Антисенсуализм Платона и его концепция идей как констант знания и бытия. Разновидности знания и диалектика как верховная из наук

Но более значима трактовка материи как безграничного пространства (chora - помещение, вместилище), "обитель всему рождающемуся" (51е). Оно совершенно не воспринимается ощущениями, представление о нем можно составить лишь "посредством и некоего незаконного рассуждения", в него почти невозможно поверить (52в). Тем не менее без и вне пространства невозможно никакое возникновение. Если мир идей образует подлинное бытие, то пространство-материя может быть истолковано как нечто совершенно иное, отрицательное. Именно благодаря пространству единство каждой идеи дробится на бесчисленное множество бледных, в ничтожной степени напоминающих ее вещей. Материя - иррациональный фактор всякого бытия. Если же соизмерять ее с космосом, употребляя наиболее фундаментальную пифагорейскую противоположность, то они составят противостояние предела и беспредельного.

Но космос образуется благодаря творческой деятельности внеприродного ума - демиурга. Как не раз указано в диалоге, ему противостоит хаотическая ананкэ - необходимость, слагающаяся из бесчисленного взаимодействия материальных причин (признание их, возможно, навеяно натурфилософией Демокрита).

Преобразующая деятельность демиурга проявляется уже в том, как он организует пространственную материальность природных стихий. Демокритовские атомы были бесструктурны. Различие их форм и величины привело к образованию стихий земли, воды, воздуха и огня. Их структура в "Тимее" более аналитична. Так, воздух состоит из восьмигранников (октаэдров), вода - из двадцатигранников (икосаэдров), а огонь - из четырехгранников (тетраэдров), пирамид. Тонкость и острота их углов объясняют разлагающие свойства огня и боль, причиняемую при соприкосновении с ним. Гранями же всех трех правильных фигур являются равносторонние треугольники, и поэтому возможны взаимные превращения этих фигур и, следовательно, стихий друг в друга. Только земля, трактуемая широко (почва, различные камни и т. п.), состоит из шестигранников (гексаэдров - кубов), квадратные грани которых несводимы к равносторонним треугольникам, поэтому земля - самая устойчивая из стихий.

При всей наивности такой трактовки стихий с вершин физики и химии нового времени сама идея сведения их к простейшим геометрическим элементам трактуется иногда как первая идея теоретической физики (Гейзенберг). И из других мест диалогов Платона видно, что степень научности осмысления явлений природы пропорциональна ее математизации. Природа приближается здесь к искусству - мысль огромной исторической перспективы.

Упорядочивающая деятельность демиурга, напоминающего в этом контексте Нус Анаксагора, распространена и на другие стороны первоначальной хаотической причинной необходимости тел. Демиург "привел все это в правильную соразмерность, упорядочивая их тщательно и пропорционально, насколько это допускала позволявшая себя переубедить природа необходимости" (56с). Из этого весьма четкого рассуждения видно, что могущество ума- демиурга ограничено необходимостью материи. Чувственный характер природы, которая в принципе не может быть выведена за пределы космоса, не позволяет ему достичь стопроцентной ясности в ее постижении, свести, так сказать, становление только к бытию. Отсюда понятно, почему автор диалога неоднократно подчеркивает, что ему приходится ограничиваться "в таких вопросах правдоподобным мифом, не требуя большего" (29d). Отсюда понятно и широкое обращение Платона к образам традиционной мифологии.

Но они трансформированы, подчинены главному, грандиозному мифу творения космоса демиургом. При всей "механистичности" его замысла создание макрокосма начинается с творения мировой души (he toy kosmoy psyche) в некоем огромном метафорическом сосуде - из тех же начал) "тождественного" и "иного", т. е. предельного и беспредельного. Внутри этой всеобщей души демиург помещает ум, и, таким образом, она заключает в себе как биологическое, животворящее, так и интеллектуальное, познающее весь космос начало. Вселенская душа сконцентрирована в его центре. Она распространена по всему его объему, будучи разделена на части, находящиеся в сложных пропорциональных отношениях, охватывающих и его периферию. Так человеческий микрокосм трансформируется в космический макрокосм. Его тело, состоящее из четырех всегда видимых -- в отличие от самой мировой души - стихий, представляет собой уже хорошо известный и теперь совершенно гладкий сфайрос - шар. Именно такая форма, по убеждению Платона, более всего гарантирует целостность в понимании и истолковании космоса. Автор "Тимея" энергично подчеркивает его единственность и уже в силу этого конечность в пространстве. Космос завершается небом (с его звездами), извечность коего объясняет, что оно творится сразу после мировой души. Затем создаются планеты, движимые собственными душами, начиная с Земли, утвержденной в центре космоса.

Принципиально различие между внешним движением, в каковом пребывает звездное небо, и внутренним движением планет. Именно оно порождает время, которое, не раз подчеркивает автор, является несовершенным образом вечности (одного из определяющих признаков бога-демиурга), ее подражанием, "движущемся от числа к числу" (37е). Планеты же теперь трактуются как "орудия времени" (42d), создающие календарь.

Другой, еще более важный принцип, систематически утверждаемый Платоном, - это принцип оживленности всего космоса, его систематическое уподобление организму как "единому живому существу" (69с). Тем самым Платон утверждал органистическое видение единого, конечного одушевленного мира, поднимающееся над его механистической частичностью, фрагментарностью, проявлявшуюся астрономией и некоторыми другими соображениями науки.

Органистическая оживотворенность мира, стремящегося к интеллектуальности, подчеркнута и тем, что демиург из остатка божественной смеси, из которой рыла создана мировая душа, производит огромное множество индивидуальных душ и помещает каждую из них на звезду. Количество душ с тех пор остается неизменным.

Космическая жизнь, в фокусе коей стоит человек, представляет собой круговорот душ, о чем уже сказано выше. Идеалистическая позиция Платона, подчиняющая телесное душевно-духовному, сочетается у него и с мыслью о регрессе мира, сначала полностью прекрасного, но затем деградирующего, пока не закончится десятитысячелетний мировой год, что и выражается в миграциях душ во все более низменные тела.

Демиург творит также - полностью из огня - и низший род богов (мифологических имен которых очень мало в данном диалоге в отличие от других). Одни из них оживотворяют и ведут планеты и небесные тела, другие же созидают воздушных, земных, водяных животных и, наконец, тела людей, к чему демиург не имеет непосредственного отношения.

Естественная необходимость отнюдь не устраняется. Платон признает, что без понимания конкретных причин не может быть знания природы. Но все земные, природные причины можно уяснить, только постоянно принимая во внимание особенности иррационизирующей материи. И здесь оказывается, что эти причины - лишь вспомогательные (xynaitia), второстепенные. Подлинные же, божественные причины выявляются, если только мысль философа способна подняться до понимания тотального, космического целого. Лишь тогда можно уяснить "стремление каждой вещи к своему роду..." (63е). Следовательно, уяснение "божественных причин" - это выявление тех целевых, назначений, которые вещи и явления получают в связи мировой, пропорционально упорядоченной, соразмерной, гармонической целостности.

Очевидна диаметральная противоположность в трактовке причинности между Демокритом и Платоном. Демокрит стремился к выявлению реальных, физических причин, в принципе ориентированных на их использование человеком (что станет особенно четким и настоятельным в эпоху Бэкона - Декарта). Такое воззрение соответствует бесконечности вселенского целого, в котором возникают, живут и развиваются бесчисленные миры, космосы. В такой никогда не завершающейся целостности невозможно определить, для чего возникает и существует или иное её звено. Платон "оконечивает" универсум (to pan), превращая его в единственный гармонически организованный космос, к тому же созданный демиургом. В таком космосе закономерно осуществляется трансформация причин в цели, а "ум одержал верх над необходимостью" (48а).

Следовательно, один из главных компонентов противоположных "линий" Демокрита и Платона - противоположность детерминизма и телеологии. Причем у Платона телеология в основном еще внешняя, трансцендентная. Она определена таковой уже в силу отдаленности идей от вещей, которые им "подражают", а в "Тимее" закреплена ролью внеприродного демиурга. Что, как мы видели, не помешало его автору "механистически" вторгнуться посредством математизированных соображений в понимание структуры материи, этой иррационалистической "материи" необходимости - ананкэ.

К иному видению ведет телеологическая интерпретация человека, занимающая значительное место в "Тимее". Незначительный объем конкретных знаний об организме объясняет стремление автора к выявлению моральных и эстетических назначений отдельных органов. Впрочем, эта позиция Платона первостепенна и для других важнейших аспектов его философии. "Голова, являющая собою наш корень" (90а), устроенная по модели самого космоса, заключает в себе (фигурирует и мозг) высшее назначение человека - к мышлению, к философии. Другие же органы так или иначе способствуют работе головы. Например, задача кишечника состоит в том, чтобы пища, попадая в желудок, задерживалась там, чтобы не отвлекать прожорливого человека от мышления, поглощая пищу. Имеются и другие смешные телеологические "объяснения" человеческой жизни.

Но есть и рациональные соображения. Например, гармонические круговращения светил (и даже их точные повторения, образующие многотысячный "мировой год") служат моделью для выправления сбивчивого человеческого мышления, сообщая ему "природную правильность рассуждений" (47с, выше мы отмечали элементы будущей логики в системе платоновской диалектики). Здесь перед нами пример воздействия обретенного понимания макрокосма на толкование микрокосма.

Конечно, мы затронули здесь далеко не все аспекты проблемы бога, который в "Тимее" выявляется не только как техноморфный демиург - первотворец космоса. В отличие от богов мифологической традиции, отягченных значительными рудиментами хтонического варварства, демиург руководствуется в своем творчестве идеей блага как высшего назначения космоса, а вместе с ним и человека - его центрального звена. Этот морально-социальный аспект единого внеприродного бога открывал перспективы, развитые в философской мысли поздней античности и в раннем христианстве. Отсюда огромная популярность "Тимея", многократно комментировавшегося в последующие века.

ЭТИЧЕСКИЙ МИКРОКОСМ И СОЦИАЛЬНЫЙ МАКРОКОСМ В ФИЛОСОФИИ ПЛАТОНА

Определение платонизма как объективного идеализма обычно относят к его учению о подлинном бытии, какое составляют самосущие идеи и чисто интеллектуальный, антисенсуалистический способ их познания. Такое определение довольно схематично (особенно когда главный смысл его усматривается в диаметральной противоположности материализму). Сугубую конкретность это учение приобретает, когда уясняется этическая компонента платоновского идеализма, конкретизирующаяся в его социальном учении. Такая компонента зафиксирована Платоном уже в утверждении идеи блага, добра как завершения воображаемой пирамиды идей. Но без раскрытия содержания этического учения Платона она представляется только декларацией и даже чем-то надуманным.

Этическая компонента мировоззрения, в особенности философского, - главный показатель его личностной сути. Выше была зафиксирована роль "семи мудрецов", этическая рефлексия которых, по существу, послужила началом древнегреческой философии, и само это великое слово свидетельствует о его этическом содержании, как бы оно ни было расширено и осложнено в дальнейшей истории древнегреческой философии. Но Сократ как бы вернул ее к первоначальному содержанию.

Платон во многом отправлялся от этического дефинитизма своего учителя. Вместе с тем интеллектуализм его аретологизма требовал уточнения и углубления, поскольку Платон рассмотрел большую сложность деятельно-психологической жизни человека. Как выше зафиксировано, триадная методология выражена великим философом и в понимании структуры человеческой души - ее высшей, разумной части, средней - аффективно-волевой, составляющей промежуточное звено между первой и третьей, вожделеюще-корыстолюбивой, низменной части.

Посмертная судьба души - руководящая идея этической концепции Платона. В более ранних диалогах "сократовского" периода его развития в этой связи философ во многом исходил из упоминавшегося выше орфико-пифагорейского тезиса, согласно которому тело - темница души и она должна стремиться по возможности скорее покинуть эту темницу, вне которой она живет более полноценной жизнью, наполненной максимальным знанием, не затемненным грубыми искажениями тела. Отсюда пессимистические и аскетические мотивы в этических настроениях Платона. "Те, кто подлинно предан философии, - утверждается при описании предсмертных часов Сократа, - заняты на самом деле только одним - умиранием и смертью" (Федон, 63а). Тот, кто стремится к подлинному знанию, должен забыть о своем теле и заботиться только о душе, ибо, "не расставшись с телом, невозможно достичь чистого знания... одно из двух: или знание вообще недостижимо, или же достижимо только после смерти" (там же, 66е).

Однако дальнейшее углубление в реальную жизнь вынудило Платона разработать более конкретное понимание добродетели, учитывающее, что разумная часть души тесно связана и с яростной, а через нее и с вожделеющей ее компонентой. Отсюда классификация добродетелей в соответствии с частями душевной целостности. Мудрость соответствует ее разумной части, мужество - аффективно-импульсивной, самообладание - жадно-чувственной. Главная же, итоговая добродетель - справедливость - порождается согласием и гармонией трех предшествующих.

Однако в реальной жизни такая гармония скорее исключение, чем правило. Зло в человеческой жизни обычно резко преобладает над добром, чувства систематически затемняют разум. Задача подлинного философа состоит в преодолении этих трудных ситуаций. Он с необходимостью вынужден считаться с существованием не только абсолютного, стопроцентного бытия идей, но и с быванием их бледных, преходящих вещных уподоблений. Как ни могуча сила телесности, философ может и должен неустанно стремиться от мира реального к миру идеальному.

Такая этическая тема с большой художественной силой нарисована в "Пире", одном из самых известных диалогов Платона. Его мифологическое содержание подчинено решению философской задачи. Большую роль здесь играет древний (еще гесиодовский) образ Эроса (вместе с матерью его Афродитой). Образы эти раздвоены. Есть Эрос вульгарный, олицетворяющий животное стремление к продолжению рода, что сопровождается хоть и весьма сильным, но низменным наслаждением.

Но существует и противоположный Эрос, благородный демон - посредник между человеческим и божественным. Он - неодолимая и благородная сила любви, ведущая подлинного философа от красивых предметов ко все более прекрасным, пока душа его не достигнет наивысшей идеи красоты, прекрасного как такового, не заключающего в себе уже ничего чувственного. Она - последняя цель его стремлений, а вся красота чувственных предметов - только ступени к ней, средства ее достижения. Всепоглощающий познавательный эрос подлинного философа - яркая черта, отличающая его от всех других людей.

В этом и состоит знаменитая платоническая любовь, заключающая в себе глубокие психологические переживания, сопровождающие стремление к максимально высоким целям, особенно и главным образом к завершающей все бытие и сливающейся с ним ослепительной (солнечной) идеи блага, добра. Только эрос, философская любовь к идеальным образцам и богу-добру способны освободить человека от низменно-эгоистических, чувственных страстей.

Но возможна ли реализация такого стремления в мире реального общежития, в котором живет любой человек?

Ответ на этот вопрос Платон дает в своем великом диалоге "Государство", написанном в 70-60-е гг. IV в.

Здесь мы находим почти все основные философские идеи зрелого платонизма, рассмотренные выше. Вместе с тем "Государство" - важнейший социально-исторический памятник, рисующий общественную жизнь древнегреческого полиса IV в. Платон более чем критично настроен к социально-этической реальности, процветавшей в ней. Огромная индивидуализация интересов, все увеличивающееся расслоение граждан на богатых и бедных сопровождались накоплением ненависти, раздором, борьбой за собственность и власть. В каждом полисе, городе-государстве фактически "заключены два враждебных между собой государства: одно - бедняков, другое - богачей; и в каждом из них опять-таки множество государств" (423а).

Некоторые из софистов, развивая индивидуалистическое понимание общества, видели в государстве результат общественного договора людей между собой. Платон, как бы развивая мысли Сократа о необходимости профессионализма в общественной жизни и в управлении, глубоко развил идею, согласно которой государственное общежитие - закономерный результат разделения труда, поскольку потребности людей всегда обгоняют возможности их удовлетворения. "Каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но нуждается еще во многом" (369в), в особенности в пище, жилье, одежде. Отсюда существование земледельцев, строителей, ткачей и т. п.

Проясняя эту свою позицию, Платон рисует широкую картину происхождения человечества и основных этапов его социально-политической истории. Поскольку действительное происхождение человечества составляло для древности одну из самых неразрешимых тайн, философ с необходимостью был вынужден обратиться к мифологической традиции (с мифов обычно начинают духовное воспитание малых детей. Хотя "это, вообще говоря, ложь, но есть в них и истина", 377а). Люди первоначально зародились в недрах земли, и, когда "они были совсем закончены, земля, будучи их матерью, произвела их на свет" (414е). В принципе поэтому "все члены государства - братья" (415а), но оказывается - только эллины, варвары же, как иноземцы, не могут претендовать на братство с ними.

Но и среди эллинов с самого начала не существует полного равенства. Когда люди находились еще в земле, боги к душам одних людей примешали золота, к душам других - серебра, к душам же "земледельцев и разных ремесленников" - железа и меди. Такое исконное интеллектуальное неравенство людей и предопределило их трудовые занятия.

Однако неравенство людей проявилось не сразу и проделало значительную эволюцию. Переосмысливая, по-видимому, миф Гесиода ("Работы и дни") о золотом и последующих веках человеческой истории, Платон нарисовал довольно благостную картину жизни людей в эпоху правления Кроноса, когда они, только что появившись из земли, во многом не нуждались, имели все необходимое, у них отсутствовали раздоры и войны. Но это блаженное состояние стало ухудшаться и разрушаться по мере развития того, что мы назвали бы цивилизацией. Переполненную нуждой, внутри- и межгосудаственной враждой и борьбой, Платон характеризует ее основные политические разновидности.

Первая из них - тимократия (time стоимость; честь, почет), при которой правители еще пользуются почетом, материальный недостаток сравнительно не ощутим, но уже начинает расти страсть к стяжательству, к обогащению. Развивается отчуждение от общества богачей, преуспевших на ниве стяжания. Приобретая все большую власть, устанавливается олигархия - господство немногих над большинством, оттеснение и притеснение бедняков. Но и сами олигархи, постепенно теряя свою квалификацию, превращаются в ненавистных трутней. Нарастает разлад между реальными способностями людей и самым различным делом, за которое они берутся. Но еще большее обострение борьбы между богатством и бедностью происходит при демократии. Хотя формально она провозглашает равенство и правление всех свободных граждан полиса, здесь возникает наибольшее несоответствие между реальными способностями людей и их фактической жизнедеятельностью, а вместе с этим и наибольшее обострение самой различной борьбы между бедностью и богатством.

Появляется состояние, близкое к анархии (этого термина у Платона нет), чем и пользуются особо хитрые и ловкие демагоги, которые устанавливают собственную тиранию - власть одного над многими, когда из, казалось бы, величайшей свободы рождается всеобщее рабство. Для автора "Государства" - это самая ненавистная форма правления, ибо тиран - наиболее наглый разрушитель всякой моральности. С большим психологическим искусством Платон рисует облик тирана, который начинает с заискивания перед гражданами, освобождения их от долгов, раздачи земли и т. п., укрепляя свою власть. Для этого ему не в последнюю очередь нужно вести войны, что усиливает ненависть против него граждан. Тиран уничтожает наиболее активных "смутьянов", в особенности наиболее выдающихся своих противников.

Все эти характерные особенности существовавших общественных порядков вызывают крайнюю неприязнь Платона. "Видов порочности [существует] несметное множество" (445с). Сугубое господство лжи в общественной и частной жизни, полезной людям "в виде лечебного средства" (389в), делает необходимой и большую политическую ложь.

Радикальное и тотальное средство излечения государства и всех граждан, его составляющих, Платон и предлагает в своей теории идеального государства. Несомненно, он считал ее вполне "научной", единственно правильной. Фундаментом такой теории ему представлялась его концепция души, присущих ей добродетелей и разделения труда, на них основанного.

Должны быть учреждены три сословия в соответствии с этими частями и вытекающими из них доблестями. Носителями мудрости являются философы, стоящие на вершине общественной пирамиды. Они наделены "золотыми" душами, к тому же получившими весьма основательное воспитание (о нем ниже). Выше было подчеркнуто, что само возникновение философии как результата огромного прогресса умственного труда в древнегреческих полисах, стало результатом возникновения интеллектуальной аристократии, которая далеко не обязательно совпадала с аристократией социальной. Правда, у Платона (как и Гераклита) такое совпадение имело место, но сам философ не придавал ему сколько-нибудь решающего значения (скорее даже наоборот). Но весьма существенная заслуга великого идеалиста состояла в том, что он разработал концепцию такой аристократии.

Вторым сословием становились стражи, обладавшие "серебряными" душами, гарантировавшими им мужество. Их функция - военная в отношении других государств и административная в отношении самого многочисленного сословия ремесленников и земледельцев. Их удел определялся их "медными" и "железными" душами, достаточными для добродетели умеренности, благоразумия. Он заключался в физическом производящем труде для собственных потребностей и материальных потребностей двух высших сословий.

Гармония добродетелей трех этих сословий и обеспечивает высшую из них - добродетель справедливости. "Заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это и есть справедливость" (433а). Ее достижение гарантирует максимальную устойчивость полиса, в чем и заключается его счастье. Спокойствие и счастье граждан - только производно от полисного благополучия.

Примечательная особенность третьего сословия состоит в том, что ремесленники и земледельцы, его составляющие, живут семьями и обладают собственностью. Следовательно, они не рабы, о которых почти нет речи в "Государстве" (и которые не раз фигурируют в "Законах", последнем и самом объемистом произведении Платона).

Три сословия идеального государства до известной степени напоминают устойчивые и совершенно не взаимопроницаемые сословия-касты, характерные для социальной структуры, веками и тысячелетиями существовавшей в древневосточных государствах (особенно типично в Индии). Названное обстоятельство, по-видимому, объясняет, почему К. Маркс, исходя из того, что в платоновском "Государстве" разделение труда закреплено за особыми сословиями, характеризовал это произведение как афинскую идеализацию египетского кастового строя.

Однако кастовой непроницаемости здесь нет даже в отношении к третьему сословию. Ведь платоновская концепция разделения труда полностью построена на интеллектуальных способностях людей. Блаженные времена царства Кроноса давно миновали, люди рождают себе подобных, но далеко не все унаследуют способности родителей. Конечно, индивидов с золотыми и серебряными душами сравнительно немного. "Толпе не присуще быть философом" (494а), рождающимся весьма редко. Но все же они появляются и в третьем сословии, и тогда философы, руководящие государством, поднимают таких детей для воспитания в сословие стражей. И наоборот, если в этом сословии появляются дети с медными и железными душами, они безжалостно отправляются в третье сословие.

Самая оригинальная особенность "Государства" связана с жизнеустройством второго и третьего сословий. Входящие в них граждане, потребности которых весьма скромны, совершенно лишены собственности, ибо все необходимое они получают от третьего сословия. Соответственно нет у них денег, за ненадобностью. Тем самым достигается максимальная устойчивость коллектива правителей, которые живут в соответствии с пословицей (пифагорейской. - В. С): "У друзей все общее" (424а).

Дружба руководителей становится еще крепче в связи с тем, что у них нет и индивидуальных семей. Достойные пары родителей подбираются (без их ведома, но не насильственно) в интересах получения полноценного потомства, которое при рождении изымается у родителей, чтобы получить должное воспитание.

Здесь - и в других случаях - выявляется принципиальная черта платоновского проекта. Стремясь подавить индивидуализм, подрывавший и разрушавший полис, философ противопоставлял ему целостность государства ("тоталитаризм"). Устами Сократа автор прямо заявляет: "Сейчас мы лепим в нашем воображении государство... счастливое, но не в отдельно взятой его части, ...но так, чтобы оно было счастливо все в целом" (420с). Личностная свобода тонет в коллективной безопасности.

Вместе с тем в произведении Платона имеются другие оригинальные и перспективные черты. Например, женщины идеального государства полностью уравнены в правах с мужчинами и несут в сословии стражей в принципе те же обязанности.

Все описанные особенности жизни высших сословий в историографии античной философии (как и в истории общественной мысли вообще) давали основание объявлять Платона родоначальником коммунизма (что, однако, отрицалось марксистами, особенно ленинцами, подчеркивавшими, что "коммунизм" Платона только потребительский, а не производственный).

Другая принципиально важная черта платоновского "Государства" связана с воспитанием стражей, чтобы трансформировать наиболее способных из них в философов. Природные задатки сами по себе не открывают автоматически путь в сословие стражей и тем более в философы.

Стражи получают гимнастическое воспитание, формирующее их телесно. Но одновременно их обучают и мусическим искусствам, чтобы их храбрость не становилась жестокостью. Духовное воспитание состоит в знакомстве с науками и искусствами, что и выявляет и развивает их способности.

Особо ставятся вопросы искусства. Платон против того искусства, которое мы называли бы реалистическим. Оно низменно, поскольку подражает вещам, которые и сами являются подражанием идеям (уподобление как сильно ослабленная вера, см. выше). Необходимо исправить и мифологические сказания Гомера и Гесиода, как унижающие богов, нередко делающие их хуже людей (ср. Ксенофан). Искусство должно быть возвышенным, изображать презрение к смерти и т. п. Гражданам следует внушать только добродетели. Далеко не соответствует этому весьма активное тогда драматическое искусство, которому тоже не место в идеальном государстве.

Стражи проходят суровую жизненную (в особенности участие в военных походах) и воспитательную школу. Те, кто выдерживает трудные экзамены, в течение пяти лет обучаются диалектике и с 35 лет занимаются государственной деятельностью. Проявившие себя на этом поприще с 50 лет включаются в сословие философов, правителей государства.

Высокие интеллектуальные способности философов, которые проявляются во всепоглощающей любви к истине, ненасытном приобретении научных знаний не ради их практического использования, а как теоретической подготовки к диалектике, в особенности мастерство в самой диалектике, должны сочетаться с самыми выдающимися моральными качествами - отказом от чувственных удовольствий как главной жизненной цели, правдивостью и решительным неприятием лжи, справедливостью, великодушием, кротостью и т. п. Только интеллектуальная компонента одаренной личности без высокоморальной ее наполненности может даже принести обществу большой вред "Самые одаренные души при плохом воспитании становятся особенно плохими" (491е). Наглые демагоги, злодеи и тираны давали многие примеры такого рода гипертрофированной односторонности. Вполне возможно, что Платон отразил здесь печальный опыт общения с тиранами Сиракуз (которые он посетил трижды), Дионисиями Старшим и Младшим.

Итог своей доктрины идеального государства Платон вложил в уста Сократа в широкоизвестных словах: "Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино - государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди - а их много, которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор... государствам не избавиться от зол" (473в).

Таким образом, мы изобразили основные черты эпохальной утопии Платона, которая в дальнейших веках много раз вызывала как восторженно положительные, так и резко отрицательные отклики и возражения. Утопизм этого учения состоял не только в стремлении насытить политику моралью, да еще на основе всесторонней научной концепции. Такой утопизм предполагал и радикальную перестройку общественно-политических отношений. Сам Платон явно осознал неосуществимость своего проекта, что ясно из его последнего произведения "Законы" (где исчезает и Сократ), в которых автор, описывая реальный рабовладельческий полис, предлагает довольно мелочную регламентацию общественной и частной жизни.

Размещено на Allbest.ru