Маркс как историк философии

Действительно, философия Эпикура не только не является простым воспроизведением демокритовского атомизма (а тем более плагиатом), но, как отрицательно-положительная реакция на философию Демокрита, она существенно отличается от последней. «Они, - по словам К. Маркса, - диаметрально противоположны друг другу во всем, что относится к вопросу об истине, достоверности, применении этой науки, что касается вообще отношения между мыслями и действительностью»72. Между Демокритом и Эпикуром, конечно, много общего, так как оба они представители одного и того же философского направления - атомизма, но вместе с тем у них много различных точек зрения, как, впрочем, взаимоисключающих, так и взаимодополняющих. Здесь Маркса особенно интересует то, что философия Эпикура, продолжая и развивая атомизм Демокрита, одновременно и противостоит ему.

Демокрит, как известно, отличает атомы по их форме и величине. К этим отличительным чертам атомов Эпикур добавляет со своей стороны и тяжесть. Эпикур, пишет К. Маркс, цитируя книгу Аристотеля «О возникновении и уничтожении», приписывал атомам не только различную величину, но и различную тяжесть73, т. е. он по-своему уже знал атомный вес. Далее. Если, по Демокриту, между атомами существуют бесконечные различия по их величине и форме, то Эпикур эти различия считает не бесконечными в количественном отношении, а необозримыми. «Они (т. е. атомы) представляют нечто необъятное по разнообразию своих тел»74. Если для Демокрита атомы характеризуются бесконечным многообразием форм, то для Эпикура атомы не представляются таковыми. Демокрит допускал существование бульших, чем, скажем, земной шар, атомов, тогда как для Эпикура атомы - бесконечно малые. Далее. Если тяжесть для Демокрита является вторичной, т. е. производной, то для Эпикура она первична.

Как известно, Демокрит отрицал свободное движение атомов в том смысле, что признавал только прямолинейное их движение (отсюда его детерминизм и т. д.). Эпикур допускал отклонение атома от прямолинейного движения. А это весьма важное, помимо всего прочего, дополнение, которое делает Эпикур по сравнению с Демокритом. При равномерном движении атомов отклонение от прямой линии хотя бы одного из них вызывает столкновение с другим, что и порождает всеобщий вихрь, без которого «ничего никогда породить не могла бы природа». «Отклонение атома от прямой линии не есть особое, случайно встречающееся в эпикурейской физике определение. Напротив, закон, который оно выражает, проходит через всю эпикурейскую философию, но таким образом, что - как это само собой разумеется - определенность его проявления зависит от той сферы, в которой он применяется»75, - пишет К. Маркс по поводу этой очень существенной «коррекции», которую претерпел атомизм Демокрита у Эпикура. Тем самым в философии Эпикура преодолевается концепция «слепой» необходимости, свойственная атомизму Демокрита. Возражая Пьеру Бейлю, опиравшемуся на авторитет Августина в борьбе против эпикурейского отклонения атома, Маркс констатирует, что «в отклонении представлена действительная душа атома, понятие абстрактной единичности»76. Он отмечает, что «Демокрит, в противоположность Эпикуру, превращает в вынужденное движение, в дело «слепой» необходимости то, что для Эпикура есть осуществление понятия атома»77. О значении эпикуровского решения вопроса в данном случае свидетельствует и то, что Маркс одобряет аристотелевскую полемику, направленную против Демокрита: «Поэтому Левкиппу и Демокриту, утверждающим, что первичные тела вечно движутся в беспредельной пустоте, следовало сказать, какого рода это движение и какое движение соответствует природе этих тел. Ибо если каждый из элементов принуждается к движению другим, то необходимо все же, чтобы каждый имел и естественное движение, помимо которого существует вынужденное; и это первое движение должно быть не вынужденным, а естественным. В противном случае начало движения отодвигается в бесконечность»78. Для подтверждения логики последовательного развития философии мы хотели бы остановить внимание на следующем: да, «это первое движение должно быть не вынужденным, а естественным» - и это требование, сделанное Аристотелем в виде упрека в адрес Левкиппа и Демокрита, впоследствии было учтено Эпикуром.

Факт спонтанного отклонения атома от прямолинейного движения, причем без всякой тому внешней причины, по сути дела совершенно по-другому ставит и решает проблему необходимости и случайности.

Эпикур, исходя из собственной поправки к атомистике Демокрита, отвергает детерминизм Демокрита: «Уж лучше было бы следовать мифу о богах, чем быть рабом «рока» физиков. Ибо миф этот оставляет надежду на умилостивление богов посредством их почитания, рок же заключает в себе неумолимую необходимость»79.

Учение Эпикура о «самопроизвольном отклонении» лежит в основе его концепции движения атомов. Здесь у него заметны отдельные диалектические догадки. Так, движение атомов, по мнению Эпикура, заключает в себе две противоположные тенденции: падение атома по прямой и отклонение ее от прямолинейного движения. Движение Эпикур понимает не как временное, а как вечное и при том как свойство, имманентно присущее материи. Движение неуничтожимо так же, как неуничтожима материя. В отличие от движения сложных тел, которые попеременно пребывают то в движении, то в покое, атомы находятся в вечном движении. «По сравнению с движением этих последних (т. е. движением конкретных тел. - Д. Д), движение атомов принципиально является абсолютным... Вообще для уяснения хода мысли эпикурейской философии и имманентной ей диалектики существенно иметь в виду, что в то время как принцип есть нечто представляемое, проявляющееся по отношению к конкретному миру в форме бытия, диалектика же, внутренняя сущность этих онтологических определений, как такой формы абсолютного, которая сама по себе лишена существенности, может обнаруживаться таким образом, что они, как непосредственные, непременно должны столкнуться с конкретным миром; в их специфическом отношении к конкретному миру раскрывается, что они суть лишь воображаемая, внешняя по отношению к себе форма его идеальности, и даны вовсе не как предпосылка, а лишь как идеальность конкретного»80. Одним словом, нет сомнения в том, что движение в философии Эпикура выступает как нечто, вечно присущее материи, которое нельзя мыслить вне ее, вне конкретных тел, вне атома. Эпикуровское положение «об отклонении атома» «является попыткой найти внутренний источник движения материи»81.

Кроме того, диалектическая тенденция учения Эпикура дает себя знать в его признании вечности и бесконечности Вселенной, в его понимании возникновения, развития и гибели составляющих ее миров, в их единстве и многообразии.

Отдельные диалектические идеи Эпикура, связанные с его учением о «самопроизвольном отклонении атомов», не имеют в философии Эпикура чисто натурфилософского значения и выходят за ее пределы. В этом отношении интересно, например, что Эпикур свою физику связывает со своею же этикой. Причем мост, который он перекинул между натурфилософией и этикой, приводит нас к такому ключевому понятию его этики, каким является концепция индивидуальной свободы. Дело в том, что введением понятия случайности Эпикур ограничил демокритовское понимание неограниченной необходимости, детерминизма, и тем самым оставил человеку свободу действия и воли. Выступив против «рока», порожденного пониманием законов природы как жестокой предопределенности и необходимости, Эпикур по сути дела стремился избавить человека от чувства обреченности и религиозного фатализма. Это, безусловно, прогресс в истории философии. В «самоотклонении» атома Эпикур видит не только материальную сторону, но также и идеальную. Применительно к этике оно полагает «самоопределение» человека; «отталкивание есть первая форма самосознания»82. В связи с этим Маркс приводит слова Сенеки (Epistolae, XII, р. 42), солидаризировавшегося с Эпикуром по данному вопросу: «Несчастье - жить в необходимости, но жить в необходимости вовсе не является необходимостью. Пути к свободе везде открыты, их много, они коротки и легки. Возблагодарим же бога за то, что никого нельзя удержать в жизни. Обуздать самую необходимость - дозволено»83. «Что следует думать о такой философии, - тут же продолжает К. Маркс, но теперь со слов Цицерона («De natura deoram», I, 20), - с точки зрения которой все, как по мнению старых и невежественных баб, происходит по воле судьбы?.. Эпикур - наш избавитель, он дал нам свободу»84. Эта сторона вопроса, т. е. свобода воли человека, которая у Эпикура выясняется через диалектику необходимости и случайности, яснее всего обнаруживается в его понимании общественного устройства. Эпикур смотрит на общественное устройство не как на высшую силу, но как на добровольно выбранное средство для самосохранения, для сохранения своей свободы. «Общественный договор», о котором говорится в этике Эпикура, не случайно был унаследован и возрожден на более высоком уровне французскими просветителями.

Человек Эпикура не преклоняется не только перед общественными силами, но даже перед законами природы: «Не следует насиловать природу, следует повиноваться ей, а мы будем повиноваться ей, необходимые желания исполняя, а также естественные, если они не вредят, а вредные сурово подавляя»85. Итак, «ни отдельный человек, ни общество в целом не подчиняются неумолимому року: необходимость, которая ими управляет, сочетается со свободными поступками первого и договорными условиями жизни второго. Нарушение «законов рока» есть новая форма проявления «самопроизвольного отклонения», которое имеет значение первоначального вида категории отрицания»86. Как атом своим «самопроизвольным отклонением» уклоняется от прямолинейного движения, так и, по этике Эпикура, человек своей свободой отрицает всякий фатализм и угнетающее давление необходимости со стороны как природы, так и общества.

) и блаженной жизни.С такой постановкой вопроса прямо связано, и это тоже очень важно, отрицание Эпикуром повиновения перед всевозможными богами, отрицание страха перед смертью и т. д. ради получения человеком наслаждения (

Нетрудно заметить, что логика развития самой эпикурейской философии такова, что физика у Эпикура служила путеводным моментом в формировании собственной практической философии - этики. И это понятно, так как после Аристотеля, особенно в римский период развития античной философии, в силу известных общественно-политических причин на передний план стали выдвигаться проблемы этики индивидуального и общественного поведения.

Несмотря на указанный прогресс, который был достигнут в философии Эпикура, нельзя не отметить некоторые недостатки, противоречия и трудности, присущие философии Эпикура.

1. Несмотря на отдельные положительные мысли в плане решения некоторых моментов диалектики (например, необходимости, случайности, движения и т. д.), к общем и целом диалектика по сравнению с Аристотелем не получила свое дальнейшее развитие. В связи с этим Ниндельбанд правильно замечает, что «теорией образования понятий и умозаключения он намеренно не занимался»87 В. И. Ленин, полемизируя с Гегелем в связи с явной предвзятостью его критики эпикурейского материализма, имеете с тем соглашается с ним в вопросе о диалектике: «Верно только указание на незнание диалектики вообще и диалектики понятий. Но критика материализма швах»88.

2. Философия Эпикура не свободна от некоторых противоречии. Так, характеризуя атомы, он наделял их величиной как таковой, но допускал, что атомы являются бесконечно малыми. Атом Эпикур представлял как нечто имеющее свою форму, но из дальнейшей характеристики атома выясняется, что все атомы имеют одинаковую форму.

3. «Атомистическая этика» Эпикура, которая больше всего проявляется в его рассуждениях об «Общественном договоре», в целом построена на натуралистической и индивидуалистической основе. Так как человек Эпикуром рассматривается как чувственное существо, то соответственно прежде всего именно чувство выступает критерием морали: «Приучайся думать, что смерть - для нас ничто, так как все хорошее, как и все дурное, заключается в чувственном восприятии, смерть же есть прекращение чувственных восприятий»89.

Больше того, чувство, по мнению Эпикура, руководит желаниями и толкает к достижению цели, поскольку всякое благо мы оцениваем доставляемым им чувством удовольствия как мерилом.

Следовательно, блаженство или невозмутимость духа (атараксия), которые достигаются путем наслаждения, полученные исключительно от чувств, стоят в центре его этики. Эпикур объявляет наслаждение началом и целью блаженной жизни. Ибо, по его мнению, «живые существа с момента своего рождения стремятся к наслаждению, к страданию же они чувствуют бессознательно естественное отвращение»90.

4. Как известно, Демокрит признает необходимость и отрицает случайность. Эпикур как будто почувствовал односторонность Демокрита и, чтобы избегнуть необходимости, что вообще невозможно, стал утверждать существование только лишь случайности, не замечая, что сам, однако, впал в другую крайность. Мало того, как свидетельствуют источники - и это приводится Марксом в его докторской диссертации, - чтобы избегнуть всякой необходимости, Эпикур отрицает даже разделительные суждения: «Тем же приемом пользуется он (т. е. Эпикур) и в своей полемике против диалектиков. Последние учили, что во всех разделительных суждениях, в которых ставится дилемма «или да, или нет», верно одно из двух. Испугавшись, как бы в случае допущения альтернативы вроде той, например, что «Эпикур либо будет жить завтра, либо нет», не оказалось одно из них неизбежным, - он целиком отверг обязательную силу этого «или да, или нет»91.

И Демокрит, и Эпикур в данном вопросе, как, впрочем, и по ряду других вопросов, тоже односторонни, но вместе с тем взаимодополняют друг друга. Поэтому при рассмотрении подавляющего большинства проблем этих двух философов приходим к заключению, что в логическом плане после Демокрита в натурфилософии следует прежде всего не кто иной, как Эпикур. Но в этике заметно влияние киренаиков, у которых добродетель почти так: же, как у Эпикура, отождествляется с умением человека наслаждаться. И там, и здесь истинного наслаждения человек может достичь путем рассудительного самообладания - cppovcnc;92

У эпикурейцев общее не только с киренаиками, но и с киниками: стремление к обособлению индивидуума от общественной и государственной жизни. Разница только в том, что первые ищут это обособление в самоотречении, вторые - в господстве над наслаждением, а третьи - в обуздании необходимости и, таким образом, в овладении полной свободой. И, наконец, как для киников, так и для мегариков и Эпикура характерно стремление к утонченной умственной культуре, при помощи которой человек должен достичь своей цели.

С точки зрения логики историко-философского развития, нам представляется верным замечание Гегеля, что «принцип киренаиков нашел позднее более научное развитие в эпикуреизме, а принцип киников - у стоиков»93. Методология Эпикура открывала пути становления концепций индуктивной логики, а античный атомизм в целом положил начало тысячелетнему, продолжающемуся до сегодняшнего дня противоборству материализма и идеализма.

Исходя из логики классического марксизма, следует, однако, помнить, что действительно имевшее место в истории философии противостояние двух основных теоретико-познавательных направлений ни в коем случае нельзя абсолютизировать, т. е. понимать его, как это, к сожалению, часто у нас практиковалось, в смысле непримиримой борьбы «кулачного» противостояния. Всегда чреватая упрощениями чрезмерная идеологизация и социологазация тем более опасна, когда такие специфические надстроечные явления, как, например, философия, рассматриваются как прямые непосредственные следствия общественного бытия, практической деятельности людей и, вдобавок к этому, смоделированные по произвольному субъективному замыслу. От этого предостерегал еще Фридрих Энгельс: «Материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты»94. «Противоположность материи и сознания, - замечает В. И. Ленин, - имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области: ...в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна»95; «Мысль о превращении идеального в реальное глубока: очень важна для истории. Но и в личной жизни человека видно, что тут много правды. Против вульгарного материализма. NB. Различие идеального от материального тоже не безусловно, не ьberschwenglich»96. Список подобных высказываний классиков можно было бы, конечно, продолжить, но и приведенных достаточно, чтобы заключить, что именно сознательное игнорирование или незнание соответствующих методических установок Маркса, Энгельса и Ленина относительно магистральных направлений в истории философии и связанных с ними историко-философских источников создает возможность для псевдонаучных выводов тех политиканствующих философов, которые постоянно находятся под воздействием сиюминутной конъюнктуры и менее всего преследуют интересы объективного, подлинно философского исследования вопроса. Критическое отношение к избыточной социологизации чревато, однако, перехлестом в другую сторону - десоциологизацией, абсолютизацией возможностей истолкования философии исключительно посредством лексического, формально-логического анализов или путем ее чистой гносеологизации. Ни тот, ни другой подходы в науке и философии решительно неприемлемы. Истина, как говорил Аристотель, лежит посередине. В заключение хотелось бы отметить, что Марксово понимание и интерпретация роли и места античной философии в истории мировой культуры, что является предметом его специального исследования, оказались весьма продуктивными и исторически значимыми как в отечественном, так и в мировом антиковедении. Тем самым Маркс, безусловно, внес существенный вклад в развитие историко-философской науки.

Литература

1 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 1.

2 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 3.

3 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 4-5.

4 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 40. С. 665.

5 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 8.

6 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 11.

7 Маркс К, и Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 732.

8 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 29. С. 445.

9 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 731-732.

10 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 121.

11 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 40. С. 234.

12 См.: «Aus dem literarischen Nachlass von Karl Marx, Friedrich Engels nnd Ferdinand Lassalle». Stuttgart, 1902. Heraus gegeben von Franz Mehring. I. Gesammelte Schriften von Karl Marx und Fridrich Engels. Von Marz 1884, Stuttgart, Verlag von J. H. W. Dietz Nachf. 1902. Первые спец. исследования диссертации Маркса в отечественной литературе см.:

13 Кузнецов К. ВФ, 1958, № 5; Поварков Я. В кн.: Философия, история, культура. М., 1985.

14 Ленин В. И. ПСС. Т. 26. С. 82.

15 Плеханов Г. В. Сочинения. М.-Петроград, 1923. Т. ХГ. С. 361.

16 Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Литературное наследие: В 4 т. ((лесса, 1908. Т. 1. С. 7. «Предисловие».

17 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 40. С. 109.

18 Адлер М. Маркс как мыслитель. Л.; М., 1924. С. 56.

19 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 98.

20 См. там же. С. 12.

21 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 24.

22 Там же.

23 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 25 (вышеприведенные стихотворные строки Маркс дает на др.-греч. языке mi трагедии Эсхила «Прикованный Прометей»).

24 Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Литературное наследие. С. 106.

25 Там же.

26 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 40. С. 616.

27 R. Sannwald. Marx und die antike. Zurich, 1957. s. 70.

28 Georg Mende. Karl Marx Entwicklung vom revolutionaren Demokraterl zum Kommunisten Berlin, 1955, s. 32-42.

29 J. D. Bemal. Marx and Science. London, 1952.

30 August Comu. Karl Marx und Friedrich Engels. Leben und WerkJ B. 1, Berlin, 1954. (Цит. по: К. Т. Кузнецов. Докторская диссертация) Карла Маркса // Вопросы философии. 1958. № 5. С. 46).

31 Мих. Лифшиц. Карл Маркс, искусство и общественный идеал. М., 1972. С. 87.

32 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 40. С. 152.

33 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 23.

34 Там же. С. 24.

35 Briger A. Das atomistteche System durch Korrektur des anaxagorieschen entstandens, 1956. s. 191.

Маковелъский А. О. Древнегреческие мыслители. Баку, 1946. С. 20-21.

Целлер Э. Очерк истории греческой философии. М., 1913. С. 56.

Виндельбанд В. История древней философии. М., 1911.

Tannery P. La geometrie grecque, 1887.

Kafka G. Die Vorsokratiker Mbnchen, 1921.

Reinhold E. Geschichte der Philosophic. Bd. 1. 1856.

Brandts C. Handbuch der Geschichte der griechischrumischen philosophic, I. 1835.

Stnmpell L. Geschichte der griechischen Philosophic, 1854.

36 Заметим, что позднее пифагорейские «формы» Платон представил как «идеи».

37 Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3. С. 126.

38 Маковельский А. О. Древнегреческая атомистика. Баку, 1946. С. 26.

39 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 42.

40 Гегель. Сочинения. Т. IX. С. 262.

41 Там же. С. 265.

42 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 132.

43 Цит. по: «История философии». Т. 1. М., 1940. С. 105.

44 Аристотель. Физика, кн. III. гл. 6; кн. VIII, lg. 10,

45 Aristoteles graece ex recensions Immanuelis Bekkeri, vol. I. Berolini, 1832, I, 1.

46 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 108.

47 См. там же.

48 См. там же. С. 23.

49 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 24. - Маркс цитирует книгу Д. Юма «О человеческой природе» по немецкому изданию «Ueber die mevschliche Natun». Erster Band, Halle, 1790, s. 485.

50 Плутарх. Колот «Против Колота» (изд. Ксиландера), с. 1108.

51 Плутарх. О мнениях философов, т; V, 235. Изд. Таухница.

52 Плутарх. Колот, с. 1111, 1112, 1114, 1115. 1117, 1119, 1120.

53 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 30.

54 Климент Александрийский. Ковры, VI, с. 295 (изд. Кельнское).

55 Там же, с. 629.

56 См. Диоген Лаертский, X, 2 [4].

57 См. Цицерон. О природе богов, I, 26.

58 См. Цицерон. О пределах добра и зла, I, 6.

59 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 30.

60 Там же, с. 82 (ссылка на: Цицерон. О природе богов, I, 25).

61 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 30. (Секст Эмпирик. Против математиков (изд. Женевское): «Эпикур изобличается в хищении у поэтов важнейших из своих положений. Ведь, как оказывается, он свое положение о том, что пределом силы наслаждений служит наиболее полное устранение страдания, извлек из одного [гомеровского) стиха».)

62 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 30. (Маркс цитирует «Письма Лейбница к Де Мезо». Т. 2. С. 66. Изд. Дютана).

63 Там же. С. 23.

64 См.: Кант И. Сочинения. Т. 1. С. 123.

65 Там же. С. 461.

66 Там же. С. 118.

67 Там же.

68 Там же. С. 461.

69 Там же. С. 491.

70 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956.

71 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 34.

72 Там же. С. 31.

73 Там же, С. 49.

74 Там же. С. 109.

75 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 43.

76 Там же.

77 Там же. С. 45.

78 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 45-46.

79 Там же. С. 35, 104.

80 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. С. 110-111.

81 Cogniot G. Le materialisme greco-romain. Paris, 1964, p. 105.

82 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 45.

83 Там же. С. 35.

84 Там же.

85 Материалисты Древней Греции (собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура). М., 1955. С. 220.

86 История античной диалектики. М., 1972. С. 224.

87 Винделъбанд В. История древней философии. СПб., 1902. С. 286.

88 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 267.

89 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 103

90 Там же. С. 105.

91 Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 75.

92 См: Diogenes Laertius, II, 91.

93 Гегель. Сочинения. Т. X. М. - Л., 1932. С. 93.

94 Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Т. 37. С. 351.

95 Ленин В. И. ПСС. Т. 18. С. 151.

96 Там же. Т. 29. С. 104.

Размещено на Allbest.ru