, мышление, воображение и память.

Вопрос о телесном местонахождении психических свойств имел важное значение для диагностики и терапии. Стоики и перипатетики считали их источником сердце, и это мнение разделяли некоторые врачи -- в частности, римский врач Архиген (нач. II в.). Гален сообщает, что в его время большинство анатомов пришли к единому мнению о том, что «владычествующая часть» расположена в мозге. Тем не менее, последователи Архигена склонялись к другому мнению, «путаясь в аргументах и говоря разные вещи в разных случаях, будучи неспособными что-либо разъяснить».

Гален обращается к своему доказательному методу. Следуя «закону доказательства» (tфv otoSeiktikфv vфov), он начинает с того, что дает определение понятию «владычествующее начало». Гален говорит, что стоики определяют «владычествующее начало» как «начало восприятия и стремления», и, поскольку его главные оппоненты как раз стоики, то общепринятое исходное понятие установлено. Далее он переходит к поиску посылок, из которых можно сделать заключение о проблеме, то есть о местоположении «владычествующего начала». Рассматриваются два разных предположения: сердце и мозг. Гален перечисляет разные сущностные атрибуты этих органов, выясняя, какие из них могут быть релевантны для проблемы, то есть для вопроса о том, где начало восприятия и стремления, и приходит к выводу, что это та часть, в которой начинаются «восприятие и стремление». Но как найти то место, которое служит источником «восприятия и стремления»? Функционально органы, выполняющие эти функции, зависят от нервов, что доказывается рассечением. Поэтому та часть, в которой начинается восприятие и стремление, должна быть также частью, в которой рождаются нервы19. Таким образом, Гален определил сущность рассматриваемого предмета и главное условие, с которым он должен встретиться. Это условие он формулирует в виде посылки: где начало нервов, там расположена «владычествующая часть» (большая посылка). Мозг--начало нервов (меньшая посылка), что подтверждается рассечением. Таким образом, мозг есть владычествующая часть души (заключение).

Рассуждения Галена о доказательном методе часто связаны с его полемикой против представителей других медицинских школ, в частности, против сторонников эмпирической школы, которые опирались исключительно на коллективный опыт и наблюдение и отрицали роль логики в медицине, полагая, что исследование скрытых вещей порождает сомнение, а потому ненадежно. Гален критикует их за то, что они обращаются к онейромантии, считая сны надежной эпистемологической основой для медицинской практики. В трактате «О териаке Пизону» он пишет: «Мы приступаем к медицине не так, как врачи эмпирической школы, которые постыдно лечат каждого без рассуждения о природах и без знания искусства и говорят, что получили лекарства, необходимые для искусства, отчасти из снов, а отчасти случайно». В другом месте он замечает, что эмпирики не только лечат, не зная врачебного искусства (цtexvms),но и действуют вслепую, случайно (ката o-upЯarnv) находя рецепты того или иного лекарства.

Критика эмпириков, которая иногда бывает достаточно агрессивной, свидетельствует о резком неприятии Галеном любой иррациональной и магической практики. Он неоднократно высмеивает практику всякого рода магии и колдовства. В предисловии к VI книге трактата «О темпераментах и свойствах простых лекарств» Гален обрушивается с критикой на некого Памфила, автора сочинения о растениях, который признавал силу заклинаний и амулетов:

Но этот человек обратился к каким-то басням старух и какому-то пустому египетскому колдовству (yoTfrnas) с какими-то заклинаниями (лnmSotпs), которые они произносят при выкапывании растений. Он использует их даже для амулетов (пЕріапта) и другого чародейства (piayyavEias), которые не только излишни и чужды медицинскому искусству, но и совершенно лживы.

Однако, как показал Ж. Жуанна (Jouanna, 2011), Гален в некоторых случаях признавал медицинский статус амулетов. Так, рассуждая о свойствах некоторых растений, он признает, что они могут сохранять свою силу даже в амулетах. В том же предисловии к VI книге далее он пишет: «Пион обладает сильным иссушающим свойством, так что я не могу сомневаться, что мы имеем веские основания полагать, что даже в амулетах он лечит эпилепсию у маленьких детей». Такими же целебными свойствами могут обладать камни и даже животные субстанции, носимые в амулетах. Но целебной силой, по словам Галена, обладают не заговоры варварскими словами, а свойство субстанции, что подтверждается не доказательством, а опытом.

Помимо фармакологии поводом для частых споров и обвинений в шарлатанстве была прогностика. Гален неоднократно обвинял в невежестве врачей-современников, которые считали прогностику частью мантики:

Гиппократ говорит, что необходимо проявлять большое попечение о прогнозе настоящих, прошлых и будущих болезней, ожидающих больного. Они же и эту часть искусства изучили столь усердно, что, если кто предскажет кровотечение или пот, они объявляют его колдуном и пустомелей (уорта те каі napaSooAфyov).

Прогностике заболеваний Гален посвятил отдельное сочинение De praecognitione.Гален неоднократно упоминает, что он и сам становился жертвой таких обвинений. В трактате «О прогностике» он рассказывает историю о том, как некий врач Марциан, раздраженный похвалами, которые воздавал Галену по поводу верного прогноза один из его пациентов, философ Эвдем, обвинил его в том, что его прогноз основывался не на знании медицины, а на мантике. На просьбу разъяснить, что он подразумевает под словом мантика, Марциан уточнил, что под этим словом он понимает гадания по полету птиц (оїмуісттікцу), по внутренностям жертвенных животных (0utikt)v) или по гороскопу (рабтцзатж-пу). Гален, в свою очередь, с иронией замечает, что его враги, которые хотели уличить его в том, что он обращается не к прогностике, а к дивинациям, сами были вынуждены прибегать к тому, в чем стремились обвинить его. Ибо не найдя лучшего средства, они были вынуждены молиться богам, чтобы его прогнозы не сбылись.

Итак, из этих свидетельств Галена можно сделать вывод о том, что он резко дистанцируется от того, что можно было бы назвать областью сакрального. Однако он не отрицает другой религиозной практики -- так называемой храмовой медицины с культом Асклепия. Что он говорит о своем отношении к Асклепию? В одном из комментариев на «Эпидемии» Гиппократа, рассуждая о веносечении, он пишет, что для того, чтобы увидеть находящееся под кожей, необходимо произвести ее рассечение, поскольку ничто не может заменить этот опыт, «даже сон, посланный Асклепием». В Пергаме, откуда Гален был родом, находился один из самых известных Асклепионов Малой Азии с храмом Зевса-Ас- клепия, куда стекались толпы паломников со всего Средиземноморья. Важную роль в процессе врачевания занимал обряд так называемой инкубации (КyKot|xr|<7is), подразумевавший погружение в сон, во время которого больные надеялись получить от Асклепия указания о способе и средствах лечения.

По этому поводу Гален замечает, что больные настолько доверяют полученным указаниям, что готовы воздерживаться даже от воды в течение пятнадцати дней, тогда как предписаний врачей часто не выполняют вовсе. С другой стороны, далее он пишет, что «врач должен быть человеколюбивым, умеренным и приятным, при этом сохранять свое достоинство (то ctevov). Ибо если больной не будет восхищаться им как богом, то он не будет его слушаться по доброй воле».

Таким образом, сакральная и рациональная медицина не исключают друг друга, если под сакральным имеется в виду не колдовство и магия, а «благочестие», о котором Гален говорит следующее: «Я думаю, что истинное благочестие состоит не в том, чтобы воздвигать создателю бесчисленные гекатомбы быков, и не в том, чтобы возжигать множество талантов корицы и лавра, но в том, чтобы прежде познать, а затем показать другим, как велики мудрость, могущество и благость создавшего».

По словам Галена, его связывали с Асклепием почти личные отношения. В своих библиографических сочинениях он рассказывает о том, что Асклепий оказал влияние на выбор его профессии: «Затем под влиянием отчетливых снов36 он [отец. -- И. П.] на семнадцатом году нашей жизни побудил нас заниматься медициной, а вместе с ней и философией». Позже в возрасте 28 лет Асклепий, по словам Галена, исцелил его от смертельной язвы, видимо, желудка: «Однако он поддался моему убеждению оставить меня, услышав из моих уст, что отчий бог Асклепий повелевает обратное. Ибо я объявил себя его служителем с того дня, когда он спас меня от смертельного состояния, вызванного одной язвой»38. В другом месте он упоминает об обстоятельствах этого исцеления. По словам Галена, он получил во сне ясные указания от Асклепия о способе лечения:

Под влиянием двух отчетливых снов, мы произвели вскрытие артерии, расположенной между указательным и большим пальцем правой руки и позволили крови течь, пока она не остановится сама согласно указаниям во сне. И я спас таким же образом множество других людей, доверившись сну для их исцеления.

Таким образом, Гален признает возможность исцелений, которые происходили благодаря следованию указаниям, полученным больными во сне. Нужно отметить, что Гален вслед за Герофилом Александрийским различал два вида сновидений: с одной стороны, сны, посланные от бога (0е6пецптоі), а с другой -- известные еще со времен Гиппократа так называемые «семиотические» или «диагностические» сны, которые дают полезные знаки (отіцЕЇа) или указания (иvSeeis) о состоянии пациента (Sia0E<7is). В одном из комментариев на сочинения Гиппократа он пишет, что сны способны указывать на состояние тела, и приводит следующие примеры: пожар указывает на преобладание желтой желчи, снег, лед и иней -- на холодную желчь, дурной запах--на гниение соков, петушиный гребень или любая красная вещь -- на полнокровие.

Однако Асклепий у Галена не всемогущ, он только помогает сделать правильный выбор и дает предписания. «Некоторые тела, -- пишет Гален, -- изначально столь плохо сложены, что не могут достичь шестидесяти лет, даже если ты препоручишь их самому Асклепию».

Божество, о котором говорит Гален, будь то Асклепий или вообще демиург, не преступает законов природы и не совершает сверхъестественных чудес. Поэтому сакральная храмовая медицина отличается от рациональной медицины не природой, а степенью, а именно принадлежностью к более высокому уровню бытия. Что невозможно для врача, который сочетает знание законов логики с опытом врачевания, возможно для божества, владеющего более совершенным знанием природы. Но существует много случаев, когда и само божество бессильно. Здесь Гален отмечает важное отличие античного представления о богах от иудейского и христианского представления о Боге Вседержителе. В трактате «О пользе частей человеческого тела» он рассматривает вопрос о длине ресниц. Почему ресницы не продолжают расти подобно волосам, а перестают, достигнув определенной длины? Почему они вырастают только по краям век и не обладают мягкостью волос? В этом рассуждении, пишет Гален, хорошо видна разница между учениками Моисея и эллинами:

Моисей думает, что для бога все возможно, если бы даже он захотел из пепла создать коня или вола. Мы же судим не так, но полагаем, что некоторые вещи невозможны по природе, и что бог совершенно не стремится к ним, но выбирает из множества возможных вещей наилучшее.

Итак, он делает вывод, что ресницы таковы, каковы они есть не потому, что бог так захотел, но потому что такая форма была для них наиболее подходящей.

Очевидно, что рациональная медицина у Галена не противопоставляется храмовой. Как рациональная медицина может в случае неисцелимой болезни допускать обращение к божеству, так и религиозная медицина часто обращается к вполне рациональным предписаниям. Для того, чтобы понять взаимоотношения между религиозной и рациональной медициной, следует вспомнить об исключительном характере культа Асклепия по сравнению с другими античными божествами. Самые подробные свидетельства об этом культе встречаются в «Священных речах» Элия Аристида, которые представляют собой нечто вроде многолетней истории болезни, главным врачевателем которой оказался, по словам автора, сам Асклепий, являвшийся ему во снах. Этот культ представлял собой своего рода рациональный аспект религии, в котором не было ни магических обрядов, ни заклинаний, ни церемоний очищения.

Здесь следует сказать и о фигуре Гиппократа, на которого часто ссылается Гален и который также был связан с культом Асклепия. Гален посвятил ему сочинение «О том, что наилучший врач -- также философ», утверждая, что наилучший врач -- это врач-философ, который обладает качествами Гиппократа. Гиппократ, согласно античной традиции46, научился врачеванию в Асклепионе Коса и принадлежал к семье асклепиадов. Таким образом, истоки рациональной медицины Гиппократа, по мнению Галена, вполне естественно восходят к священной храмовой медицине. В «Об анатомических мероприятиях», своем главном сочинении по анатомии, он сокрушается о том, что преподавание медицины больше не принадлежит только семье асклепиадов:

Распространившись за пределы семьи асклепиадов, медицинское искусство постепенно становилось все хуже и хуже. Поэтому люди стали нуждаться в записях, сохраняющих его теорию, тогда как прежде не требовались не только анатомические процедуры, но и вообще никакие сочинения.

Таким образом, согласно Галену рациональная медицина его времени представляла собой искаженную форму совершенного медицинского искусства, унаследованного от Асклепия. Гален замечает, что «по причине дурного образа жизни, который ведут нынешние люди, и вследствие того, что богатство почитается выше добродетели, больше не встречается ни Фидий среди скульпторов, ни Апеллес среди художников, ни Гиппократ среди врачей».

Кроме того, упоминания об общении с Асклепием в сновидениях и его влиянии на выбор медицинской профессии могли служить залогом легитимности занятия медицинской профессией и обеспечивать профессиональный успех. В этом смысле ссылки на божественные советы Асклепия можно считать, как предположил М. Вегетти, литературным приемом, характерным для научной медицинской литературы.

Как бы то ни было, даже если мы не находим у Галена явного совета обращаться к божеству в случае неизлечимых болезней, религиозная медицина в трудных случаях приходила, скорее всего, на смену рациональной медицине, но не в смысле конкуренции с ней, а в смысле ее дополнения. При этом врач, который следовал советам божества, становился причастным не сверхъестественному порядку вещей, а более высокому уровню бытия, в котором также действуют законы природы. Поэтому Гален, следуя рациональной медицинской практике, все же оставлял место и для сакрального.

Литература

гален медицинский логический рациональный

1. Афонасин Е. В., Афонасина А. С. Неоплатонический Асклепий // ХХОЛН (Scho- le). -- 2016. -- Т. g, № і. -- С. 260-280.

2. Петрова М. С. Онейрокритика в Античности и в Средние века (на примере Макробия) // Интеллектуальные традиции Античности и Средних веков. -- М. : Круг, 2010. -- С. 176-228.

3. Солопова М. А. Аристотель о природе сновидений: физика против мантики (на основании трактата «О предсказаниях во сне») // Историко-философский ежегодник 2011. -- М. : Канон+, 2012. -- С. 40-58.

4. Barnes J. Galen on Logic and Therapy // Galen's Method of Healing / ed. by F. Kudlien, R. Durling. -- Leiden : Brill, 1991. -- P. 50-102.

5. Barnes J. Proofs and Syllogism in Galen // Galien et la philosophie. Entretiens de la Fondation Hardt xlix / J. Barnes, J. Jouanna. -- Geneva : Fondation Hardt, 2003. -- P. 1-24.

6. Boudon V Aux marges de la mйdecine rationnelle: mйdecins et charlatans а Rome au temps de Galien (lie s. de notre иre) // Revue des йtudes grecques. -- 2003. -- T. 116, no 1. -- P. 109-131.

7. Brockman C.Galen und Asklepios // Zeitschrift fьr Antikes Christentum. -- 2013. -- Jg. 17. -- S. 51-67.

8. Chiaradonna R. Le traitй de Galien “Sur la dйmonstration” et sa postйritй tardo-an- tique // Physics and Philosophy of Nature in Greek Neoplatonism / ed. by R. Chiaradonna, F. Trabattoni. -- Leiden, Boston : Brill, 2009. -- P. 43-77.

9. Clerc J.-B.Homines Magici. Йtude sur la sorcellerie et la magie dans la sociйtй romaine impйriale. -- Bern : P. Lang, 1995.

10. Dickie M. N. Magic and Magicians in the Greco-Roman World. -- London, New York : Routledge, 2001.

11. Downey J. Proper Pleasures: Bathing and Oratory in Aelius Aristides' Hieros Logos and Oration 33 // Aelius Aristides between Greece, Rome, and the Gods. Columbia Studies in the Classical Tradition / ed. by W. V. Harris, B. Holmes. -- Leiden, Boston : Brill, 2008. -- P. 115-150.

12. Edelstein L. Greek Medicine in Its Relation to Religion and Magic // Bulletin of the Institute of the History of Medicine. -- 1937. -- No. 5. -- P. 201-246.

13. Frede M. On Galen's Epistemology // Galen: Problems and Prospects / ed. by V. Nutton. -- London : The Wellcome Institute for the History of Medicine, 1981. -- P. 65-86.

14. Graf F. Magie dans l'Antiquitй grйco-romaine. -- Paris : Les Belles Lettres, 1994.

15. Hankinson R. Galen on the Foundations of Science // Galeno: Obra, pensamiento e influencia / ed. by J. Lopez Fйrez. -- Madrid : UNED, 1988. -- P. 15-29.

16. Hankinson R. Epistemology // The Cambridge Companion to Galen / ed. by R. Hankinson. -- Cambridge, New York : Cambridge University Press, 2008. -- P. 157-183.

17. Havrda M. The Purpose of Galen's Treatise “On Demonstration” // Early Science and Medicine. -- 2015. -- Vol. 20, no. 3. -- P. 265-287.

18. Holmes B. Aelius Aristides' Illegible Body // Aelius Aristides between Greece, Rome, and the Gods. Columbia Studies in the Classical Tradition / ed. by W. V. Harris, B. Holmes. -- Leiden, Boston : Brill, 2008. -- P. 81-113.

19. Horstmanshoff H. Did the God Learn Medicine?: Asclepius and Temple Medicine in Aelius Aristides “Sacred Tales” // Magic and Rationality in Ancient Near Eastern and Graeco-Roman Medicine / ed. by H. Horstmanshoff, M. Stol. -- Leiden : Brill, 2004. -- P. 325-342. -- (Studies in Ancient Medicine ; 27).

20. Jouanna J. Mйdecine rationnelle et magie: le statut des amulettes et des incantations chez Galien // Revue des йtudes grecques. -- 2011. -- T. 124, no 1. -- P. 47-77.

21. Kudlien F.Galen's Religious Belief // Galen: Problems and Prospects / ed. by V. Nutton. -- London : The Wellcome Institute for the History of Medicine, 1981. -- P. 117-130.

22. Lloyd G. E. R. Demystifying Mentalities. -- Cambridge : Cambridge University Press, 1990.

23. Lloyd G. E. R. Principles and Practices in Ancient Greek and Chinese Science. Vol. V. Mathematics as a Model of Method in Galen. -- Aldershot : Ashgate, 2006a. -- P. 110-130.

24. Lloyd G. E. R. Theories and Practices of Demonstration in Galen // Principles and Practices in Ancient Greek and Chinese Science. Vol. IV. -- Aldershot : Ashgate, 2006b. -- P. 255-277.

25. Manuwald B.Traum und Traumdeutung in der griechischen Antike // Traum und Trдumen: Inhalt, Darstellung und Funktionen einer Lebenserfahrung in Mittelalter und Renaissance / R. Hiestand. -- Dьsseldorf : Droste Verlag, 1994.

26. Miller P. C.Dreams in Late Antiquity: Studies in the Imagination of a Culture. -- Princeton : Princeton University Press, 1994.

27. Morison B. Logic // The Cambridge Companion to Galen / ed. by R. Hankinson. -- Cambridge, New York : Cambridge University Press, 2008. -- P. 66-115.

28. Oberhelman S. M. The Interpretation of Prescriptive Dreams in Ancient Greek Medicine // The Journal of the History of Medicine and Allied Sciences. -- 1981. -- Vol. 36. -- P. 416-424.

29. Oberhelman S. M. Galen: Dreams in Graeco-Roman Medicine // ANRW. -- Berlin, 1993. -- Vol. II 37/1. -- P. 121-156.

30. Schlange-Schцningen H. Die rцmische Gesellschaft bei Galen: Biographie und Sozialgeschichte // Untersuchungen zur antiken Literatur und Geschichte. -- Berlin, 2003. -- Jg. 65. -- S. 223-235.

31. Strohmaier G. Die Ethik Galens und ihre Rezeption in der Welt des Islams // Galien et la philosophie / sous la dir. de J. Barnes, J. Jouanna. -- Vandoeuvres : Fondation Hardt, 2003. -- P. 307-329.

32. Van der Eijk P.Medicine and Philosophy in Classical Antiquity. Doctors and Philosophers on Nature, Soul, Health and Disease. -- Cambridge : Cambridge University Press, 2005.

33. Vegetti M. Galeno. Nuovi scritti autobiografici. -- Roma : Carocci editore, 2013.

34. Von Staden H. Herophilus. The Art of Medicine in Early Alexandria. -- Cambridge : Cambridge University Press, 1989.

35. Von Staden H. Galen's Daimon: Reflections on «Irrational» and «Rational» // Rationnel et irrationnel dans la mйdecine ancienne et mйdiйvale / sous la dir. de N. Palmieri. -- Saint Йtienne : Publications de l'Universitй de Saint-Йtienne, 2003. -- P. 15-43.

36. Prolygina, I.V. 2018. “Ratsional'noye i sakral'noye u Galena [Rational and Sacred in Galen]” [in Russian]. Filosofiya. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki [Philosophy. Journal of the Higher School of Economics]

Размещено на Allbest.ru